Краковяк вприсядку, или ремонт в конторе

В конце 1993-го года органы госбезопасности России накрыла очередная, какая собьешься со счета, волна реорганизаций. К этому времени сменилось пять вывесок: КГБ – АФБ – МБВД – МБ – ФСК. С каждой новой «реформой» вымывались лучшие кадры, профессионалы, самые работоспособные звенья системы. А главным страстным желанием пришедших к власти демократов было вообще ликвидировать эту структуру. Еще лучше – вытравить даже саму память о ней. И чего это они так старались? Угадай, как говорится, с одного раза.

Еще когда с кремлевского шпиля спустили флаг СССР, на Лубянку стали шастать какие-то одиозные подозрительные личности, которых в советское время и на пушечный выстрел к КГБ не подпустили бы. Разрешение на это получили от нового назначенца Бакатина. Более того, им даже выделили кабинеты, и они ежедневно приходили в Центральный аппарат, как на службу. По распоряжению Бакатина эти одесские шлымазлы имели право запрашивать для ознакомления любые документы и материалы, даже с грифом секретности.

Тотчас же в газетах стали появляться сенсационные статьи, уличающие разных людей в сотрудничестве с КГБ. Все громче из стана демократов звучали призывы полностью открыть архивы госбезопасности и предать огласке фамилии стукачей. Хотя такого рода источники используют все спецслужбы мира. Мало того, что в свое время они сами были сексотами Комитета, стучавшими друг на друга. Но за различные финансовые преступления, сотрудничество с западными спецслужбами, не считая такой мелочи, как сексуальные извращения, их самих можно было в советское время прямым ходом отправлять на шконку.

Основная проблема была еще и в том, что перед ними оказались распахнутыми архивы госбезопасности, включая агентурные дела и оперативные разработки. Как меню в ресторане. Заказывай, что хочу. Они-то и были главными акторами реформ. А главное, в самый ответственный для страны момент, когда спецслужбы западных стран начали хозяйничать в России, как у себя дома, органы государственной безопасности оказались полностью выведены из игры. А тут еще Ельцин, чтобы окончательно выслужиться перед Западом, показать им, что он «в доску свой», пошел на беспрецедентный шаг.

Он помиловал всех без исключения агентов иностранных разведок, осужденных и отбывающих наказание за измену Родине. Некоторых из них в свое время еще излавливал Ясенев, когда работал в Воронежской области. В обществе посредством СМИ формировалась идея, что эти люди не предатели, а «борцы с тоталитаризмом». И вообще, лучше оставить на свободе десять преступников, чем посадить в тюрьму одного невиновного. А заодно «до кучи» были помилованы и перебежчики из КГБ, заочно приговоренные советским судом к высшей мере наказания.

На сей раз, всего через два месяца после публичного расстрела Верховного Совета, вновь ретиво и рьяно пошла чехарда с переименованием, выводом личного состава за штаты, переаттестация, корректировка функций и прочая «мелочовка», такая, как освобождение под шумок неугодных для власти начальников. «Неправильного» директора сменили на «правильного». ФСК (Федеральную службу контрразведки) переиначили в ФСБ. Очень уж хотелось подражать в аббревиатуре американскому. Одна буковка только подкачала.

Но если бы только сменили вывеску, так нет. Начали кромсать и резать. Топить и давить. Остававшиеся профессионалы были, мягко говоря, дезориентированы, трудно было вообще понять, что происходит в стране и как теперь строить свою работу? Преданные заслуженные чекисты вынуждены были уйти в резерв. Ради этого, по сути, реформа и затевалась. Но и в самих спецслужбах были такие, которые переобувались в новые башмаки прямо на лету, в воздухе.

На государственном уровне была создана Комиссия по назначению руководящего состава. В нее вошли как опытные сотрудники органов госбезопасности, так и видные представители либерально-демократического лагеря. Юристы, актеры, журналисты, бизнесмены, правозащитники. Заика Сергей Ковалев, поп-расстрига Глеб Якунин, диссидент Владимир Буковский. С лозунгом: «Сражаться с коммунизмом и КГБ любыми способами и методами».

Они не только не имели никакого понятия о важности спецслужб, но теперь горели ярым желанием отомстить за свое добровольное стукачество. А сколько им помогал сам Андропов, и вытягивало из кухонных дрязг Пятое Управление Бобкова, закрывая глаза на их «кукиши в карманах»? Прав мудрец, сказав:

– Помогая кому-либо, не забывай, что потом во всех своих бедах он обвинит именно тебя.

Через сито кадровой Комиссии «на благонадежность» в начале 1994 года пришлось пройти и полковнику Ясеневу. От предстоящего мероприятия он не ждал ничего хорошего. Однако был спокоен и хладнокровен, как настоящий медоед – и не с такими гиенами и шакалами схватывался. Да еще гнался потом вслед за улепетывающей стаей, кусая за ляжки падальщиков. И один в поле воин, а «кто не спрятался – я не виноват». Иду искать.

Правда, он был не одинок. В органах госбезопасности еще оставалось немало честных, профессиональных, преданных России людей. «Святая Инквизиция» заседала в конференц-зале на Лубянке, а убеленные сединами генералы толпились в коридоре, не по-взрослому волновались и задавали одни и те же вопросы:

– Что спрашивали? Как отвечал? Терзали сильно?

Ясенев редко надевал форму с погонами и медалями, но сейчас она была к месту. По-военному собранный, моложавый, спортивный, он выглядел среди других «абитуриентов» инородным телом. Все они были старше полковника лет на десять-пятнадцать. Вот только его земляк Грачев был в том же звании и ровесником.

Они стояли в сторонке и тихо беседовали. Знали друг друга еще со школы, вместе и пришли в КГБ.

– Думал ли ты, Саша, что когда-нибудь нашу службу в органах госбезопасности сейчас в самой одиозной прессе будут сравнивать с преступной организацией, чуть ли не с гестапо, а проверку на лояльность новой власти станут проводить бывшие диссиденты, агенты иностранных разведок и просто психически ненормальные правозащитники? – риторически спросил Сергей.

Ясенев пожал плечами, сказал:

– Конечно позор. Ветеранов жалко. Им-то сейчас каково? Размазали в грязь всего за три года. Все они дезориентированы. И это в самый ответственный, важнейший для страны момент, когда спецслужбы западных стран уже вовсю хозяйничают в России.

Подошла очередь Ясенева. Члены комиссии с каким-то пристальным удивлением уставились на него. Казалось, их даже сразила его молодость и отсутствие «пивного животика». Откуда этакий молодец вдруг взялся? Да среди старых-то зубров?

Потом начался «экзамен» на профпригодность. Ясенев отвечал четко, оперативно, по форме. Известный правозащитник, отличившийся в первую чеченскую войну тем, что радел лишь за противную сторону, а на российских военнопленных чихал, заикающимся голосом, с мэканьем и эканьем, задал свой излюбленный коварный вопрос:

– А вы работали по идеологическому направлению в Пятом управлении?

– Нет. Вся моя служба в КГБ была связана с контрразведкой.

– Тогда дополнительный вопрос. А если бы вам это поручили?

Ясенев избежал каверзной ловушки. Молниеносно ответил:

– Я военнослужащий, если вы еще заметили. И должен выполнять приказы вышестоящего руководства.

– Хорошо, идите.

Через несколько дней неопределенности Ясенева вызвал к себе начальник Второго главка генерал-полковник Кораблев, оставшийся в прежней должности.

– Поздравляю. Ты утвержден руководителем Управления экономической контрразведки. Переоформляйся, одним словом. Теперь тебе предстоит еще больше работы, будешь в придачу курировать и топливно-экономический комплекс России, да и много других задач. Ну а с алмазодобывающей промышленностью ты уже давно знаком. С дополнительными функциями справишься?

– Если это вопрос просто так, Сергей Николаевич, то ответа не требует. А если нет, то вы меня знаете. Постараюсь оправдать доверие и приложу все усилия.

– Да, знаю. Но учти, ситуация в стране очень сложная.

– А когда она была простой в нашей службе?

– Верно. Особое внимание сейчас обрати, в частности, на алмазные месторождения в Архангельске. Там сейчас для тебя главное поле битвы.

Ясенев покинул кабинет начальника, получив дополнительные инструкции. А ситуация в стране действительно была очень непростая, можно сказать – критическая. Однако на новой высокой должности у Ясенева появились значительные возможности анализировать и отслеживать происходящие в сфере экономики процессы.

А также и влиять на некоторые из них. Как? Информировать правительство с целью исправления тех или иных просчётов и недостатков. А главное – пресекать коррупцию и различные преступления. Руководителей УЭК, как правило, приглашали на заседания правительства при рассмотрении профильных вопросов, и Ясенев мог напрямую обратиться к премьер-министру Черномырдину или его замам.

Он направился в свой отдел, известив сотрудников о новом назначении, и передал руководство заместителю подполковнику Демидову. Потом собрал личные вещи, важные бумаги и перебрался в кабинет этажом выше. Это была генеральская должность, значит, Ясенева вскоре ждало повышение в воинском звании. Вместо трех звездочек одна, но крупнее. Кстати, Сергея Грачева также утвердили в должности руководителя отдела политической контрразведки.

Ясенев на лаврах не почивал, сразу сосредоточившись на дополнительных функциях. Теперь ему предписывалось руководить четырьмя отделами, начальниками в которых были заслуженные полковники, старше его по возрасту. Надо было налаживать деловые, доброжелательные отношения.

Это он умел, поскольку личной неприязни ни к кому из своих коллег никогда не испытывал. Ценил и уважал только за деловые качества. И отсутствием дипломатии не страдал. Этому он невольно поднабрался у Лизы, которая как раз преподавала историю международных отношений и дипломатию зарубежных стран в МГИМО. А он был всегда любознателен.

В общем подчинении у Ясенева сейчас оказалось 120 контрразведчиков. Все они вкупе с ним должны были обеспечивать наиболее важные стороны финансово-экономической деятельности страны. Это были опытные сотрудники, которых не надо было учить ничему новому. Сами с усами. Да Ясенев и не ставил такой задачи.

Он по своему богатому воронежскому опыту знал, что контрразведчик работает в тишине и без привлечения к себе внимания. Всякие красочные погони за шпионами со стрельбой – это для кино. Мыльные оперы. Важнее анализ, психология и мотивы объектов проверок. Тех, кто попадает в поле зрения органов государственной безопасности. С годами у него выработались правила. Какие? Четкое следование закону. Аналитический ум, профессиональные навыки и неизменность присяге на верность Родине. Словом, как в опере Глинки «Жизнь за царя», под ту же патриотическую музыку.

Ну, еще, конечно, если по Дзержинскому, – холодная голова, горячее сердце и чистые руки. Научись держать свои эмоции при себе. Если ты кого-нибудь открыто ненавидишь, пусть даже он заклятый враг, значит, тебя уже победили. Тобой управляет тот, кто тебя злит. А это уже Конфуций и Лао-Цзы. И последнее, в качестве шутки. Настоящий чекист, как любой умный человек, может иногда дурачиться, это дураки пусть умничают…

Спустя некоторое время Ясенева по линии правительства включили в ряд ведомственных комиссий по наиболее проблемным вопросам экономики. Например, по защитным мерам во внешней торговле. Ему предстояло также курировать кредитно-финансовую и банковскую сферу, топливно-экономический комплекс и область обращения драгоценных металлов и камней.

Для работы выделялась персональная машина со специальной засекреченной связью и оборудованием. От личного шофера и телохранителя он хотел отказаться, но их ему и не предложили. Тем лучше. Привык работать в одиночку. Ясенев, как клинический, в хорошем смысле, трудоголик, целиком погрузился в работу, не замечая, как летит время. Дни, недели, месяцы…