– Я не была здесь почти двадцать пять лет, – едва слышно проговорила она, трогая щеку, на которую упала капля дождя. – Ничего не изменилось… Я боялась, лес давно вырубили…

– Тебе надо было сменить обувь, – заметил Александр, глянув на модные сапоги матери с высокими каблуками. Он накинул на голову капюшон толстовки.

– Чемодан с вещами в камере хранения, – ответила женщина. – Я не говорила тебе, что пять лет провела в тюрьме?

Александр застыл на месте, ошалело уставившись на мать. У него был такой вид, словно он только что наступил на грабли, получив по лбу черенком.

– Нет, – только и смог вымолвить он.

– Вообще суд дал мне семь лет, но я освободилась условно-досрочно на два года раньше. Сейчас я попробую найти кое-что… И пока мы будем идти, я расскажу тебе одну историю. В ту ночь я была вместе с Клаем. Так звали одного отморозка, с которым я связалась на свою дурную голову. У меня были выбриты виски и пирсинг в носу. И звали меня не Ирина Львовна, а Юта. Мы скрывались от милиции – на одной из здешних заправок Клай убил двоих людей. Зарезал женщину на кассе и байкера, который за нее вступился… Мы оказались в лесу и…

Юта сглотнула подступивший комок, чувствуя, как в голосе появилась дрожь.

– …случайно наткнулись на дом в этом лесу. В доме… в общем, там был один парень. Он был очень странным. Мы переночевали, а утром Клай перерезал ему глотку.

– Что дальше? – глухо спросил Александр. Он шел рядом, пытаясь осмыслить информацию, стремительно сыпавшуюся на его голову, словно тяжелые булыжники.

– Перед смертью этот парень рассказал странную историю. Он… вообще, он писал книги. Наверное, громко сказано, «книги», но учитывая, что он был слабоумным, для него это большое достижение… Он признался, что этот рассказ не закончен. И… Саша, можешь себе представить, я постоянно думала над этим рассказом. Извини, я говорю сумбурно… Эти воспоминания…

– Что с Клаем? – спросил Александр, пнув ногой толстую ветку.

– Когда он убил несчастного парня, я сказала, что не пойду с ним, – глухим голосом откликнулась Юта. – Клай рассвирепел. Я думала, он тоже убьет меня, но он лишь сильно избил меня. Так, что я отключилась. Даже не знаю, что на него повлияло, ведь он понимал, что оставлять меня в живых опасно. Когда я пришла в себя, был уже полдень. У меня было выбито четыре зуба, сломана рука и несколько ребер. Клай исчез. Не было и убитого парня – Клай отволок его труп в подвал. Юношу звали Дудл…

– Дудл? – с недоумением переспросил молодой человек, и Юта кивнула.

– Он хотел кличку, и Клай предложил ему называться Дудлом. Дурачок согласился…

– Что потом?

– Я пошла в церковь. Попросила прощения у всех, кому причинила страдания. Потом я направилась в ближайший отдел милиции и все рассказала. Меня тут же арестовали за соучастие в двойном убийстве. По ходу вскрылись другие делишки, которые мы проворачивали вместе с Клаем. Единственное, что я утаила, – нашу ночь в странном доме. Сама не знаю, почему… В общем, Клая начали искать, но тот словно испарился, как дым. Был суд, мне дали семь лет. Принимая во внимание, что мы творили, я должна была благодарить Бога. Когда я освободилась, я вернулась к матери, твоей бабушке. К тому времени она выглядела полуслепой старухой. Мы простили друг друга, так как долгое время не общались. Я поступила в институт, окончила дополнительные курсы. Начала работать в сфере квартирного дизайна. Потом познакомилась с твоим будущим папой. Он работал в области IT-технологий и подавал большие надежды. Как-то его пригласили на какой-то совместный проект во Францию, и его карьере был дан старт… Мы поехали вместе и остались там жить. Потом родился ты. А вчера мы приехали в Россию, чтобы навестить могилку моей матери и твоей бабушки… Вот, собственно, и все. Ах, да. Клая все-таки нашли. Говорят, это были приятели того байкера, которого он зарезал в ту ночь на заправке. Они раздели Клая, заколотили ему в задницу бейсбольную биту, привязали за ноги и на мотоцикле проволокли его по асфальту…

– Достойная смерть для такого урода, – пробормотал Александр. Он с озабоченным видом посмотрел вокруг. – Надеюсь, ты помнишь, как отсюда выбираться.

– Я тоже, – краем рта улыбнулась Юта. – Не хотелось бы опоздать на самолет.

Она неуклюже шла вперед, с трудом переставляя ноги.

– Значит, ты хочешь найти этот дом? – задал вопрос Александр после паузы.

– Я думала об этом. Хотя, наверное, это глупость. Прошло столько лет… Тот дом наверняка сгнил, или его снесли.

Они опять замолчали.

Юта пристально всматривалась вперед, чувствуя, как учащенно колотится сердце. В какой-то короткий миг она неожиданно ощутила на себе чей-то пристальный взгляд и резко обернулась.

– Ты что? – удивился Александр.

– Так… показалось, – пробормотала Юта, возобновив путь.

«Это Дудл? – прошелестел внутренний голос. – Он спрятался за деревом и наблюдает за тобой».

Она поежилась. И хотя женщина прекрасно знала, что тот неряшливый толстяк мертв уже почти двадцать пять лет, воображение мгновенно изобразило отчетливую картину – Дудл жив. И сейчас он притаился за старой сосной, постаревший, заплывший жиром грязный старик с обширной лысиной, обрамленной клочьями седых липких волос. На нем все тот же засаленный комбинезон, а ноги босы и черны от грязи… Глубокий разрез на шее зашит грубыми нитками, отчего теперь Дудл может только шипеть, как змея…

Юта вздрогнула, мысленно прогоняя отталкивающее видение.

– Знаешь, почему я решила сюда заехать? – заговорила она.

Александр вопросительно посмотрел на мать.

– Та далекая ночь изменила меня, – с трудом выговаривая слова, пояснила Юта. – Я даже теряюсь объяснить, почему. Наверное, если бы мы не оказались в том доме, утром я, как послушная собачка, поплелась бы дальше за Клаем. И, наверное, закончила так же, с какой-нибудь хреновиной в заднице.

Она остановилась, и, зажмурившись, подставила лицо моросящему дождю.

– В ту ночь тоже был дождь, – сказала Юта. – Настоящая буря…

Она взглянула на сына.

– Я тебя шокировала?

Помедлив, Александр произнес:

– Ты моя мать. И мое отношение к тебе не изменится от того, что ты совершала какие-то нехорошие поступки в юности. Тем более, что все давно позади.

– Позади, – эхом повторила Юта. – Все, что связано с Клаем, напоминает мне вонючее, заплесневелое одеяло, заляпанное рвотой… Которое я мысленно отнесла на пустырь и сожгла.

Она покрутила головой, оглядываясь.

– Ладно, сын. Ты прав, как бы нам не заблудиться здесь… Впрочем, даже если это и так, по навигатору мы быстро найде…

Юта осеклась на полуслове, потрясенно вглядываясь в чащу.

– Саша, – прошептала она, схватив сына за локоть. – Саша, посмотри и скажи, что ты видишь то же самое.

Александр повернулся, удивленно вскинув брови.

Вдали среди застывших деревьев виднелись очертания покосившегося дома.

* * *

Через пару минут они стояли перед прогнившим трухлявым крыльцом. Юта медленно двинулась вдоль почерневшей от времени стены, неверяще глядя на глухо заколоченные окна. Она осторожно коснулась ухоженным пальцем потрескавшейся поверхности растрескавшихся досок. Шляпки гвоздей были темно-оранжевыми от ржавчины.

«Боже, как будто это было вчера», – подумала Юта.

– Просто обалдеть, – нарушил молчание Александр. – Неужели никто не знает об этом доме?!

Оглянувшись по сторонам, он поднялся по крошащимся от гнили ступеням, потянул за ржавую ручку. Дверь не шелохнулась. Молодой человек дернул сильнее, и лишь с третьего раза она открылась.

– Тебе необязательно входить туда, – сказала Юта, и голос ее дрогнул. – Не подумай ничего… просто я не знаю, что там может оказаться…

Александр оглянулся.

– Неужели ты полагаешь, что после твоей истории я буду терпеливо ждать тебя под дверью?

Юта молча поднялась по ступеням и вошла внутрь. Трясущейся рукой она достала смартфон, включила фонарик. Пол под ногами натужно скрипел и стонал, словно старый, одряхлевший зверь.

Тоненький лучик высветил донельзя грязный пол в узком коридоре, уткнувшись на бесформенное черное пятно, покрытое сеткой многочисленных трещин.

– Вот здесь… Здесь убили Дудла, – чуть слышно выдохнула Юта. Постояв немного, она свернула в комнату. Ту самую, где они с Клаем провели ненастную ночь.

– Вот его книги, – произнесла она, указывая на стопку тетрадей. Они были разбухшими от влаги из-за струйки воды, сочащейся с прогнившего потолка.

– Теперь здесь вряд ли что-то разберешь, – разочарованно протянул Александр, открыв одну из тетрадей. Все записи представляли собой бледно-голубые расплывчатые кляксы. Он принялся аккуратно раскладывать их на столе, а Юта двинулась дальше. Она медленно шла, прерывисто дыша и держась рукой за шершавые стены, словно больная старуха.

«Этого не может быть, – безостановочно стучала в ее мозгу мысль. – Неужели за столько лет сюда так никто и не заходил?! Но это ведь не джунгли в Южной Африке! Это ближайшее Подмосковье, черт тебя раздери!»

Юта оказалась в «гостиной», застыв возле погреба. Присела на корточки, опасливо протянув руку к дверце.

«Там ничего нет, – мысленно проговорила она, прикрыв веки. – Труп давно сгнил и его съели крысы…»

Она открыла глаза и с усилием потянула дверцу на себя. С нее осыпалась труха, из черного зева подвала дохнуло затхлостью.

– Я только посмотрю, – шепотом произнесла Юта, направляя луч фонарик вниз. – Только… пос…

Она умолкла, когда чуть подрагивающий кружок света остановился на скрюченной костлявой руке. Мелькнули истлевшие обрывки комбинезона и торчащие ребра.

Юта торопливо встала, с грохотом опрокинув крышку обратно.

«Все нормально. Все нормально…»

Подавив приступ тошноты, она на ватных ногах прошла на кухню. Блуждающий взгляд опустился на разбросанные поленья, скользнул по давным-давно остывшей печке и остановился на подоконнике. Там стоял замызганный стакан, на дне которого лежал потускневший ключ.

«Чердак» – шевельнулось в голове, и Юта посмотрела наверх.

Да, в ту ночь Клай что-то ворчал про запертую комнату на втором этаже.

«Возвращайся к машине», – внезапно проскрипел над ухом внутренний голос, и у Юты перехватило дыхание. Нервы были напряжены до состояния натянутых струн – одно движение, и они лопнут с дребезжащим звоном.

Она вытащила ключ из стакана. На ощупь тот был холодным, почти ледяным.

– Покойся с миром, Дудл, – тихо сказала она, начиная медленно подниматься по ступенькам наверх. – Прости, что нет возможности тебя даже похоронить по-человечески…

Неожиданно раздался сухой треск, и нога женщины, продавив хлипкую ступеньку, провалилась внутрь.

– А, черт, – процедила Юта, вытаскивая ногу. На сапоге осталась глубокая царапина от отколовшейся щепки.

– У тебя там все нормально? – раздался голос Александра. Он все еще возился с тетрадями и, обнаружив относительно сухой экземпляр, с интересом перелистывал желтоватые страницы, исписанные мелким убористым почерком.

– Да, – отозвалась Юта.

Она вновь посмотрела наверх. После секундного размышления Юта все же решила удовлетворить свое любопытство и продолжила осторожно подниматься.

(…помогите мне советом…)

(…не могу закончить рассказ…)

Слова Дудла, произнесенные им в ту ночь, всколыхнулись в памяти так неожиданно, что Юта, уже намеревавшаяся вставить ключ в тусклую скважину замка, замерла.

«Сон, – вспомнила она. – Сон, где Клай валялся весь в крови, без рук и ног…»

Да, был сон.

Но было что-то еще. Под самое утро, когда Юта снова вырубилась…

Она наморщила лоб, мучительно напрягая память. Что-то было. Что-то… похожее на монотонное раскачивание.

– Качели? – хрипло прошептала Юта. Она облизала пересохшие губы.

Ключ попал в скважину с первого раза.

Она повернула его, и, на удивление, замок открылся сразу.

– Там ничего нет, – вслух сказала Юта, изо всех сил стараясь придать своему голосу уверенные нотки. – Там пусто. Это просто чердак.

Она потянула старую рассохшуюся дверь на себя, и та с неохотой подчинилась.

– Там просто старый хлам, – продолжала себя подбадривать Юта, осторожно входя внутрь. – Ведь обычно на черда…

Бледно-желтый лучик, нервно скользя по пыльному полу, поднялся наверх, и она оцепенела на полуслове.

Прямо перед ней на кожаных ремнях висела высохшая мумия. Судя по растрепанным паклям волос, это была женщина. Ни рук, ни ног у нее не было, а укороченное тело было спеленато заплесневело-ветхими полотенцами. Там, где у женщины должны быть руки, до самого пола свисали две блеклые тряпки, излохмаченные и дырявые, словно решето. Но даже в темноте Юта смогла разглядеть на них сохранившуюся краску – розовую, зеленую и фиолетовую.

«Крылья», – догадалась она, чувствуя, как животный страх стальным обручем сдавил ей грудную клетку. «Бабочка…»

Ей стало дурно, и Юта пошатнулась, едва не упав.

Теперь она вспомнила сказку Дудла. Полностью, от начала и до конца (хотя, как известно, как раз конца там и не было).

«Она была жива», – шепнул внутренний голос, и Юта побледнела.

Все верно. И эти звуки, которые она слышала под утро… Дудл просто качал ее. Бабочку. А когда Клай убил Дудла, она оказалась запертой на чердаке.

– Она была его матерью? – пробормотала Юта, потрясенная собственной догадкой.

Вполне вероятно. Ведь в сказке Бабочка была уже беременной…

Ее прошиб ледяной пот.

Если это так, то после смерти эту несчастную на ремнях ждала кошмарная и мучительная смерть. И каждую секунду она ждала, что Дудл (или как там его) поднимется наверх, чтобы дать ей меду… или еще какой-нибудь хрени, которую любят бабочки…

Юта внезапно поняла, что еще немного, и ее вывернет наизнанку. С трудом превозмогая рвотные позывы, она осветила потолок. Со старых гнилых досок свисали обрывки блекло-голубоватой бумаги. Кое-где можно было даже различить неуклюже нарисованных бабочек.

«Небо», – поняла Юта и направила фонарик в другой угол помещения. Она едва не вскрикнула, увидев еще один труп, сидящий прямо на полу. Так же, как и укороченное тело на ремнях, мертвец был женского пола, почернелый и высохший, будто пыльный чернослив, застрявший между стенкой и холодильником. Верхняя часть одежды истлела, обнажая единственную сморщенную грудь умершей. Правой груди не было.

Юта провела тыльной стороной ладони по лицу, вытирая выступивший пот.

– Тетя… – хрипло выдавила она. – Тетя из рассказа, с одной грудью… Это и есть твоя тетя Аня, Дудл?

Неожиданный грохот за спиной едва не лишил ее чувств. Холодея, Юта обернулась – дверь была заперта.

– Саша? – пискнула она, и, спотыкаясь, заковыляла к выходу. Снаружи кто-то хихикнул.

«Это Дудл, – в благоговейном ужасе подумала Юта, толкая дверь. – Он все это время притворялся… А теперь вылез из подвала, убил моего сына и запер меня тут…»

Безумие наползало, словно всепоглощающая лава, затмевая собой остатки рассудка и здравого смысла.

– Саша, открой! – пронзительно закричала она, срывая голосовые связки. – Саша!

За спиной послышался шорох, и вслед за ним – тихий скрип ремней.

Перед глазами Юты все поплыло. Ноги женщины подогнулись, и она грузно сползла на грязный пол. Медленно повернула голову на звук.

«Бабочка» приподняла веки, в темноте тускло замерцали водянистые глаза. Разлепляясь, открылся рот-впадина, обнажая гнилые десны.

– Покачай меня, – прошамкала старуха, начиная капризно дрыгаться на ремнях. – Покачай. Покачай!!!

Разум покинул Юту, и она, тихо всхлипнув, провалилась в рыхло-обморочное беспамятство.

* * *

– …мама!

Юта потерла глаза, непонимающе глядя по сторонам.

Пожухлый кустарник, поле… Лес… Выцветший, мертвый лес, он просвечивал насквозь, словно ребра старого, выгоревшего на солнце скелета.

«Я в машине?!»

– Мам, все в порядке? – услышала она встревоженный голос Александра.

– Да. Я… я уснула? – пробормотала она, расфокусированным взглядом посмотрев на сына.

– Немного. Я не следил, – пожал плечами Александр. – Я тоже немного задремал.

Помолчав, он задал вопрос:

– Зачем мы сюда поехали? Ты ничего не говорила.

Юта почувствовала, как внутри что-то болезненно кольнуло. Кажется, Саша уже говорил эти слова…

– Я когда-то была здесь, – неуверенно сказала она, посматривая в окно.

Начал накрапывать дождик, и водитель, тучный мужчина лет шестидесяти, включил «дворники».

– Так куда везти? – уточнил он, следя за дорогой.

Юта растерялась. Лес быстро редел, пока от него осталась чахлая полоска, сквозь которую мелькали высоченные коттеджи.

– Тут где-то была заправка… ТНК, кажется, – нерешительно сказала Юта. Она вздохнула, заметив, как скривился водитель. – Там много лет назад была трагедия… Гм… Убили женщину и…

– Я знаю, – вдруг сказал водитель и, поймав недоуменный взгляд женщины, пояснил:

– Я родился в соседней деревне и вырос здесь. Так что многое знаю. Тогда какой-то больной урод зарезал мотоциклиста и женщину на кассе. У нее осталось двое детей.

Юта с трудом сглотнула вязкую слюну.

– Остановите, пожалуйста.

Хмыкнув, водитель подчинился, притормаживая.

Юта вышла наружу, за ней следом Александр. На лице ее сына было написано неподдельное изумление. Водитель закурил сигарету и тоже вылез из автомобиля.

– Значит, здешний лес отдали под частные владения? – тихо спросила Юта, глядя на бесконечные ряды дачных построек.

Шофер кивнул.

– Он все равно умирал, его весь короед пожрал, – сказал он, выпуская струйку дыма в стылый воздух. – Высох лес. Дошло до того, что чуть ветер усилится, деревья падали, как кегли. Зашибли мужика с собакой насмерть, потом какую-то бабку, что по грибы ходила… хотя тут и грибов-то нормальных уже давно не осталось, поганки одни. А почему вы про ту заправку спросили?

– По телевизору недавно показывали, в одной старой программе, – не глядя на него, солгала Юта.

– Заваруха на бензоколонке, это, конечно, интересно, – рассудительным тоном произнес мужчина, стряхивая с окурка пепел. – Но куда интересней был дом, который случайно нашли в лесу, когда началась застройка.

– Дом? – переспросила Юта. Ей внезапно стало жарко.

– Ага. Просто деревянная коробка посреди леса. Без канализации и электричества. Когда местные власти вскрыли его, внутри нашли труп какого-то паренька. Выглядел он как бомж. Ни паспорта, ни каких-то других документов… Но то, что его убили, было и слепому видно. Поднялись наверх, а там замок на дверях. Сломали. Вошли внутрь, а там еще два «жмурика» – бабы. Какая-то там мутная история, вроде одна из них была калекой. Мне так участковый знакомый потом рассказал, который на осмотре был. То есть ни рук, ни ног у бедняги. И типа как подвешена к потолку она была. Насчет второй бабы не знаю, просто мертвая. Вот и все. Возбудили дело даже, только кого искать? Судя по всему, убили их давно. В общем, замяли по-тихому. Трупы утилизировали, дом сломали, а на этом месте теперь вона, богатеи дач понастроили.

Шофер метнул в сторону коттеджей недружелюбный взгляд и швырнул окурок на обочину.

– Ладно. Поехали, что ли?

Юта посмотрела на часы.

– О чем он, мам? – вполголоса спросил Александр.

Она вздохнула.

– Я должна тебе рассказать кое-что. Так что в самолете скучать не придется.

Они сели в машину, водитель завел двигатель.

– Куда?

– В аэропорт, – сказала Юта.

Такси развернулось, и она бросила прощальный взгляд в сторону, где двадцать четыре года назад был лес. Она смотрела туда, где посреди чащи когда-то стоял странный дом, в котором обитали не менее странные люди…

«Прости, Дудл, – с грустью подумала Юта. – Вот теперь твой рассказ закончен…»

Она почувствовала, как в ее глазах собирается влага, и торопливо вытерла их.

Автомобиль, набирая скорость, понесся в сторону трассы, ведущей в Шереметьево.

Июнь, 2018 г.