Но наша любовь была не такая, моя маленькая девочка, открывшая дверцу в страну чудесного мира, не знающего психологических трудностей семейного быта. Классическая любовь двух пылающих благородством молодых людей, верящих в светлое будущее – это не про нас. Во-первых, ты была не молода, уж извини, что я снова затронул тему возраста, будь он неладен! Да ведь и меня нельзя назвать лучезарным юношей с большими перспективами. Моя плоть гораздо старше твоей, страшно даже сказать на сколько. В чём наши организмы коррелировали, так это в том, что мы оба давно уже сняли розовые очки, положив их пылится на дальнюю полку избирательной памяти и изредка доставая вновь в минуты глубокого опьянения. Ну а во-вторых, и это главное, наша любовь была по ту сторону жизни, в зазеркалье обыденности.
Никто не знал о нашей тайной связи, хотя я допускаю – были и такие, кто догадывался, что мы иногда пересекались, и явно не для того, чтобы обсудить последние новости в мире шоу бизнеса. Ну тут уж мы с тобой нечего не могли поделать, раз имели общих знакомых! Интуиция, моя маленькая хитрая девочка, ведь была не только нашей с тобой суперсилой, ей обладал каждый человек на планете, затерянной в безграничном космосе в одном из рукавов галактики Млечный путь.
Зазеркалье, вообще, довольно интересная область жизни, о которой известно каждому. Ведь у каждого есть потайная дверца в мир с беспокойным кроликом, убаюкивающим котом и строгой шахматной королевой. Все знают, что именно там и находится идеальное селфи, невозможное в мире реальном в силу скрытых от большинства чужих глаз деталей. Именно поэтому мы так стремимся отыскать дорожку к заветной дверце ближнего своего.
О, если бы было возможно соединить все зазеркалья в единое целое, мир бы стал честным по отношению к нашим желаниям, стремлениям и мотивациям! Тогда бы всё стало просто, прямо как в животном царстве – никакого обмана, интриг и лжи. Но раз уж человечество решило усложнить себе жизнь, то и мы с тобой вынуждены были подчинится правилам выстроенной конструкции, в которой есть открытая и закрытая стороны.
Давай, попробуем разрушить стену, разделяющую зазеркалье и быт. Вот так вот честно представим, что мы живём в доме без недосказанности и заначек, с прозрачными стенами и шкафами, в которых отродясь не бывало скелетов прошлого, а если таковые и были, то их давно вытащили наружу и повесили словно подкову над входной дверью, чтобы не забывать о том, что когда-то порочило нас в глазах Господа. Представим, что исповедь очистила наши сердца, и больше нет надобности каждое утро надевать маски для окружающих: сегодня я буду милой, а завтра обидчивой, вечером в гостях буду улыбаться и делать вид, что у меня всё хорошо, а ночью в постели притворюсь, что получила оргазм.
Мы то с тобой можем быть честными друг перед другом. Если тебя это пугает, то вообрази, что мы играем в новую ролевую игру под названием причастие. Не сочти меня богохульником, моя маленькая очаровательная лгунишка. Преисполненный любовью мужчина, по определению не может быть вероотступником. Съешь кусочек плоти создателя и отпей крови его, и да пребудет с тобой откровение. Начнём?
Так кто же ты, моя маленькая сердечная заноза, если взглянуть на тебя глазами соседа по лестничной клетке или коллеги по работе, ежедневно с понедельника по пятницу говорящему тебе приветственные слова, когда вы встречаетесь у кулера? Счастливая жена, заполучившая сияющего на белом коне принца в далёком прекрасном прошлом, на нежный безымянный пальчик которой он надел обручальное колечко и думающая, что свадебная эйфория будет продолжаться вечно?
Помнишь, что ты говорила тогда, стоя у государственных символов органов записи актов гражданского состояния?
– Я даю тебе свою руку и соглашаюсь стать твоей женой. Согласна плыть с тобой в одной лодке по жизни, преодолевая все пороги, неровности и пологие спуски. Я буду с тобой в жару и в холод, летом и зимой, в грозу и град. Этим кольцом я скрепляю наш союз и соглашаюсь следовать за тобой, куда бы ты ни пошёл. В любви и радости, в горе и печали, в болезни и здравии я буду всегда с тобой.
Что случилось потом, спустя годы совместного путешествия, не знает никто – ни родители, ни близкие подруги, ни даже я; тот, перед кем тебе необязательно было прятаться за маской безмятежной соискательницы приключений по жизни.
Нет, конечно, ты сейчас можешь сказать многое, но это будет нечестно, потому что правда обличительна и сурова, так как она разрушит основу того, что мы построили за две тысячи лет после рождества Христова. И ни ты, ни я, ни сотни таких же, жаждущих любви и ласки сердец, не смогут выразить словами то лицемерие, с которым нам приходится уживаться бок о бок ради всеобщего благополучия и социального равноправия.
Апологеты нравственного порицания забывают о том, что помогают адвокатам зарабатывать деньги на бракоразводных процессах и докторам психологии на лечении обманутых супругов. Ах, да, я забыл ритуальные агентства, извлекающие прибыль после того, как очередной Венецианский мавр задушит очередную Дездемону. Капитализм возвышает золотого тельца, а нравственные вопросы, как, впрочем, и все остальные, его интересуют постольку, поскольку из этого можно извлечь прибыль. Хотя и социализм, скажем честно, не преклонял трудовые колени перед верностью супругов. Ведь он был порождением коммунизма, считающего женщину всеобщим достоянием и клеймящего брак пережитком буржуазного частнособственнического интереса.
Извини меня, моя маленькая девочка, за эмоциональное отступление, но ведь и мне приходилось каким-то образом оправдывать то, что между нами происходило. Когда-то я тоже был женат, но в отличии от тебя, сбросил тяготящие оковы с плеч долой. Не потому что я лучше, а скорее, наоборот, потому что хуже тебя. Я больше не мог жить с той, которая разрушала меня ревностью в невозможной степени, доходящей порой до безумия. Причём, как правило, безосновательно, в угоду собственному лихорадочному состоянию. Ну разве я мог быть тем, кто меняет девчонок как перчатки?
Что за прибыль подозревать в изменах, тем самым только подталкивая супруга к предательству? Говорят, женщины не доверяют мужчинам, потому что знают, на что способны другие женщины. Что за демоническая суть наполняет прекрасную половину человечества? Ни один мужчина никогда не узнает правды. Но я снова отвлёкся, мой непостижимый тёмный ангел. Прости, но мысли о тебе иногда сводят с ума! Ведь ты и была моим вожделенным зазеркальем, в которое я возвращался всякий раз, когда твоего мужа не было рядом. И это был наш мир, и те чудесные мгновения, которые мы переживали вместе, не сравнятся по своей остроте, опасности и вкусу ни с чем другим!
Я уверен, что даже яблоко, дарованное змеем Еве в Эдемском саду было менее сладким, чем ягоды винограда, которые скатывались с твоей большой и упругой груди прямо ко мне в рот в моменты наших причудливых игр на круглой кровати в окружении зеркал и мерцающего света неоновых ламп. Хотя, о чём это я, моя маленькая девочка, ты ведь и сама прекрасно помнишь то, что происходило там, на съёмной квартире, на том бесстыдном ложе, повидавшем многих беспечных грешников, преступивших библейские заповеди.
Ты была вкусна как лучшее блюдо престижного элитного ресторана. И мне всегда безумно хотелось попробовать кусочек твоего милого слегка оттопыренного ушка или вздёрнутого остренького носика! И когда я говорил о своём желании, ты смеялась словно ребёнок, закрывая лицо ладошками, и пряталась от моих игривых и, казавшихся тебе тогда смешными, укусов.
– Кусь, – премило по-детски говорила ты и стукала меня пальчиком по носу.
– Ам! – изображал я кота, поймавшего в лапы мышонка и готового поиграть с ним какое-то время, прежде чем проглотить окончательно.
Ты не забыла, как это было в первый раз? Тогда тебе пришлось помочь мне сделать волнительный шаг за грань, когда двое сливаются в единое целое. Ты не поверишь, но сейчас я пытаюсь вспомнить, о чём мы тогда говорили, но у меня не получается. Наверное, потому, что в такие моменты слова не важны – их задача быть лёгкими и пушистыми как снежинки, которые создают праздничное настроение в новогоднюю ночь. Наш разговор был больше похож на щебетание птиц, а не диалог двух взрослых людей.
А тот момент, когда я сгорал от желания, а тебе было неловко, потому что ты не сделала шугаринг? Желание было сильнее, правда? Хотя сейчас, я уже думаю, что здесь было нечто большее чем просто желание… Не подумай, я не преследую целью как-то оскорбить; но, может быть, помимо желания секса, было и желание как-то угодить мне? Ведь в тот момент наши близкие отношения находились в зачаточном состоянии, и ты до конца не понимала, какую ценность для меня представляешь. Мужчина умеет быть каменным даже в самые чуткие сердечные минуты, и женщине трудно распознать в нём любимого её медвежонка. И тогда она, словно кошка пытается ластиться ещё сильнее, хитро мурлыкая сладкие для его уха слова.
Наши тайные встречи всегда сопровождались нейтральными разговорами.
– Конечно, тебе так удобно, – говорила ты.
– И в чём же заключается удобство? – спрашивал я.
– В том, что ты всегда получаешь секс, не прилагая никаких усилий, – отвечала ты.
– Но ведь и тебе так удобно, – парировал я.
– Наверное, да, – после минутной паузы отвечала ты, мудро не уточняя, в чём заключалось твоё удобство.
Ведь ты так же имела секс без проблем, не боясь быть пойманной за руку. Секс для женщины – совсем не то же самое, что и секс для мужчины. Секс для женщины намного ценнее, чем для мужчины. Да, вы научились быть показано равнодушными, когда разговор заходит о сексе, небрежно отпускать что-то в стиле: «Вас только это и интересует!» – но правда заключается в том, что для вас секс ещё более животрепещущая физическая потребность.
Мужчины вынуждены говорить о сексе громко, прямо и постоянно, потому что такова наша природа, моя маленькая девочка. Природа женщины не в разговорах о сексе, природа женщины в демонстрации секса. Вы не говорите о нём, вы показываете всем своим видом, что страстно его желаете! В вопросе близости Господь не выбирал любимчиков между мужчинами и женщинами. И тех, и других он наделил равным желанием, но ввиду разного физиологического устройства проявление данного желания происходит по-разному. Однако, также, как и болтик бесполезен без гаечки, также и гаечка бесполезна без болтика.
Поэтому не нужно никого обманывать мудрствованиями о том, что мы только о сексе и думаем. А получив его, должны быть вам благодарны. Вы тоже получаете удовольствие, а не делаете нам одолжение. Ты же не делала мне одолжение, моя маленькая лукавая бестия?
Конечно, нет – я знаю, что это была проверка на зрелость. Возможно. А может быть в тот момент тебе захотелось нечто большего? Сложно разгадать женскую натуру, когда она соблазняет мужчину. Ведь она и сама не знает, чего ей хочется на самом деле. Вы наслаждаетесь процессом, он доставляет вам удовольствие; мы же преследует конкретные конечные цели.
Но тогда мы остановились, боясь вспугнуть разрастающуюся внутри нас по-настоящему большую любовь. И ты, и я решили дать ей хорошенько настояться, прежде чем она извергнется наружу, более не силах скрываться за напускным равнодушием. Ибо истинная любовь не желает превращаться в унылые посиделки. Истинная любовь требует принести на свой алтарь кровавую жертву. Ей необходимо поклоняться, иначе она молча отвернётся и уйдёт к другому.
А потом я принёс наручники, ты помнишь, моя маленькая непокорная ласточка? Твои хитрые глазки забегали в предвкушении чего-то непристойного, о чём потом будет стыдно признаться даже самой близкой подруге. В тот момент ты напоминала мне нашкодившую девчонку, ожидающую сурового наказания от грозного родного папочки.
Знаешь для чего мужчины связывают женщин и заковывают их наручниками с ремнями? Для того чтобы увидеть в их глазах покорность. Это опьяняющее чувство власти присуще любому здоровому мужчине, также как покорность присуща любой здоровой женщине. Со временем это проходит, когда женщина разочаровывается в любимом избраннике, поэтому мужчинам следовало бы не упускать монументальный шанс, когда ваша половинка жадно смотрит вам в глаза, влюблённая в вас до беспамятства. Творите с ней всё, что заблагорассудиться – она лишь будет вам благодарна. Можете даже ударить её, уверенно, но сексуально. Твёрдая пощёчина лишь подстегнёт её желания. Правда, моя маленькая девочка?
Потом ты спрашивала меня, зачем я взял нож, когда ты стояла передо мной на коленях со скованными в наручниках за спиной руками? Тогда тебе было действительно страшно, я увидел шокированный беззащитный взгляд сердобольной овечки, и словно в замедленной съёмке то, как ты сглотнула слюну.
– Зачем? Ты что маньяк? – спрашивала ты несколько раз в последующем.
Я правда не знаю, зачем я это сделал тогда – поднёс холодное лезвие ножа к твоей нежной дрожащей шее. Может, мне хотелось острых ощущений, а может быть чего-то ещё, о чём смог бы поведать Карл Юнг, переработавший «Тибетскую книгу мёртвых» для западного читателя. Не знаю, моё бессознательное тогда действовало помимо моей власти. Оно руководило моей рукой в ту минуту, и я так и не смог объяснить тебе в чём была истинная причина, побудившая меня так сильно испугать тебя, но пообещал так больше никогда не делать.
О проекте
О подписке