Акапелла. Без музыкального сопровождения

В своем служебном кабинете на Лубянке Ясенев чертил на листке бумаги кружочки, от которых тянулись стрелочки. Иногда друг к другу, иногда куда-то за край листа. Рядом сидел Демидов, подсказывал. В каждом кружочке стояло название какой-либо фирмы, компании или частное лицо. В центре оказались «Архангельская алмазоносная провинция» и «Де Бирс».

Вокруг них – «Севералмаз», «Согласие», «Северная геология», «Архангельскгеология». Еще «Губернатор Архангельска Ефимчук». «Мэр Правдин». «Минфин». «Березкин». «Голден-Ада». «Гохран». «Администрация Президента». «Маргания». «Чубайс». «Кудрин». «Алекперов». «Усманов». «Козочко». «Банкетов». «АЛРОСА». И еще пара десятков кружков с клеймом внутри.

– Кого забыли? – прищурился Ясенев. И вписал в новый кружочек: «Жогин». Усмехнулся и приписал внизу – «Мориарти».

– Этот, пожалуй, будет одним из гнилых орешков, – кивнул Демидов. – Профессор преступного мира, с ним придется повозиться. А Тарланов? Я бы и его не стал исключать из списка. За покойником могут тянуться длинные хвосты.

– Нет, Валентин. Игорь Алексеевич был честным чекистом. Не будем марать его имя. Когда-нибудь его еще наградят посмертно.

– Вам виднее.

Они оценивающе посмотрели на плоды своих рук.

– Арахамию надо вписать, – дополнил Ясенев. – Но этот хромой черт в одной связке с косоглазым Марганией, дружки с детства, отдельного кружочка не заслужил. То грузинами прикидываются, то русскими, то хохлами. Знаешь, Валентин, по каким признакам различают чертей? Родимое пятно на лбу, кривой глаз и увечная с рождения рука или нога.

– Еще рудиментные хвост и копыто, – усмехнулся Демидов. – А наша схема прямо напоминает фронтовую разработку перед военной операцией. Только враг в тылу. Смерш нужен.

– Мы и есть смерш. Побеждать будем, невзирая на вес и рост зверя, вставшего на пути.

– Тактика медоеда?

– А кстати, – Ясенев подозрительно покосился на своего заместителя, – кто из вас придумал мне такое прозвище?

– Это коллективное творчество. Сознательно-бессознательное.

– Что ж, не возражаю. Идем дальше.

– А куда, Александр Петрович? К Кораблеву? Вот с этой Таблицей Менделеева?

– Нет. Обедать. А за суши с блинами вспомним и другие химические элементы. Тяжелые и легкие. Может, и новые «приснятся».

Через полчаса они сидели в уютном кафе в одном из двориков на Лубянке. Называлось оно «Элефант», как в «Семнадцати мгновениях весны». Почему именно так? Да потому что принадлежало одному заслуженному чекисту и здесь «чужие не ходят». А сотрудники госбезопасности могли спокойно завтракать, обедать, ужинать и свободно вести любые разговоры на разные темы, зная, что их никто не слушает и не пишет. Все, включая официанток и даже повара, были их коллегами.

– Скоро «Архангельскгеология» прихватит «Северную геологию», – продолжил рассуждать Ясенев, – то есть Сережа раздавит Костю, но на пути у него к монопольному владычеству встанет Гриша с «Севералмазом». Но в нем самом уже заправляет «Согласие» с братьями Тигранянами. То есть Березкин. А за ним – всесильный Кудрин из Минфина. И его ставленник Маргания со своими фирмами.

– А над всеми распростер свои крылья «Де Бирс», – кивнул Демидов. – Но и этот орел или орлица летает не сама по себе.

– Давай рассуждать детально. Как говорится, поминутно и сначала. Пока обозначим только видимые на поверхности фигуры. Это как круги на воде. Они тоже исчезают, а вот на илистом дне вообще ничего не видно. Водолазные костюмы сейчас надевать не будем, рассмотрим эти круги на воде, пока они не разошлись по морской глади в ярких лучах солнца перед нашим одиноким парусом.

– В вас, Александр Петрович, умирает большой поэт средней руки.

– Знаю. Жена тоже говорила мне, что я Недофет. Вот выйду на пенсию и начну писать стихи. Вернее, писать стихами.

– Мы на пенсию не выходим. А контрразведка и на том свете пригодится. Пробравшихся чертей ловить.

– Ладно, ближе к прозе. Тут еще этот козел Козочко со своим «Голден-Ада». Прав Кораблев. Сам черт ногу сломит.

– А откуда взялся Маргания?

– Из «АЛРОСА». Он создал при ней «дочку», куда уже перетягивает все активы главной корпорации. А Кудрин хочет замкнуть акции всей «Архангельской алмазоносной провинции» на себе. Одной «АЛРОСА» ему уже мало.

Они помолчали. Прием пищи тоже требует сосредоточения.

– На войне, как на войне, – сказал Демидов. – А тут вообще без правил, без пленных.

– Какие в этой алмазной бойне могут быть пленные? Гибель Тарланова – яркое тому подтверждение. Я не верю, что это было самоубийство. Он, наверное, слишком близко подобрался к змеиным норам.

– Кто следующий?

– Если Гриша Баранов будет брыкаться, его просто сомнут, и даже следов не останется. Сгорит как свечка. Вся мировая история нас тому учит. Убить можно кого угодно, хоть папу римского, хоть председателя земного шара. И никакие телохранители тебе не помогут. Все заказные убийства по горячим следам не раскрываются. Если работали профессионалы. Только по истечении десятка лет, и то не всегда.

– Но нет ничего тайного, что не оказалось бы явным. Рано или поздно.

Ясенев задумчиво и серьезно ответил:

– Верно. Евангелие от Луки. Сказал Господь: никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет. Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы.

– Вот на этой ноте наш обед можно бы и закончить, – улыбнулся Демидов. – Идти в церковь, ставить свечки и забыть о Маргании, Тигранянах и прочих козлах и баранах на этом банкете вместе с Банкетовым. Но нельзя. Служба.

– Да, Валя, ты прав. Мы с тобой относимся к особой касте. Не принадлежим себе. И то, что сокрыто сейчас, скоро откроется и станет известно всем. Иногда мы стараемся скрыть что-нибудь от самих себя. Да-да, не спорь. Мы закрываем глаза на последствия некоторых наших поступков, хотя хорошо сознаем, что это значит. Но перед каждым из нас всегда должны вставать слова Писания: «Ты Бог, видящий меня».

– Библия, часом, не ваша любимая настольная книга, Александр Петрович?

– Нет. «Записки сумасшедшего». А лучшая цитата из неё – «Люди воображают, будто человеческий мозг находится в голове. Совсем нет. Он приносится ветром со стороны Каспийского моря». Но это шутка. Гоголь прав в другом: «Любовь есть вторая жизнь». Кстати, эту сентенцию изрек тот же сумасшедший Поприщев в своих гениальных записках. А может быть, он был прав?

– Тогда уж, это первая жизнь. Да вы просто живая ходячая Александрийская библиотека.

– Хорошо хоть, не мертвая. А впрочем, она ведь сгорела, так что твой комплимент, Валя, весьма сомнителен. А по поводу наших дел скорбных думаю так. Надо не допустить, чтобы все акции во всех фирмах, связанных с «Архангельской алмазоносной провинцией», перетекли к «Де Бирс». Или к Кудрину. К Чубайсу. К черту лысому. К этому «Цирку зверей». К коллективному профессору Мориарти. И далее по списку. «АЛРОССА» Штырова – единственная организация, которой можно доверять. А если опять же по Гоголю, то и у нее «рожа такая, что плюнуть хочется». Поскольку в ней сидит тот же Маргания.

– Вот это верно. Но других у нас сейчас действительно нет.

– Скажу больше. Все мне сейчас напоминает сцены из колхозной жизни, когда в открытый амбар с зерном, который сторож забыл закрыть на ночь, ринулись всякие грызуны, крысы, мыши, кроты, барсуки, коржики, то есть ёжики и прочие веселые лесные ребятки. Что с левого, что с правого фланга политической опушки.

– Увы!

– Вот мы сейчас плотно занимаемся архангельскими алмазами, а нити ведут в администрацию президента и в правительство. И нам не дадут развернуться в полную силу. Эти люди, чтобы не доводить дело до разоблачения, применят различные комбинации, от дискредитации до физического устранения. Так что будь начеку, Валя. И зови меня в неслужебное время просто Александр.

– Хорошо.

– А завтра давай-ка слетаем в Якутию и навестим дружка Жогина Марганию. Все северные алмазные месторождения зеркально связаны между собой. Не минералами, людьми. А еще точнее, их пороками и грехами.

Обед подошел к концу, а вопросы, как неубранные на столе тарелки, остались.

Северные аккорды. Басы

В город Мирный, алмазную столицу Российской Федерации, они прилетели на рассвете. Ясенев хотел часть функций кураторства над якутскими месторождениями передать Демидову, поскольку на него самого теперь в новой должности руководителя Управления экономической контрразведки было возложено много других обязанностей.

Особо вводить в дело не требовалось, подполковник давно работал с ним в одной связке, но знание некоторых деталей и тонкостей было необходимо. А Валентин был именно тем незаменимым сотрудником в его ведомстве, в надежности и порядочности которого Ясенев никогда не сомневался. Почти друг и брат, если по-простому.

Из аэропорта они отправились на поджидавшей их машине с двумя сотрудниками госбезопасности в центральный офис «АЛРОСА» на берегу реки Ирелях. Сам город появился на картах СССР в 1955 году только потому, что здесь были открыты алмазы. А поспособствовала этому обыкновенная черно-бурая лисица. Две женщины-геолога Попугаева и Сарсадских искали следы кимберлита и совершенно случайно обнаружили большую лиственницу, которую повалил ураган. Корни были выворочены наружу.

Этим воспользовалась лиса и сделала под ними нору. При этом она выгребла часть породы наружу. По её кроваво-красному цвету геологи и установили, что в этом месте находится кимберлит, порода с большим содержанием алмазов. Именно такие пиропы находят в кимберлитовых трубках Южной Африки.

Они отправили в Москву закодированную радиограмму со словами «Раскурили трубку мира, отличный табак!». Первоначально добыча велась открытым способом. В результате образовался один из самых крупных карьеров мира. Запасов хватит еще лет на пятьдесят. Специалисты, по крайней мере, так уверяют.

Если сравнивать с архангельскими месторождениями, то там ведь тоже многое было случайно. Первая серьёзная удача в поисках алмазов пришла в 1936 году, когда при бурении скважин на воду вблизи деревни Неноксы на Летнем берегу Онежского полуострова случайно вскрыли необычного вида обломочные породы. После долгих споров их отнесли к вулканическим, которые иногда встречаются рядом с алмазоносными кимберлитами.

В 60-х годах на Онежском полуострове Белого моря «Архангельскгеология» силами Юрасской, Новодвинской и Беломорской экспедиций в сотрудничестве с различными организациями Москвы и Ленинграда начали целенаправленные работы по этому направлению. Была выявлена в этих местах аномалия, вызванная вулканическими трубками ультраосновного состава. Вначале нашли 8, потом еще 30.

В их пробах и были обнаружены минералы-спутники алмаза – мелкие зерна пиропа. Такие же, какие плутовка лиса нарыла под корнями лиственницы в Якутии. Кроме того, чуть позже установили, что минералы-спутники алмаза широко распространены по всему Зимнему берегу. Наконец, в 1978 году в верхнем течении реки Падун, в песчаниках среднего карбона нашли два кристалла драгоценного камня.

И вот в феврале 1980 года была открыта первая кимберлитовая трубка месторождения алмазов имени М.В. Ломоносова – трубка Поморская. В следующие четыре года были открыты еще 8 трубок, из них 6 – алмазоносных. Ещё через несколько лет, а именно в июне 1987 года, были утверждены запасы месторождения алмазов. Тут уже по линии госбезопасности подключили Ясенева и других сотрудников КГБ СССР.

– В «АЛРОСЕ» почему-то не особенно торопятся к архангельским месторождениям, – заметил Ясенев. – А ведь и добыча здесь открытым способом становится все более опасной, и подземные рудники на случай резервации еще не готовы, и вообще, климат такой, что «мама не горюй!». Похлеще, чем в Архангельске. Зимой за шестьдесят, летом под тридцать. Морозильная камера и русская баня. Одно слово: Крайний Север.

– Это, Александр, уже два слова, – заметил Демидов.

– Ладно, не умничай.

В офисе они поднялись в кабинет Ясенева, на двери которого висела табличка: «Департамент информации».

– Осваивайся, – сказал хозяин. – Скоро это будет и твое место тоже, а работать будешь под прикрытием, как и я. Безусловно, присутствие в организации представителя контролирующих органов нравится не всем. Особенно тем, у кого, как говорится, рыльце в пушку. А то и в перьях. Да и не рыльце, а огородная репа, возросшая и раздувшаяся на казенных харчах. Здесь таких хорьков и мышей в амбаре с зерном целая стая. Всё никак не выведу. Ну что, позавтракаем или сразу к делу?

– Лучше нагулять аппетит за работой.

– Тогда к теме. Здесь можно говорить свободно, кабинет защищен спецсредствами от любого проникновения извне и прослушивания. На окнах звукопоглощающая пленка. Телефонная связь АТС-2, так называемая «кремлевка». Когда я только начинал тут кураторство по линии госбезопасности, несколько лет назад, постоянно вставляли палки в колеса. Особенно изощренно действовал вице-президент «АЛРОСА» Мамлеев, управделами. Царствие ему небесное.

До прихода в компанию он работал в правительстве Якутии, отвечал за вопросы социально-экономического развития республики. Пользуясь близостью к президенту Республики САХА Николаеву и его покровительством, создал систему хищений при поставках в Якутию различных товаров по завышенным ценам через подконтрольные ему фирмы. В них и оседала не малая прибыль, которой сейчас пользуется его дочь в Штатах, сын в Лондоне и любовница в Германии.

– А жена?

– Жена тоже где-то пользуется. Если еще жива. Скороспелки, они ведь быстро гниют и падают. В Якутии Мамлеев поддерживал тесные деловые связи с одним из главарей ОПГ Халидом Омаровым. А тот лично контролировал деятельность основных снабженческих фирм, осуществлявших поставки в Якутию. Отношения Мамлеева и Омарова плавно перетекали в Москву, а следы вели в Минфин, в Кремль, в Счетную палату.

Мамлеев, пользуясь неограниченным доверием президента «АЛРОСА» Штырова и определенным влиянием на него при поддержке президента Якутии Николаева, вовлек обоих, а также и некоторых руководителей компании в проведение сомнительных и ущербных для «АЛРОСА» финансовых операций с подконтрольным Омарову «Собинбанком».

В нем, в частности, были размещены финансовые средства компании, векселя, с последующими мошенническими схемами для извлечения личных выгод. Это осуществление «зарплатных» схем для руководства, кредитования высшего звена, обналичивания средств через подставные фирмы. Мамлеев для проведения своих финансовых операций умело использовал частое отсутствие Штырова в офисе в Москве, командировки в Якутию и за рубеж.

Имея такую тесную связь, Мамлееву и Омарову легко «заработанные непосильным трудом» средства переправлялись за границу. Кстати, семья «Халифа», такая у него кличка, постоянно проживала в Голландии. Короче, вот почему Мамлеев с самого начала отнесся к моему приходу в компанию со страхом и старался поставить меня каким-то образом в зависимость.

– Это как же?

– Как управляющий делами, от которого зависят условия работы сотрудников, их быт, дисциплина и многое другое, Мамлеев проповедовал идею, что на подчиненных надо воздействовать через создания для них бытовых атмосфер, лежащих в его воле. Строптивым – одно, послушным – другое. Начиная с письменных принадлежностей, карандашей и скрепок. Лоялен ты ко мне – получай дырокол, нет – бегай за ним к коллегам. Он и не скрывал эту свою «теорию послушания», открыто делился с нею в кругу своих приятелей. Была и еще одна любимая поговорка: «на то и щука в озере, чтобы карась не дремал». Под «щукой» Мамлеев подразумевал себя.

Как минимум один раз в году по его указанию проводилось «великое переселение народов». Сотрудники по непонятным причинам переезжали со своим скарбом из одного кабинета в другой, с этажа на этаж. Было это бессмысленно и бестолково. Впрочем, смысл был только для одного Мамлеева: комфортность нового помещения зависела опять же от степени лояльности и услужливости к «градоначальнику». Этакий салтыково-щедринский город Глупов с «болванчиком» во главе.

Я не стал исключением. В первый год работы, когда еще не был осведомлен об этих причудах Мамлеев, переселился. Сюда. Потом в моем новом кабинете установили по долгу службы специальную, дорогостоящую телефонную связь АТС-2. И когда однажды ко мне заглянул Мамлеев, с предложением переместиться в другой, менее комфортный кабинет, я ему объяснил «на пальцах», что при этом будет необходимо перемещать вслед за собой и эту спецсвязь, а сама процедура будет стоить очень дорого. И ее придется оплатить из собственного кармана инициатору этого переселения. Мамлеев сразу увял и больше на моем горизонте в течение нескольких недель не появлялся.

Однако гадить стал с другого фланга. Он предупредил руководителей финансовых, хозяйственных подразделений и бухгалтерии, чтобы без его разрешения мне не выдавали никаких документов и не знакомили с ними. Информацию о финансовой и хозяйственной деятельности компании приходилось получать оперативным путем и за счет личных отношений с сотрудниками. Пришлось вспомнить чекистские навыки и методы вербовки.

Но двигался я в правильном направлении. Получив информацию о мошеннических операциях с финансовыми средствами «АЛРОСА» в «Собинбанке», передо мной встал вопрос: как пресечь проведение незаконных схем и махинаций через этот банк? Не было ясности, как Штыров вовлечен в эту систему? Втемную или же сам является её участником с личными интересами и выгодой? Разговор в открытую с ним не годился. Была опасность испортить отношения с президентом компании и получить еще больше недоброжелателей.

В нашей работе, Валентин, никогда не знаешь, откуда ждать в результате поспешных и неудачных действий неприятностей. От кого может прилететь ответка в виде булыжника? Штырова и Мамлеева поддерживал президент Якутии Николаев, тот в фаворе у Ельцина. А знаешь почему? Обещал обеспечить падающий рубль якутскими алмазами. В Наблюдательном совете «АЛРОСА» сидят высокие чиновники из Правительства России, да тут еще авторитет преступного мира «Халиф» кругами ходил. Ситуация сложная. Нужно всегда придумывать что-то изобретательное. Найти неординарный подход к обеспечению финансовой безопасности компании. Иначе какие же мы чекисты?

Кстати, до меня, еще при советской власти, «Якуталмаз» курировал некто Волосевич. Ты его в КГБ уже не застал. Я сам рекомендовал ему не спешить с оперативной деятельностью и выводами о работе организации. Лучше отвести как можно больше времени на изучение обстановки в коллективе, а уже затем можно выходить с какими-либо предложениями или активными оперативными мероприятиями.