Отзывы на книги автора «Александр Герцен»

"Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала – дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию."

"Памяти Герцена", В.И. Ленин.

"Декабристы разбудили Герцена. Герцeн вышел к ним в халате и сказал:
"Вы что, совсем ополоумели? Третий час ночи!", - и ушел обратно спать."

Анекдот.

Честности ради стоит признаться, что вплоть до последнего времени, мне была известна лишь вторая "цитата". Герцен для меня был неведомым персонажем, как-то связанным с декабристами, судя по всему придерживающийся революционного образа мыслей, но и только. Герой анекдота, непонятно в каком месте которого нужно смеяться. В школе мы его не проходили, фамилия эта сейчас не на слуху, в пабликах соцсетей его почему-то не цитируют, фильмы о нем не снимают. Откуда же мне было знать кто такой Герцен? Но теперь все иначе. Отныне я могу похвастаться интереснейшим знакомством с прекрасным человеком, общественным деятелем и политиком, литератором, путешественником и философом - Александром Ивановичем Герценом.

Гражданин без Отечества, вечный скиталец, политический отшельник - вне партий, вне чужих влияний и течений, идущий своей неясной, нехоженой тропой. Его жизнеописание могло бы быть положено в основу романа, интересной многостраничной книги. В ней нашлось бы место и прекрасной любовной линии с похищением невесты, с раем с любимой в шалаше, не безынтересной оказалась бы приключенческая канва с частой сменой декораций, городов, стран, все это приправленное глубокими размышлениями и умными диалогами, а в центре внимания пред нами представала бы постоянная борьба. Борьба с системой, борьба с общественными предрассудками, борьба с идеями, старыми заблуждениями и модными тенденциями. В ранней юности выбрав свою стезю, Герцен старался не отступать от нее, пронеся свои идеалы через всю жизнь.

"Былое и думы" - не просто мемуары и не только размышления. Мемуары зачастую пишутся на склоне лет, когда автор уже не принимает участия в значимых государственных и общественных делах, оседая в тихой гавани, и вспоминает свою жизнь через призму накопленного опыта, взирая на прошедшее с высоты прожитых лет. С Герценом история другая. Свои записи он стал вести довольно рано. Спасаясь от скуки, он начал "на досуге записывать воспоминания о Крутицах, о Вятке". Между отдельными частями книги - долгие годы, череда счастливых и ужасных событий в личной жизни, смена взрывов и затиший в сфере общественной и политической жизни Европы.

Что такое мемуары Герцена? Это поразительная образность в описании исторических событий, социальных течений, политических мыслей. Поразительное умение докапываться до сути, удивительно точная трактовка происходящего с максимально отстраненной позиции наблюдателя. А как удивительно ему удаются портреты его друзей, близких, врагов - всего того огромного круга людей, которых Герцен знал лично!

Как зачарованный я наблюдал портреты Белинского, Грановского, Чаадаева, Бакунина, Гарибальди, Прудона и многих других. Но это были и не портреты, это были живые люди. Характеры, выходящие из-под волшебного пера Герцена, реальны до невозможности. Они без налёта величия, без ореола геройства, который мог бы присутствовать, возьмись за описание человек незнакомый с ними лично. Этих людей Герцен нам представляет в простой будничной среде, в ситуациях неформального общения, когда мы можем познать не только минуты их триумфа, но и тяжкие периоды поражений и разочарований. Он не утаивает человеческих слабостей и привычек этих знаменитых мужей, но никогда не забывает и их неоспоримых качеств и достоинств, ярких граней таланта. После такого знакомства, где посредником выступает Александр Иванович, неудержимо хочется увидеть этих людей воочию, говорить с ними без остановки, или просто слушать-слушать часами, не перебивая, ловя каждое слово, внимая каждой мысли. Как жаль, что между нами такая бездна времени, такая отчаянная безнадежность узнать, что же не успели они нам досказать.

Не рисуясь, без самовлюбленности, стараясь быть беспристрастным судьей, Герцен поведал нам о своей жизни. Зачем он сделал это? Ради славы, почестей, денег? Или ради самооправдания, восстановления репутации, возможно где-то когда-то подмоченной? Не думаю. Во многом он писал эту книгу для себя. Всю жизнь он занимался самоанализом, анализом своих взглядов, осознанием своей роли в этом мире бушующем. Герцен предлагает решить вместе с ним важную проблему - значение роли личности в истории. Кто мы в этом бурном неостановимом ни на мгновение потоке сменяющихся поколений? Безвольные песчинки, увлекаемые течением, или же в нашей власти стать берегами, направляющими поток жизни? Что есть история, подчинена ли она определенным законам, к чему она нас ведет в обозримом и не очень будущем? Избитая тема, но актуальная во все времена.

Нет, ответов не будет. Когда будут ответы, когда будет нащупана истина - жизнь человеческая прекратится. Дело не в этом. Жизнь продолжается, истина все так же маячит где-то вдалеке, мерцая своим соблазнительным блеском. Недоступная, манящая - ну и шут с ней, еще не одно поколение она сведет с ума. У меня есть другое, более реальное и близкое, - у меня есть радость. Все банально и просто - я просто очень рад нашему знакомству, Александр Иванович.

"Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала – дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию."

"Памяти Герцена", В.И. Ленин.

"Декабристы разбудили Герцена. Герцeн вышел к ним в халате и сказал:
"Вы что, совсем ополоумели? Третий час ночи!", - и ушел обратно спать."

Анекдот.

Честности ради стоит признаться, что вплоть до последнего времени, мне была известна лишь вторая "цитата". Герцен для меня был неведомым персонажем, как-то связанным с декабристами, судя по всему придерживающийся революционного образа мыслей, но и только. Герой анекдота, непонятно в каком месте которого нужно смеяться. В школе мы его не проходили, фамилия эта сейчас не на слуху, в пабликах соцсетей его почему-то не цитируют, фильмы о нем не снимают. Откуда же мне было знать кто такой Герцен? Но теперь все иначе. Отныне я могу похвастаться интереснейшим знакомством с прекрасным человеком, общественным деятелем и политиком, литератором, путешественником и философом - Александром Ивановичем Герценом.

Гражданин без Отечества, вечный скиталец, политический отшельник - вне партий, вне чужих влияний и течений, идущий своей неясной, нехоженой тропой. Его жизнеописание могло бы быть положено в основу романа, интересной многостраничной книги. В ней нашлось бы место и прекрасной любовной линии с похищением невесты, с раем с любимой в шалаше, не безынтересной оказалась бы приключенческая канва с частой сменой декораций, городов, стран, все это приправленное глубокими размышлениями и умными диалогами, а в центре внимания пред нами представала бы постоянная борьба. Борьба с системой, борьба с общественными предрассудками, борьба с идеями, старыми заблуждениями и модными тенденциями. В ранней юности выбрав свою стезю, Герцен старался не отступать от нее, пронеся свои идеалы через всю жизнь.

"Былое и думы" - не просто мемуары и не только размышления. Мемуары зачастую пишутся на склоне лет, когда автор уже не принимает участия в значимых государственных и общественных делах, оседая в тихой гавани, и вспоминает свою жизнь через призму накопленного опыта, взирая на прошедшее с высоты прожитых лет. С Герценом история другая. Свои записи он стал вести довольно рано. Спасаясь от скуки, он начал "на досуге записывать воспоминания о Крутицах, о Вятке". Между отдельными частями книги - долгие годы, череда счастливых и ужасных событий в личной жизни, смена взрывов и затиший в сфере общественной и политической жизни Европы.

Что такое мемуары Герцена? Это поразительная образность в описании исторических событий, социальных течений, политических мыслей. Поразительное умение докапываться до сути, удивительно точная трактовка происходящего с максимально отстраненной позиции наблюдателя. А как удивительно ему удаются портреты его друзей, близких, врагов - всего того огромного круга людей, которых Герцен знал лично!

Как зачарованный я наблюдал портреты Белинского, Грановского, Чаадаева, Бакунина, Гарибальди, Прудона и многих других. Но это были и не портреты, это были живые люди. Характеры, выходящие из-под волшебного пера Герцена, реальны до невозможности. Они без налёта величия, без ореола геройства, который мог бы присутствовать, возьмись за описание человек незнакомый с ними лично. Этих людей Герцен нам представляет в простой будничной среде, в ситуациях неформального общения, когда мы можем познать не только минуты их триумфа, но и тяжкие периоды поражений и разочарований. Он не утаивает человеческих слабостей и привычек этих знаменитых мужей, но никогда не забывает и их неоспоримых качеств и достоинств, ярких граней таланта. После такого знакомства, где посредником выступает Александр Иванович, неудержимо хочется увидеть этих людей воочию, говорить с ними без остановки, или просто слушать-слушать часами, не перебивая, ловя каждое слово, внимая каждой мысли. Как жаль, что между нами такая бездна времени, такая отчаянная безнадежность узнать, что же не успели они нам досказать.

Не рисуясь, без самовлюбленности, стараясь быть беспристрастным судьей, Герцен поведал нам о своей жизни. Зачем он сделал это? Ради славы, почестей, денег? Или ради самооправдания, восстановления репутации, возможно где-то когда-то подмоченной? Не думаю. Во многом он писал эту книгу для себя. Всю жизнь он занимался самоанализом, анализом своих взглядов, осознанием своей роли в этом мире бушующем. Герцен предлагает решить вместе с ним важную проблему - значение роли личности в истории. Кто мы в этом бурном неостановимом ни на мгновение потоке сменяющихся поколений? Безвольные песчинки, увлекаемые течением, или же в нашей власти стать берегами, направляющими поток жизни? Что есть история, подчинена ли она определенным законам, к чему она нас ведет в обозримом и не очень будущем? Избитая тема, но актуальная во все времена.

Нет, ответов не будет. Когда будут ответы, когда будет нащупана истина - жизнь человеческая прекратится. Дело не в этом. Жизнь продолжается, истина все так же маячит где-то вдалеке, мерцая своим соблазнительным блеском. Недоступная, манящая - ну и шут с ней, еще не одно поколение она сведет с ума. У меня есть другое, более реальное и близкое, - у меня есть радость. Все банально и просто - я просто очень рад нашему знакомству, Александр Иванович.

Каким мы бы хотели увидеть собственное прошлое? Какими нам хочется быть? Чуточку лучше и благороднее, чем на самом деле. Важнее и значительнее, чем кажется со стороны. Добрее, скромнее, тактичнее, подчеркнуть достоинства, опровергнуть ложь, обязательно рассказать о том, где нас оболгали или обманули, мстительно упомянуть врагов, великодушно простить, презрительно игнорировать. Мы не можем переписать собственное прошлое, но почему бы не рассказать о нем так, как нам бы этого хотелось? Возможно так, как мы сами себя видим…

Екатерина Романовна Дашкова слыла среди своих современников вспыльчивой, скупой, тщеславной, нервной и раздражительной. Но в этой книге вы услышите совсем другую историю и познакомитесь с лучшей версией Екатерины Малой.

Мемуары Е. Р. Дашковой в первую очередь исторический источник, где субъективно и выборочно излагаются события указанных лет. Многочисленные ссылки редакции указывают на то, что Екатерина Романовна преувеличила свою роль в событиях дворцового переворота, заблуждалась в тех или иных оценках, пропускала в своих записках несколько лет, порой ошибалась в датах. Но на самом деле, эти огрехи понятны и вторичны. Понятно, что писать о себе женщина может субъективно, если только она не мать Тереза. Подруга и сподвижница Екатерины Великой была земной женщиной. Красивой, умной, эмоциональной, интересной. Не стоит ждать от нее самобичевания или сухой и бесстрастной истории жизни. Она писала так, как думала и чувствовала, и нам остается лишь делать на это скидку. Да, она пропускала в своих мемуарах несколько лет, но разве это не право автора? Она пишет о том, о чем хочет и что лучше помнит. Это объяснимо. Где-то допускает хронологическую ошибку, где-то судит слишком категорично. Лично мне кажется, что это все абсолютно нормально.

Интересно в этой книге другое – ее мнение об исторических личностях, о современниках и фаворитах Екатерины, ее суждения о Петре Первом и Александре Первом, о Радищеве и управлении Академии Наук, о появлении Русской академии, о ссылке, о том, как обращались с дворянством в ссылке, о бытовых вопросах нашей аристократии, о Вольтере, суждения о Руссо… Екатерина Романовна сложила свое мнение обо всем и охотно делится со своими читателями на страницах воспоминаний, которые должны были быть опубликованы только после ее смерти.

«Каждый благоразумный человек, знающий, что власть, отданная в руки толпы, слишком порывиста или, слишком неповоротлива, беспорядочна вследствие разнообразия мнений и чувств, желает ограниченного монархического правления с уважаемым монархом, который был бы настоящим отцом для своих подданных и внушал бы страх злым людям; человек, знакомый с изменчивостью и легкомыслием толпы, не может желать иного правления, кроме ограниченной монархии с определенными ясными законами и государем, уважающим самого себя и любящим и уважающим своих подданных».

Пожалуй, единственное, о чем читать не стоит в этих записках, на мой взгляд, это портрет императрицы Екатерины. Автор записок так благоговеет, так преданна своей подруге, так превозносит ее достоинства и так упорно не видит недостатков, что складывается впечатление, что она постоянно пишет о какой-то другой Екатерине II. Из параллельной вселенной.

Когда я читала Записки, меня не покидало чувство, что я разглядываю глянцевые фотографии красавицы из какого-нибудь инстаграма. Настолько автор старательно показывает себя в лучшем свете, как она сама это понимает. И с одной стороны, это может вызвать осуждение и неприязнь, а с другой стороны, какая разница? На самом деле, автор может написать о себе самом все, что угодно, восхвалять себя до небес (в случае Екатерины Романовны, я бы сказала, что она вознесла свою скромность и верноподданничество до небес). Это ведь его право. А наше право верить этому или нет. Критически подходить к описаниям и характеристикам, или верить на слово.

Главное, что эти записки вообще есть. Ценно, что мы имеем возможность их прочитать. Важно, что мы можем услышать голос одной из самых неординарных женщин российской истории.

Не раздражают ли бесконечные яти, i с точкой, лишние твердые знаки?
«Записки княгини Дашковой» я впервые прочитала в детстве, книгу кто-то дал родителям, и пришлось очень быстро с ней расстаться. А я успела влюбиться в героиню, которая страстно любила чтение, просиживала над книжками целые ночи и с будущей императрицей подружилась благодаря литературным интересам. Две Екатерины, переодетые во время переворота в гвардейские мундиры Преображенского полка — одно из самых ярких впечатлений от этой книги без картинок! То издание, кстати, было обычным.

А возникало ли у вас желание, взяв книгу в библиотеке или у друзей, немедленно купить такую же для себя? Меня оно долго глодало. Так хотелось иметь собственные «Записки»! Но они не попадались даже у букинистов, а когда их переиздали в 90-х и случай наконец представился, то это оказался репринт. Однако старинная орфография только добавляла прелести, а яти и твердые знаки очень скоро перестали восприниматься.

про что:статс-дама Екатерины II княгина Дашкова (1743/4 - 1810) ОЧЕНЬ СКРОМНО о себе.
ты: сейчас по-быстрому накатаю короткую рецку про записки Дашковой
тоже ты: полдня катаешь простыню, сверяясь с записями и Википедией

Крайне занятное, хотя и максимально сомнительное в плане правдивости чтение. Без сомнения, княгиня выставляла себя в самом лучшем свете, экономично обходясь с правдой. (Что аж местами непонятно, что произошло, не то что уж почему и зачем.) Написано ветвисто и возвышенно, посему очень скучно. (Вряд ли виноват 18-й век, у самой Екатерины II мемуары интересней.)
Экстрим архаики ощущается быстро. В 1759 г., в полных 15 лет Екатерина Воронцова становится Дашковой и уже через год рожает ребенка. (В мемуарах год рождения указан 1744.) О муже она не пишет ничего конкретного, словно это был человек, о котором и написать нечего. Описывает знакомство так: однажды в гостях (совершенно случайно!) принимавшая хозяйка предложила прогуляться от одного дома до другого (представьте, насколько редко дворяне ходили своими ногами по улицам?) и именно в этот момент возникла "фигура". Это и был князь Дашков. Фигура настолько впечатлила юную девушку, что она решила выйти за неё замуж. Вот и всё, что известно из мемуаров о Дашкове. Из Вики можно узнать, что Дашков был на 8 лет старше жены и "пользовался успехом при дворе Елизаветы Петровны". (Здесь момент для задуматься о тех взрослых мужиках, которые занимались сексом с 15-и летними девочками, потому что "законный брак".) Дальше по тексту можно узнать лишь то, что фигура была слаба здоровьем и смиренно слушалась маму. (Со свекровью у Дашковой были нелады, что заметно даже из скупых записей. Например, после разлуки та запретила ей быть рядом с мужем и двое тайно пытались увидеться, как будто они не были родителями уже двух живых детей, а непойми кем. Тут задумываешься о деспотичных мамках и сыночках, не подвластных пространству и времени.) Княгиня Дашкова безумно-безумно сию фигуру любила, хотя забыла даже упомянуть, когда фигура умерла. (А произошло это спустя пять лет после свадьбы, спасибо, Вики.)
Последующее приближение молоденькой княгини к почти уже Екатерине II (где-то в 1760-м) описано тоже крайне неконкретно. Они обе любили учиться. (Примерно единственные на всю страну из женщин, ну... так написано.) Поэтому между ними возникла трепетная дружба. (Не смотря даже на 15-летнюю разницу в возрасте.) Существуют подозрения о любовной связи княгини и императрицы, и они не лишены смысла.
Так как:
- крайне непонятно резкое приближение очень молодой девушки (~ 17 лет) к будущей государыне; Дашкова просто появляется и начинает беспричинно мельтешить при Екатерине, а ведь просто так к значимым персонам не подпускают;
- слишком часто эти двое располагаются на одной постели;
- внезапная ненависть к Орлову (любовнику Екатерины), которого она даже называет врагом, опять же, без объяснимой причины:

С этого времени я в первый раз убедилась, что между ними [Екатериной и Орловым] была связь. Это предположение давно тяготило и оскорбляло мою душу.

С чего бы вдруг?
Как водится, непонятно.
Довольно быстро трепетная дружба единственных грамотных женщин пропадает, как всегда, непонятно, почему, но что-то было на страницах про замыслы врагов прекрасной Российской Империи. (Потому что Дашкова только на благо родины трудилась, и никогда не ради себя, а, следовательно, её врагами могут быть только враги РИ.)
Мужнины родственники далее отжимают дом в Мск. Дашкова живет очень скромно, на 500 рублей в год, и даже сама занимается своими детьми. (Немыслимо!!!) Судя по всему, няньки и гувернантки были в то время столь дороги, что княгине так удается скопить денег и купить другой дом. По крайне мере, такой вывод напрашивается, ибо никаких доходов не указывается. (Ну и в целом непонятно, на что она жила, так как имение на выселках угадайте-кто подарит ей только в 1782 г.)
В 1770 г. она отправляется путешествовать по Европе, получив разрешение от Екатерины II. (Которая дарит по этому поводу Дашковой 4 тыс. рублей, от чего Дашкова приходит в бешенство от такой "презренной подачки".)
Здесь много о путешествиях и как Вольтер и иные мыслители восхищались ею всячески. У Дидро так сразу жизнь перевернулась:

Вы удивительная женщина! Вы разом опрокинули мои идеи, которые я лелеял двенадцать лет."

Есть интересное про финансовые затраты. Например, по возвращении в РИ, Екатерине II дарит ей сначала 10, а потом 60 тыс. рублей. (Здесь Дашкова уже не приходит в бешенство. Подачка не презренна?) Т.е. императрица просто берет и дарит не появляющейся при дворе стаст-даме денег на 140 лет скромной дворянской жизни.
Затем Дашкова устраивает сына учиться в Эдинбургский университет. И не смотрите, что она не жалела сил на пламенные речи о патриотизме, превосходстве великой Российской Империи над всеми странами на земле, это ж другое. Сама Дашкова говорила на языке народа великой страны к замужеству очень скверно и учить его стала, судя во всему, под влиянием (т.е. из-за насмешек) семьи мужа. Здесь, как видите, всё очень нам знакомо.
С 12-летним сыном она уезжает в Эдинбург для (его) учебы, перед этим устроив замужество дочери, которая старше брата на три года. (Чтоб не мешала. Очень хорошо видно несправедливое отношении к детям в зависимости от их пола.)
Сын получил диплом магистра искусств в 1779 г. и в 1782 они возвращаются в РИ. (Три года ехали?) Екатерина оплачивает ей дом Нелединской за 58 000 руб., но скромная Дашкова покупает на Мойке за 18 000 рублей. Ведь она думает об отечестве! А также получает имение с 2 500 крестьянами.
Также назначается директором Академии Наук. (Назначается Екатериной, само собой.) Здесь впервые в мемуарах можно встретить упоминание её полезных трудов. (Больше казенных учеников из бедных, больше жалование профессоров, новые кафедры и т.д.) В 1796 году Павел 1 отправляет её в ссылку, но после прошения ей разрешено вернуться в своё имение.
Больше ничего интересного не происходит, Дашкова умерла в 1810 году.

Впечатления. Образ, возникающий при чтении, сильно отличается от описания в Википедии, где Дашкова превозносится чуть ли не как светоч. Производит впечатление она мутной, неискренней особы, значительную роль в жизни которой сыграла личная протекция. О семье Дашкова мало упоминает, если упоминает, то это всё - бурные восторги касательно сына. (Дашкова упоминает грязные слухи злых враго, что она растит и готовит сына в любовники императрицы.) Дочь существовала - как досадное происшествие. С детьми она ведет себя тиранически, поэтому "бегство" уже взрослых детей никак не удивляет. (В 1793 г. в дневнике присутствуют неоригинальные жалобы "я сделала всё ради детей, а они меня бросили, теперь только религия утешает несчастную меня".) Одним словом, неплохая иллюстрация, как публичный образ может отличаться от реальности.

Ох, что-то уж слишком часто так бывает! Проверят на сумасшествие какого-нибудь изверга и подлеца, - нормален. Проверят человека благородного – псих. Может, мы живём в мире, которым управляют сумасшедшие? Этих сумасшедших большинство, вот они и объявляют, что все, кто на них не похож, безумны. Чацкий, например, или его прототип Чаадаев. Или герой рассказа А.П. Чехова «Палата №6» или Булгаковский Мастер.
Вот и главный герой повести «Повреждённый» является сумасшедшим. Он не буйный и не доставляет никому никаких хлопот. Но всё же его признали «повреждённым», и теперь он едет с сопровождающим его врачом в Европу, - переменить впечатления, подлечиться.
Автор (или тот, от чьего имени ведётся рассказ) встречает Филиппа Даниловича (врача) и Евгения Николаевича (больного) в пути, и у них завязывается беседа.
События происходят примерно в то же время, когда повесть была написана, - в 1851 году. Для честно мыслящих русских людей время это непростое – сидящий на престоле царь Николай «Палкин» пытается искоренить в стране образование, а образованных людей заставить мыслить так, как удобно ему. Поэтому, когда любящий Родину Евгений Николаевич жалуется на то, что «очень неприятная, скучная жизнь за границей», Филипп Данилович возражает ему, каламбуря, что скучна жизнь «и в границах».
Характеризуя «повреждённого», автор говорит, что тот «с самого первого разговора удивил меня независимою отвагой своего больного ума».
Многие ли умеют мыслить независимо? Многие ли вообще умеют и хотят мыслить? Куда проще выполнять задания дурака начальника, который и сам, в свою очередь, не умеет мыслить. Евгений же Николаевич думает и поступает только так, как считает нужным.
Это умный, образованный человек, отвергнувший религиозные авторитеты. Но не стали для него новыми богами и учёные. Он читал Кювье и Гумбольдта, высоко ценит их, но не ставит их над собой, как неких идолов.
«- Да отчего мне, - возражал Евгений Николаевич, - так думать, как Гумбольдт? Он умный человек, много ездил, интересно знать, что он видел и что он думает, но меня-то это не обязывает думать, как он».
Много ли мы знаем в наше время НЕЗАВИСИМЫХ умов? Мы встречаем теперь многих, погрузившихся в пропагандируемое со всех сторон православие. Мы видим лекции «учёных», выступающих с точки зрения настолько вульгарного материализма, что их атеизм оказывается подчас ещё смешнее нелепой веры. Но многие ли высказывают СВОИ мысли, формируют СОБСТВЕННОЕ мировоззрение? А вот Евгений Николаевич - из таких!
«- Знаете ли», - говорит доктор, - «что Евгений Николаевич не видит разницы между религией и наукой?»
Своим вопросом, обращённым к автору, доктор хочет поддеть «повреждённого», скомпрометировать его в глазах товарища. Но Евгений Николаевич не смущается этим его предательством.
«- Разницы нет», - твёрдо говорит он, - «Разве то, что они одно и то же говорят на двух наречиях».
И это замечание «сумасшедшего» очень точно! Действительно, мы видим, что современных учёных очень часто стало не отличить от средневековых попов. Такие же у них догмы, такое же важничание, то же презрение ко всем, кто не разделяет их взглядов. У «христовых служителей» на шее висит крест, а «служители науки» ходят теперь частенько в футболках с изображением кота Шрёдингера. А велика ли разница? Только в том, что догмы у них разные, да профессиональный язык у каждого свой? И в наши дни не многие понимают это, а «безумный» Евгений Николаевич понял это ещё 170 лет назад.
Повесть очень интересна и не сводится, конечно, к тем эпизодам и мыслям, о которых я здесь написал. Хотя произведение это небольшое, но затронутые в нём реалии многообразны.. Мыслящий человек должен прочесть эту книгу САМ, - рецензиями её исчерпать нельзя.

В слове «грог» Герцен пишет на конце букву «к», поэтому название рассказа может звучать и так и этак. Тот, кто пишет по-герценовски, пишет «гроК», но в основном люди пишут это иностранное слово в современной транскрипции – «грог».
Этот небольшой рассказ знаменитого писателя был написан им в 1863 и опубликован в 1864 году во Франции.
Рассказ настолько простой и настолько современный, будто является сегодняшней газетной статьёй. Только что нынешние газетчики не пишут так талантливо, а в остальном – типичная история.
Не буду её рассказывать, чтобы не портить другим удовольствие от чтения. Скажу лишь, что это хорошая и талантливая критика буржуазного уклада жизни.