Глава вторая

Утро порадовало меня по-египетски синим небом и палящим солнцем. Я размялся, принял душ, позавтракал и, выйдя во двор, с удовольствием занял место за рулем отдохнувшей за ночь колесницы. Впереди, у входа на детскую площадку, стояла поддомкраченная «нива» с открытым багажником. Её хозяин, молодой крепкий парень в клетчатой рубахе и синих джинсах, сидя на корточках, присоединял к запаске шланг от компрессора. Судя по поведению еще двух ранних пташек, никому кроме себя самого я был пока не нужен. Такое пренебрежение к моей персоне вселяло надежду, что если инцидент с Чугуновым и поставит крест на моей карьере федерального агента, то не сегодня.

Я включил поворотник и, поглядывая в зеркала, осторожно двинулся по заставленному автомобилями двору. Доехал до угла, глянул в зеркало заднего вида и, отметив выехавшую следом синюю «девятку», вырулил на проспект. Плотность дорожного потока не напрягала. Поглядывая на обмелевшую реку, я перебрался на правый берег и, свернув к автозаправочной станции, встал у бензоколонки. Заправщики рвались в бой. Оплатив горючее, я купил жевательной резинки и, полюбовавшись на поблескивающий у соседней колонки ярко-красный «харлей», вернулся в машину. Поменял музыкальную кассету, включил зажигание – и почти физически ощутил на затылке чей-то взгляд. Долго вычислять источник раздражения не пришлось. Следили из стоявшей метрах в пятидесяти, в тени придорожных деревьев, синей «девятки». Не исключено, что это была та самая «девятка», которую я уже видел. Кто в ней сидит, разглядеть из-за тонировки было сложно. Стараясь не суетиться, я установил на крышу опознавательный знак такси, включил музыку и не спеша выехал на дорогу. «Девятка» не шелохнулась. Может, я просто все себе напридумывал?

До трех часов я честно крутил баранку. Сначала мне повезло с иностранцами у автовокзала, потом со старушкой у похожего на гигантский дуршлаг центрального рынка, затем с болезненного вида пареньком, который за двойной тариф заставил меня объездить половину города. В три часа я высадил у центрального парка женщину с ребёнком и решил, что пора подзарядить батарейки. От гамбургеров и хот-догов уже тошнило, и, чтобы нормально пообедать, пришлось сделать крюк.

В стоявшем в глубине квартала кафе было немноголюдно. Я заказал порцию окрошки, тушенной с черносливом говядины и пару стаканов морковного сока. Может, я заказал бы и чего-нибудь покрепче, но в этот момент на глаза снова попалась синяя «девятка» с тонированными стёклами. На этот раз она не пряталась, а нагло расположилась у входа в кафе. Назвать такую назойливость случайной было уже трудно. Если в автомобиле находились люди Чугунова, то, катаясь за мной столько времени, они явно со мной деликатничали.

Пока я анализировал ситуацию, рядом остановился смуглый темноволосый парень в черных брюках и фиолетовой рубашке и попросил разрешения составить компанию. Я разрешил. Устроившись напротив меня, он извлёк из пухлого бумажника визитку и, положив на средину стола, сухо прошелестел:

– Уполномочен передать вам официальное приглашение на ужин от администрации ресторана «Колизей».

Однако и обороты речи! На одной стороне визитки было напечатано полное имя администратора ресторана: Тишинская Лика Андреевна, фотография, род деятельности и телефон, на другой – дата, время и место.

Насколько я помнил, поклонница с таким именем в моих амурных списках никогда не числилась. С фотографии на меня смотрела немолодая, но все еще красивая женщина со строгой деловой причёской и открытым взглядом. Я положил визитку фотографией вниз и поинтересовался:

– Ты тоже там будешь?

Парень отрицательно помотал головой и встал:

– К сожалению, в мой контракт такого рода обязанности не входят.

– А какого рода? – полюбопытствовал я.

– К сожалению… – снова начал он, но я его перебил:

– Передай, что я подъеду.

Парень бросил на меня неприязненный взгляд, но благоразумно промолчал. Вероятно, ссоры тоже не входили в его контракт. Когда он укатил, я достал барсетку и на всякий случай занёс номер «девятки» в записную книжку. В этой жизни никогда не знаешь, что может пригодиться.

Закончив с трапезой, я все-таки решил, что поступил правильно. В конце концов, ужин в ресторане не самое худшее, что могло со мной случиться – тем более ужин в ресторане, который, по слухам, принадлежал Бадуладзе. Насколько я знал, ни он, ни Чугунов даже в начале своей «трудовой» деятельности никогда большими друзьями друг друга не называли.

В двадцать сорок пять я загнал свою колесницу на автостоянку и, пересев в такси, назвал адрес «Колизея».

На набережной царило праздничное оживление. Южный ветерок лениво поигрывал юбками и волосами женщин. Над перилами коммунального моста, готовое скатиться за горизонт, в жарком мареве мягко сияло солнце. Судя по количеству стоявших по обе стороны от ресторана «БМВ», «ауди» и «мерседесов», посиделки были в самом разгаре.

Я вышел из такси и, поправив выбившуюся из брюк рубашку, двинулся к полукруглому крыльцу ресторана. Подозрительно бодрый швейцар чихнул и, почему-то извинившись по-английски, открыл передо мной дверь.

В просторном вестибюле работал кондиционер. Я зашёл в туалет, сполоснул холодной водой лицо и по широкой лестнице поднялся в обеденный зал. Отражаясь в зеркалах, вдаль уходили ряды столиков. Из-за коричневой конторки поднялся невысокий, пухлый метрдотель и, остановившись в двух шагах от меня, приятным хорошо поставленным баритоном произнёс:

– Добрый вечер. Рад, что вы выбрали наше заведение. Хотите поужинать или будут дополнительные пожелания?

С таким голосом, как у него, можно было бы подыскать работу и поинтереснее. Я вручил ему визитку Тишинской и выжидательно замер. По тому, как метрдотель взглянул на карточку, было ясно, что он знаком с ней не хуже, чем я со своим отражением.

– Как вас представить? – поинтересовался он.

– Если водители у вас все ещё котируются, то можно просто таксистом, – сказал я.

Метрдотель вернулся к конторке, глянул в мою сторону и поднял трубку.

Я осмотрелся. Столики в основном занимали крашеные и натуральные блондинки и брюнетки. Такое обилие женского пола одной субботой объяснить было трудно.

Метрдотель закончил разговаривать и жестом пригласил следовать за ним. У одного из кабинетов он остановился и, окинув меня контрольным взглядом, раздвинул портьеры.

То, что я перед собой увидел, особого восторга не вызывало. Я бы предпочёл разговор с глазу на глаз, хотя сидевшие за круглым столиком женщина и двое мужчин, вероятно, придерживались другого мнения. Тишинская указала на свободный стул и, выждав, когда я сяду, спросила:

– Так вы и есть тот парень, который устроил на вокзале переполох?

Сидевший справа от неё мужчина сдержанно хмыкнул. Я посмотрел на его «точёный» профиль и отвернулся. Похоже, родители в момент его зачатия столько задолжали природе, что та решила таким нехитрым способом напомнить им о себе. Создать такой шедевр, опираясь на одно воображение, вряд ли бы сумел даже такой опытный фантазёр, как Босх.

– А вы как думаете? – спросил я.

Не спуская с меня глаз, Тишинская косточкой указательного пальца осторожно приласкала черную бровь:

– Мой вопрос показался вам слишком прямолинейным?

– Может быть, для начала мне кто-нибудь объяснит, зачем меня вообще сюда пригласили? – предложил я.

Лицо женщины посуровело:

– Вы всем отвечаете вопросом на вопрос или одним женщинам?

Сидевший по левую руку от Тишинской красивый широкоплечий блондин наклонил к плечу крупную голову и выжидающе уставился на меня.

– А вас это не устраивает? – спросил я.

– Не больше, чем скульптора камень.

Кажется, в своё время женщина имела какое-то отношение к искусству.

– Понятно, – сказал я, – надеетесь при моей помощи изваять что-нибудь бизнесукрепляющее?

Тишинская прикурила от электронной зажигалки длинную тонкую сигарету и, не спуская с меня глаз, выпустила к потолку струйку дыма:

– А вы считаете себя на это способным?

– Пока эти мальчики здесь, вряд ли.

Блондин криво усмехнулся. Шедевр повёл подбородком сначала в одну сторону, потом в другую.

– Чем вам так не угодили мои коллеги? – поинтересовалась Тишинская.

– Просто, пользуясь случаем, сразу хочу избавиться от конкурентов раньше, чем это сделают они, – сказал я.

Лицо блондина осталось невозмутимым, а вот Шедевр разволновался не на шутку: придвинул к себе бутылку и одним глотком осушил рюмку.

– Может, ещё по одной? – предложил ему я.

Его сумеречный взгляд на мгновение заморозил даже меня.

– Ну-ну, – пристыдил его я, – я ведь лишь предложил.

Блондин поднялся и молча вышел. Оформленное неведомыми инструментами лицо Шедевра побагровело.

– Вам помочь или сами выйдете? – поинтересовался я у него.

Перестав жевать, Шедевр выжидающе глянул на женщину. Скрестив на груди руки, та разглядывала нас, словно диковинных зверушек. Между её пальчиками, едва заметно подрагивая, дымилась сигарета. Наконец, вдосталь наглядевшись, она обронила:

– Скажите Павлу, чтобы накрыл для вас в жёлтом кабинете.

Шедевр нехотя поднялся. Оказывается, у него была беда не только с лицом, но и с ногами. Имея торс взрослого человека, по вертикали он едва дотягивал до подростка. Надо полагать, что достоинства, за которые его тут держали, являлись тоже не совсем обычными.

– Немного грима, и он с успехом мог бы выступать в цирке, – заметил я, когда тот вышел.

Тишинская окинула меня угрюмым взглядом.

– Налейте-ка лучше вина, – сухо произнесла она. – И мой вам совет: не вздумайте когда-нибудь ляпнуть такое в его присутствии.

– А если не удержусь, то ваша охрана заставит меня каждый день завязывать ему шнурки? – предположил я.

– Если скажу, что в лучшем случае останетесь калекой, вас это устроит?

Я протянул руку за бутылкой и едва не свалил на пол бокал:

– По крайней мере, теперь я хотя бы буду знать, на что мне рассчитывать.

Женщина усмехнулась:

– Теперь, когда вы все знаете, может, перейдём к делу?

Я налил Тишинской вина, а себе виски. Женщина глянула бокал на свет, но пить не стала. Я же сделал пару глотков, подождал, когда осядет горечь, и спросил:

– Георгий сегодня появится?

Брови женщины удивлённо приподнялись:

– Вы это о ком?

– О Бадуладзе. Хочет, чтобы я повторил свой подвиг железнодорожника, но уже в более жёстком варианте?

Не спуская с меня глаз, Тишинская молча откинулась на спинку стула:

– По-моему, вы задаёте слишком много вопросов. Вам не кажется?

– Ровно столько, сколько считаю нужным. А если кому-то не нравится, то это его проблемы.

– С Чугуновым вам повезло, – сказала Тишинская, – а вот со мной может и не сложиться.

– Так повезло, что я теперь вынужден сидеть здесь?

– Другим и этого не удаётся, – не без удовлетворения констатировала она. – Кстати, вы всегда защищаете незнакомых дам?

– Хотите предложить мне работу телохранителя?

– Хочу, чтобы вы наконец начали отвечать на мои вопросы.

– Если вы имеете в виду девушку Чугунова, – сказал я, – то вас неверно проинформировали: на вокзале я защищал себя. – Я указал большим пальцем в сторону выхода. – Может, пока вы не огласили список, нам лучше пожелать друг другу спокойной ночи?

– Кое-какую информацию мы о вас уже собрали, – сухо произнесла она, – поэтому советовала бы без особой нужды не дёргаться.

– Вопросов не задавать, стоять по стойке смирно? Я это уже понял. Внимаю.

Тишинская пригубила бокал:

– Я хочу предложить не просто работу, а очень хорошую работу.

Если вам предлагают выгодную работу или хотят сделать миллионером, то, как правило, вы не получите ни того ни другого.

– Сегодня мне её уже предлагали, – попробовал я поднять свои ставки.

– Не смешите, – сказала она, – кроме меня в этом городе вам никто не предложит такого.

– Думаете, Чугунов одним вам стал поперёк?

На какое-то мгновение мне почудилось, что в кабинете установилась абсолютная тишина.

– А вы действительно смогли бы взяться за такую работу? – спросила она.

Я улыбнулся:

– Не верится?

– Да или нет?

Я сознательно взял паузу. Мне захотелось, чтобы она сама назвала все своими именами.

– Вы действительно согласны на это? – повторила она.

– На что на это?

Женщина замялась.

– Перестрелять всех воробьёв на вашем огороде? – помог ей я.

Она удивлённо приподняла брови.

– Давно, – сказал я, – только вот рогатки подходящей никак подобрать не могу.

– Шутите?

– А вы хотите, чтобы за ужин в ресторане я сразу организовал половецкие пляски?

Глаза Тишинской понимающе блеснули:

– А за десять тысяч?

– Долларов?

– Ну, не рублей же.

– Думаете, что этого будет достаточно, чтобы заглушить трубный голос моей совести?

– Плюс ещё десять сразу после акции? – подняла она ставку.

– Сорок тысяч, – сказал я.

Ошарашенная моей наглостью, Тишинская скрестила на груди руки и медленно откинулась на спинку стула:

– А почему не миллион?

– Ну, мы же с вами здравомыслящие люди.

Губы женщины шевельнула едва заметная улыбка:

– Хорошо. Только тогда и сроки будут крутыми: все должно быть закончено к концу недели.

Условия были жёсткими, но реальными.

– Двадцать штук вперёд.

– Не многовато ли?

– А чем вы рискуете? Это мне бояться надо.

Женщина смотрела на меня, не мигая.

– Ладно, – наконец выдавила она из себя, – поешь ты хорошо, посмотрим, как танцевать будешь.

Через десять минут я вышел из её кабинета, унося двадцать тысяч долларов США. Ещё сутки назад о таком подарке судьбы я не мог и мечтать.