Пока мы шли с Виталиком от моста к парку, я наблюдал за тем, как сильно он изменился спустя двадцать лет после института. Его кожа потеряла былой тонус и больше напоминала кожу пожилого человека. Лицо было испещрено глубокими морщинами, говорившими о том, что он много переживал, испытывая бесконечный стресс. Былая осанка исчезла, он стал сильно сутулится. Время от времени его правая рука нервически подёргивалась. Через предложение он кашлял, и его кашель, сухой и частый, говорил о серьёзной болезни лёгких. Но не смотря на все видимые жуткие изменения он, как мог, старался улыбаться и держаться молодчиком. Когда я увидел натянутую улыбку впервые, то заметил, что зубы почти сгнили и большей частью были поломаны. На месте коренных с правой стороны темнела зияющая пустота. Волосы ещё покрывали начинавшую плешиветь голову, но тенденция к облысению была заметна невооруженным взглядом.
Я хочу, чтобы вы правильно поняли меня, уважаемая редакция: Виталик не был грязным и спившимся, потерявшим смысл в жизни дворовым алкашом. В целом, выглядел он неплохо с точки зрения обывателя. На нём был чистый спортивный костюм, он был гладко побрит и вышагивал довольно бодро и уверенно. Со стороны мы скорее напоминали двух спортсменов, один из которых немного захворал. Просто поймите меня правильно, в моей памяти он сохранился другим – молодым свежим парнем, у которого могло всё получиться!
– Как же тебя угораздило, Вита, вздумать самоубиться?
– Когда я перелез через каменную стенку моста и посмотрел вниз, то услышал их голоса. Они звали, обещая, что она опомнится и раскается, узнав о моей кончине.
– Какие ещё голоса? У тебя совсем кукуха поехала?
– На самом деле, по ту сторону бездны не страшно, – закачал он головой, отрицая моё неприятие, – они шептали мне, что нужно сделать лишь шаг, и тогда она всё поймёт.
– Кто она? О ком ты говоришь?
– Катя.
Виталик снова по-идиотски улыбнулся, обнажая серьёзные внутренние болячки изношенного организма, о которых сигнализировали полуразрушенные и гниющие зубные ряды его челюсти.
Я просто не мог поверить тому, что услышал:
– Катя? Та самая Катя, за которой ты бегал в институте?
– Она моя жена, – не без гордости быстро проговорил он.
– Так вы поженились?
– Пять лет назад, но теперь она хочет развода.
– Потому ты решил сброситься вниз, дав возможность сырой земле принять тебя в холодные объятия вечности? Позволив червям лакомиться всё ещё молодой плотью? Разрешив забить в гроб мечты о прекрасном будущем?
Виталик стал озираться по сторонам, после чего легонько стукнул меня кулаком в плечо.
– Ты не понимаешь. Узнав кого, она потеряла, Катя поймёт, что была неправа. И тогда она вернётся ко мне и попросит прощения!
– Куда вернётся, Вита? К тебе на могилу? С венком из ели и в чёрном саване? – я хорошенько тряхнул его, – давай успокоимся, и ты мне всё расскажешь с самого начала, потому что, клянусь богом, я ничего не понимаю.
У меня действительно было ощущение, что я разговариваю с шизофреником. Мы добрались до парка, где я усадил бывшего нерадивого товарища на скамейку и заставил изложить историю жизни с тех самых пор, как мы расстались. Его странные речи и невменяемые реплики, я списывал на состояние шока, в котором он находился. Всё-таки человек хотел покончить с жизнью, а это, как ни крути, чудовищный стресс для психики.
Давайте, уважаемая редакция, я буду сразу переводить рассказ Виталика на язык здорового человека в ясном уме и полной памяти, чтобы сочувствующих было меньше. Знаете, у нас в эпоху господства христианской морали любят жалеть больных и страдающих, потому что пожалеть человека всегда легче, чем воспрепятствовать ему в мольбах и плаче, как бы жестоко это не прозвучало. Слабость порождает развитие болезни, а те, кто потворствует слабости, становятся невольными соучастниками преступного сожаления.
– После института, Катя, вышла замуж за конченного мерзавца, у которого было много власти и денег. Она никогда не любила своего избранника, но была вынуждена принять его предложение, потому что просто была запугана. Не раз она плакала у меня на плече, говоря, как жестоко он с ней обращается. Он был злым испорченным ублюдком, которому с детства было дозволено всё. Катя была для него очередной красивой игрушкой, к которым он так привык с пелёнок. Я постоянно говорил ей об этом, но она не слушала меня, всякий раз защищая и выгораживая нехорошего мужа и пытаясь найти причину скандалов в себе. Я думаю, что она, неся в душе добродетель, бессознательно стремилась исправить этого гнусного человека, и поэтому мирилась с той болью, которую он причинял ей каждый божий день.
Перевожу слова курильщика на язык здорового человека: после учёбы сексапильная красотка, хорошо понимая себе цену, охомутала богатенького мажора с хорошими связями и выскочила замуж. Отношения с Виталиком она не порвала, чётко уяснив, что преданный кретин пожертвует ради неё жизнью. А пока она использовала его как платок, в который можно было высморкаться и пустить слезу, потому что богатенький женишок оказался крепким орешком, знающим себе цену, и не купившимся на её уловки и хитрости. Скорее всего их ссоры становились всё чаще, и тогда она бежала к Виталику, жалуясь на тяжёлую ношу и непростую судьбу запертой в золотой клетке прекрасной птички.
Я даже вижу, как иногда она говорила ему:
– Ты такой хороший, Виталик, и всегда так мне помогаешь, выслушивая мои проблемы!
А потом она бежала назад тратить деньги мужа, развлекаться с ним в самых крутых заведениях и путешествовать по экзотическим странам. Никакой работы, только удовольствия: секс, наркотики и подарки!
Судя по тому, как он её преподносил, я думаю, уважаемая редакция, что в то время она даже впервые поцеловала его. Ну, знаете, так нейтрально, в губы, но без языка. Как бы в благодарность за долгую преданность.
– Катя старалась, но у неё ничего не получалось. Этот монстр, её муж, был неисправим. Из-за постоянных скандалов и ссор она начала злоупотреблять спиртным. Он постоянно ей изменял и всё чаще нещадно бил. Тогда мне казалось, что она может не справиться. Однажды я не выдержал и пришёл к нему с целью поговорить, чтобы он перестал мучить её и отпустил на свободу. Катя никогда не скрывала от мужа того факта, что я её друг. Но разговора не получилось. Если бы не она, то всё, вообще, бы закончилось дракой. Клянусь я готов был убить его! Но Катя растащила нас. Она посадила меня в машину и отвезла домой. Дома она мне призналась, что беременна, и взяла с меня слово никогда больше не разговаривать с грубым деспотом. Понимаешь, даже в этот тяжёлый и критический момент она беспокоилась обо мне. Она говорила, что муж не перед чем не остановится, и меня могут просто-напросто убить!
Я думаю, уважаемая редакция, что беременность Кати была неспроста. Расчётливая стерва, поняла, что богатенький мажор насытился её телом, кроме которого она ничего не могла ему дать, и начал переключаться на новеньких более молодых и заводных девчонок. На их фоне Катя безусловно проигрывала. От постоянного употребления алкоголя и наркотиков она потеряла тонус в мышцах и упругость кожи. И вот тогда-то она и решила использовать последний женский козырь в отношениях с мужчинами – залёт. Катя выкатила на стол Джокер, крыть который её мужу, как и любому другому мужчине на его месте, было бы не чем.
– Но ребёнку не удалось спасти их брак. Став матерью, Катя беспокоилась уже не столько за свою жизнь, сколько за жизнь родившейся малышки. Но семейные угрозы не прекращались. Она говорила, что муж хотел забрать у неё ребёнка и лишить её родительских прав. А сам в тоже самое время катался по ночным бабочкам и стриптиз-барам. Видимо там ему кто-то и рассказал о глупой выдумке Гены, что Катя якобы работала в эскорт-агентстве. От услышанного он пришёл в бешенство и сильно избил её. Ты помнишь ту историю?
Конечно, я помнил ту историю, но видя состояние товарища, решил не сыпать соль на рану.
– Катя умоляла меня не вмешиваться в супружеские разборки. Убеждала, что я давал слово, но я ничего не мог с собой поделать. Я понимал, что она с малышом находится в серьёзной опасности, поэтому и решил покончить с мерзавцем. Из рассказов Кати я знал, где он чаще всего проводит время, и спустя несколько дней я подкараулил его у ночного клуба, где он был завсегдатаем, и ударил ножом в спину. Я думал, что убил, но негодяй выжил. А меня посадили на пять лет. Но главное, Катя с ним развелась.
Виталик посмотрел на меня, и я не выдержал немого молящего взгляда. Если до этого он вызывал во мне чувство, напоминающее что-то похожее на презренное сожаление, то теперь оно превратилось в искреннюю, бесконечную как глубокий колодец жалость. На сей раз Катя не просто использовала его, она поступила бесчеловечно, окончательно поломав судьбу своего смиренного обожателя. Змея просто решила избавиться от супруга руками Виталика, рассчитывая на то, что станет обладательницей всего его состояния.
Однако вопреки её надеждам муж выжил и, судя по дальнейшему рассказу моего бедного товарища, оставил её после развода с голой задницей. Он, как я понял, был далеко не глупым парнем, и поэтому всё имущество было оформлено на родителей. Она смогла выбить лишь 25% алиментов, которые от его официального дохода составляли копейки.
После истории о бурной молодости жены, муж Кати даже не хотел ничего слышать о ребёнке, отцом которого являлся. Его родители настояли на генетической экспертизе, и она подтвердила, что их сын действительно был отцом малышки. Тогда они купили снохе квартиру и тайком от сына помогали деньгами, пока Виталик отсиживал свой срок за решёткой.
Тюрьма ничему дурачка не научила. После отсидки он вернулся к проклятию своего сердца – одинокой спившейся женщине с тремя отпрысками, нигде не работающей и живущей на пособия для детей и помощь своих родителей и родителей мужа от первого брака.
– Пока я отсиживал срок, Кате пришлось совсем нелегко. Все от неё отвернулись, а жить как-то нужно было! Алиментов, которые платил ублюдок муж не хватало даже на то, чтобы прокормить девочку. Сама она не могла устроиться на работу, потому что куда бы она не обращалась, везде требовались сотрудники со стажем, а у неё его не было. Я, как мог, помогал из зоны, высылая деньги, которые зарабатывал, колотя мебель в тамошнем подряде, организованном начальником караула, но это, сам понимаешь, были копейки. Тогда то, в сложный период, полный отчаяния, страха и голода, она и повстречала Сергея. А он просто воспользовался её беззащитным положением. Обещал золотые горы, дал возможность снова влюбиться и обрести надежду на новую жизнь, а вместо красивого будущего наградил близнецами и был таков. А она была такой наивной, глупой, обессиленной, что даже ничего не знала о непутёвом папаше: кто он такой и где его искать? Поэтому я встретил несчастную уже с тремя ребятишками на руках.
Не хочу думать совсем плохо о Кате, но я не удивлюсь если окажется, что она не от хорошей жизни вернулась к прежнему заработку и подторговывала собой ради куска хлеба. Потрепанная и состарившаяся она, конечно, уже не могла рассчитывать на эскорт-агентства, но в качестве возрастной проститутки для рабочего класса вполне себе могла сойти. Залетела, скорее всего, случайно от очередного клиента, но от аборта отказалась, рассчитывая на материальный капитал за второго ребёнка.
А Виталик, окончательно превратившийся в ментального мазохиста, принял её с тремя чужими детьми и был несказанно рад такому исходу. Я слушал его и понимал, что он даже считал себя победителем, который годами и настойчивостью добился расположения своей возлюбленной! А ведь именно она все двадцать лет вытирала об него ноги, подставляла, подстрекала на убийство и была истинной виновницей его уголовного дела.
– Наконец, спустя столько лет испытаний мы с Катей были вместе. Я устроился на работу, а она занималась детьми. Я думал, что теперь у нас всё получится, и мы будем счастливы.
Виталик скривился в глупой улыбке и уставился вдаль. Я понимал, что ему было тяжело говорить, и не хотел возвращать его безумное состояние, из которого он начал выходить, рассказывая мне историю своей жизни. Но любопытство узнать, что же всё-таки произошло, распирало меня. Поэтому я осторожно спросил:
– Почему она хочет развестись с тобой сейчас?
– Она не любит меня, понимаешь?
В глазах у Виталика стояли слёзы.
– Почему ты так решил?
– Сначала мне говорили об этом соседи, – еле слышно ответил он, – мол, к твоей жене мужик какой-то ходит, пока ты на работе. Но я им не верил. Когда я вернулся из зоны, они говорили мне, что Катя проститутка. Если бы я узнал, кто пустил грязный слух, я бы ему голову оторвал. Моя Катя не могла быть шлюхой, у неё трое детей. Она честно во всем мне призналась, что знакомилась с мужчинами в тот период, когда было совсем тяжело. Но она хотела серьёзных отношений. Катя хотела семью, понимаешь?
Я закивал головой, осознавая, что Виталик уже безнадёжен.
– Соседи просто наговаривали на неё, как Гена в институте. Я же не дурак, чтобы верить им. Но потом я узнал, что это была правда. То, что они мне сказали. Не про проститутку, а про мужчину, который к ней ходит, – уточнил Виталик. – Сосед с четвертого этажа позвонил мне, когда этот мужик пришёл к ней в очередной раз. Я приехал домой и застукал их… Тихонько открыл дверь и на цыпочках прошел в спальню. Они были в кровати. Он лежал словно барин, а она отсасывала ему член, пока близняшки ползали у них по ногам. Хорошо, что старшая дочка в это время была на улице.
Виталик заплакал.
– Боже, – сочувственно протянул я.
– Катя не испугалась, когда я появился в дверях. Она вскочила с кровати и накинулась с кулаками, начав выталкивать меня из спальни. Она была пьяна, не сильно, но заметно, и как полоумная кричала: «Убирайся! Убирайся вон! Какого хрена ты сюда припёрся!». «Что здесь происходит? Что ты делаешь, Катя?» – спрашивал я. «Хуй сосу – вот, что я делаю, не видел, что ли!» – отвечала она. Я стоял ошарашенный не столько услышанным, сколько её поведением. «Я никогда не любила тебя, и сейчас не люблю! Иди подавай на развод, видеть тебя больше не могу!» – со злостью бросила она мне в лицо.
Виталик посмотрел на меня в надежде найти понимания, но там его не было.
– Я просто не могу, понимаешь, не могу ей перечить! Я встал на колени и начал целовать ей ноги. Я просил, нет! я умолял её не прогонять меня! Я готов был смириться с тем, что она изменяет мне – я бы это понял. Это же можно понять! Всё можно объяснить…
Он подавился в плаче. Я отстранился, не чувствуя ничего кроме брезгливости.
– Как же можно себя так не уважать, Вита? – только и спросил я.
– Моя жизнь без Кати не имеет никакого смысла, ты меня понимаешь? – ответил Виталик. – Я всю жизнь пытался добиться её любви и расположения, но у меня не получилось. Больше она не хочет меня видеть, и только смерть заставит понять её, что она была не права.
Я больше не хотел его успокаивать, он этого не заслуживал. Поднявшись на ноги, я чуть ли не прокричал ему:
– Что ты несёшь, кретин?! У тебя не получилось с Катей, потому что она была шлюхой, конченной блядью, которая всю жизнь подтиралась тобой словно туалетной бумагой. Её трахали тогда в молодости как элитную проститутку и продолжают трахать сейчас уже как вышедшую в тираж проблядь. Только ты упорно не хочешь это признать!
– Это неправда, – тихо сказал Виталя.
Понимая бесполезность и тщетность нравоучений, я только развёл в стороны руки:
– Ты же сам видел, как она сосала член какому-то мужику!
– Значит у неё были на то причины, просто она не успела мне объяснить их.
Не знаю почему, но тогда мне очень захотелось сказать ему правду:
– Тогда в коттедже на девичнике у её подруги, она трахалась со мной. Все солгали тебе, что этого не было, потому что ты бы всё равно никому не поверил. Идя туда и неся им выпивку, я хотел выебать именно её, потому что она была знатной эскортницей.
Виталик поднял заплаканные глаза, полные боли, сдавливающей разбитое сердце. Он медленно встал со скамейки и направился в сторону моста.
– Вита! – растерянно окрикнул я, но он не реагировал.
Я смотрел ему вслед минуту, может быть две, после чего снова тихо позвал его:
– Виталик…
О проекте
О подписке