Глава вторая

Единственным источником света в глухой, затхлой камере был факел в руках стража. Кроме него в мрачном глухом помещении находились Анаэрто и волшебник Вурт, посланный вофаром Грозным. Посланник вофара прибыл в город на два дня раньше белого мага. Последним в камеру вошёл Сохмет, брат пропавшей графини. Они стояли едва ли не касаясь друг друга. Тюремная камера была тесной для такого количества людей. Крупные каменные плиты вплотную лежали друг на друге. Ни одного окошка, ни щёлочки. Вход закрывался опускной решёткой из толстого кованого железа. В коридоре каменного подземелья, рядом с лебёдкой, с помощью которой опускалась или поднималась решётка, стоял ещё один страж.

В прежние времена в эти темницы сажали самых злостных преступников. В холодное время года, четверть из них не доживала до назначенного суда. Указ графа посадить обвиняемого в преступлении в здешние камеры зимой, как правило, уже означал смертный приговор. В народе эти темницы прозвали «казнью через отсечение тепла».

Анаэрто с тревогой осмотрел каменные глыбы, усеянные следами звериных когтей. Следы эти были разной глубины и разного возраста. То тут, то там попадались на глаза клоки волчьей шерсти. По стене стекали капли воды. Камера была пропитана затхлостью и сыростью, чувствовался какой-то животный запах. Волчья вонь пропитала эти стены, но был ещё какой-то, довольно стойкий, запах хлева. Маг никак не мог понять, откуда здесь мог появиться запах скотины. «Возможно, ей скармливали скотину, когда оставляли в этом подземелье?» – подумал маг.

Много лет графиню-волколака запирали здесь. В чудовищном обличье волчицы она не понимала, кто она и где находится, пыталась выбраться отсюда. Анаэрто внимательно посмотрел на наследника графа Елунарского. Это был молодой человек, около двадцати лет, среднего роста, крепкого телосложения. Он с грустью поглаживал глубокие борозды на сыром камне.

– Сколько лет вашей сестре, вы старше неё?

– Нет, одель Анаэрто, – ответил юноша. – Луцине – двадцать два. Я на два года младше. Каково ей было здесь? Бедняжке. Я постоянно об этом думал, когда её сюда уводили.

– Как давно волколак её покусал? – спросил маг.

– Больше десяти лет. Когда я был ребёнком, отец взял нас на охоту. Летом. И когда он и его свита задержались до глубокой ночи в лесу, в шатёр проник волк. Даже я, хоть и был ребёнком, понял, что это не обычный волк, а чудовище. Огромный, дикий, с ужасными жёлтыми глазами. Эти глаза я никогда не забуду. Они напугали меня больше, чем клыки или пена, которая стекала из его пасти. Именно жёлтые глаза наводили ужас. Он сразу разорвал волшебницу, которая за нами присматривала, и двух стражей, прежде чем его закололи. Волколак убил бы и Лину тогда. Умирая, он бросился на неё, но сестра выставила вперёд руку и отпрыгнула. Чудовище тут же обернулось человеком в каких-то лохмотьях, – голос молодого человека дрогнул, Сохмет умолк.

Анаэрто и Вурт молча смотрели на него. Юноша хотел сказать ещё что-то, но боролся со своими детскими переживаниями. Страж, покорно держащий факел, склонил голову.

– Это был какой-то бродяга. Видимо, родные выгнали его, когда он получил волчье проклятье. Он лежал грязный, почти голый. Изо рта текла густая бордовая кровь, какой не бывает у простых людей. И хотя перед смертью он жалобно стонал, но в его человеческих глазах я увидел тогда облегчение. Лина говорила, что она не помнит ничего, кроме этого момента, – сын графа Елунарского опять замолчал ненадолго и судорожно сглотнул. – Лина говорила, что жёлтые звериные глаза, полные ярости, сменились обычными карими глазами. Она тоже прочитала в них облегчение и даже радость от того, что мучения закончились. А потом бремя проклятья перешло к ней. Сюда её стали уводить лет восемь назад. Здесь не было раньше решётки. Стояла железная дверь, но чудовище выбило петли и едва не вырвалось. Хвала богам, его поймали. И всё обошлось. К следующему полнолунию в камне выдолбили пазы, поставили решётку. С ней чудовище не справилось. С тех пор ни одного происшествия не случалось.

– Стража, опустите решётку, – попросил Анаэрто.

Воин, остававшийся снаружи, подчинился и стал вращать рукоятку. Тяжёлая решётка довольно быстро опустилась и запечатала четверых людей в сырой каменной камере. Маг Белого Совета изучил внутреннюю поверхность решётки. Она вся была покрыта неглубокими царапинами. В паре мест немного прогнулась. Но повреждения были незначительны и не повлияли на крепость металла.

– Странно, – задумчиво произнёс маг.

– Сестру отводили сюда вечером, предшествующим полнолунию. Как только начинало смеркаться. Перед этим Лина снимала с себя все украшения, переодевалась в простую, но тёплую одежду, плотно ужинала. Отец запретил, чтобы она испытывала хотя бы лёгкое чувство голода в темнице. С рассветом её отсюда забирали. Так трижды, три ночи в каждом месяце. Для нас это стало привычным распорядком. Все слуги уже знали об этом, хотя мы и старались хранить в секрете.

– Вы держали её здесь? В таких условиях?

– Не совсем. В соседней камере сложили печь, она обогревала эту стену, – Сохмет провёл ладонью по стене за спиной. – Сейчас стена почти холодная, но три дня в месяц она горячая. Здесь стелили волчьи шкуры, чтобы сестра могла укрываться. Что-то другое чудовище за ночь разрывало в клочья. Здесь ей оставляли воду в железном тазу и немного еды. Сушёных фруктов, сухарей, орехи.

– А что здесь снаружи?

Анаэрто указал на стену, противоположную решётке. Она вся была покрыта каплями воды. Кое-где они сливались в мелкие ручейки и на полу сливались в одну большую лужу.

– Отец распорядился устроить над этим местом коровник. От коров тоже стало теплее. Один волшебник посоветовал отцу соорудить коровник здесь. Запах скота действовал на волка успокаивающе.

– Ах, теперь понятно, откуда этот запах хлева, – выдохнул Анаэрто. – Темница находится полностью под землёй?

– Да, когда мы выйдем, мы вам покажем, – ответил волшебник Вурт. – Потолок располагается чуть ниже уровня земли.

– Поднимайте решётку, – попросил маг. – Я прошу вас оставить меня здесь одного.

В это время к стражнику, бывшему с той стороны темницы, подошёл ещё один. Вдвоём они с трудом стали крутить рукоятку, которая приводила в движение лебёдку. На лебёдку наматывалась цепь, поднимающая тяжёлую металлическую решётку. Все вышли в коридор, оставив Анаэрто одного.

Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Вне всякого сомнения, волколака здесь держали очень давно. Камни пропитались его духом. В темнице чувствовались две ауры. Одна – человеческая, источавшая печаль и смирение. Другая принадлежала жестокому чудовищу, наполненному яростью и чувством мести. Однако, темница действительно была крепкой, сверхнадёжной. Даже стая волколаков не смогла бы нанести достаточного вреда этим камням и кованой решётке, чтобы вырваться отсюда. Маг ощущал и ауру коров, находящихся почти над головой. Несомненно, тот, кто посоветовал графу поставить здесь коровник, был сведущ в повадках волколаков. Скот не только согревал зимой землю, но и благотворно влиял на чудовище. Если оно, конечно, не было голодным. Но как Анаэрто сказали, молодую графиню умышленно хорошо кормили перед тем, как уводить сюда.

Маг почувствовал ещё что-то. Но что именно, определить не смог. Сырость сбивала Анаэрто со следа. Как только ему казалось, что он напал на след какого-то иного ощущения, как в нос ударял затхлый запах. Высокая влажность. Сырость. Анаэрто ухмыльнулся сам себе. «Маг Белого Совета ослеп из-за какой-то сырости. Смешно», – подумал он про себя и открыл глаза. Он посмотрел на Вурта и Сохмета. Анаэрто задумался, могут ли они что-то скрывать. Естественно, могли. Анаэрто мог бы незаметно проникнуть в разум наследника графа Елунарского. И стоявший рядом Вурт даже ничего не понял бы. Но проницательности мага хватало, чтобы понять – Сохмет не врёт. Разумеется, он рассказал не всё, что мог бы. Но он не врал ни капли. Если кто-то и помог графине сбежать, то брат в том замешан не был.

Другое дело, волшебник Вурт. Его прислали не только провести расследование пропажи графской дочери, но и оценить, насколько граф Елунарский хорошо управляет этими землями, держит ли он их в порядке. Проникать в разум Вурта было бы слишком рискованно. Может, и не выйдет остаться незамеченным. Но Анаэрто и так понимал, насколько многогранна миссия этого посланца вофара Грозного. Барон открыто обвиняет графа. Можно сказать, что подбивает народ к мятежу. Его дочь тоже пропала, за месяц до исчезновения графини Луцины. Тоже в полнолуние. Граф Елунарский уже вызвал недовольство вофара Грозного тем, что утаивал у себя в замке, в своей семье, чудовище. Анаэрто не мог знать наверняка, какие цели поставил вофар перед своим посланником.

– Хорошо, попробую ещё раз, – прошептал маг.

Он снова закрыл глаза и, используя все свои силы, сконцентрировался, чтобы почувствовать то, что неподвластно человеческому зрению. Что-то, чего Анаэрто никак не мог ухватить, витало в воздухе, скрываясь за сыростью каждый раз, когда, казалось, будет поймано. Присутствующие, затаив дыхание, наблюдали за действиями мага. Особенно Вурт. Он и вполовину не обладал той мощью, что скрывалась под белыми одеждами прибывшего мага. Анаэрто вошёл в транс, он жадно втягивал ноздрями воздух. Пальцы его мерно дрожали. Одеяния засияли, прогоняя тьму. Теперь от него исходил слабый белый свет. Не слабее, чем от факела. Маг медленно повернулся к стене и приложил к ней руку. Он коснулся свежих следов от когтей. Борозды, оставленные на камне, были чуть глубже прочих. Возможно, из-за того, что появились недавно. Анаэрто застыл.

– Давно ваш батюшка знает этого чародея, лорд Сохмет? – шёпотом обратился Вурт.

– Он давно про него слышал, но прежде они не встречались, – так же тихо ответил юноша. – После похищения дочери барона, Неренции, отец приказал найти Анаэрто и просить помочь нам в поисках.

– Вот как. Чтобы найти баронессу? – удивился Вурт.

– Да. Но наши чародеи долго не могло связаться с ним. Сразу же после того, как пропала моя сестра, отец в ярости приказал немедленно найти его и умолять прибыть. Три дня назад у них получилось отыскать его, хвала богам.

В это время маг упал на колени, топоры звонко ударились о камень. Чародей ладонью провёл по полу. Здесь были такие же отметины, как и на стене.

– Я сожалею, что не смог прибыть раньше, – неожиданно поднялся Анаэрто и вышел из камеры. – У меня были иные дела.

– Что-то удалось обнаружить? – спросил посланец вофара Грозного.

– Пока нет, – ответил маг. – Покажите мне все вещи, которые были здесь в ту ночь.

– Пройдёмте сюда, одель Анаэрто, – сказал Вурт.

Он провёл мага в соседнюю камеру. Здесь было сухо, потолок покрыла копоть. Эта камера запиралась на железную дверь. Тут находилась печь, охапка дров и порезанные звериными когтями три волчьи шкуры. Рядом с ними на полу лежал помятый железный таз и искусанное, сплющенное, полено.

– Таз был помят прежде?

– Да. Чудовище порой кидало его о стены, – ответил Сохмет.

– А шкуры? Раньше волколак их рвал?

– Нет, – твёрдо ответил молодой лорд. – Раньше такого не было.

По выражениям лиц стражников Анаэрто понял, что они тоже были удивлены.

– Кто-нибудь из вас был здесь в ту ночь?

– Да. Вот он, – волшебник Вурт указал на одного из стражников.

– Вы можете, что-то сказать? Видели или слышали что-то необычное? – обратился к указанному воину Анаэрто.

Стражник бросил взгляд в сторону своего хозяина. Сохмет одобрительно кивнул.

– Говори, Арте, не робей, – поддержал юноша своего воина.

– Сначала всё было, как обычно, одель, – немного волнуясь, начал отвечать страж. – Мы опустили решётку. Я смотрел за печью. После часа-двух, как стемнело, я услыхал грохот. Так обычно и происходит превращение. Графиня исчезла. Появилась большая волчица.

Воин не привык рассказывать посторонним об этом. Он был верным слугой и на протяжении восьми лет верой и правдой исполнял свой долг, оберегая хозяйскую тайну. Если кто-то и болтал лишнее, то не он. Позавчера, когда он точно так же всё рассказывал Вурту, он волновался ещё сильнее. До этого он всё честно рассказал командиру стражи и лорду Сохмету. И в третий раз он сказал то же самое.

– Графиня Луцина уже давно научилась предчувствовать, когда разум покинет её. Она заранее снимала верхнюю одежду и складывала в углу. Часто она оставалась совершенно нетронутой до самого утра. И вообще, последние года три-четыре, чудовище стало намного спокойней. Волк редко выл по ночам. Хотя раньше кровь стыла в жилах от этого воя. И скрежета когтей по камню. Под утро меня должны были сменить, но сменщик задремал. Я отошёл на пару минут всего, чтобы его разбудить.

– Они спят над нами, – пояснил Вурт.

– Да-да, на первом этаже, – страж указал пальцем наверх. – И только я поднялся, как снизу раздался такой рык, какого ещё не было раньше.

– Вы позволите, если я посмотрю сам?

– Как сам? – не понял воин.

Анаэрто вопросительно посмотрел на сына графа Елунарского.

– Арте, не волнуйся. Просто стой, – приказал хозяин.

Анаэрто обхватил голову воина своими грубыми ладонями. Большими пальцами он мягко закрыл ему глаза, а указательными коснулся висков. Он проник в воспоминания стражника и видел всё, что случилось в ту ночь, его глазами. Страж действительно полночи добросовестно дежурил за стенкой. Часа за полтора до рассвета он прошёл мимо камеры с волколаком. Большой волк, немного крупнее обычного, с рыжеватыми пятнами по бокам спокойно лежал и грыз полено. В камеру всегда клали одно полено, чтобы чудовище могло поточить об него свои зубы. Через минуту, как раз тогда, когда страж напомнил своему товарищу, спавшему наверху, о смене караула, стены содрогнулись от чудовищного рыка. Это был не волчий рык, а чей-то чужой. Стража сразу это поняла. Несколько воинов сразу ринулись в подземелье. Они слышали звуки борьбы. Звон железного таза, скрежет когтей. Что-то навалилось на решётку и внезапно стихло. В темнице резко похолодало. В тот момент, когда стража подбежала к решётке, наступила мёртвая тишина. Камера опустела. Стража тут же доложила о случившемся своему командиру.

Маг убрал ладони с лица воина и похлопал его по плечу. Он повернулся лицом к Вурту и Сохмету.

– Я всё увидел. Больше здесь нам делать нечего. Мне нужно осмотреть коровник.

– Ваше… одель, ещё кое-что вы пропустили, – обратился стражник.

Анаэрто удивлённо вскинул седые брови и обернулся.

– Что же?

– Когда мы спустились вниз, здесь резко похолодало, и огонь в печи потух. Но я клянусь, что исправно за ним смотрел. Когда я пошёл наверх, он горел, – заверил воин.

Для него это было очень важно. Видимо, раньше кто-то уже усомнился в его словах.

– Я знаю. Ты верный воин, – улыбнулся Анаэрто.

После этого они поднялись на первый этаж. Здесь находилась оружейная, караульная. Тут стражники отдыхали. Коровник располагался во внутренней части замка. Анаэрто особым магическим зрением осмотрел это место. Никаких следов подкопа, каменные глыбы находились на положенных местах. Даже мышь не проскочила бы отсюда в подземелье. Да что там мышь! Единственное, что могло просочиться – это капли воды. Не более того.

Возвращаться в замок уже было не нужно. Здесь Анаэрто и так узнал, что хотел. Граф Елунарский, который так ждал прибытия мага, со вчерашнего дня не вставал с постели. От переживаний у него не на шутку обострились старые болезни. Местные лекари и волшебники находились подле него. Помощь Анаэрто была бы лишней. Несмотря на ужасное состояние, граф Артериальд Елунарский принял мага, когда тот прибыл в замок. Они успели познакомиться. Граф обрадовался, что наконец-то увидел мудрого мага. Пожилой лорд успел рассказать о случившемся. И о том, что барон задумал нечто страшное. Граф умолял, как можно скорее, отыскать обоих похищенных девушек. Правитель Елунара страшно беспокоился о судьбе своей дочери. И о том, что гнев барона Кносерского может лишить его здравомыслия и подтолкнуть к мятежу. От волнения Его Сиятельству стало дурно, его подкинуло на кровати, бросило в жар. Анаэрто покинул покои графа. После этого его принял и познакомил с Вуртом наследник графа, Сохмет ба Артериальд.

– Одель Анаэрто, – с волнением обратился Сохмет. – Что вы думаете? Куда теперь?

– Далеко ли находится дом барона Кносерского?

– Я прикажу подготовить карету и сопровождение. Но нам могут отказать в приёме, – замялся молодой дворянин.

– Вот даже как? – удивился Анаэрто. – Он уже дошёл до такого. Разве он может не принять вас.

– Боюсь, поэтому он и откажет, – сказал Вурт. – Лучше нам отправиться вдвоём к барону.

– Нет, – твёрдо отверг предложение маг. – Он примет нас троих или он станет препоной на моём пути.

– Одель Вурт прав. Вам лучше поехать вдвоём. Он – посланник вофара, вы – маг Белого Совета. Вас он не сможет не принять

– А вы – наследник графа Елунарского. Ваш отец – глава этого города и земель окрест. Отказать в приёме каждому из нас, означает пойти против всех правил и хорошего тона. Отказать всем разом – трижды хуже.