– Ты же знаешь, что я считаю, что Жанна поступила подло, – Лёха виновато улыбнулся. – Но это было восемь лет назад. Тогда не было ВИ, и твое дело рассматривали обычные люди. Да и по правде, ну зачем ты тогда сорвался-то?! Что тебя дернуло полететь и устроить ту драку? Так что тогда суд принял верное по букве закона решение. Впрочем, ты сам это знаешь.

– Знаю…

Сколько раз я проклял себя за ту несдержанность? Тысячу раз, десять тысяч? Это уже не важно.

Восемь долгих лет назад. Я тогда был совсем другим, юношей с горящими глазами, верящим людям и в доброту. И мне всадили нож в спину. Не в прямом смысле, конечно, но этот нож нанес рану куда более серьезную, чем может нанести реальное оружие.

Тогда моей жене предложили полететь в Испанию, на один из прибрежных курортов. Тем более нашим детям, двойняшкам Саше и Маше, исполнилось полтора года, и врачи рекомендовали отвезти их на море. Я был занят, подписав кабальный контракт, и не мог полететь с ними, отпустив жену с детьми одну. И через две недели она мне позвонила и сказала, что подает на развод… Что встретила мужчину, которого полюбила… Что очень сожалеет, что так получилось, но не может с собой ничего поделать, да и он ее любит. Как она успела влюбиться за две недели? Не ведаю. Помню, что взбесился, сильно взбесился. Купил билет на первый же рейс, прилетел на курорт и, встретив этого парня по имени Родригес, набил ему морду. Точнее не так, я и правда сорвался, не просто разбил ему лицо, а смутно помню, что пинал его, уже валяющегося на полу, ногами. В тот момент меня сзади кто-то схватил, ну я и отмахнулся не глядя, думая, что это секьюрити отеля. Это оказалась Жанна… Удар вышел у меня не сильным, да и не удар это был, а просто толчок в грудь. Но она поскользнулась на мраморном полу и неудачно упала прямо на детей, которые стояли за ее спиной. Я их не видел, честно не видел. Я думал, она вообще на пляже с детишками. Но получилось, как получилось, она упала на Сашку, и тот сломал руку. А с учетом того, что избивал я этого Родригеса прямо в вестибюле гостиницы, там, где его и увидел, то свидетелями этого оказалось несколько десятков человек. Итогом всего этого стал суд, и помимо развода меня лишили не только прав на отцовство, но и вообще запретили видеться с детьми и выслали из Испании, закрыв мне визу и запретив появляться в этой стране. Этот Родригес оказался сыном какого-то высокопоставленного чиновника. С тех пор я уже много лет пытаюсь выбить себе право хотя бы увидеть своих детей. Хотя бы увидеть…

– Так вот, – прервав мои воспоминания, продолжил Лёха. – ВИ тебе откажет. Не потому, что у тебя нет никаких прав, а потому что он просто не вернет отцовство тому тебе, которым ты стал.

– Ты о чем?

– А ты не видишь, как изменился за это время? Я хоть и маленький был, но помню, что ты был добрым, веселым, искренним, с открытой душой. – И мне в нее плюнули, да, было такое. – А теперь ты превратился в расчетливого циника. Ты не тот, кем был восемь лет назад. Тем более, ты же наводил справки и знаешь, что этот Родригес оказался хорошим человеком, что он любит Сашку и Машку, как своих. ВИ просто не даст тебе разрушить их семью и поломать детям жизнь, он решит, что спокойствие детей важнее твоих желаний. Я, конечно, не уверен на сто процентов, но, думаю, так оно и есть.

– Н-да… – А что я мог еще сказать, услышав такое? – Если все так, как ты говоришь, то и правда все мои апелляции – только трата времени.

– Думаю, да, – без ножа резал меня младший.

– Что, совсем без шансов?

– Если бы было «без шансов», я бы тебе ничего не сказал вообще, – отпив глоток кофе, признался брат. – Лучше уж ничего не знать и пытаться что-то изменить… – Тут тот редкий случай, когда мы совпадаем по мировоззрению. – В общем, тебе надо стать тем, кем ты был до предательства Жанны. Тогда у тебя появится шанс. Нет, детей тебе не вернут, но хотя бы видеть их сможешь.

– Да ты бредишь! – вырвалось у меня непроизвольно.

– Мое дело было предложить. Не веришь брату, так я пошел, – сказав это, он поднялся с кресла и принялся застегивать джинсовку.

– Сядь. – Мне удалось взять себя в руки. – Я готов слушать, бред – не бред, но, если это шанс, я тебя выслушаю.

– Хорошо, – он тут же уселся обратно. – Я же знаю, что ты на самом деле не такой, каким пытаешься быть сейчас. Я же вижу, что ты по-прежнему мой добрый брат, а не расчетливая и бесчувственная скотина, за которую последние годы принимают тебя все, с кем ты знаком. Дело за малым, показать, что ты не превратился в беспросветного циника окончательно.

– Я неплохо умею играть роли. Думаешь, такой цирк прокатит? – Я уже начал строить в голове планы и комбинации, как обдурить ВИ, выставив себя добреньким и вообще лапочкой.

– Нет, не прокатит, – Лёшка тяжело вздохнул. – ВИ не обманешь. Ты и правда должен стать тем, кем был раньше, реально, а не наигранно.

– Это как? – Спросил я в легком замешательстве. – Прошлого не воротишь! Нельзя по щелчку пальцев вернуться в себя прошлого! В одну реку дважды не войти.

– А то я не знаю и не учился на психолога четыре года. – Брат был как-то подозрительно спокоен. – Все ты можешь, братец. Да и не надо тебе многого, мне видно, что ты вырастил себе крепость, обнес себя холодными стенами равнодушия, чтобы никто больше не смог тебе нанести рану. Но за этими стенами ты тот же, кем был.

– Думаешь, четыре года отучился и можешь читать меня как открытую книгу? – Мой голос был полон сарказма.

– Не забывай, я знаю тебя всю жизнь, – он хитро подмигнул. – От меня не спрячешься.

– Увы, брат, увы… Но твой план не реализовать никак. Для этого мне придется слишком многое менять в жизни. Я трезво оцениваю свои силы и не смогу сейчас заводить новые знакомства, жить, как ты говоришь, с «открытым забралом». Просто не смогу, физически.

– Тем более, скажи правду. Ты ушел в виртуальные миры и положил большой болт на реальность, обидевшись на все и всех?

– Не ушел, а зарабатываю там деньги, – сам не понимаю почему, но я начал оправдываться.

– Не без этого, не без этого… Но вот скажи, у тебя новые знакомые за восемь лет в реале появились?

– Нет. – Тут я вынужден признать его правоту.

– Впрочем, этого и не надо.

– Поясни? – Что-то я совсем запутался.

– Что ты знаешь о «Тьюринге»^[1]?

– Ты об ученом или об игровом мире?

– Об игровом мире, – и он пытливо посмотрел на меня.

– Ну… Слышал, конечно, а кто не слышал…

Полгода назад самый богатый человек на Земле – Алан Вран, изобретатель виртуальности, запустил свой новый проект. Игровую виртуальную вселенную «Тьюринг». Реклама уверяла, что эта виртуальность ничем не отличима от реальности, что все ощущения, доступные человеку, в ней возможны в полной мере. Рекламная компания была грандиозна, народ буквально повалил в эту игру десятками миллионов. За первую неделю эта игра уверенно заняла первое место по числу подписчиков, которых перевалило за полмиллиарда. Но был нюанс: Вран создал живой мир, в котором НПС были псевдоразумны и реально реагировали на окружающую обстановку, то есть легко могли пройти тот самый тест Тьюринга, в честь которого и была названа игра. Удалось это мультимиллиардеру только потому, что этой виртуальностью управлял ВИ, единственный «частный ВИ» в мире. Именно по этой причине Врану удалось добиться всех заявленных в рекламе характеристик.

Только вот я даже не посмотрел в сторону этой игры. Не только потому, что в ней нельзя было вводить или выводить реальные деньги, за этим следил ВИ, и ни один хакер или пройдоха не мог его обмануть. Но и по той причине, что я верил обещанию Врана создать «живых НПС». Как только прочел это в брошюре, помню, глумливо засмеялся. Перед глазами невероятно четко сформировалась картинка, как будут реагировать эти НПС на игроков. Кто-кто, а я прекрасно осведомлен, как ведут себя люди в игровых мирах. Подло, безобразно, убивают по прихоти, приходят в игру срывать накопившееся за день раздражение и прочее. Как оказалось, я был прав. Не прошло и месяца, как количество подписчиков «Тьюринга» сократилось в десятки раз. По сети ходило множество историй и анекдотов о незадачливых игроках, которых начали убивать НПС за творимый людьми произвол. Надо сказать, Вран и правда был гением и создал-таки живых НеПиСей, создал то, что если не похоронило его игру, то уж задвинуло далеко назад в популярности. Сейчас эта вселенная насчитывала всего тринадцать миллионов подписчиков и была полностью убыточна, выживая только за счет финансовых вливаний миллиардера, который не желал бросать свой проект. К тому же эта игра была удивительно хардкорна, что тоже пришлось не по нраву основной массе игроков. Что стоит один делевел в случае смерти! Это же смех один, такие жесткие условия уже более полувека никто не вводит в играх.

– И при чем тут «Тьюринг»? – допив кофе и поставив чашку на стол, спросил я брата.

– ВИ – не закрытые автономные системы, они общаются между собой, ведут непрерывный обмен информацией. Доказав одному из них, что ты не навредишь своим детям, ты докажешь это и ВИ арбитража.

– Уверен?

– Нет. Но я думаю, что это так. Я не предложил бы тебе этого, если бы не верил. Я переживаю за тебя.

– Да, понял я понял… – собравшись с мыслями, произнес я. – То есть ты предлагаешь, чтобы я начал играть в эту игру и за время игры попытался бы доказать ВИ, ею управляющему, что я няшка?

– Нет! – Лёха тут же замахал руками, перевернув, слава богу, уже пустую чашку из-под кофе. – Обмануть ВИ, находясь в виртуальности, которой тот управляет, – невозможно.

– Да-да, – я кивнул, но сам подумал, что все же брат зря сомневается в моем актерском мастерстве.

– Ты просто попробуй. Не получится, так подашь апелляцию в следующем году. – Его тон ясно дал мне понять, как он переживает за меня.

– Хорошо, попробую. – Я и правда уже не верил в положительный вердикт суда. – Приду домой и закачаю клиент.

– Нет! Твоя капсула не потянет «Тьюринг», нужна специальная.

– Хорошо, – вновь кивнул. – Куплю новую.

– И снова нет, – он достал из внутреннего кармана смятый флаер. – Вот, – и протянул его мне.

– Что это?

– Здесь адрес «центра Врана». Тебе надо не играть, а жить в игре, то есть вообще жить.

– Это как?

– В «центре Врана» можно арендовать капсулу и полностью погрузиться в виртуальность. Не выходя в реал вообще. Это была мечта Врана – создать такой мир, в котором человек может жить.

– А есть, спать и, извини, срать как?

– В центре стоят полностью автономные капсулы, и администрация обязуется следить за поддержанием жизнедеятельности тел игроков. У них отличное оборудование и лучшие медицинские специалисты. Есть люди, которые уже три месяца живут в его виртуальности. Ни разу не выходя в реал, и с ними все нормально.

– И ты недавно обвинял меня в том, что я оторван от реала и ушел в игры? А теперь предлагаешь такое?

– Да. – Его взгляд был тверд, он искренне верил в то, что говорил. – Пообещай мне, что попробуешь!

– Два месяца, Лёша, два месяца, это я тебе обещаю, а потом начну готовить новую апелляцию.

– Хотя бы полгода.

– Три месяца.

– Полгода, брат, за меньшее время ты ничего не достигнешь, поверь мне как психологу.

– Как недоучившемуся психологу?

– Да.

– Хорошо, полгода. – Он говорил это так, что я реально испугался, что если откажусь, то навсегда потеряю брата, единственного близкого мне человека во всем мире, единственного кто остался рядом. – Сейчас приду, почитаю мануалы и уже на следующей неделе пойду в этот центр.

– Нет. Ты пойдешь сейчас. Ничего не читая и ничего не зная об игре.

– Почему?

– Так будет лучше. Ты должен полностью погрузиться в этот мир, жить им, а не играть. Ты же любил читать книги про попаданцев. – Я кивнул, было у меня такое увлечение, лет девять назад. – Вот и представь себе, что ты попал в мир «Тьюринга» и вынужден там жить. Повторяю, не играть, а жить.

– Ну у тебя и условия. Как это – зайти в игру, по сути, ничего о ней не зная? Я же нубом буду полным, плодом для насмешек.

– Я долго думал, прежде чем решиться на этот разговор. Даже консультировался у своих преподавателей, не разглашая имен, конечно. В общем, делай, что говорю. Не получится – разрешаю тебе меня вообще больше никогда не слушать и игнорировать все мои советы.

– Ладно, но я твое обещание запомнил, – горько усмехнулся я.

– Отлично, – он расплылся в улыбке. – А сейчас, извини, я же опаздываю!

Тепло попрощавшись с братом, расплатился за кофе и вышел из кафе. Минут пять стоял на продуваемом западным холодным ветром Невском, решая, что же делать дальше. А затем поймал такси и поехал прямо по указному в брошюре адресу. А что мне терять? Квартира закрыта и оплачена на год вперед, встреч у меня никаких нет, деньги за вещи, выставленные на аукцион, автоматически будут переведены на мой банковский счет, так что нечего откладывать на потом то, что можно сделать прямо сейчас. Тем более я опасался передумать, потому как чем дольше думал, тем все больше предложение брата казалось мне безумным.

Ехать пришлось недолго, центр Врана занял здание закрытого шесть лет назад Витебского вокзала, разумеется, серьезно его переделав. Снаружи постройка не изменилась, зато внутри претерпела колоссальные изменения, превратившись в высокотехнологичный комплекс, обслуживающий интересы корпорации Врана на территории Северо-Западного региона России.

На ресепшене указал, по какому я вопросу, и меня направили на второй подземный этаж, даже выделив в сопровождающие миловидную молодую девушку. Там я заполнил все файлы и заплатил всего десять тысяч за полгода моего тут будущего пребывания. Смешные цены у них, если учесть, что в эту сумму не только входит игровая подписка, но и они обязуются меня кормить, поддерживать мое тело в здравии и вообще заботится о нем. Конечно все это будет делать автоматика капсулы, в том числе и мышечный массаж, чтобы поддерживать тонус, но тем не менее снимать квартиру было если и дороже, то ненамного. Демпинг в чистом виде, но у Врана денег «куры не клюют», если такова его блажь, то мне же лучше.

Специально, не читая даже рекламы, посвященной игре, и игнорируя все пояснения, разделся и принял душ в специально отведенном кабинете. Ложиться в автономную капсулу нужно было полностью обнаженным. Потом, под присмотром двух врачей, улегся в медицинский саркофаг и инстинктивно задержал дыхание, потому как едва закрылась его крышка, капсула начала заполняться проводящим раствором. Правда, прежде чем эта жижа дошла до моего носа, мое сознание погрузилось в виртуальность…