Просмешутка

(По мотивам к-ф «Дураки умирают по пятницам»)

Комуткову С. В.

Который день,
Двадцатый день,
Одна и та же дребедень-
Всплывать да погружаться.
Ругаться лень,
Учиться лень,
Чтобы рассеять скуки тень,
Садимся «разряжаться».
Уже разбужен замполит,
Он весь кипит,
Шипит, дымит,
Рычит, как лев
И кроет нас богами,
Но нам покажет «даму треф»!
Он нам покажет «даму треф»!
С валютными ногами.
Она, халатик не одев,
Кружила вальс,
Блестя сосцами
И, презирая томных дев
И нас, и вас,
И их, и всех,
Спала с крутыми подлецами.
Её, от страсти обалдев,
Решив успех
Небритыми щеками,
Герой спасал
Стерильными руками.
Он к ней нечаянно попал.
Его сразила наповал,
Она интимными местами,
Но он ей скоро надоел,
Украсив бедного рогами,
До проясненья тёмных дел,
Сбежала лёгкими шагами.
А он смириться не хотел,
Сражаясь с наглыми врагами,
Летел, скакал,
Стрелял, бежал,
Следил, мешал,
Лежал, потел,
Не пил, не ел

И всех оставил дураками.
Но это был понтовый блеф,
Мы убедились сами:
В одной колоде
«Дама треф»,
В одной колоде
«Дама треф»
С блатными королями.
Опять стрельба,
Пальба, борьба.
Сюжет закручен лихо.
Удар. Удар. Ещё удар.
Затор. Забор.
«Базар-вокзал».
Пожар.
Неразбериха.
Он погибает, не прозрев,
В подвале, то ли в складе,
Его сейчас забьют цепями,
Уже «шестёрки», озверев,
Шальными зыркают глазами.
В одном раскладе
«Дама треф»,
В одном раскладе
«Дама треф»
С козырными тузами!
Продажный друг кричит:
– Убей!
– Марьяжное начальство!
Но не учтён «валет бубей» —
Припрятан между пальцев!
И снова шулер в дураках,
И дама кается в грехах,
И отрекается от фальши.
Её уносит на руках
От этих бед,
Лихой атлет
Куда подальше.
«Туз» нажимает на курок,
Массовка катится в лесок,
«Менты» летят,
«Стволы» палят,
Машины бьются.
«Бугор» стреляется в висок,
Кровь вытекает на песок
И все довольны. Все смеются.

Но, «дама треф»!
Ах, «дама треф»!
Узнал тебя на гОре.
Шторма и ПЛО* преодолев,
Вернёмся с моря.
Конечно я тебе не пара,
Хотя совсем ещё не стар,
Да я не спорю.
Но, если кто составит пару
Мне в баню или в сауну,
Ещё поддам я пару,
Ещё я выдам жару
И в деле э т о м дам я фору
Столичному актёру.

Ах, «дама треф»!
Ах, «дама треф»!
С холёными плечами,
То бред – не бред?
Ты верь – не верь.
На что мне та Камчатка?
Заброшу ТОФ** и КВФ***,
Мне чёрт не брат
И Ком**** теперь
Мне тоже не начальник.
Возьму билет,
Закрою дверь.
Уеду в Тверь
Или в Москве
С тобою повстречаюсь.
Прости жена – попутал бес.
И сам не знаю,
Как я втрес…!
Ну, вот те крест,
Я сам не понимаю.

Ах, «дама треф»!
Ах, «дама треф»!
С крестовыми очами,
Поэту сердце точит червь
Любовными речами.
Я весь уже – единый нерв,
Не ем, не пью
Ни кофе и ни чаю.
Жестокой смерти не боюсь,
Люблю. Киплю.
Горю. Дымлю.
Дымлюсь.
Молюсь ночами.
Сижу. Лежу.
Гляжу. Пишу.
Томлюсь,
Давлюсь стихами.
С утра, как трезв.
Красив, как ферзь.
Богат, как Крез.
И вот я здесь
И твой я весь
Со всеми потрохами.
Свинья не выдаст,
Чёрт не съест
За сладкий грех
Готов сгореть
Под жаркими устами.

Ах, «дама треф»!
Ах, «дама треф»!
Задушит волосами.
Я загадал на букву «эР»,
Да знать не фарт,
Мне выпал «Ферт».
И злата нет,
И «дама» – Где?
Один, как перст,
В пустыне перс,
Лишь пепел под усами.

Но прокатил я даму крест!
Эх, прокатил я даму грез!
На тройке с бубенцами.

Охотское море. 1991

*ПЛО – противолодочная оборона

**ТОФ-Тихоокеанский флот

***КВФ – Камчатская военная флотилия

****Ком – Командующий

Ночь перед Рождеством

(матросские мечтания)

Задача один* – непростая задача.
Тут даже захочешь, – не хватит
Ни дня и ни ночи.
Ну а не хочешь – поплачешь.
Как кляча ишачишь,
Как пчелка батрачишь,
Но только и слышишь:
– Опять ты сачкуешь!
– Опять ты портачишь!

Эх, если бы рыбка
Была золотая,
Ну, та, что старик
Обнаружил на мЕли.
Уж мы бы не стали
С ней долго «базарить».
Чего там – до завтра?
Чего – пожалейте?
Ух, как будто мурашки
Щекочут по телу.
Вот тут бы у нас
Клапана заблистали!
Вот тут бы «барашки»
У нас заблестели!

А лучше бы щука,
Ну, та, что к Емеле
С испугу ли, в шутку
Скакнула на берег.
Ах, мы бы не ахали,
Ох, мы б не вздыхали.
Подумаешь – вёдра шагали,
Подумаешь – печка поехала.
У нас бы побегала!
Ох, мы б «припахали»!
И что, что ты самка?
И что, что молоденькая?
Мы сами с усами.
Мы тоже подводники.
Причем здесь «о бабах»?
Да, если по «бакам»,
Да, если по банкам,
Которым в томате,
У нас этих хищниц
За тыщу отыщется.
У нас и сомы вон
Валяются ящиками.
Ты хищник на воле,
А в пище ты – «частик».
Эх, нам бы ту щуку
На лодку – на сутки
Или, хотя бы – на часик.
Ну, на минутку, хотя бы.
Тогда бы любая задача
«За счастье».

А лучше бы, если б – Хоттабыч
Вдруг объявился в отсеке.
Вот было б веселье,
Вот было б «не слАбо».
Ему же ничто «не слабО»
Захочет – и в пятницу
Будет суббота.
Захочет – и в среду тебе
Воскресенье.
Да. Хоттабыч не шутка,
Хоттабыч – не щука,
Не бабка, не рыбка, не лещ.
Да, джин – это штука!
Да, джин – это вещь!

Стоял бы на штате,
Тащил бы на вахте,
Хоттабычу – ватник,
А я бы – в халатик
И в баньку
Да-а-а. Жаль.
Уважаю талантик.
А лучше бы, если б
Собрались все вместе,
Да к нам бы на помощь.
А то у старпома
Руки, как лапы
Или у пОма
Лапы, что клешни.
Один, как погладит.
Другой, как почешет.

Эх, жизнь ты, жестянка,
Судьба ты, злодейка.
Уйду на «гражданку».
Как стану «при деньгах»,
Наем кулачищи,
Поеду на море,
Как встречу обоих,
Как «чайник начищу».
Ох, я им припомню
Приборку да «кичу»

Январь 1991

*Задача №1 – Задача Л-1 Курса боевой подготовки —

«Организация подводной лодки и приготовление ее к бою и походу»

Новолуние

«Шёл дождь, и перестал,
и вновь пошёл…»

Пушкин А. С.

Шёл дождь
С утра
Позавчера.
И день,
И ночь,
И завтра,
И навечно.
Сказала дочь:
– Навелно
Там дыла.
А сын сказал:
– Конечно.

Шёл дождь
И шёл,
И шёл,
И шёл.
Как шёлк
И лак
Текла
Вода.
Сквозило.
Сплосила
Дочь:
– Куда?
А сын сказал:
– Красиво.

Шёл дождь
Пешком,
Легко,
Не торопясь.
Зима
Справляла
Тризну.
Свивалась
Жизни
Вязь.
Крутилось
Время —
Карусель,
Кружилось.
В апрель
Весна
Влюбилась.
Был май
Медовый
Месяц
Их.
Пойди,
Узнай,
Где тот
Жених
Бедовый,
С хмельной
Невестой
Вместе,
Блудил
И куролесил?
Где не был?
Был?
Куда водил?
В какие дали?
Видали
Небо,
Море,
Звёзды.
Цветы
Цвели.
Ручьи
Текли.
Берёзы
Тянули
Сок
Из грунта.
Листы
Капусты
На отливе
Засохли
И протухли.
Плели
Ограды
«Мужики»,
Рядились
«Бабы».
Шальные
Крабы
На песок
Ползли
Из бухты.
И сопок
Южные
Участки
Стелились
Новым
Мехом.
Большой
Начальник
Из столицы
Взволнованный
Приехал.
Волна
Скакала
И плясала,
И заливалась
Смехом.
И всё казалось
Хорошо,
Что лучше
Некуда.
Но тучи
Завалили
Солнце
И снег
Растаял
В слёзы
И оказалось
Всё серьёзно
Она
Хватилась
Слишком
Поздно.
Слишком.
И вот… вода.
Вдова.
Одна.
Детишки.
Чья там беда?
И чья вина?
Что так сложилось?
И раздождилась,
И распустилась,
И распустила,
Распускала
Нюни.
Июнь
Попал
В немилость.
Уже паук
Настроил
Снасть,
Уже рыбак
Раскинул
Сеть,
Уже от сна
Восстал
Медведь,
Уже сонет
Слагал
Поэт,
Но нет:
ЛилОсь
И лИлось,
Менялась
Морось
Ливнем
И длилась
Связь
Иного
И земного
Мира.
А просто
Месяц
(И луна)
РодИлся
(И родИлась).

Шёл
Дождь,
Летел,
Скользил
И капал,
Приёмник
Пел:
«Скакал
Казак…»,
Подводник
Пил,
Художник
Плакал.
Сказала
Мать:
– Как надоел.
Отец
Сказал:
– Сломался
Клапан.

1991

Но «к погружению!»

Но «к погружению!» Великий океан,
Вернулись мы в твое родное лоно.
Погас над люком звездный балаган,
Лишь две звезды – на собственных погонах.

Табак пригоден только на понюх,
И деньги не топырят мне карман.
Я вижу в перископ – взлетел фонтан,
Как будто лодка испускает дух.

Здесь нам считают «Кадры» за два год,
Живи плотней, раз век твой укорочен,
Ведь если завтра солнце не взойдет,
То не роса, а соль нам выест очи.

Всех мягче, говорят, морская смерть,
А мне земная жизнь всего дороже.
Но, коль придется песню спеть,
Так от души и, чтоб мороз по коже.

А ты не вешай носа, нежный друг,
Я пошутил – нам рано причащаться.
Пусть притупятся зрение и слух,
Зато другие чувства обострятся

«А за мысами – другое дело…»

А за мысами – другое дело.
Оставлен «западный»* по борту слева.
Заполнить корму! Мотором – средний!
Простите матери. Прощайте дети.
Уходим в марте. Вернемся – летом.
Мой след кильватерный – глазам забава,
А по касательной – «касатки» справа!
Молитесь богу, что не торпеда.
Голодным волком рванет по следу,
Учует запах, найдет по звуку,
Когтями взрыва мне вспорет брюхо.
Шальные мысли, пустые бредни.
Дельфины слева еще торпедней!
Но не боюсь их, не уклоняюсь.
Ведь не борзые. И я не заяц.
Тяжелым носом волну взрезаю.
То погружаюсь, то вновь всплываю.
А как читалось! А как мечталось!
Ах, если б мачты! Ах, если б парус!
Где вы, пираты?! Где вы, корсары?!
Где вы, фрегаты, корветы, бриги?!
Лихие сшибки и абордажи?!
Прощайте, фильмы. Простите, книги.
Не понимают нас жены даже.
А нам иная судьба досталась:
Какие дамы?! Какие клады?!
Даешь проценты! Даешь контакты!
А после нас не романы – акты.
Нас не растащат на пищу крабы.
Нас добивают не раны – травмы.
Не пули срубят, но скрутят язвы.
На нашу долю не Жуков – Язов.
Не на дуэли и не в атаке:
Нас доконают инфаркты, «раки».
Простят ли предки? Поймут потомки?
Не «кругосветки», но «автономки».
Не убиваем, не побеждаем.
Но умираем. Но погибаем.
Уже обсмеяны честь и слава.
Уже оболганы долг и доблесть,
Уже о присяге стыдятся вспомнить.
Но, что нас гонит опять за «боны»? **
Но, что в океаны нас тянет заново?
Ужели деньги? Ужели корысть?
А может точно – послать все к черту?
Или подальше – к евонной бабушке?
Грубы матросы. Прелестней с девочками.
Сорочку по моде. Галстучек бабочкой.
И в «Капитал…» рулетку заверчивать.
«Доходней оно и…» почетней.
Дальше – больше: открою дельце —
«Рога и копыта», «свечной заводик»,
«Ваши денежки – наши девицы».
Но за мысами – мужское дело!
Вот сердце в пропасть. Душа взлетела.
Ход самый малый! Заполнить среднюю!***
Прощайте «Звезды, огни и знаки…».
Еще не поздно сменить на задний,
Но телеграфы кричат:
– Передний!
Но перископы уже в исходном.
Смешно на малом! Слабо на полном?!
Сомкнулись волны. Мы в преисподней.

1992