Глава 2. Александр Иванович

Когда закончилась война, Бойко Александру Ивановичу исполнилось двадцать пять лет. Молодой старший лейтенант командовал взводом десантно-штурмового батальона и дошел до Берлина. Сразу после Победы он был откомандирован в учебную часть Сибирского военного округа инструктором по физической подготовке, где готовили будущих сержантов для десантных подразделений. За десять лет безупречной работы он дослужился до майора. Но однажды во время показательных выступлений в честь годовщины Великой Октябрьской социалистической революции в подразделении майора Бойко Александра Ивановича произошло ЧП. В присутствии военных начальников из Москвы один из подопечных Александра Ивановича ранил своего сослуживца. Это происшествие и стало причиной завершения военной карьеры перспективного офицера. Дело даже дошло до военного трибунала, и после года разбирательств было принято решение понизить его в звании и должности. В итоге Александр Иванович по собственному желанию уволился из армии и, став гражданским человеком, устроился тренером по боксу в городской Дворец спорта. Жена Полина родила ему двух дочерей и вообще была надежным тылом, заботливой и нежной подругой.

Глава 3. Слово отца

Петруша шел домой под большим впечатлением от встречи с Александром Ивановичем. Еще его очень заинтересовало предложение заняться боксом. Начинало смеркаться… Приблизившись к дому, Петруша увидел во дворе сидевшего на лавке отца. Рядом курил папиросу и что-то рассказывал отец братьев Козловских Семен Макарович. Когда Петруша открыл калитку, отец тут же его позвал:

– А ну-ка, ступай сюда, мы тебя уже целый час дожидаемся.

Петр подошел, чувствуя что-то неладное. Отец хмуро посмотрел ему в глаза и спросил:

– Это что? – На земле лежала разломанная посылка. – Рассказывай, зачем напал на Сеню и где деньги?

Петрушу особенно удивил последний вопрос, но он сдержал эмоции и подробно изложил обстоятельства встречи и драки с братьями Козловскими.

– Вот видишь, Николай Никифорович, – начал Семен Макарович. – Мне брат в посылке пятьдесят рублей переслал. Ладно вещи попортились, а чем мне теперь долг отдавать?

Не успел Петр открыть рот, как получил сильный подзатыльник от отца. Дальше все происходило по уже до боли знакомому сценарию. Николай Никифорович зажал голову сына между ног, вытащил из брюк узкий ремень и начал размашисто хлестать Петра по заднице, приговаривая при этом:

– Я тебе подерусь, ты у меня получишь! В тюрьму захотел? Принялся чужие деньги отбирать?

Петруша, стиснув зубы, корчился от боли, в глазах непроизвольно появились слезы, наверное, больше из-за незаслуженного наказания. Закончив «воспитательный процесс», Николай Никифорович обратился к Семену Макаровичу:

– Не надо заявлять участковому. Этот пацан завтра вернет деньги и извинится перед твоими сыновьями.

– Между собой они сами разберутся, а вот гроши пусть завтра вернет. Я этого просто так не оставлю, – попрощавшись, тот направился к воротам.

Петр лежал на животе в своей постели. Сон не шел. Он не знал, что делать, и, когда из соседней комнаты послышался храп отца, выбрался из дома и побежал к старшему брату Григорию, который жил в низине поселка у самого карьера с молодой женой и ее родителями.

– Петруха, ты чего так поздно? – оторвавшись от ремонта мотоцикла, спросил старший брат, увидев вбежавшего в сарай Петрушу.

Григорию было тридцать лет. Он три года служил в морфлоте, вернулся в поселок, устроился на шахту, женился на дочке местного агронома, имел двух детей: сына и дочь. Казалось бы, жизнь складывалась как положено. Будучи здоровым парнем и обладая большой природной силой, он часто по приглашению односельчан помогал забивать скот, как-то лихо у него это получалось. Так незаметно и пристрастился к спиртному, и теперь уже был немыслим ужин с тестем без стаканчика самогонки.

Григорий выслушал Петрушу, похлопал брата по плечу и сказал, дыша легким перегаром:

– Иди, Петька, домой, а завтра я к вам после работы зайду, поговорим с батей. Не переживай, разберемся с этими козлами Козловскими.

На следующий день после уроков Петруша с большой неохотой шагал домой, настраиваясь на очередной «воспитательный процесс». Возле ворот стоял мотоцикл брата Григория, во дворе никого не было. Зайдя в дом, Петр услышал из кухни басистый голос брата:

– Семен Макарович, ты вот обвиняешь Петьку в грабеже, а в своих сыновьях на сто процентов уверен? Твоего старшего, Вовку, сколько раз в чужих огородах дрынами перетягивали? А как он велосипед у пчеловода Кирилловича утянул? Тут надо разбираться. Я Петьку в обиду не дам, он мой родной брат.

Семен Макарович, видимо, обращаясь к Николаю Никифоровичу, после речи Григория ответил:

– Вы мне мозги своей самогонкой не зальете. Брат моей Авдотьи, наш участковый, требует заявления. Уж он-то разберется, кто прав, а кому в спецшколу.

И тут послышались сильный удар по столу и звон разбивающейся посуды.

– Хватит, Семен, запугивать милицией! Вот Гришка принес пятьдесят рублей. Забирай деньги и мотай из моего дома. И дорогу сюда забудь. Ты у меня в молодости в прихвостнях бегал и получал немало. Считай, поквитался. А время рассудит, за все в жизни ответ надо держать. Так что подымайся, Семен, и вон отсюда!

Григорий обратился к отцу:

– Бать, пусть Семен Макарович напишет бумагу, что деньги взял и претензий не имеет. Фамилия-то у них какая?

Дождавшись за сараем, когда гость уйдет, Петруша зашел в дом.

– Ну, сорванец, пошли на улицу покурим да побалакаем о дальнейшей жизни, – сказал Николай Никифорович, увидев сына.

Усевшись на скамейку, Григорий с отцом закурили «Беломорканал». Николай Никифорович глубоко затянулся и начал говорить:

– Вы мои сыны, в вас течет моя кровь. Хоть я и безграмотный, но жизнь многому научила. Запомните: на всем белом свете вы да Колька с Верой самые родные, и, когда нас с бабкой не станет, не вздумайте отвернуться друг от друга ни в радости, ни в горе. Из могилы вылезу и выпорю до крови. Ты вот, Гришка, с выпивкой стал перебарщивать. Так многие начинали и спивались, не ты первый и не ты последний. А ты, Петька, дерись меньше. Дураков много всяких, могут и ножару сунуть, а калекой останешься – кому нужен будешь? Драться можно, даже нужно, в трех случаях в жизни: за Родину, за самых близких тебе людей и за собственную жизнь. Если хотите, чтобы люди вас уважали и относились, как к настоящим мужикам, запомните: самое главное для мужчины в жизни – это дело, ответственность и трудолюбие. Башка на плечах не для красоты болтается, а чтобы думать, прежде чем что-то сделать. Язык – это враг, особенно пьяный, тогда мужик сразу превращается в бабу. А самое страшное в жизни – это ложь, пусть даже красивая. Брехливый человек хуже собаки. Запомните еще: если вас кто-то предаст, хотя бы один раз, он это сделает и второй, и третий. Не допускайте. Самое святое для мужика – это его дух. Не позволяйте женщине сесть вам на шею: мужик под бабой, как трава под копытом. Будьте хитрее, не вздумайте учинять разборки с братьями Козловскими, а, наоборот, постарайтесь пусть не сдружиться, но наладить отношения, войти в доверие и подчинить их себе. Это еще унизительнее, чем морду набить и нажить себе лишних врагов. А вообще жизнь каждого по-своему учит, самое главное – оставаться мужчиной до гробовой доски.

Отец замолчал, достал новую папиросину, прикурил и ушел в себя. Все трое задумались. Петр испытывал огромную радость, оттого что батя говорил с ним наравне с Григорием, как со взрослым человеком, а слово «мужчина» приобрело в сознании Петра абсолютно новое значение.

Глава 4. Наденька

По соседству проживала семья Климчуков, главой которой являлся Иван Кириллович. Его супруга Анастасия Николаевна нарожала ему трех сыновей и двух дочерей. Чтобы прокормить семейство, им приходилось держать большое хозяйство: двух коров, бычка, поросят и кур. Двенадцатилетняя Наденька была самой старшей. Ей приходилось много помогать маме и по хозяйству, и по уходу за младшими братьями и сестрой. Порой не оставалось времени даже на уроки, и часто приходилось заниматься учебой среди ночи, когда все уже спали. А если удавалось выбежать на улицу поиграть с подружками, обязательно набегала орава пацанов и начинала выделываться друг перед другом, галдеть, дергать девчат за косички, поднимать пыль. Козловский Сеня на своем новом велосипеде постоянно предлагал Наденьке покататься, она отказывалась, но, если появлялся Петруша, он обязательно спрашивал:

– Как дела, соседка? Никто не обижает?

Несмотря на хулиганскую репутацию Петруши, Наденька испытывала гордость, что у нее есть защита. Они медленно шли домой, и Петька рассказывал молчаливой девочке о своих мальчишеских подвигах. Анастасия Николаевна строго-настрого запрещала дочери общаться с соседом-драчуном и часто повторяла:

– Вот будешь с ним идти, он драку затеет – и тебе достанется. Рано еще о дружбе думать. Вот вырастешь, выучишься, тогда хоть с козлом дружи.

Наденька нравилась Петруше. Он даже пытался рисовать ее портрет. Конечно, это были детские чувства: полная неопределенность, загадочность и непонимание, что жизнь все расставит на свои места, так, как угодно ей.

Глава 5. Первый подарок

После окончания восьмого класса Петр поступил в ремесленное училище. Это была хорошая возможность: за два года до армии получить специальность водителя, да и каждодневные поездки в город внесли большое разнообразие в жизнь шестнадцатилетнего юноши, которому ужасно надоел уклад деревенской жизни, полной однообразия и тоски. Через месяц после поступления в училище Петр получил первую стипендию. Они с друзьями собрались пойти в кинотеатр, огромный Дворец искусств имени Островского в центре города, на фильм «Петр I». Перед началом сеанса ребята сидели в буфете и уминали пирожные, запивая лимонадом. Вдруг Петр услышал, как его кто-то позвал. Он обернулся и сразу не узнал нарядно одетого Бойко Александра Ивановича, рядом с которым стояли его элегантная жена Полина и две дочери. Петр, обрадовавшись неожиданной встрече, быстро встал из-за стола и подошел к старым знакомым.

Вскоре после того случая, когда Александр Иванович разнял драку между Петрушей и братьями Козловскими, семья Бойко переехала жить в город.

– Ну, здравствуй, боец! Возмужал за два года! Рассказывай, как здесь оказался? – спросил Александр Иванович, по-мужски пожимая руку Петру. После пятиминутной беседы Александр Иванович достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку и карандаш, вырвал листочек, написал адрес и номер телефона.

– На вот, Петр, возьми. Я указал, как меня найти. Забегай в гости, буду рад. А если надумаешь заняться боксом, возьму к себе в секцию. Ну, бывай. До встречи. Пора идти в зал, через две минуты начало.

Весь фильм Петр просмотрел на одном дыхании. Он впервые в жизни в окружении многих людей насыщался искусством, которое в то далекое время было одним из самых главных. Выйдя из кинотеатра, Петр попрощался с новыми городскими друзьями и вместе со своим односельчанином, а теперь уже и одногруппником Смирновым Сергеем направился в универмаг. За месяц учебы в училище ребят часто привлекали на различные работы, за что они получали от своего мастера-преподавателя первые честно заработанные деньги.

Петр бережно их откладывал, и вот теперь он, как настоящий мужчина, покупал подарок своей маме – ситцевый платок, испытывая при этом чувства гордости и собственного достоинства. На автостанции Петр обратился к какому-то пожилому мужчине с просьбой купить пять пачек папирос «Беломорканал» для своего отца, получил отказ, но после десяти минут упрашиваний и объяснений добился своего. Добравшись домой, Петр застал родителей за ужином. Увидев сына, Николай Никифорович воскликнул:

– О, вот и наш студент явился! Давай мой руки – и за стол, а то мы с матерью тебя не дождались, она даже волноваться начала.

Петр немного засмущался, но, собравшись, заговорил:

– Мама, я вам тут подарок купил за свои заработанные деньги.

Петр достал из-за пазухи аккуратно завернутый в бумагу ситцевый платок, развернул и накинул на голову маме, поцеловав в щеку.

– Мама, носите на здоровье! А тебе, батя, тоже. Вот, держи.

Из разных карманов он достал пять пачек папирос. Когда после ужина все улеглись спать, Петр слышал, как родители долго шептались, а отец несколько раз выходил на улицу, наверное покурить.

Глава 6. Бокс пригодился

На следующий день по дороге в город Петр окончательно решил связаться с Александром Ивановичем и записаться в секцию бокса. Он отлично понимал: два года учебы в ремесленном училище пролетят незаметно, нужно будет идти в армию, а, по рассказам уже отслуживших знакомых, легче пройти эту школу мужества тому, кто физически лучше подготовлен. А если спортсмен, то будет возможность попасть в спортроту. Если же служба понравится, можно будет и в военное училище поступить.

После занятий Петр созвонился с Александром Ивановичем и направился по указанному адресу. Подойдя ко Дворцу порта «Сибирь», на минуту остановился: огромное здание впечатляло своим величием и архитектурой. Поднявшись по фасадным ступенькам, Петр подошел к входной двери. Она казалась такой большой, что он засомневался, хватит ли у него сил ее открыть. Найдя табличку с надписью «Приемная директора. Тов. Бойко Александр Иванович», Петр постучался и заглянул внутрь. Молодая девушка оторвалась от печатной машинки, спросила:

– Что вы хотели?

– Мне нужен…

В это время дверь директорского кабинета открылась, и появился Александр Иванович с каким-то бумагами в руках.

– Здравствуй, Петр! Молодец, что пришел. Заходи в кабинет. Я сейчас Катеньке кое-какие поручения дам, и мы с тобой поговорим.

После пятнадцатиминутной беседы Александр Иванович и Петр направились в тренировочный боксерский зал. Там как раз шла тренировка и было довольно шумно. Пока Александр Иванович разговаривал с одним из тренеров, Петр принялся рассматривать помещение, все забитое спортивным инвентарем. В зале были оборудованы два ринга, на которых ребята колошматили друг друга. Остальные боксеры кто бил по груше, кто прыгал через скакалку, кто, приняв боксерскую стойку, отрабатывал перемещение, делая шаги в разном направлении. Александр Иванович подозвал Петра к себе и представил:

– Знакомьтесь, это Петр. А это Павел Юрьевич. Он сейчас проверит, из какого теста ты сделан.

Павел Юрьевич крепко пожал руку Петру и окликнул с ринга семнадцатилетнего парня. Тот немедленно подбежал к тренеру.

– Костя, подбери новенькому спортивную одежду. Освободите ринг, побоксируешь с молодым человеком. Только не слишком, мне нужно на него посмотреть.

Петр тогда еще не знал, что Костя был чемпионом города среди юниоров. Когда они вернулись с ним в зал из раздевалки, никто уже не тренировался, все ребята и тренеры собрались возле ринга. Павел Юрьевич помог Петру надеть боксерские перчатки и сказал:

– Запомни: ниже пояса не бить, локтями и ногами тоже нельзя. Иди и дерись.

Когда Петр забрался на ринг, многие ребята улыбались и что-то выкрикивали, а когда на ринге появился Костя, гул усилился. Но Петр никого не слышал, он был полностью сконцентрирован на противнике. Большой опыт уличного драчуна помог ему собраться, но больше всего не хотелось опозориться перед Александром Ивановичем. Павел Юрьевич объявил, обращаясь к Петру:

– Внимание, по удару гонга вперед!

Как только был дан старт, Петр резко ринулся в сторону противника, при этом молниеносно выбрасывая руки вперед, чтобы нанести точный удар. И, хотя цель не была достигнута, Костя отступил к канатам. Тогда Петр уперся вытянутой левой рукой в противника, а правой по-деревенски, наотмашь, изо всех сил ударил Костю в голову. Удар получился настолько точным и сильным, что противника отбросило от каната и он рухнул на пол в нокаут. Все присутствующие ахнули. А Павел Юрьевич вбежал на ринг вместе со штатным медиком, который принялся протирать появившуюся из носа Кости кровь и давать нюхать нашатырный спирт, чтобы тот пришел в себя. Павел Юрьевич подошел к Александру Ивановичу и сказал:

– Мне, оказывается, надо было не Костю, а вашего Петра предупреждать, чтобы не слишком.

Так Петр был зачислен в секцию бокса. Ему выдали два комплекта спортивной формы, указали дни и время тренировок. Теперь, идя по городу, он все время был в приподнятом настроении. В советское время патриотизм был на очень высоком уровне, особенно он проявлялся в праздники. Вот и сейчас, накануне очередной годовщины революции, все, от мала до велика, вышли на улицу. Кто-то занимался уборкой, кто-то – оформлением города. В парке культуры и отдыха имени товарища Сталина репетировали множество коллективов художественной самодеятельности. Повсюду играли духовые оркестры, звучали песни. Самое большое впечатление на Петра произвел коллектив акробатов. На центральной площади они выстроили огромную пирамиду, на самом верху которой парень и девушка символизировали рабочего и крестьянку.