эпизод 14-й

Следующую встречу штаба по восстановлению попранной справедливости, как его назвал полковник Крылов, решили провести в помещении шахматного клуба в неурочное время – в понедельник.

Поэтому я решил обратиться с просьбой к Тамаре Трофимовне, объяснив, что сие мероприятие ради подготовки к матчу с соседями. На что домоправительница взяла ключи и повела меня в клуб. Там она расположилась за одним из столов и занялась своими делами, предложив мне не обращать на неё внимания. Это в корне меняло мои планы, и я уже пожалел, что не согласился с предложением коллег собраться в кафе. Но мои сожаления оказались более чем напрасными.

Потому что, когда собрались все и не знали, как себя вести при почти постороннем человеке, Тамара Трофимовна встала со своего места и, правильно истолковав наше замешательство, объявила:

– Я думаю, что тренировку перед матчем с соседями можно отложить до времён, пока не будет восстановлена справедливость по отношению к нашему общему другу. – Вся команда встретила это заявление гулом одобрения, и ТТ продолжила: – То, что вы сделали на даче, было правильно, красиво и убедительно. Но для истинного торжества справедливости, к сожалению, недостаточно. Потому что, по моим данным, председатель районного суда Морозова Ольга Петровна долгое время была, а может, и до сих пор является любовницей нашего соперника.

На словах «нашего соперника» присутствующие облегчённо вздохнули и даже обрадовались, поскольку эти слова доказывали, что грозная Тамара Трофимовна в нашей команде, а заиметь в команду такого специалиста было большим подспорьем.

– Теперь вы понимаете, какой нам нужен адвокат? – спросила Тамара Трофимовна, и, когда присутствующие просто с ней согласились, она, поморщившись постной реакции, добавила: – Нам нужен даже не хороший адвокат. Нам нужен лучший.

– Не могу не согласиться с мудрой женщиной. Могу только добавить: бывают адвокаты, бывают хорошие адвокаты, бывают замечательные, а есть ещё Ваня Иванов, – Иван Андреевич вопросительно посмотрел на присутствующих. – Неужели не знаете? Да про него ещё анекдот есть.

И, убедившись, что никто не слышал ни про Ваню, ни анекдот, решил исправить эту ситуацию.

– Анекдот, – объявил он, как объявляет следующий номер инспектор манежа в цирке. – Приходит товарищ в адвокатское бюро «Абрамович, Дарер, Зайтель и Иванов» и настойчиво просит, чтобы его дело вёл именно Иванов. На вопрос секретаря, почему он так решил, клиент отвечает: «Для того чтобы стать партнёром в такой компании, господин Иванов должен обладать просто выдающимися качествами». – «Иванов так Иванов, – соглашается секретарь и уже в трубку говорит: – Девочки, соедините с Ивановым. Иван Моисеевич, к вам клиент».

Когда смех стих, Иван Андреевич похвастался тем, что концовку анекдота придумал лично, когда познакомился с Иваном Моисеевичем, правда, не уточнил подробности этого события.

Но уже на следующей встрече, где присутствовал тот самый Иван Моисеевич, друзьям открылись детали знакомства офицера ВДВ и служителя Фемиды.

– Я ознакомился с вашим делом и могу сказать, что шансов у вас нет. Но чтобы вы не сильно расстраивались, я должен кое-что поведать о том, как меня называют мои коллеги, – Иван Моисеевич обвёл присутствующих внимательным взглядом прищуренных под толстыми стёклами очков глаз и, убедившись, что всем это интересно, пояснил: – Мои коллеги говорят: «Шансов нет – иди к Ивану». А вы сами понимаете, что в наших кругах это имя не очень часто встречается и все знают, к кому нужно обращаться. Так что будем работать.

После того как таким вступлением адвокат поднял всем настроение, к нему подошёл Пётр Карпович и почти прошептал:

– Иван Моисеевич, я всё оплачу. Вы не переживайте. Кое-какие сбережения имеются…

Его финансовое предложение прервал скептический взгляд адвоката.

– Господин потерпевший, – начал Иван Моисеевич и, глянув в бумаги, продолжил: – Уважаемый Пётр Карпович, вам, для того чтобы со мной рассчитаться по моим тарифам, пришлось бы домик свой продать. За вас уже рассчитался мой невольный друг господин Крылов, долгих ему лет и поменьше клиентов, которые нуждаются в справедливости.

– Сколько? – спросил бывший прапорщик с твёрдым намерением компенсировать издержки Ивана Андреевича.

– А сколько бы вы заплатили за то, чтобы вас по зимней тайге от разбившегося вертолёта до охотничьей сторожки тащили со сломанной ногой? Это верст десять. Мысли есть на сей счёт? – уточнил адвокат.

– Нет, – растерянно ответил клиент.

эпизод 15-й

На заседание суда, которое проходило через неделю, пришли почти все члены штаба по восстановлению попранной справедливости. Так сложилось, что именно судебные процессы, расследования преступлений, различные сложные аферы и политические интриги являются наиболее привлекательными темами в кино и литературе. Ничего удивительного в этом нет. В захватывающем внимание повествовании должна быть интрига. А как можно избежать её в деле, где судится бывший прокурор, да еще и любовник судьи, с простым гражданином, которого защищает один из лучших адвокатов.

Мы с друзьями заняли места в зале заранее в предвкушении битвы титанов. Мы были уверены, что справедливость восторжествует, но желание лицезреть, каким трудом это достигается, конечно же, имело место. К тому же всегда приятно наблюдать за тем, как работает мастер. А в том, что наш адвокат таковым является, мы не сомневались. Рекомендации Вандреича что-то да значили.

Вот только нас ожидало огромное разочарование в части зрелищности процесса. Суд длился недолго. К моему удивлению, адвокат не давал отвода судье, не озвучивал требований по внесению дополнительных документов в дело, как это эффектно делали киношные персонажи. Всё было буднично и походило на обсуждение пустяковой рутинной проблемы в каком-нибудь мелком учреждении.

В результате менее чем через полчаса судья озвучила решение в нашу пользу. То есть требование истца Яворского Станислава Аркадьевича о восстановлении забора и выплате компенсации отклонено. Я испытывал смешанные чувства, будто меня пригласили на поединок гигантов, а бой закончился нокаутом в начале первого раунда. Вернее, даже не нокаутом, а просто перед боем судьи присудили победу одному из соперников. И даже если это тот, за кого ты болеешь, то чувство обманутого ожидания всё же случается. Так и сейчас: радость оттого, что справедливость восторжествовала, была, но был у нее какой-то привкус горечи, что ли.

Сразу после объявление приговора мы пригласили Ивана Моисеевича отпраздновать с нами победу в каком-нибудь ресторанчике поблизости. Но он категорически отказался, заявив, что сегодня занят весь день, поэтому предложил отложить мероприятие до пятницы. Вот тогда он готов будет присоединиться к нам в шахматном клубе, поскольку давно не играл в шахматы.

Заседание суда прошло столь стремительно и так просто, что я уже на следующий день забыл о нём. И в пятницу был даже немного удивлён, обнаружив в дверях клуба знакомого адвоката. Он пришёл первым задолго до означенного времени и извинился, пояснив, что одна из запланированных консультаций отменилась, так что он прибыл, что называется, на удачу, поэтому рад, что застал меня. Я тоже порадовался визиту и, воспользовавшись тем, что мы одни, решил узнать, почему такое сложное, на первый взгляд, дело оказалось таким пустяковым.

– Может, нам не стоило отвлекать вас? – спросил я и пояснил свой вопрос: – Похоже, дело было таким простым, что любой начинающий адвокат мог справиться.

Иван Моисеевич был в хорошем настроении и приятно рассмеялся, задав свой вопрос:

– Ради бога не подумайте, что я хочу вас обидеть, молодой человек, но с чего вы взяли, что дело плёвое?

– Ну мне так показалось. Раз, два – и готово. Никаких бурных прений, ходатайств, риторики. Видно же, что всё просто.

Адвокат снял очки и большим чистым белым носовым платком медленно протёр стёкла. Потом положил очки на шахматную доску и, прищурившись, посмотрел на меня.

– Лаврентий, извините, как вас по батюшке…

– Дмитриевич, – подсказал я и добавил, что можно без отчества.

– У меня к вам такой вопрос, Лаврентий Дмитриевич. Вот смотрите, – адвокат показал на батарею центрального отопления, – допустим, у вас протекла эта батарея…

– Неа, – я отрицательно покачал головой. – Это чугунная. Она не потечёт.

– Неважно, для моего примера она всё же стала протекать и вы вызвали мастера. Первый пришёл и заявил, что это очень большая проблема. Потребуется время. Нужно освободить пространство. При снятии батареи потечёт вода и пол в помещении превратится в болото. А сам специалист будет применять громадные усилия, чтобы что-то открутить, что-то закрепить, попросит вас найти инструмент и будет сердиться, потому что вы не обзавелись разводным ключом.

– Знакомая картина, – согласился я.

– А в другом случае мастер, – на последнем слове Иван Моисеевич поднял указательный палец, что означало «настоящий», – изучив внимательно проблему, говорит, что в такой-то срок всё будет сделано. И вы, являясь в оговоренное время, удивляетесь, что ничего не сделано. Потому что ничего не изменилось. Везде чистота и порядок. И считаете, что вас обманули аж до тех пор, пока мастер, – рассказчик опять поднял вверх указательный палец, – не покажет вам ваш неисправный радиатор, который уже вынесли во двор, чтобы вам лично не напрягаться.

Собеседник наконец надел очки и, опять пристально посмотрев на меня, спросил:

– Кто из них истинный профи? Тот, кто хорошо подготовился, имел нужный инструмент и знал, что и как делать, или тот, кто взялся за дело, даже не представляя, что ему потребуется, и всем своим видом показывающий, как ему тяжко. Стараясь к тому же заказчика сделать виноватым.

– Понятно, – ответил я на очевидный вопрос. – Но всё выглядело так легко и очевидно там, в суде. У меня даже закралась мысль, что принимать судебные решения вообще можно поручить специальной программе, чтобы избежать коррупции и влияния человеческого фактора.

Адвокат засмеялся.

– Хорошо бы, – согласился он. – Тогда не нужно будет бояться, что противная сторона подкупит судью или судья ошибётся. Так?

– Конечно, – я был уверен, что убедил собеседника.

– А нужно будет бояться, – продолжил Иван Моисеевич, – что подкупят сисадмина суда, который загружает материалы дела в компьютер, или что программист напортачит с кодом при написании программы.

Я удивился, как собеседник вывернул мою идею наизнанку. Однако вынужден был признать его правоту.

– Так что придётся ещё и нам, живым людям, поучаствовать в судебном процессе.

Иван Моисеевич опять положил очки на стол и, глядя мимо меня, сказал:

– А что касается нашего дела, то не такое оно и простое, как кажется на первый взгляд… – собеседник сделал паузу, давая понять, что последует пояснение сказанного. – История эта началась задолго до того, как бывший прокурор, понимающий, что ему всё позволено, передвинул забор своего соседа. И началась она, когда выпускница юрфака Оля Морозова распределилась в райцентр на самом краю области, граничащей с московским регионом. Этим географическим плюсом все остальные достоинства места, где ей предстояло работать, исчерпывались. До Москвы от этой точки было недалеко по нынешним меркам, но с учётом развития транспортной инфраструктуры в то время – это был почти край света. Образование в СССР было бесплатным, но затраты на обучение требовалось возвращать государству своим трудом там, куда государство пошлёт или, как это называлось, распределит.