КУЛИК Да послушайте! Вам просто необходимо на время переключиться! (Пауза.) Она уже видела вас, и почувствовала к вам неожиданное влечение… Говорит, что когда она его, вас, то есть, увидела, у нее внутри пролилось тепло, и голова закружилась… Сразу же… Такое не часто встретишь, Игорь Дмитриевич! Вы уж меня великодушно простите, но я пообещал ей, что непременно познакомлю вас… Ну, что тут особенного? Какая вам теперь, в сущности, разница? Одной знакомой девушкой больше, одной меньше… С вас не убудет, а ей – память на всю жизнь… Ну что она здесь видит? Кого? День за днем одни и те же рожи… Вот именно рожи. Другого слова и не подберешь… Она здесь. Ждет моего сигнала… Ей писем писать не нужно, на словах все объясните, если сочтете необходимым. А можете ничего не объяснять. Зачем вам с ней объясняться? Кто – она, и кто – вы… Она про Теслу рассказала, шепотом, но кто этот Тесла – представления не имеет… Боюсь, что кроме вас о нем толком никто ничего не знает… Знают, что Тесла, и всё… То, что Тесла – знают все. А кто этот Тесла? Какой черт его сюда занес? Да еще тайно?… А девушка хорошая. И очень, очень несчастная. Могла бы составить счастье умному человеку, когда бы умные люди не стрелялись по чем зря!

ПОКАТИЛОВ (Громко, по слогам.) Иди к черту!

КУЛИК Я не имею права оставить вас в такую минуту.

ПОКАТИЛОВ Да пойми ты, я не могу сосредоточиться. И так пчелиный рой в голове.

Пауза.

КУЛИК Пусть будет, «дорогая Людмила Сергеевна», Бог с ней.

ПОКАТИЛОВ Ты хотя бы иногда думаешь, что говоришь? Я начинаю письмо жене – Дорогая Людмила Сергеевна.

КУЛИК Мы же решили ее бросить.

ПОКАТИЛОВ Ступай в бар.

КУЛИК Пока не закончите письмо, не двинусь с места.

ПОКАТИЛОВ А если я не закончу его никогда?

КУЛИК (Улыбается.) Останетесь живым. А утро вечера мудренее, глядишь, передумаете… Утро вечера мудренее. Это еще с древних времен известно… Люди еще говорить не умели, а уже знали, утро вечера мудренее… Утро – это такая ясность в мыслях, это такие новые идеи. Это – жизнь. Утро – это жизнь, Игорь Дмитриевич… Вот я больше чем уверен, протяни мы с вами до утра – останетесь живым. Точно вам говорю. Потом вспомните меня. Будете жить. Точно. Жить будете.

ПОКАТИЛОВ Недолго. С такими долгами, в лучшем случае, до обеда. Ты же знаешь Равиля… Все, не мешай.

Пауза.

КУЛИК Какой вы все-таки сильный человек, Игорь Дмитриевич!.. Я бы на вашем месте напился до свинского состояния… Вот если бы я точно знал, что сегодня, предположим, наступит конец света, я бы обязательно напился до свинского состояния… Тут же, не раздумывая, напился бы именно до свинского состояния… Если бы кто-нибудь авторитетно заявил, что сегодня состоится конец света…

ПОКАТИЛОВ При чем здесь конец света?

КУЛИК А как же, Игорь Дмитриевич?.. Вы сейчас моделируете для себя маленький конец света… Да, игра стольких сломала, таких ломала…

ПОКАТИЛОВ Игра здесь ни при чем… Нет, понятно, игра, но если вдуматься, все началось много раньше. Задолго до игры… Это такая долгая цепочка. Звено к звену… В годы моей юности в общем-то почти не играли… В шахматы играли, а в карты… Но ниточка уже тянулась. Тонюсенькая такая цепочка, вот-вот порвется… Я ведь действительно физиком стать намеревался. Все хотели, чтобы я физиком был… И я хотел… И мама и отец. Особенно отец… Электричество! Космос! Какое наслаждение погружаться в этот зыбкий перламутровый мир. Когда твоя мысль еще только начинает свой путь, этот мир, будто слыша твое дыхание, начинает меняться. Медленно, исподволь… Меняется все – краски, запахи. Ослепительный воздух наполняется неведомыми звуками. Все приходит в движение, и ты часть этого движения. Ты как будто пульсируешь вместе со светом. Чувствуешь себя то песчинкой, то огромным искрящимся шаром… Космос!.. И все это могло бы остаться со мной, если бы не… все в этом «если бы не». Вся жизнь в этом проклятом «если бы не»… А что, собственно, «если бы не»?..

КУЛИК Если бы не свинцовые мерзости жизни.

ПОКАТИЛОВ Что ты имеешь в виду?

КУЛИК Так, вспомнилась одна фраза. Услышал, очень понравилась… Точная фраза. Фразочка навылет, как говорится… Я когда ее услышал, просто онемел. Онемел, вытаращил глаза как рак и замолчал… Именно, что свинцовые мерзости. Мерзости – они как фартук у рентгенолога… Вот, произнес вслух, и сразу представил себе этого чудика. Сам мерзкий, физиономия мерзкая… Бывало, согнется весь под этим фартуком… По моему его Алешей звали… не помню, не хочу вспоминать!

ПОКАТИЛОВ (Смеется.) Вот ты куда клонишь?.. Успокойся.

КУЛИК Нет. Тут другое… Вам расскажу. Только вам… Расскажу, а вы все тотчас забудете. Условились?.. Так вот. Было время, когда я курил. Отчаянно. По незнанию. Мы же, в конце концов, не обязаны все знать, так?.. Доходило уже до пачки в сутки. И тут один добрый приятель… я бы, пожалуй, назвал его другом… хотя понятно, у человека не может быть много друзей… а у меня уже кроме него есть два закадычных друга, но, дело не в этом… так вот, этот мой добрый приятель, мой друг посоветовал мне на всякий случай, так, на всякий пожарный, как говорится, проверить легкие… ну, нет ли у меня рака. Он вычитал, что у заядлых курильщиков нередко случается рак и даже саркома. Вещь неприятная, если не сказать больше. Вот и пошел я к этому негодяю.

Пауза.

ПОКАТИЛОВ Все?

КУЛИК Все.

Пауза.

ПОКАТИЛОВ В чем соль?

КУЛИК Соль?

ПОКАТИЛОВ (Громко.) Что случилось-то?

КУЛИК Ах, это? Я разве не сказал?.. Ничего хорошего… Убил я его. Только вам доверил, только вам, Игорь Дмитриевич.

ПОКАТИЛОВ То есть как убил?

КУЛИК Стукнул хорошенько по лбу, тот и упал замертво.

Пауза.

ПОКАТИЛОВ За что?

КУЛИК Что?

ПОКАТИЛОВ (Громко.) За что убил?

КУЛИК Гадость мне сказал.

ПОКАТИЛОВ Какую гадость?

КУЛИК Когда он легкие-то мои посмотрел, заявляет, дескать, так я и знал, либо дурак, либо рак… Одновременно не бывает… Так прямо и сказал – либо дурак, говорит, либо рак… Одновременно – никогда.

Покатилов смеется.

КУЛИК Думал, я не пойму, кого он подразумевает под дураком.

ПОКАТИЛОВ И что, так насмерть и убил?

КУЛИК Точно не знаю, но головная боль теперь ему обеспечена до конца дней… Я так думаю, умник без головной боли – это неправильно. Умник должен каждый день и по нескольку раз в день чувствовать сильную головную боль. В висках, во лбу, в затылке, везде. На то он и умник, чтобы у него голова болела… Тут или смерть или головная боль. Раз уж ты умник… Ты, как говорится, умник, тебе и карты в руки… Вы уж простите меня, Игорь Дмитриевич. Разговорился здесь, в воспоминания ударился. Вам теперь не до моих баек.

ПОКАТИЛОВ Нет, нет, напротив, немного отвлекся… Даже смеялся, как будто…

Пауза.

КУЛИК (Встревожен.) А сами-то не помните?

ПОКАТИЛОВ Что?

КУЛИК Смеялись вы или нет?

ПОКАТИЛОВ Смеялся как будто. А что?

КУЛИК Нет, просто когда человек забывается вот так, это не очень хорошо в прогностическом плане.

ПОКАТИЛОВ (Улыбается.) В каком плане?

КУЛИК В прогностическом… Медицинский термин… Я люблю книги по медицине. Вот с тех самых пор, как встретился с тем подлецом, взялся читать. Очень, очень интересно. А вы любите книги по медицине?

ПОКАТИЛОВ Терпеть не могу.

КУЛИК Это потому, что вам не попадалось хороших. Я начал прямо с атласа по анатомии…

ПОКАТИЛОВ Эдуард! Пожалуйста…

КУЛИК Все. Все. Все.

Кулик отправляется к окну. Щурится, всматривается.

Покатилов берет в руки бумагу, переворачивает ее, снова переворачивает.

КУЛИК (Чуть слышно.) Ну, где ты притаился? Вот он – я, вот он перед тобой… Что же ты не стреляешь?.. Что, страшно человека убить? Еще как страшно… Новенький, наверное?..

ПОКАТИЛОВ Жизнь.

КУЛИК Как вы сказали, Игорь Дмитриевич?

ПОКАТИЛОВ (Держит листок на вытянутой руке.) Вот она жизнь. Висит на волоске. Стоит мне написать что-нибудь, что угодно, хоть точку поставить – и все, приговор. (Кладет листок.) Вот мы Бога упрекаем за то, что молодыми умирают или еще что-нибудь в этом роде, а если ему нужно?.. Очень нужно?.. Если это – его святая обязанность?! Понимаешь, о чем я?.. Деньги я полюбил, Эдуард, вот откуда все началось… Однажды познал странную любовь к деньгам. Сделался отчаянным коллекционером… Космос мой померк, уменьшился в размерах, превратился в точку и потерялся где-то в складках памяти. Теперь моей душе был угоден иной, желтоватый шепотный мир… Денежка к денежке, одна купюра к другой, чтобы непременно одним рисунком кверху… Мне выдавалось на обеды, а я не ел. Складывал… И монетки аккуратненько в столбики, в бумажку заворачивал по десять штучек… Как будто ничего особенного. Собирают же дети марки, фантики, да всё на свете собирают. А все же это – другое. Совсем другое… Мы и не подозреваем, какая в бумаженциях этих власть!.. Внешне я не отличался от своих сверстников. И свистел, и пакостил, и, о женщинах думал… Одну девочку любил по-настоящему. И на улицу бегал, позже – на танцы. Свобода манила, еще как, но денежки умели усмирять. Они лепили из меня нечто им одним ведомое, нечто недоступное пониманию… Сверстники замечали: что-то не так. Но не смеялись надо мной. Как будто даже побаивались… Вернусь домой – и к себе в комнату, к своим карбованцам… Вот зачем я их копил?.. Разве я хотел их использовать для исполнения какой-нибудь мечты?.. Нет. Просто копил и все… Девочке той я так и не признался. И поцелуя первого, стало быть, у меня не было… Денежкам моим было неугодно, понимаешь?.. Они меня для другого берегли… Послушай-ка, а не приходило тебе в голову, что они – живые?

КУЛИК Что, простите?

ПОКАТИЛОВ Не приходило тебе в голову, что деньги живые?.. Ну, как же? они такие разные. Только с виду одинаковые, а на самом деле разные. Есть те, что постарше, есть совсем новенькие. Я их, когда насмотрюсь вдоволь, складывал в толстый том, между страниц, как собирают гербарий. Разглаживал и раскладывал между страницами. Вечерами доставал, пересчитывал, а потом снова в книжку… К слову, была это, кажется, физика. Уилкокса. Смешно, правда?.. А вот запах от них исходил… пожалуй, ты прав, свинцовый.

КУЛИК А я, Игорь Дмитриевич, редко ошибаюсь в запахах.

ПОКАТИЛОВ Вот ведь какая гремучая смесь получается – электричество и деньги. Разумеется, рано или поздно это должно было сделаться игрой. Если верить Тесле.

КУЛИК А почему бы ему и не поверить? Очень даже. Человек обязательно должен во что-то верить.

ПОКАТИЛОВ Когда ингредиенты окончательно соединились, и, как говорится, пошла реакция, жизнь неожиданно заиграла по-новому. Да как заиграла! Точно хрустальная ваза. Появился иной высший смысл, понимаешь?.. Игра, игра, потом большая игра!.. В это невозможно поверить, но в один прекрасный момент я отпустил свои бумаженции… Впервые в сознательной жизни. И с легким сердцем. Точнее, они отпустили меня. И вернулся космос!.. Новый космос был другим, но я почувствовал, узнал его… Это с точки зрения серой повседневности игра кажется глупостью, пороком, болезнью, как угодно. А в том бестелесном пространстве она становится высшим смыслом. И постижение того смысла ничуть не меньше разгадки теоремы Ферма… Я ведь, Эдуард, был так близок к разгадке.

КУЛИК Во истину, талантливый человек талантлив во всем. Тут тебе и актер, и литератор, и электрик, и космонавт, все, что душе угодно. Я горжусь вами, Игорь Дмитриевич!.. Вот что бы вы не сказали, даже нелепость какую-нибудь, которая и в голове не укладывается, а выходит у вас ладно и глубоко… (Возносит руки в молитве.) Господи. Откажись от него! Разве ты не видишь, что он – дитя малое?.. Хотя и человек Возрождения.

ПОКАТИЛОВ Ты видел пальцы у Перельмана?

КУЛИК У кого?

ПОКАТИЛОВ У Перельмана.

КУЛИК Честно?.. Нет.

ПОКАТИЛОВ Представляешь, каким он мог бы стать игроком?

КУЛИК Представить могу. Легко. Вообще у меня довольно богатая фантазия, Игорь Дмитриевич. При других обстоятельствах…

ПОКАТИЛОВ А заканчивается моя история, дорогой Эдуард, весьма печально. Печально и поучительно… Разумеется, мне только показалось, что деньги отпустили меня. Однажды и новый мой космос уменьшился в размерах и превратился в точку… Они меня вспомнили. Да они и не забывали, скучали по мне. Им хотелось домой… Им очень хочется домой… Вот только для этого нужно отыграться. Непременно. Во что бы то ни стало… А возможности больше нет.

КУЛИК Бесконечная история.

ПОКАТИЛОВ Тесла считал, что электроны живые. Ты веришь, что электроны живые?

КУЛИК Если Тесла говорил, двух мнений быть не может.

ПОКАТИЛОВ А ты понимаешь, что это значит?.. Это же все меняет, мой друг! Это – бессмертие, Эдуард!.. Клетки умирают, а электроны-то умереть не могут, понимаешь?

КУЛИК Чего же тут не понять?

ПОКАТИЛОВ Бессмертие, Эдуард… Мы бессмертны! (Смеется.) Вот тебе и яблоневый сад. (Пауза.) Ну, все, теперь не мешай.

Покатилов углубляется в сочинительство.

КУЛИК А сами-то вы уверены?

ПОКАТИЛОВ В чем?

КУЛИК В том, что мы бессмертны?

ПОКАТИЛОВ Ты доверяешь Тесле?

КУЛИК Безусловно.

ПОКАТИЛОВ Вот тебе и ответ.

Пауза.

КУЛИК А вот, хотелось бы уточнить, сокровенный человек, ну, или как вы его называете, персона, он – клеточное существо?

ПОКАТИЛОВ Нет… Прошу, не отвлекай меня больше.

Пауза.

КУЛИК Начните просто. «Добрый друг»… А что? По-моему очень хорошо. «Добрый друг, Людмила Сергеевна».

Пауза.

ПОКАТИЛОВ (Тяжело вздыхает.) Наливай, что у тебя там припрятано.

КУЛИК Да?!

ПОКАТИЛОВ Да.

Кулик, торжествуя, извлекает из внутреннего кармана своего пиджака фляжку, наполняет стакан.

ПОКАТИЛОВ Предупреждаю, пить не умею и не люблю.

КУЛИК Что?

ПОКАТИЛОВ (Громко.) Пить, говорю, не люблю.

КУЛИК Что же делать?

ПОКАТИЛОВ Буду пить, что делать? Ты же все равно не отвяжешься. (Морщась, выпивает.) Что это за гадость?

КУЛИК (Морщится вслед за Покатиловым.) Нектар. Пища Богов.

ПОКАТИЛОВ Какой ужас!

Пауза.

ПОКАТИЛОВ Как, ты говоришь, нужно писать?

КУЛИК Добрый друг, Людмила Сергеевна.

ПОКАТИЛОВ Если друг добрый, почему я бросаю ее?

КУЛИК Встретили другую женщину… Простую, из горничных, из бедной семьи, способную оценить по достоинству свалившуюся на вас нищету, способную жертвовать… (Взбалтывает фляжку.) Еще?

ПОКАТИЛОВ Нет.

Кулик вновь наполняет стакан, подает его Покатилову.

ПОКАТИЛОВ (Выпивает.) Зачем ты меня напоил, а?.. Что теперь делать? Спать?

КУЛИК (Счастливо улыбается.) Спать.

ПОКАТИЛОВ Дудки!.. Писать… Письмо. (Пауза.) Да помоги же мне! Разве ты не видишь? я больше ни на что не способен!

КУЛИК Наконец-то. (На секунду задумывается.) Пишите… Добрый друг, Людмила Сергеевна!.. Добрый друг, Людмила Сергеевна.

ПОКАТИЛОВ Написал уже.

КУЛИК Спешу поделиться с вами, добрый друг…

ПОКАТИЛОВ «Добрый друг», как будто уже было.

КУЛИК Подобные обороты требуют повтора. Это немного утешит и отвлечет ее.

ПОКАТИЛОВ Думаешь?

КУЛИК Уверен… Спешу поделиться с вами, добрый друг…

ПОКАТИЛОВ Написал.

КУЛИК …своей нечаянной радостью. В карты я больше не играю… В карты я больше не играю. Разве что в дурака по праздникам перед сном… Я осознал, что это очень опасный путь и больше не играю… Это ее утешит и отвлечет. Дальше… От карт отказался решительно.

ПОКАТИЛОВ Твоими бы устами…

КУЛИК Теперь начинаю новую жизнь… в яблоневом саду… Да, я приобрел яблоневый сад… о чем и спешу сообщить… Долго думал, как начать это письмо и, наконец, решил. Добрый друг! Это так, и будет так и впредь… Друг, в особенности добрый – это навсегда.

ПОКАТИЛОВ По-моему, очень хорошо.

КУЛИК Добрый друг, Людмила Сергеевна!

ПОКАТИЛОВ Опять?

КУЛИК Усиление… Довожу также до вашего сведения… что приобрел не только яблоневый сад… но и мундир морского офицера. Теперь буду чувствовать себя не игроком… но каким-нибудь контр-адмиралом… или капитаном дальнего плавания… Что тебе больше понравится?.. Это как будто вы советуетесь с ней… Продолжаем… Что тебе больше понравится?

ПОКАТИЛОВ Написал.

КУЛИК Каково?

ПОКАТИЛОВ Очень хорошо. Может быть, на этом и кончить?

КУЛИК Теперь главное… Нет, этого писать не надо… Пишите… Уведомляю тебя, что жить буду не один… но уже без тебя… Так надо… Прости.

ПОКАТИЛОВ И достаточно.

КУЛИК Я встретили другую женщину.

ПОКАТИЛОВ Может быть, про женщину не нужно?

КУЛИК Я встретил другую женщину… Простую… Из горничных… Из бедной семьи. Женщину, способную оценить по достоинству свалившуюся на нас с Эдуардом Ивановичем… на нас с Эдуардом Ивановичем… Нужно пояснить.

ПОКАТИЛОВ Непременно.

КУЛИК Пишите. Эдуард Иванович – это мой бывший телохранитель… а теперь, своего рода душеприказчик… мое второе «я»… А в отдельных случаях… пишите… в отдельных случаях и первое. Он взял на себя всю ответственность… как за мое прошлое и настоящее… так и за будущее мое, добрый друг, Людмила Сергеевна… Написали?.. Добрый друг. Он и передаст вам это письмо… чему я несказанно рад… так как он тоже мой добрый друг. Точка.

ПОКАТИЛОВ (На глазах слезы.) Она – ч’удная женщина. Она не обидит тебя.

КУЛИК Не перебивайте… Пишите… Итак. Я встретил женщину, простую, из горничных, из бедной семьи, способную оценить по достоинству свалившуюся на нас с Эдуардом Ивановичем нищету… Пишите, нищету, запятая, способную жертвовать… жертвовать… и еще раз жертвовать… Если вам… по прочтении моего послания… самостоятельно… или по чьей-либо злой воле… придет в голову мысль… не дай Бог… причинить зло Эдуарду Ивановичу… убить, или что-нибудь в этом роде… или что-нибудь в этом роде… знайте – это невозможно… Эдуарда Ивановича убить все равно нельзя… Как всякий сокровенный человек… он бессмертен… Также как и я… Потому, что я… уже покойник… для вас, добрый друг… На самом же деле я бессмертен… Как Эдуард Иванович… и вы… как и все мы… согласно Тесле… Поздравляю… Все.

Пауза.

ПОКАТИЛОВ (Плачет.) Хорошо… (Вскакивает, целует в губы Кулика.) И Теслу не забыл! Стол накрывать! Шампанского откупорить бутылку и перечесть «Женитьбу Фигаро»! Незамедлительно! Эдуард, ты помнишь на память «Женитьбу»?

КУЛИК Простите?

ПОКАТИЛОВ «Женитьбу Фигаро» помнишь ты?.. На память?.. Нет?.. В таком случае, откупорить шампанского бутылку, хотя бы… хотя бы…

КУЛИК Прошу минуточку внимания!

Кулик извлекает из кобуры пистолет, и стреляет в потолок.

КУЛИК Апофеоз!.. Жанна!

Входит златокудрая горничная Жанна с тележкой, наполненной фруктами и шампанским. В соответствии с интерьером она одета как горничная тридцатых годов прошлого века.

КУЛИК Я хочу, чтобы она присутствовала при апофеозе. Могу я просить вас об этом, Игорь Дмитриевич?

ПОКАТИЛОВ Безусловно.

КУЛИК Внимание!

Кулик приставляет пистолет к виску. Покатилов в ужасе застывает. Жанна кричит истошно. Кулик зажмуривается. Выстрел.

Яркий свет, музыка.

Кулик открывает глаза, смеется, откупоривает шампанское.

КУЛИК И еще раз!

Пробка от шампанского летит в воздух.

Во время исполнения последующего монолога на сцене, один за другим, в карнавальных костюмах церемонно появляются Людмила Сергеевна, Алеша, Равиль, Алла и Гала.

КУЛИК (Актерствует.) Что такое, наконец, «я», которому уделяется мною так много внимания: смесь не поддающихся определению частиц? Жалкое, придурковатое создание, шаловливый зверек, молодой человек, жаждущий удовольствий, созданный для наслаждения, ради куска хлеба не брезгающий никаким ремеслом, сегодня господин, завтра слуга – в зависимости от прихоти судьбы, тщеславный из самолюбия, трудолюбивый по необходимости, но и ленивый… до самозабвения! В минуту опасности – оратор, когда хочется отдохнуть – поэт, при случае – музыкант, порой – безумно влюбленный. Я все видел, всем занимался, все испытал. Затем обман рассеялся, и, совершенно разуверившись… разуверившись…²

Аплодисменты вновь прибывших персонажей.

Поклоны Фигаро.

Затемнение.