Уверенным шагом, дойдя до одной из складских коморок, Винч взялся за прямоугольную, полиэтиленовую канистру и, подняв на свет, посмотрел сквозь дно. Слой осадка был толще ладони. Тогда, он взялся за следующую… Пятая по счёту, лопнула, стоило оторвать её от настила. Резко отброшенная в сторону, она развалилась на части, будто дешёвый керамический горшок. Поспешно подняв ворот, расхититель продолжил отбор. Также поступил и напарник.

– Оно ядовитое?

– Не очень. Оставляет ожоги. – продемонстрировал запястье с неровной кляксой рубцовой. – Главное, не принимать внутрь.

– И что мы с этим будем делать?

– Дышать. Это концентрированная перекись водорода и что-то ещё. А до этого, было чем-то другим. – продолжая перебирать.

Не став уточнять, косо поглядывая, как из лужи поднимается гора пены и пара, Гауди вышел в ангар. Остановившиеся шестерни громадных механизмов, прогнувшиеся своды, ряды цепей на тавровых талях. А ближе, плохо заваренные дыры в напольных решётках, облупившаяся краска, стеллажи с приспособами, и заготовками разных мастей. Вскоре после того как из склада, стелясь по земле начал вытекать редкий туман, Винч всё же вышел наружу, забрав ту, в которой было больше всего осадка.

– Как тебе вообще в голову пришла мысль лезть в подобное место? – медленно пятясь от тумана, кивком указав на перевёрнутый бак с рисунком черепа и костей.

– Не я. Мой отец. Его прадед работал на этом заводе. Не знаю, что он производил изначально, но в последние годы, тут делали машины, при помощи которых можно было ходить под морем.

Дальше шли в ускоренном темпе. Гул городских турбин известил о начале осушения нижней части города. Малолюдные, окраинные районы, мощённые брусчаткой улицы, редкие повозки, толкаемые отрядами доставщиков. Быстро отступая, газ оголял всё больше. Вывески, верхняя часть которых почти сгнила, а нижняя, обычно погружённая в серую муть, лишь слегка выцвела и потрескалась. Скелеты деревьев, непонятные механизмы, брошенные машины, бесчисленные горы хлама, сброшенного с верхних улиц.

Взбежав по разбитым ступеням, они оказались на краю стены. Окружавшая часть города, некогда предназначенная для сдерживания стихии, сейчас, она использовалась в качестве громадного садка. Лов был в самом разгаре. В воспоминаниях ярко вспыхнули картины из детства. Десятки гарпунов, улетающих в мутную мглу, под которым плыла тень гигантского создания. Восторг и радость на лицах людей. Краны, держащие куски зверя, насосы, откачивающие драгоценный газ из особых мешков, десятки мясников, коптильщиков и засольщиков, трудящихся в поте лица. И наконец, фестиваль, в конце которого в небо запускают ракету, ярко освещающую весь город на протяжении нескольких долгих минут.

Даже не взглянув на главный вход, запертые на пять навесных замков, Винч обошёл склад, завернул за железные короба и, подцепив одну из досок, отворил небольшой участок стены. Небольшой дворик, заваленный разными материалами и полу разобранной бытовой электроникой, задняя дверь на обычной задвижке, нитка пугача, бьющего по нитроглицериновой ватке. Внутри, всё было как у всех. Кучи всякого разного на полках и в шкафах, коробки с инструментом, безделушки и хлам. На старом комоде располагалась лаборатория. В центре, на довольно большом пяточке газа, покачивался плот.

– Ух ты! На баллонах! – заглядывая под днище, где крепились пузыри, наполненные плавучим газом, что добывали из пойманной добычи. – Где урвал?

– Недоделанный проект отцовского друга. – выдернув из груды железяк какое-то странное ведро, Винч выплеснул в него содержимое канистры.

Щелчок рубильника, и в месте со светом, заработало и ведро, отделяя жидкость от сухого остатка. Отобрав пипеткой несколько капель, каловар добавил их к серо-алому парашку в пепельнице. С шипением, от неё начал подниматься газ. Короткая улыбка, несколько немых кивков и разбавив водой то, что вышло из ведра, Винч наполнил большую пластиковую бутылку с широкой горловиной, закрыв её крышкой с впаянными трубками и небольшим контроллером. Вставленная в паз небольшого устройства, она была закреплена ремнями. Остаток воды наполнил гидрозатвор, одновременно играющий роль первичного фильтра.

Медленно обходя плот, Гауди подмечал его перенасыщенность деталями, неустойчивость на плаву, торчащие пучки проводов и самодельные вёсла. Невольно, в сравнение шли обтекаемые, сбалансированные, парусные катамаранами чужаков, ловко рассекающие даже по двухметровым волнам.

Снимая с полок банки и свёртки, Винч наполнял ими второй рюкзак. Топливо для пимуса, несколько гвоздей, сорок метров прочного шнурка со светоотражающими флажками, пира-патроны, запасная одежда, а снаружи, к ремешкам, подстилка, кружка, полиэтиленовый полог, надувная подушка, несколько метров шланга со специальной защёлкой. Лишь в последний момент, перед тем как забросить его на плот, он обернулся к напарнику.

– Посмотри что у тебя будет. – и перебросив рюкзак, сам подошёл воротам.

– Что за шприцы? – открыв кожаный наборчик.

– Прокалываешь шланг, немного выдавливаешь и молишься чтобы клей заткнул протечку. – открыв одну створку, и выглянув наружу. – Грузимся. Пора.

– Уже? – переступив с ноги на ногу, Гаути крепче сжал горловину рюкзака. – А, посидеть на дорожку или там, сообщить кому, на всякий случай.

– Я оставил записку. А на другое нет времени. – поспешно. – Слышишь? Звук турбин изменился. Они скоро остановятся, и мы упустим шанс.

Погрузив странный прибор, пару мешков и собственную ношу, Винч распрямился и, обогнув плот подойдя к напарнику и взяв за его рюкзак.

– Ты идёшь? – заглядывая в глаза, совершенно спокойным, расчётливым тоном. – Я не держу.

Опустив взгляд на рюкзак между ними, на пальцы соседа, покрытые ссадинами и царапинами, а за тем на свои, чистые и ухоженные, Гауди крепче стиснул ткань, а затем с толчком отпустил.

– Хочешь нести его за меня? Неси! А я буду идти налегке. – и с нажимом положив руку на плечо товарища, обогнул его, ступив на шаткую палубу.

***

Город отдалялся слишком медленно. В любой момент их могли заметить, и выслать патрульный катер. Выход за пределы города не был под запретом, но требовал пропуска от таможенного контроля. Слишком многие вышедшие погулять по мёртвому острову, возвращались раненными, а некоторые не возвращались вообще.

Серая стена, отлитая из невозможно огромного количества бетона, крыши домов, купала соборов, пики башен, угловатые громады шеснадцатиэтажек. А по сторонам, то тут, то там, из газа появлялись обломки стен, с ветвящимися в разные стороны, пучками арматуры. Успевая проскочить по верхам, до того как с отливом начнут вырисовываться улицы, гонимый газомётом, и парой гребцов, плот шёл вдоль берега.

Опасливо заглянув за край, Гауди поёжился, крепче стиснув висло. Пальцы вновь проверили карабин, крепящий его к центру рамы. Там, под толщей газа, было больше шести, а может и десяти метров свободного падения. Не те же метры, что на поверхности гарантированно отправляли на тот свети, но тем только хуже. Чтобы отвлечься, он перевёл взгляд на горы. Тёмно серые, чёрные и бурые, с рассыпающимися скалами, меж которых можно было ходить лишь по тропам. Широкие долины устилал тёмный песок, с редкими проплешинами бурой зелени в глубине провалов и низин. Вскоре, между скал показались многочисленные ряды теплиц. Покрытые пылью стёкла, жёлтоватый свет мерцающих в дымке ламп, крохотные фигурки работников. От неё, по склону, к вершине хребта протянулся пунктир фуникулёрных опор, оканчивающийся у голых фундаментов и немногочисленных руин.

– Эй. Не отвлекаясь. Нас начинает разворачивать. – Винч, продемонстрировав собственное висло и, сделав глубокий гребок.

Гауди кивнул, но сильно эффективнее не стал. Это не был его первый выход в море. Но в этот раз, было что-то сжимающее грудь и кишки, странное, большее, чем просто волнительное.

– И как всё будет? – пытаясь отвлечься, забыть о пропасти под ногами.

– За городом есть дорога. Не далеко. По ней и пойдём.

– Никогда о ней не слышал. – после короткой паузе, не дождавшись продолжения. – И что там?

– Это я и хочу узнать.

Больше нечего придумать не получалось. Город позади, затянула лёгкая дымка, обычно полностью ограничивая обзор уже на паре километров. Вечно скрывавшие небо, облака слегка расступились, озарив море светлыми пятнами. Берег медленно приближался, слабые волны прибоя раскачивали плот, то и дело, заливая настил. Незаметно, страх отступил, сменившись робкой улыбкой.

С мягким шелестом баллоны коснулись дна. Опасливо протягивая одну ногу, Гауди сначала нащупал твердь, и только после шагнул вниз. Резкий рывок, и повиснув на защитном ремне, он на миг запаниковал, но сообразив, отстегнулся, с недовольством забросив карабин и ремни.

– Оставь его. – останавливая самопровозглашённого попутчика, попытавшегося стянуть рюкзак. – Ещё рано. – и медленно отступая, принялся разматывать катушку с кабелем.

Управляемый при помощи проводного пульта, плот медленно плыл вдоль берега. Также неспешно, были вынуждены идти и его пассажиры. Плавно загибаясь, край лагуны терялся в редкой дымке сухого тумана, не оседающего, лишь изредка редеющего до полной прозрачности. Широкая полоса прибрежной линии, слабо выделялась цветом и полным отсутствием растительности. Ближе всех, к морю могли подступить мхи и лишайники, чуть дальше, вплоть до мало-мальски плодородных низин, селились одни лишь ползучие плющи, колосистые пучки диких злаков и терновники.

– Ты уже бывал за городом? – Гауди, косо глядя на напарника.

– Это впервые. – не оборачиваясь.

– Вообще? То есть даже на плантацию не ходил? Выглядишь так, будто каждую неделю мотаешься.

Натянуто улыбнувшись, Винч сбавил невольно увеличенный тем, и с трудом отпустив пульт, продемонстрировал протянутую руку. Обтянутая кожаной перчаткой, та часто подрагивали, и лишь с усилием сжавшись в кулак, смогла замереть.

– Страшно, до усрачки. Но возвращаться, ещё хуже. – вернув руку на пульт, чувствуя мурашки на собственной спине от одного упоминания.

– А что так? – участливо.

– Не твоё дело. – бесцветно и грубо.

Хруст камней под ногами, частые дуновения ветра, быстрый бег бесконечных облаков над головой.

– На плантации очень красиво. – решив не заканчивать на плохой ноте. – Такой зелёный как там, можно найти только на плакатах нижних улицах. А запахи, а воздух! Влажный и кружащий голову. Если бы не постоянный гул вентиляторов и машин, осаждающих воду и выгоняющих избыток кислорода, точно устроился бы там работать.

– И не ты один. – не оборачиваясь, но с улыбкой в голосе. – Люди делятся на тех, кто хотел бы там остаться, и тех, кому нравится город.

– А тебе?

– Ни то, ни другое. – легко, без раздумий.

Лагуна закончилась небольшим мысом, с небольшой рощей изогнутых, облезших и искорёженных ив. Ели живые, они отбрасывали непривычные глазу, разлапистые тени. Шелест опавшей листвы, и что-то скрылось среди корней. Море стало глубже, позволив подвести плот ближе к берегу. Серия коротких щелчков на пульте, обозначала, что щуп на плоту коснулся дна, предупреждая о его близости. Тянувшиеся по правую руку отроги, разрезанные ущельями и расколотые эрозией, приблизились на расстояние пары километров. Обрывистые скалы, угловатые выходы прочной пароды и разрушающиеся пики, медленно разглаживались. Луга остролиста, чередовались зарослями хвойных кустиков. Крики редких птиц, мелкие грызуны на полянках, стрёкот насекомых. Поднявшись точно в зенит, солнце зависло на месте.

– Это она? – Гауди, указав на хорошо заметную полосу впереди.

– Она. – утвердительно кивнув, и переведя взгляд на карту.

Дорога доживала последние десятилетия. Слегка выдающаяся над землёй, отличающаяся от прочих камней лишь оттенком и формой, она могла бы легко затеряться, будь пейзажа немного пестрее. Несколько раз, слегка изгибаясь, дорога плавно поднималась по покатому склону, скрываясь ближе к седловине, и выдавая себя лишь неестественным углублениям в рельефе.

– А нам не лучше сначала сходить в ту сторону. – Гауди, сам же, глядя в сторону волнующегося, серого простора морской пучины.

– Там, руины небольшого посёлка. – подведя плот к берегу, стоя по пояс в газе, Винч подготавливал шланги. – И лечебница. Огромная, старая, лечебница. – с силой затянув остающийся на поверхности запас провизии.

– Да, точно. Лечебница. Знаю про такую. – искоса глядя на подготавливаемое снаряжение.

– Я иду в низ. – увидев себя в отражении маски противогаза, а затем, трясущейся рукой протянув её напарнику.

Заглянув в прозрачное стекло, с мягким контуром, крупным клапаном и отходящим на плечо раструбом, Гауди чуть наклонил голову, но брать не спешил. Взгляд снова обратился к морю газа. Даже в самые ясные дни, ему не было видно границ. Капитаны бродячих лодок, рассказывали о многих днях пути без земли под ногами, о столь гигантских созданиях, что не пролезли бы в ворота города, о загадочных огнях в небе и в толще серой мглы…

Хватит одного лёгкого движения, чтобы взять маску. Ещё меньше, требовалось чтобы оставить всё на своих места. Никакого долгого пути в неизвестность, ради непонятных целей, без плана Б, при котором нужно дышать ядовитыми испарениями. В уютный дом, к тёплым трубам центрального отопления, вернуться к надоевшим, но доступным соседским девчонкам и ясному будущему…

Облизнув губы самым кончиком языка, Гауди повёл головой, а затем, нахмурившись, отступил на два шага.

– Мне это не нужно. – слишком быстро, чтобы не звучало как оправдание. – Я думал ты… Ну, не знаю. Хочешь побродить неподалёку от стен. По окраинам. Но здесь… – обведя руками пустую округу, невольно повышая тон. – Нееет. Это какое-то дерьмо. Нахрен.

Нечего не сказав, Винч отступил к плоту, и порывисто подняв один из рюкзаков, отнёс и бросил его на берег. Следом пошли части от прибора, запас пероксида, шланги, маска и какие-то мелочи, в то время как Гауди продолжал распинаться.

– Там офигеть как опасно! – расхаживая из стороны в сторону, и с увеличивающейся амплитудой, размахивая руками. – Такие большие штуки, должны жрать что-то соответствующее. Ты сам слышал, что иногда находят на нижних улицах! А если начнётся шторм? Если не хватит шланга или заблудимся? Даже карты нормальной нет. Куда она по-твоему ведёт, а?! Кому вообще пришло в голову прокладывать тут дорогу? Я не… Не…

Убеждать было некого. Затянув ремешки на затылке, разложив и подключив солнечные панели к аккумуляторам и небольшому компьютеру, проверив подачу воздуха, Винч скрылся в медленно накатывающих волнах газа. Только медленно удаляющийся плот выдавал его движения.

Шаг за шагом, пока маска не погрузилась в поверхностную мглу. Густую и мутную прослойку, между тем, чем дышать было можно и тем, чем нельзя. Дистанция видимости обрывалась на кончиках пальцев вытянутой руки. Постепенно уклон становился всё круче и круче. Из еле заметного, до ощутимого. Но вот, муть начала расступаться, и глазу открылся простор. Почти тоже, что и на поверхности. Остро-гранная галька разной фракции, группки валунов, редкая трава странной формы. Задрав голову, Винч проследил за шлангом. Исчезая в поверхностном слое, он уходил к тёмному пятну плота, весящего всего в метре над головой. Еле слышный шелест компрессора, работающего почти вхолостую, шум вол, собственное дыхание. Вспыхнув и тут же погаснув, белый диод просигнализировал о правильной работе всех систем.

– Ну что, отец. Я иду. – и сжав кулаки, он сделал не первый, но преисполненный решимости шаг, по уходящей в неизвестность дороге.

Глава 2

– Эээй! Постой! Ты где! – раздалось откуда-то из-за спины, с нотками паники.

Приближаясь, голос усиливался до тех пор, пока не прервался резким вскриком и шумом падения. Оказавшись в стороне от дороги, пробивая муть, появился Гауди. На лице маска с некуда не подключённым шлангом, за спиной сумка и рюкзак, в руках снаряжённое и собранное до кучи устройство. Тут же рванувшись к нему, на ходу задержав дыхание, Винч открыл соединительную муфту и подключив товарища. Нажатие на рычажок усиленной подачи выдавило газ из системы, позволив сделать вдох, за которым не последовал приступ кашля.

– Нахрена? – встревожено, но затем с решительным недовольством. – Иди назад. Такой напарник, хуже поноса. – слегка искажённый мембраной и сменой плотность, голос казался суровее.

– Хрен тебе на рыло. – без злобно, но твёрдо. – Сам иди назад. А я пойду дальше.

– Куда? – надвинувшись. – Чтобы что? Нет. Нам не по пути. Иди. – указав в сторону поверхности.

– Ха. – и скрестив руки на груди, откинулся на рюкзак.

Без долгих раздумий дав ему пинка, Винч попытался добавить, но горе напарник, увернувшись, побежал прочь, быстра заворачивая вниз по дороге. Не тратя время на уговоры, он повернул задвижку, перекрыв отвод тройника, и напор внутри шланга напарника резко иссяк. Почувствовав затруднение дыхания, как если бы приходилось затягивать воздух через несколько метров шланга, беглец быстро потерял в прыткости, а вскоре и вовсе вернулся. Подойдя в упор, он заглянул в глаза товарища.

Суровый и недовольный, против решительного и неотступного. Секунда текла за секундой, лица обоих начали менять цвет. Одно побледнело, другое напротив, налилось краской. Мелкий спазм, затем ухмылка и наконец, оскалившись, Винч повёл головой.

– Какого хрена ты тут забыл!? Что тебе не сидится? Иди назад, к отцу и матери. Мути бизнес. Занимайся прочей хернёй… Что ты тут забыл?

– Не твоё, нахрен, дело. – после, зайдясь кашлем.

Не находя слов, лишь переводя взгляд от уходящей дороги, к прилипале, путешественник медлил. Подрагивая, палец то прикасался к рычажку подачи воздуха, то отпрянув, впивался в корпус. Когда же, кашель перестал прерывать на паузы, а при каждом вдохе слышался хрип, лица обоих исказил оскал. Щёлок, и прохладный воздух потёк вниз по шлангу.

На то чтобы прийти в себя, ушла добрая четверть часа, несколько глотков сладкой воды, и кусочек жевательной смолы. За это время, привыкнув к ограниченному обзору, давяще близкому пологу из мути и маскам, оба потеряли большую часть страха, обретя малую толику уверенности.

– Ладно. – Гауди, изменившимся голосом, и сняв рюкзак, принялся укладывать свою половину плана Б. – Я не смог взять всё. Часть осталась на берегу.

– Нечего важного ты не забыл. Возвращаться не будем. – переживая, что не сможет заставить себя снова спуститься.