Он вздохнул. Если снова бухнется в кровать, то может проспать и опоздать на встречу. Нет, уж лучше пойти умыться, а затем поставить чайник…

Он уже допивал чай, когда на кухню зашла мама. У нее был заспанный и недовольный вид.

– Лена сегодня с тобой останется, – бросила она, доставая с полки банку кофе.

Коля замер с открытым ртом. Как это?! Вот это приехали… Ведь через полтора часа он должен быть как штык у церкви!!

– Мам, я сейчас ухожу, – начал он, стараясь не выдать своего волнения. – Мы ведь договорились. Я с ребятами…

– Я тут ни при чем, – раздраженно перебила его мать. – И я все помню, о чем ты говорил! Полчаса назад позвонила Марина Петровна, наша соседка. Сказала, с верхнего этажа опять нашу квартиру залили! Что за напасть такая!

Коля обдумывал слова мамы, гадая, насколько серьезен ущерб их жилищу в результате этого столь внезапно-неприятного происшествия.

– А Лену с собой не можешь взять? – осторожно поинтересовался он.

Мама наградила его таким испепеляющим взглядом, что парень вжал голову в плечи, понимая, что его предложение явно не к месту.

– Она там будет со мной по колено в луже стоять, среди тазов? Коля, не зли меня. Сам понимать должен, не маленький.

Николай расстроился. Конечно, в этой ситуации маме будет очень тяжело с Леной. Но и о том, чтобы он взял с собой младшую сестру на предстоящее мероприятие, не могло быть и речи.

«Значит, все придется перенести на другой день», – пронеслась в голове невеселая мысль. Что ж…

– В холодильнике рассольник и котлеты, – между тем, немного остыв, инструктировала мама. – Для гарнира можешь сварить картошку или макароны. Масло, чай, печенье, фрукты – все есть. – И, проворчав что-то о судебных исках к соседям сверху, она умчалась переодеваться.

Когда дверь за ней захлопнулась, мысль о невозможности взять с собой Лену внезапно перестала казаться Коле такой уж рискованной и невозможной.

– Подумаешь… Все равно старика не будет дома. В конце концов, Лена постоит вместе со Светой на тропинке, – пробормотал он. Его вдруг охватило странное чувство, чувство дерзкого, безудержного азарта, и он буквально бегом понесся по ступенькам будить сестру.

До операции оставалось еще сорок минут, и они не должны опоздать.

Хотя Коля предупредил по телефону Бориса о том, что будет с Леной, вид у того был такой, будто ему секунду назад сообщили, что школьные каникулы внезапно отменили, ему нужно все бросить и срочно бежать на уроки.

– Отойдем, – сквозь зубы произнес Боря и, когда Коля нехотя подчинился, недовольно пропыхтел: – Мы же договорились? Колич, че ты вечно обламываешь?!

– Успокойся. Ну, вот такой форс-мажор вышел, – развел руками Николай. – Кто мог знать заранее, Борец?

– Кто-кто, – буркнул юноша. – Дед Пихто в резиновом пальто.

– Расслабься. Она будет со Светой. Посидят на полянке.

– На полянке? Светка будет дежурить! – разозлился Боря. Лицо его покрылось белыми пятнами. – Ты че, не въезжаешь? Это все серьезно!

– Я отлично понимаю, что мы не за грибами идем, – спокойно посмотрел на него Николай. – Но если ты против, то нет проблем. Мы просто уйдем домой. Я, кстати, вообще считаю, что в эту затею не фига Светку впутывать. Вы отлично с Алексом вдвоем справитесь.

Он развернулся, но Борис схватил парня за локоть:

– Ты поэтому свою козявку сюда притащил? Чтобы ею прикрыться, бросить нас и свалить под эту тему?!

Лицо Коли изменилось. Он шагнул к Борису, но тот даже не моргнул, с неприязнью глядя на товарища.

– Борец, давай по чесноку. Я никогда не давал повода считать меня трусом. Поэтому хватить наезжать. Это первое. И второе – мне надоело, что ты цепляешь Ленку. Я терплю, но рано или поздно сорвусь. Это моя сестра, и я никому не дам обижать ее. Никто не виноват, что все так срослось. Поэтому последнее предупреждение. Обзовешь еще раз ее – не обижайся.

Глядя в сверкающие глаза Николая, Боря сплюнул, отводя взгляд:

– А если вдруг на участке этого старого сморчка что-то подтвердится? А? Если жопинг-квакинг начнется?! Кто за твою малолетку отвечать будет? Что тогда?

– Я отвечаю, – вполголоса ответил Коля. – Если, не дай бог, что-то начнется, за все буду отвечать я. Найдем что-то на участке – вызовем полицию. А я поеду с Ленкой домой.

– Ладно, – вздохнул Борис. – Но это – в последний раз. Имей в виду.

Николай проводил его снисходительным взглядом, думая про себя, что в общем-то другого раза не будет, пора завязывать с этой компанией. Собственно, и до этого он не был в восторге от общества этого самовлюбленного наглеца. Но теперь решил все окончательно. Единственный человек, которого он не хотел терять, – Света. Но это уже совсем отдельная тема.

– Поехали уже! – нетерпеливо крикнул Алекс. На нем была новая футболка темно-зеленой защитной расцветки, ноги обуты в военные ботинки. Кожаный ремень был обвешан всевозможными причиндалами, они болтались, словно фрукты на ветке, – там был мобильный телефон, пресловутый перочинный нож, которым, вероятно, его обладатель намеревался в случае обострения ситуации вспарывать собакам глотки, фонарик, компас и, наконец, фляга, которая при каждом шаге гулко хлопала по тощему заду подростка.

– Ты забыл намазать лицо гуталином, как у коммандос, – похлопал его по худому плечу Николай.

– Отвали, – выпятив нижнюю губу, процедил тот.

Коля подошел к Лене, которая, хихикая, слушала, как Света рассказывала ей какую-то забавную историю.

– Лен, послушай меня внимательно. Мы сейчас поедем по одному делу. Я с ребятами ненадолго отойду, хорошо?

Девочка согласно закивала.

– Нас не будет всего минут двадцать. Посидишь со Светой. Я ей твои книжки с раскрасками отдал, так что можешь порисовать. Договорились?

– Да, – неуверенно проговорила Лена.

– Все будет хорошо, – улыбнулась Светлана, но улыбка вышла напряженной.

– Если что – немедленно звони, и сразу же уходите, – пристально посмотрел на нее Коля. – Я вас найду, – добавил он тихо, чтобы его не услышала сестра.

– Да, – беззвучно шевельнулись губы Светы.

Ребята оседлали велосипеды и цепочкой покатили в лес.

Вскоре они были на месте. Борис взобрался на высоченную сосну, покрытую окаменевше-белесыми потеками смолы, откуда вел наблюдение через бинокль. Алекс и Коля спрятались среди зарослей в нескольких метрах от тропы, по которой должен был проехать Корнеев.

Над ухом зажужжал комар, и Николай раздраженно махнул рукой, прогоняя кровососа.

– Скорее бы уже, – нетерпеливо сказал Алексей. На его угреватый нос приземлился очередной комар, и он неуклюже хлопнул себя по лицу, промахнувшись. Коля окинул приятеля скептическим взглядом, и тут завибрировал его мобильник, поставленный на беззвучный сигнал.

– Он едет, – прозвучал шуршащий голос Бориса, и ребята застыли на месте, боясь шелохнуться.

Спустя мгновение послышался кашляющий шум мотора, и вскоре сквозь листву стал виден потрепанный «Соболь» грязно-бежевого цвета. Даже из кустов было видно, что кузов автомобиля изрядно проеден коррозией. Через несколько секунд машина, дребезжа изношенными деталями и подскакивая на выбоинах, скрылась из виду, но тарахтенье старого, требующего ремонта двигателя слышалось еще долгое время.

– Идем, – прошептал Коля, когда, наконец, воцарилась тишина.

Алексей мотнул головой в знак согласия, сдувая зависшего перед глазами комара.

На тропе их встретил Борис. Нетерпеливо отряхиваясь от прилипших чешуек сосновой коры, он сказал:

– Давайте быстрее! Светке я уже позвонил, они сейчас с Ленкой на тропинку выйдут. Собаки в клетках. Раньше сядем – раньше выйдем.

– Я никуда садиться не собираюсь, – зачем-то сообщил Алекс.

– Дурачок, это пословица такая, – осклабился Боря.

Оглядываясь, они направились к дому Корнеева. Жилище странного старика было обнесено высоким деревянным забором, и, хотя краска на нем давно выцвела и облезла, выглядел он достаточно крепким и прочным.

Не дойдя до ворот метров тридцать, ребята нерешительно остановились. Они молча разглядывали собак, лежащих в траве. От ошейников тянулись толстые поводки, закрепленные на стволах деревьев.

– …три, четыре, пять… – считал Алекс, переводя взгляд с одного пса на другого. – Семь, восемь… – Потом повернулся к друзьям: – Восемь штук. Че делать будем?

– Ничего. Ты посмотри на них, – хмыкнул Боря.

Николай сделал пару осторожных шагов, вглядываясь в животных. Странно, но псины практически не испытывали никакого интереса к внезапно появившимся из лесу подросткам. Одна из них лениво привстала, разглядывая ребят, зевнула и легла обратно в траву. Остальные собаки лишь вяло глазели на оробевших парней.

– Они какие-то сонные, – наконец произнес он. – И никак не похожи на сторожевых собак.

– Пошли! – негромко скомандовал Борис, шагнул вперед к воротам и потянул за ржавую ручку, но дверь не шелохнулась. – Надо лезть через забор, – предложил он.

Парни взобрались наверх и спрыгнули с другой стороны участка.

– Слушайте, а если старик всего лишь в магазин отъехал? – обеспокоенно спросил Алекс. – И через двадцать минут приедет?

– Светка позвонит, – отозвался Борис. – К тому же, может, нам и не понадобится двадцать минут, мы и за меньшее время управимся.

Он набрал телефон Светланы:

– Как дела? Понятно. Мы внутри.

– Я не вижу его мать, – напряженно произнес Николай. – Где старуха?

– Парни, понюхайте… Чувствуете? – внезапно наморщил нос Алекс. – Фу!

Только сейчас, когда они оказались на участке, стал явственно ощущаться муторный запах псины, витающий в воздухе.

– Блин, как они здесь живут? – брезгливо проговорил Боря.

Коля разглядывал дом с чувством смешанного любопытства и тревоги. Массивная, покосившаяся изба, просевшая в землю от времени, казалось, исподтишка наблюдала за ними сонными глазами-окошками. С правой стороны дома темнел убогий гараж, покрытый кусками шифера. Слева располагалась древняя, накренившаяся деревянная посторойка, за ней – туалет, сбитый из старых досок и кусков фанеры. Кроме туалета, оба строения были заперты на массивные замки. За туалетом виднелись самодельные турник и брусья. Грубо сваренные трубы слегка поржавели, и в глаза сразу бросались места захвата, поблескивающие отшлифованной сталью.

– А старик-то спортсмен, – не удержался от комментария Боря.

– Наверное, это сарай, – выдвинул версию Николай. – Посмотрим? – И приник к доскам, силясь что-то рассмотреть сквозь узкую щель. Изнутри доносилось кудахтанье, пахло птичьим пометом. – У него там курятник, – сообщил он.

Борис с готовностью вцепился в отслаивающуюся доску:

– Ломаем?

– Зачем сразу ломать? Куриц не видел? – остановил его Коля. – Если мы ничего не найдем, за сломанную дверь нас поимеют. Не нужно за собой оставлять лишних следов. Ни сарай, ни гараж мы ломать не будем.

Он направился вокруг дома, медленно продвигаясь сквозь высокую траву.

– По ходу, старик ее вообще не косит, – заметил Алексей, идя рядом, и Николай кивнул. Действительно, весь участок порос бурьяном, единственная протоптанная тропинка вела к крыльцу дома.

– Алекс, обойди дом с другой стороны, – велел Борис. – Заодно в окна поглядывай – вдруг бабка наружу пялится… Помашешь ей ручкой, хе-хе.

Замешкавшись, Алекс все же подчинился.

Борис повернулся к Коле и шепнул:

– Теперь тихо, там вольер. Слышишь?

Николай замедлил шаг. Он сглотнул слюну, когда до его слуха донеслось хриплое ворчание.

«Собаки-людоеды», – шевельнулось в голове, и сердце юноши заколотилось вдвое быстрее обычного.

Они обогнули избу и тут же уперлись в вольер. По сути, он представлял собой большую сдвоенную клетку, сконструированную из двух путем сварочных прихваток и полностью забитую собаками. Животных было так много, что подсчитать их точное количество было невозможно, псов словно утрамбовывали гигантским прессом. Над клетками кружилось черное облачко мошкары. Собаки вяло поскуливали, изредка лязгали зубами, отгоняя мух, чесались за ухом, толкались, ложились на загаженные картонки, фыркали, и Николай, некоторое время безмолвно взирающий на это зрелище, глубоко вздохнул:

– Не знаю, псих или нет этот старик, но то, что он садист – ясен пень.

– Да, непохоже, чтобы этих собак разводили для продажи, – поддакнул Боря. – Ими проще землю удобрять, чем кому-то продавать за деньги. Или на мыло пустить.

Некоторые собаки повернули головы на голоса парней, и Коля почувствовал щемящую жалость. Людоеды?! Какие на фиг людоеды, это просто кучка грязных, тощих от голода несчастных бедолаг! Он не мог больше выносить взгляд их гноящихся глаз и, отвернувшись, задумчиво спросил:

– Как ты думаешь, зачем Корнееву все это?

– Да хрен его знает, – равнодушно ответил Борис. Он пнул ногой мятый таз возле клеток, на дне которого темнела грязная вода. – Может, он сам их жрет…

Из-за угла избы показался Алекс. У него был вид усталого пилигримма, прошедшего не один десяток километров.

– Нет там ничего. Засрано все кругом, – объявил он угрюмо.

Николай снова посмотрел на поскуливающих собак и только сейчас почувствовал, что со стороны они выглядят круглыми идиотами. Что он тут делает?! И он, и Ленка?!

«Ленка на шухере стоит», – мысленно ответил он сам себе и едва сдержал рвущийся наружу истеричный смех. Опустил руку на замок, висевший в петлях клетки. Была бы его воля, он выпустил бы всех собак наружу. За что им такие страдания?!

Его внимание неожиданно привлек один пес, точнее, его поза. Собака неподвижно лежала на земле, прижавшись мордой к решетке и неестественно вывернув голову. На животном бесцеремонно топтались другие псы, по его приоткрытой пасти лениво ползали зеленые мухи.

Николай присел на корточки, разглядывая собаку. Вне всяких сомнений, она была мертва.

– Че, одна уже сдохла? – присел рядом Алекс и достал из кармана перочинный нож.

– Ты что? – удивился Борис, когда юноша протянул лезвие сквозь прутья клетки к уху мертвого животного.

– Мне просто показалось, или… – пропыхтел Алексей, осторожно приподнимая собачье ухо. На нем чернело несколько выпуклых точек вроде горошин.

– Что это? Паразиты какие-нибудь? – спросил Боря.

– Клещи, – коротко ответил Николай, выпрямляясь.

– Да, клещи, – подтвердил Алекс, убирая нож.

– Так что, собака от клещей ласты склеила? – недоверчиво спросил Боря, и Алексей неопределенно пожал плечами.

– Я обратно, – бросил Николай. – Не фига тут ловить. Зря вообще полезли. И, кстати, не мешало бы сообщить куда-нибудь об этом. В какую-нибудь организацию по защите животных. Или в ментовку.

– Дверь в дом заперта на ключ, – осторожно произнес Алекс, поправляя очки. – Но в одном окне открыта форточка.

Борис посмотрел на него так, будто видел впервые в жизни:

– Ты мог бы пролезть в форточку?

Алексей отшатнулся, словно ему предложили на спор искупаться в кипятке.

– А чего это сразу я? – заблеял он.

– А того это, что я не пролезу в эту сраную форточку, дебилушка, – ухмыльнулся Боря.

– Почему ты в этом уверен? Ты даже не видел ее!

– Потому что я ни в какую форточку не пролезу, тормоз. – Врубаешься? Иди, лезь!

– Борец…

– Ты же хотел прославиться? Вот и лезь! Вдруг там в холодильнике головы отрезанные! Тебя потом по телику покажут!

Заметив, что лицо Алексея вытянулось, он засмеялся.

– Ладно, я пошутил. Давай, я подстрахую.

– А если там бабка? – упирался Алекс.

– Расскажешь ей стихотворение. Или ручку поцелуешь. Достал уже! – вскипел Борис. – Сам ведь просился! Дипломат хренов!

С видом побитой собаки Алексей поплелся к запыленному окошку.

– Я подожду вас здесь, – с хмурым видом покачал головой Коля, – а вы подумайте, что скажете старухе, если она не спит. Она имеет полное право вызвать полицию. Потом не говорите, что я вас не предупреждал.

– Да пошел знаешь куда! – презрительно бросил Борис.

– Ты просто всегда мне завидовал, Колич.

Он присел на корточки, и Алекс принялся вскарабкиваться на его плечи. Меньше чем через минуту Алексей был в доме и, уставившись на Бориса через окно, показал ему язык.

– Открой окно, идиот! – смеясь, проговорил тот.

Пока Алексей возился с щеколдой, Николай позвонил Светлане:

– У вас все нормально?

– Ну да, сидим вот. Лена твоя рисует.

– Никого не было?

– Да так… Два велосипедиста мимо проехали, с удочками. А больше никого. Что у вас интересного?

– Пока ничего, – ответил Николай, решив пока не рассказывать девушке о клетках с собаками.

– Вы скоро?

– Думаю, что скоро. Ладно, я позвоню.

Как только разговор прервался, окно наконец распахнулось. На пыльном облезлом подоконнике на корточках сидел Алексей. Его буквально распирало от гордости.

– Давайте, быстрее сюда! – возбужденно проговорил он.

И Коля, сам того не осознавая, чуть ли не бегом понесся к избе. Запоздало-робкие мысли о том, что, возможно, сейчас он совершает абсолютно не то, что нужно, и вообще, он давно уже должен был свалить отсюда, забрать Ленку и ехать домой, быстро превратились в смутные обрывки забвения, вытесняемые охотничьим азартом, который подогревался свежей порцией адреналина.

«Я только посмотрю, что там в доме, – успокаивал он сам себя. – Посмотрю и уйду».

Они проворно залезли внутрь, с замирающим сердцем оглядываясь по сторонам.

– Тсс, – приложил указательный палец к губам Боря. – Похоже, это спальня. Вон кровать, шкаф… Посмотрим?

Они открыли шкаф, но, кроме старых книг и перетянутых капроновой веревкой журналов, там ничего не было.

– Взгляни, что внизу, – сказал Борис, и Алекс послушно встал на карачки, заглядывая под кровать.

– Пусто, – разочарованно протянул он.

– Ну, стены пока простукивать не будем, – с авторитетным видом заявил Борис. – Пошли.

Ребята тихонько вышли из комнаты.

– Там, по ходу, кухня, – предположил Алексей, указывая пальцем.

Кухонька была тесная, с крошечным треснувшим окношком и низким потолком. В воздухе ощущался запах прогорклого жира. Тем не менее вокруг было относительно чисто. На старенькой плите стояла алюминиевая кастрюля с глубокими вмятинами.

Борис осторожно приподнял крышку, глянул внутрь, бросил крышку и, выпучив глаза, отпрыгнул назад, будто увидел змею:

– Пацаны… – Там… Там внутри чьи-то пальцы плавают! – проблеял он.

Алекс замер на месте, от его узкого лица будто отлила вся кровь. Спотыкаясь, он начал пятиться назад.

– Ладно, я пошутил, – захихикал Боря. – Там какая-то похлебка из капусты. Типа щи.

– Ты… Борец, ты придурок! – истерично выпалил Алексей. – Уф!.. Совсем, что ли, чокнулся?! Так прикалываться?!

– Заглохните, оба! – одернул ребят Коля. – Разорались… Где старуха?!

Борис, насвистывая, открыл холодильник и скривился:

– Мда… Человеческих почек и легких не видать. Скукотища!

Николай заглянул внутрь. Пакет кефира, несколько яиц и задубевшая буханка хлеба.

– Да, не густо, – отметил Алексей, постепенно приходя в себя. – Там есть еще одно помещение. Пошли?

Подростки направились к закрытой комнате. Несколько секунд Борис безмолвно прислушивался, потом осторожно потянул на себя ручку рассохшейся двери. Раздался скрип, и дверь медленно отворилась.

– Черт!.. – с ужасом выдохнул Алекс, пятясь назад.

Коля и Борис оцепенело смотрели на фигуру в инвалидной коляске. Укутанная ветхим пледом, старуха сидела к ним спиной, как-то странно скособочившись.

Ребята переглянулись. Алексей продолжал семенить назад, что-то беззвучно шевеля бескровными губами.

Николай почувствовал, как его спина покрывается липким потом.

Старуха не двигалась.

Коля медленно передвинулся ближе.

Борис, плотно сжав губы, оглянулся, словно определяя пути отступления.

Николай сделал еще маленький шажок вперед. Его взгляд упал на руку пожилой женщины, выглядывающую из-под замызганного пледа. Несмотря на охвативший его страх, у него промелькнула мысль, что в этой руке было что-то неправильное. А точнее, ненормальное.

Он кашлянул, посмотрел на застывшего Борю, на лбу которого блестели капли пота, и, наклонившись к коляске, хрипло проговорил:

– Это кукла. – Затем обошел коляску, всматриваясь в манекен, откинул платок, закрывающий голову неподвижной фигуры.

– Твою ж маманю… Иди сюда! – шумно выдохнув, крикнул Борис Алексу, который уже был готов бежать без оглядки. Затем встал рядом с Колей, изумленно разглядывая сидящую в инвалидной коляске фигуру из облезлого пластика, и растерянно пробормотал:

– Вот это шахер-махер-надувахер! – Что это значит? А, пацаны? Этот Корнеев что, извращенец?