1887 г. Эдисон устраивает в городе Уэст-Орандж, штат Нью-Джерси, показательный опыт: несколько кошек и собак заманиваются на металлическую пластину, которая находится под напряжением 1000 вольт переменного тока. Пресса подробно описывает, как гибнут животные.

1887 г. Эдисон публикует памфлет «Предостережение», в котором пытается доказать опасность переменного тока по сравнению с постоянным.

1888 г. В соответствии с постановлением Законодательного собрания штата Нью-Йорк, принятым в 1886 году, создается комиссия из трех человек с участием доктора Саутвика. Ее отчет содержит подробное описание различных способов смертной казни.

4 июня 1888 г. Законодательное собрание штата Нью-Йорк принимает закон, устанавливающий казнь на электрическом стуле как принятый в штате способ приведения в исполнение смертных приговоров. Разработка конкретных мер по исполнению закона поручена Судебно-медицинскому обществу штата.

5 июня 1888 г. Изобретатель Гарольд Браун пишет эмоциональное письмо редактору газеты New York Post с описанием смерти мальчика, прикоснувшегося к оборванному проводу под переменным током. Браун рекомендует ограничить напряжение для переменного тока уровнем 300 вольт, что лишило бы технологию на базе переменного тока экономического преимущества.

Июль 1888 г. Браун отправляется на работу в лабораторию Эдисона в Уэст-Орандже.

30 июля 1888 г. Браун и сотрудник Колумбийского университета (Нью-Йорк) Фред Питерсон проводят в демонстрацию действия тока на подопытную собаку. Под действием 1000 вольт постоянного тока собака мучается, но не умирает. Тогда Браун приканчивает ее ударом переменного тока в 330 вольт.

Осень 1888 г. Судебно-медицинское общество штата Нью-Йорк поручает Питерсону проведение исследований по использованию электричества для смертной казни. В течение нескольких месяцев Питерсон и Браун умерщвляют с помощью тока более двух десятков собак.

5 декабря 1888 г. Браун и Питерсон подвергают электрической казни двух телят и лошадь. Заметка об этом в New York Times завершается таким выводом: «Переменный ток наверняка оставит палачей-вешателей в нашем штате безработными». По всей вероятности, этот пиар был устроен Брауном или Эдисоном.

12 декабря 1888 г. Группа Питерсона представляет Судебно-медицинскому обществу штата Нью-Йорк доклад о способе смертной казни с помощью электричества. В качестве орудия казни рекомендуется электрический стул (рассматривались также такие варианты, как бак с водой и стол с резиновым покрытием).

13 декабря 1888 г. Вестингауз пишет письмо в New York Times, в котором обвиняет Брауна в том, что тот действует в интересах и на средства Edison Electric Light Company.

1 января 1889 г. В штате Нью-Йорк вступает в силу первый в мире «Закон об электрической казни» (Electrical Execution Law).

Март 1889 г. Браун встречается с Остином Латропом, директором тюрем штата Нью-Йорк, чтобы обсудить приобретение для электрического стула вестингаузовских генераторов переменного тока. Поскольку Вестингауз отказывается поставлять свои генераторы непосредственно тюрьмам, Браун и Эдисон прибегают к уловкам, чтобы купить три генератора за 7—8 тысяч долларов.

29 марта 1889 г. Уильям Кеммлер убивает топором свою любовницу Матильду Зиглер. Убийство происходит в Буффало, известном в то время как «Электрический город будущего».

Весна 1889 г. Джозеф Шапло, осужденный за отравление соседских коров, становится первым приговоренным к смертной казни по новому закону. Однако смертный приговор ему заменяется пожизненным заключением.

1889—1890 г. Вестингауз оплачивает усилия адвокатов по обжалованию приговора Кеммлеру на том основании, что казнь на электрическом стуле представляет собой «жестокое и необычное наказание», запрещенное американской Конституцией. Эдисон и Браун выступают свидетелями от властей штата Нью-Йорк. Апелляции отклоняются судами, в том числе и Верховным судом США.

1890 г. Эдвин Дэвис, электрик, работающий в тюрьме города Оберн, разрабатывает модель электрического стула, весьма близкую к современной, а также способы испытания этого оборудования с использованием больших кусков мяса.

6 августа 1890 г. Кеммлер первым в мире подвергнут казни на электрическом стуле в Обернской тюрьме. Первое включение тока оказывается неудачным, и процедуру приходится повторить.

Джордж Фелл, помощник палача при первой казни на электрическом стуле: «Ему совсем не было больно!»

Альфред Саутвик: «С этого дня мы находимся на более высокой стадии цивилизации».

Газета New York Herald: «Сильные мужчины теряли от этого зрелища сознание и валились на пол».

Джордж Вестингауз: «Топором бы у них получилось лучше».

В 1896 году смертная казнь на электрическом стуле была введена в штате Огайо, в 1898-м – в Массачусетсе. В 1906 году эстафету подхватил штат Нью-Джерси, в 1908-м – Вирджиния, в 1910-м – Северная Каролина. Вскоре после этого электрический стул утвердился в более чем 20 штатах, став самым популярным в Америке орудием казни.

И Эдисон, и Вестингауз успешно развивали свой бизнес. В 1892 году компания Edison Electric Light Company объединилась с Thomson-Houston, образовав General Electric. Эдисон со временем признался, что не сумел сразу оценить преимущества переменного тока. В 1912 году Вестингауз был удостоен Эдисоновской медали за «похвальные достижения в разработке технологий на базе переменного тока».

За 100 с лишним лет стулья, конечно, периодически претерпевали изменения, но принцип действия оставался тем же: на короткий промежуток времени в организм осуждённого подается ток. Смерть наступает в результате остановки сердца и паралича дыхания.

Долгое время полагали, что следует смачивать электроды и прикреплять их к выбритым участкам на голове и к ноге. Однако современные экзекуторы пришли к выводу, что прохождение тока через мозг не вызывает мгновенной остановки сердца (клинической смерти), а лишь продлевает мучения.

Сейчас преступникам делают надрезы и вводят электроды в левое плечо и правое бедро, чтобы разряд прошёл как раз через аорту и сердце.¹³

Песок

Мне часто приходит в голову, что мои наблюдения за песком – одна из глобальных причин вериного ухода.

Конечно, безденежье немаловажный фактор, но это, если можно так выразиться, парадная сторона дела, фасад.

А вот гадкая мелочь пытливость, от которой, в силу эгоизма, я так и не смог освободиться за годы нашего супружества, очень даже могла послужить истинной причиной кораблекрушения.

Трагедия

Трагедия, не меньше. Нередко про себя я называю наш разрыв кораблекрушением. Хотя, безусловно, кораблекрушение – это кораблекрушение и ничего больше. По большому счету.

Беляночка и Рута

Крысы первыми бегут с корабля, это известно. Никто так не любит жизнь как крысы. Они отвоевали свое право на подвалы и коллекции.

Немного отвлекся, простите. Вспомнились Беляночка и Рута. Теперь они спят. Вероятнее всего без сновидений. Они очень устают за день, Беляночка и Рута.

Сейчас никто и не вспоминает о морских путешествиях и морских путешественниках. Помнится только тупорылый «Титаник». И то потому, что вместе с ним, разрывая сердце голубиным тихоням, таял на экране сахарный Ди Каприо.

А кто вспомнит о Фритьофе Нансене?

Увы.

Другие герои

Теперь другие герои.

Они, с позволения сказать, и на героев то не похожи. Ирония. Почему-то стало модным брить героев наголо. Я понимаю – человечество стало лысеть.

Я знаком с портретом человека будущего – он большеглаз и плешив. Знаком и с причинами – радиация, нехватка йода и прочее. Но как могло это сделаться модным?

Нельзя сказать, что возмущен. Недоумеваю.

Фритьоф Нансен не отличался богатой шевелюрой. Однако же он стеснялся этого, не смотря на то, что был настоящим героем. Ах, каким героем! Даже дух захватывает.

Алкоголь

К упомянутому выше общечеловеческому несчастью, времени, в случае России присовокупляется и еще одна беда. Запои. Беда.

Впрочем, как знать, беда ли это? Не являются ли запои противоядьем для вездесущего и злонамеренного Кроноса, что действительно морщится и киснет во время оного стихийного бедствия? Как знать?

Нет, все же запой – испытание и беда. В запое утро не приносит ясности мысли и бодрости духа. Многие молодые люди во время запоя умирают, так и не пробудившись. Так называемая смерть во сне.

Да.

Ich streben

Умирать хорошо в ясном сознании, когда можно произнести что-нибудь наподобие «ich streben» и попросить шампанского (памятуя о том, что смерти нет). И попросить шампанского.

Шампанское – неудачный пример. Определенно шампанское – неудачный пример. Но слов из песни не выбросишь. В России в особенности. В России слова врезаются в память намертво.

В России можно изъясняться на языке одних только пословиц и поговорок. Пословиц и поговорок. Пословиц и поговорок. Пословиц и поговорок.

При неукоснительном соблюдении логики, смысл, подчас рассыпается как карточный домик.

Так устроена жизнь.

Тем интересна.

Из истории кораблекрушений

В истории кораблекрушений известен случай столкновения океанского судна с… паровозом.

Как это стало возможным?

Большой океанский лайнер вошел в генуэзский порт и приступил к швартовке. Как раз в этот момент маневровый паровоз подкатил несколько вагонов под разгрузку прибывшего корабля. Завершив свой маневр, паровоз направился дальше. Рельсы проходили у самого края причала, и выступающая над причалом корма лайнера преградила паровозу путь так внезапно, что машинист не успел затормозить. Произошло столкновение, в результате которого паровоз был серьезно поврежден; повреждения получил и лайнер.¹⁴

Подкидной дурак

Из всех карточных игр Алеша Ягнатьев предпочитал подкидного дурака. Он находил эту игру не пошлой, но нежной.

Подкидной дурак – это густые, сочащиеся трелями цикад и приведениями лиловые вечера на даче, и остро пахнущие копченостью купе в поездах дальнего следования, и грядущая безмятежная старость в окружении тихих голубоглазых внучат в одинаково белых панамах.

Прелесть, как хорошо.

Канотье

Приходит на ум канотье. Хоть не цилиндр, Слава Богу.

Арик Шуман

Арик Шуман, как вы помните, любил преферанс.

Не смотря на общность интересов, Ягнатьев и Шуман были антиподами. Кажется, я уже говорил об этом, но мне важно, чтобы вы, вслед за автором, не теряли сути.

Убрать! Ибо это уже вектор сюжета. А сюжетов мы с Энди (Уорхоллом) терпеть не можем.

Энди Уорхолл

Мы с Энди (Уорхоллом) на пляже в Пицунде. На лежаках. Самое солнцестояние. В этот час люди предпочитают тень. А мы возлежим, точно это семь или восемь часов пополудни.

Говорить лень. Молчим. Час, другой.

Наконец Энди, за время отсутствия сделавшимся чужим голосом спрашивает меня, точно в продолжение беседы (а беседы-то и не было никакой), – Эти люди, что живут в коробках, они интересуют вас?

– Какие люди в коробках?

– Все эти бездомные бродяги. У них ведь есть прошлое, они окрашены в разные цвета, они могут издавать звуки, петь, живые, одним словом. Интересны они вам?

Я задумываюсь.

Только что, очевидно, прозвучала увертюра к очень серьезной беседе.

Обдумываю тридцать-сорок минут.

Ответ самый бездарный, хуже не бывает, – Разумеется, если они живые, и уж, коль скоро я обратил на них внимание…

– Хорошо, предположим, не живые, предположим, бродяга умер в коробке, так и лежит.

Ответ моментальный, – Тем более.

Долгая пауза.

Представляю себе, насколько он разочарован.

Вида не подает.

– Хорошо, допустим в коробке не человек, а оса. Пожужжит, пожужжит, затихнет, пожужжит, пожужжит, затихнет. – Любопытно. – Любопытно? – Очень. – Какой повод для любопытства? – Звук. – Звук? – Звук. – Звук?! – Звук. – При чем здесь звук? Какое отношение звук может иметь к вашему интересу? Разве вы дирижер?

Откровенно говоря, «дирижера» я от него никак не ожидал, удар ниже пояса, нечто в стиле Арика Шумана, – Не знаю.

– Хорошо, я сейчас принесу коробку. Я видел здесь неподалеку.

Поднимается, сутулясь. Медленно уходит.

Навсегда.

Он больше не вернется.

В этом весь Энди Уорхолл.

Перед погружением

Наверное, нечто подобное испытывают узники в одиночных камерах, – мог бы подумать Алексей Ильич, пребывая в новом своем неловком положении. Но… не подумал. Его посетили совсем другие мысли. Те, что называются несвоевременными и нелепыми.

Пребывая в новом неловком положении, Алексей Ильич наткнулся взглядом на свой детородный орган и изумился, – Отчего он такой маленький? Прежде он не был таким маленьким. Что случилось?..

В запое, когда, обессилев, я закрываю глаза, мне часто видится широкий склон, до звона в ушах покрытый искрящимся на солнце снегом.

Любимый герой человечества Фритьоф Нансен

В мартовское утро 1867 года шестилетний мальчик раз за разом взбирался на высокую гору, надевал лыжи и мчался вниз, чтобы прыгнуть с большого трамплина. Но лыжи ему достались от старших братьев, они были разной длины и плохо держались. Трамплин был высокий, а мальчик – маленький, поэтому лыжи и мальчик падали отдельно друг от друга.

Наконец мальчик так упал, что разбил голову и явился домой залечивать раны.

– Деточка, у тебя всё лицо распухло! – вскрикнула испуганная экономка.

– Надо маме сказать. – Не надо! – запротестовал мальчик.

– Тогда мне придется сидеть дома, а я хочу сегодня взять этот трамплин! Экономка промыла раны, залепила их пластырем, и мальчик снова отправился на гору. К вечеру, когда уже настали сумерки, он красиво слетел с трамплина как победитель.

– У этого мальчика будет великое будущее, – прошептала экономка, глядя в окно на его полет.

И она была права. Потому что мальчика звали Фриотьоф Нансен.

Нансен всегда возвращался с победой. Потому что кроме храбрости и силы у него было ещё одно замечательное качество – предусмотрительность. Я всегда предвидел в пять раз больше опасностей – говорил он. И поэтому уносил оборудование – примусы, палатки, спальные мешки, даже консервы – в горы и проверял лично. Но всё равно многие считали Нансена будущим покойником. И когда он за несколько дней до экспедиции защищал докторскую диссертацию, профессора даже не стали ее обсуждать.

– Бедняге будет спокойнее умирать среди льдов Гренландии, зная, что мы присудили ему ученую степень, – сказали профессора и единодушно проголосовали за молодого Нансена.

Вместе с несколькими товарищами Нансен приплыл на шхуне к непознанной земле. Над морем со всех сторон свисали огромные ледовые обрывы. Люди выгрузили на плавучую льдину нарты, провиант, приборы, керосиновую печь. Шхуна дала прощальный гудок и отправилась назад, а Нансен с друзьями десять дней плыл на льдине мимо обрывов, пока не нашел место для высадки. Потом, день за днем, сгибаясь под бешеным ветром, они тащили сани через ледяные горы, а вечером, измученные, заползали в палатки.

Но Нансен был доволен – научные приборы работали отлично, и керосиновая печь давала горячую пищу. Об этом героическом походе написано много книг, но лучшую и увлекательную написал сам Нансен. Она называлась «На лыжах через Гренландию». Он писал ее в эскимосском чуме, пока ждал корабля из Норвегии…

Сотни лет моряки с ужасом рассказывали о кораблях, попавших в ледовый плен среди студеного океана. Редкие корабли возвращались назад. Чаще их сжимали океанские льды и давили как скорлупки. В полярной ночи моряки болели цингой, умирали. «Худшего несчастья, чем замерзнуть во льдах, не бывает», – говорили опытные капитаны.

И вдруг Нансен решил специально вморозить корабль среди северных морей и отправиться вместе с ледяными полями в путешествие по океану. Он надеялся поближе подобраться к Северному полюсу, изучить те места, где не был ни один житель Земли. Такое плавание считалось невозможным. Ведь он уходил в полярную ночь на три года. Но это был герой Нансен, и норвежский народ в него поверил.

Его собирала в путь вся страна. Одни присылали деньги, приборы, ученые подбирали консервы, лучшие корабельщики помогали строить судно, которое назвали «Фрам», что по-норвежски значит «Вперед», Конструкцию корабля придумал сам Нансен. Дно корабля было похоже на яйцо. Поэтому, когда льдины напирали на его борта, они выталкивали его наверх.

Полтора года Нансен проверял каждый предмет, который собирался взять с собой, и старательно подбирал добровольцев в команду. А когда корабль уходил в экспедицию и плыл вдоль скалистых берегов Норвегии, все жители страны вышли к морю его провожать.

Следующие три года о «Фраме» не знали ничего. Некоторые считали Нансена погибшим. А «Фрам», вмороженный в могучие льдины, медленно тащило океанское течение. Тринадцать человек жили в полярной ночи среди тысяч километров пустынного ледовитого океана. Они вели научные наблюдения, по вечерам собирались в кают-компании, музицировали, праздновали дни рождения, встречали Новый год. Кругом со стоном и грохотом рушились льдины. Полярные медведи принимали корабль за айсберг и спокойно подходили к его бортам.