– Ах ты мерзкая тварь! – прокричал Лёшка и бросился вперёд. Карлику удалось несколько раз увернуться и сделать пару прыжков, но всё же длинные пальцы, вскоре, обхватили тонкую шею и коротенькие ножки беспомощно задёргались в воздухе.

– Что? – вновь раздался неприятный голос, наполненный глубоким удивлением. – Зачем я делаю себе больно? Это глупо. Глупо и смешно.

Он захохотал и хохот, его смешивающийся с хрипом ещё сильнее, злил короля. Желая заткнуть это существо он со всего размаху бросил его в стену. Дзинь-дзилинь, застучал бронзовый.

– Я пытался убить сам себя! – закричал шут торжественно, голосом глашатая, словно вокруг него собралась много сотенная толпа. – Дамы и господа, такого представления вы не видели никогда, и никогда не увидите. Комические истязания с сатирическим намёком, душевные страдания, с тайной подоплёкой!

Карлик с разбегу прыгнул на Алексия и вцепился ему зубами в плечо, пустив королевскую кровь. Сильная рука схватила карлика за ворот и, через мгновенье, разбив собой стёкла огромного окна, шут сгинул с глаз вместе с бордовой шторой, обозначив свой уход боем колокольчика да глухим звуком упавшего тела, где-то внизу. За окном было высоко, король знал, упасть и выжить практически невозможно, а если и так, то никуда он уже не денется.

– Ливадий! – словно гром прозвучал голос короля.

Двери отворились и в зал с опаской вошло несколько слуг. Алексий схватил первого попавшего и прижав к стене спросил:

– Как вы могли допустить такое? Почему бросили отца?

– Потому как любой, кто осмеливался сюда войти, – проговорил старик, войдя в зал. – либо сходил с ума, либо у него останавливалось сердце. И ты бездумно поступил, бросившись внутрь даже не попытавшись выяснить что здесь происходит.

– Здесь мой отец, и не смей учить меня, что сделал ты, будучи всё это время здесь?

– Довольно, оставим ссоры на потом, где наш король?

***

Ребята подай принеси, таскали в погреб вёдра с водой, где молодой маг, изрекая не понятные для них сова, превращал воду в глыбы льда. Михаил сидел на выложенном из льда постаменте, словно на троне, и безразлично глядя на стену, выцарапывал на ней некий символ. Этот символ отпечатался в его голове в тот момент, когда неизвестная сила вырвала его из привычного времени, где его повторно ждала неминуемая гибель. Знак тот был весьма незатейлив, круг, в нём ромб, разделённый крестом. Покажи вам этот рисунок вы, несомненно, подумали бы о компасе так как сходство с этим приспособлением рисунок точно имел.

– Паша. – обратился узник к магу. – Аран с союзниками вернули себе силы, и что дальше? Война?

– Да. – читая книгу и изготавливая лёд одновременно, ответил тот. – война их разрасталась стремительно, что происходило там неизвестно, но, когда они выбрались сюда это были тёмные времена.

– Ты же говорил они не могут общаться и воздействовать…

– Да, да, так и было. Но знаешь, как бывает, всегда есть предатель. Один из соратников Арана объединился с тёмными, и они смогли здесь обмануть одного мага, того кто мог их слышать. Очень редкий дар я тебе скажу. Этот маг, не хочу даже имя его называть, создал некую чашу, и при помощи своих наставников открыл дверь в наш мир. Он был слаб духом, и не мог долго удерживать дверь открытой, и потом долго восстанавливался, но продолжал это делать каждый месяц, даже узнав об истинном плане гостей. Шестнадцать раз он открывал портал, но каждый раз время его существования уменьшалось. Более полувека длилась эта война, боюсь даже представить, что стало бы, если бы этот ритуал провёл Ливадий или кто-то обладающий хотя бы половиной его силы. Человечество закончило бы своё существование.

– Как же вы победили? Открыли портал для Арана с войском?

– Увы, светлые не могут перемещаться в наш мир физически. По крайней мере нам ещё не открылась такая возможность.

– Тогда как? – заинтересованно спросил Михаил.

– Убить этих тварей могли лишь маги, обычное оружие бесполезно. Были ещё проводники, сильные чародеи, которые могли выдержать мощь светлых и разрешившие вселиться в себя. К сожалению, соглашаясь на это, они подписывали себе приговор, те кто не пал в бою, сгорали со временем словно свечи, одни быстрее, другие дольше. Если же по каким-то причинам дух покидал тело проводника, маг тут же падал замертво. Так мы потеряли первую… Так сгинула Василина, сорок семь лет выдерживала она силу, вселившуюся в неё, и сгинула. Сорок семь лет, это огромный срок. Многие не выдерживали и года.

– Ты называешь их светлыми и тёмными. Они вроде ангелов и демонов?

– Нет. Это демоны, одни и вторые. – поморщившись, ответил Пашка.

– А ангелы?

– Чушь. Красивая выдумка Священного королевства, они не существуют. А если и существуют, то нам о них ничего не известно.

***

Было около трёх часов по полудню, это был очень мрачный день для великого города, не взирая на чудесную погоду. Осада продолжалась много часов и унесла не одну сотню жизней, как с одной, так и со второй стороны. Лучники без устали посылали облака стрел, на стенах слышался звон метала, мечники отбивались от тех, кто сумел взобраться на стену, преодолев высоту и груды камней, сыпавшихся на головы. Метрах в тридцати от центральных ворот остановился таран, его дальнейшему продвижению мешало огромное огненное болото, пылающее у ворот. Периодически со стены падали бочки с маслом которые, разбиваясь, порождали новые языки пламени, смердящие чёрным дымом. Из огромных арбалетов летели копья, которые вонзались в стены крепости, в ответ, не многим уступая в размерах, летели стрелы с башен, пробивая по несколько человек одновременно. Копья, вонзившиеся в камень, умело, использовались для подъёма на верх.

Немного по отдали, за всем этим наблюдал организатор этого буйства. Рядом с ним стояли Димитрий и Дария.

– Я избавлюсь от огня. – произнёс ворон делая шаг вперёд, но владыка остановил его характерным жестом.

– Рано, займись лучше башнями, арбалетчики изрядно треплют наше войско.

Ворон мгновенно взмыл в небо. Пролетая над местом, где скопились их воины, он попал под очередной залп стрел и ему пришлось изрядно повертеться, чтоб не стать чучелом в ближайшей таверне. Этот факт его взбесил и поднявшись над стеной он, превратившись в человека, снял с пальцев два перстня и бросил их вниз. После этого неведомая сила вновь обратила его птицей, и он направился к одной из башен. Тихий звон удара серебра о камень невозможно было услышать в пылу происходящего вокруг, но то, что произошло дальше, незамеченным не осталось. На лихо, для защитников города, на стене возникли два металлических монстра. Волк, размером с среднего телёнка, с разбегу прыгнул в гущу лучников, вгрызаясь клыками в их плоть. С другой стороны, выползла серебряная змея, девяти метров в длину, и одним ударом хвоста смела несколько человек. Залпы тут же прекратились и нападающие, не боясь пасть от стрел, с тройной силой навалились на стену. Мечи звенели от ударов по чудищам, не причиняя им никакого видимого вреда, вселяя страх в сердца людей.

– Крюки! – раздался голос седого воеводы.

В этот же момент, ворон влетел в окно и сев на стол наблюдал как в суете арбалетчики посылали в неприятеля стрелы. Обернувшись и увидев птицу, один из воинов, достал меч и взмахнул им над столом. Крылья ворона обратились плащом и обвились вокруг руки воина, забрав его меч, Димитрий спросил:

– Ну вот скажи, что плохого сделала тебе птица?

Клинок пронзил тело арбалетчика и сразу же на мага бросились остальные воины, но увы, удача сегодня была не на их стороне.

– Цепями! Цепями давай! Прижимай! – кричал воевода.

Змея хоть и пыталась уклоняться, но всё же тяжёлые цепи, с грузами на краях, накрывали её тело, и она оказалась прижата к каменному полу. Волк бросился ей на помощь, но двое воинов, прорубив метал, загнали ему в бок два тонких багра, остановив движение на несколько секунд. Животное перекусило один из крюков и принялось грызть метал второго, готовясь к прыжку, чтоб освободить вторую металлическую тварь, и будь у него долей секунды больше времени, так бы это и произошло, но толстый канат был готов. Петля проворно налетела на шею и, воины тут же столкнули со стены огромный камень, к которому был привязан второй конец верёвки. Серебряные когти заскрежетали по полу, но удержаться было выше его сил. Свалившись на головы штурмующих, волк унёс несколько жизней, и безжизненной грудой метала, прокатившись несколько метров замер.

– Жми её! – кричали воины, всё сильней прижимая полоза к полу.

От ударов оружия и давящего его груза, гад начал уменьшаться в размерах. Будучи размером меньше метра, он попытался скрыться, но тяжёлый сапог воеводы лёг на голову. Змея продолжала уменьшаться пока полностью не исчезла. Убрав ногу в сторону, седой увидел серебряный перстень и не раздумывая взмахнул топором. От удара, серебряная безделушка, разлетелась на двое, издав короткую, но яркую вспышку.

– Ну, чего встали?! К бою! Лучники, готовься!

***

– Как он? – спросил Алексий вышедших из комнаты лекарей.

– Плох, очень плох, – ответил высокий старик с длинными усами. – его разум полностью помутился, он не помнит ничего и ничего не понимает. Он словно не здесь.

– Ливадий. – обратился король ко второму. – Ты мне ничего не хочешь рассказать?

– Пожалуй, давно пора.

Маг отошёл к окну и вглядываясь в картину за стеклом, немного помолчав, продолжил:

– Родился ты вполне себе здоровеньким. Первые годы твоего существования были безмятежными и для тебя, и для родителей. Незадолго до твоего пятого дня рождения ты приболел, сначала это было лёгкое недомогание, потом жар, сменившийся лихорадкой. Нянька говорила, что перед тем, как ты заболел она застала в твоей комнате огромного ворона и всё время обвиняла эту птицу. Когда лихорадка прошла, тебя словно подменили, кто-то другой был в твоём теле. Ты стал злым, неуправляемым, не узнавал людей, иногда даже короля с королевой. – Ливадий замолчал и потёр подбородок.

– Далее. – произнёс король.

– Я всячески пытался тебе помочь, но тот, кто управлял тобой был очень силён. Иногда, когда разум возвращался к тебе, ты просил отца не делать ему больно и оставить в покое твою душу. Представляешь, как это звучит из уст пятилетнего ребёнка? Но такие просветы случались всё реже. Ты жёг костры в тронном зале, подмешивал всевозможные зелья в воду и вино, до сих пор не могу понять, как тебе удавалось их украсть, своими поступками ты доводил мать до слёз, а твой постоянный смех сводил с ума не только короля, но и половину двора. Люди боялись тебя, перешёптывались, и король не выдержал. Он привёз тебя сюда, в Бурый Утёс и приказал мне сделать это.

– Сделать что? Ливадий. Что?

– Вырвать из тебя эту тварь. Но для этого нужно было его заключить, найти человека, в котором это и будет заключено.

– Ты хотел сказать ребёнка. – произнёс Алексий, и в голове его мелькнули воспоминания о связанном мальчишке, сидящем на стуле.

– Да. – опустив голову ответил старик.

– Ты обрёк на безумие ни в чём не повинное дитя?

– Нет. Нет. Он уже был безумен, после смерти его деда он без умолку смеялся днями на пролёт. Его даже сравнивать с тобой начали, говорили мол, нагулянный от короля, что правитель проклят и все его дети будут сумасшедшими. Но он слишком торопил меня. Я просил ещё несколько дней, я был не готов и поэтому всё так и произошло.

– Да изъясняйся ты точнее, что произошло?

– То, что с этим существом я вырвал из тебя часть твоей души. – ответил маг и, повернувшись, посмотрел в глаза кроля.

– Чушь.

– Ответь мне Алёша, когда ты последний раз смеялся?

– Не заговаривай мне зубы. Кто сейчас привёл этого карлика к моему отцу?

– Никогда Алёшенька, слышишь, с того самого момента ты больше ни разу не улыбнулся. – говорил Ливадий дрожащим голосом. – Отец твой сильно горевал поэтому, и мать горевала…

– Кто привёл его сюда? – повторил свой вопрос парень.

– Я, – склонив голову ответил старик. – по приказу короля, привёл его я.

– Зачем? – в недоумении спросил Алексий.

– Он тужил, и не мог более жить с этим. Глупый я человек. Нужно было дать ему отпор, или увезти этого к чертям, что б никогда ни одна ищейка не нашла.

– Нужно было дать отпор, и не отбирать жизнь у ребёнка.

– Я хотел, хотел отказать! Но он приказал. Даже грозил меня повесить. – оправдывался чародей больше перед собой чем перед владыкой.

– Замолчи.

– Ты пойми Алёша…

– Замолчи я сказал!

– Ох, да, да.

В комнату вошёл Ренестон, лицо его было явно встревожено, а голос дрожал.

– Алексий… – воин замялся, но собравшись продолжил. – Письмо из Радана. Город в осаде, штурм в самом разгаре. Уверен они и раньше отправляли голубей, видать перехвачены.

Король поднял глаза, злоба горела в них так ярко что её заметил бы даже слепой, казалось он сейчас начнёт крушить здесь всё и не остановится пока не останется камня на камне от великой крепости. Он сделал глубокий вдох и, сдерживаясь, произнёс:

– Собрать лазутчиков, добыть информацию со всех застав. Радан пусть ежечасно отправляет голубя, нам нужно знать, что там происходит. И позови Щегла.

– Не нужно. – прозвучал голос и в комнату вошёл парень с вытянутым лицом. Его карие глаза сидели в глубоких впадинах над ярко выраженным носом, дополнял его облик крепкий, волевой подбородок. – Я уже здесь.

– Александр, – обратился к нему король. – общий сбор, подготовь коней, провианта много не брать, идём на Радан.

Алексий покинул комнату, мысли об отце отошли на второй план, единственное о чём он мог теперь думать – его город.

***

Тем временем Радан оправился от внезапного нападения и как единый механизм работал над защитой своих стен, и нужно сказать не безуспешно. Да стрелковые башни пылали, благодаря усилиям Ворона, что облегчило задачу для атакующих, но высокие стены были неприступны. Все попытки взобраться на них не имели крупного успеха, лишь в одном единственном месте, в глухом тупике, пол сотни воинов, покоривших вершину, пытались пробиться вперёд. Но мечники города плотно окружили их, не давая проникнуть вглубь улицы. Да защитники несли потери, но ещё больше потерь несли штурмующие, и всё шло к удачному завершению обороны.

Внизу улочки были заполнены суетой, все от мала до велика вносили свою лепту в общее дело, одни помогали раненым, другие подносили на стены стрелы, камни и копья. Некоторые пытались затушить пожар, таская воду в башни. В этой суматохе никто не обратил внимания на двоих парней, двигающихся по центральной улице. С виду им было лет по тридцать, и они ничем не отличались от большинства горожан, разве что помыслами. Зайдя за угол, они отворили толстую, дубовую дверь и зайдя внутрь заперлись на тяжёлый засов.

– Тише, – проговорил один из них шёпотом. – здесь может быть стража.

Второй утвердительно кивнул, и они медленно поднялись по каменным ступеням. Дойдя до ещё одной дубовой двери, парни остановились. Один стоял у стены, а второй, безоружный, толкнул дверь и вошел в комнату.

– Чего тебе? – послышался хриплый мужской голос.

– Ты здесь один? – спросил парень, увидев одноногого бородатого толстяка. – Меня в помощь прислал воевода.

– Это ещё зачем? – рявкнул тот и взяв некое подобие костыля поднялся с лавки.

– Боится, что лазутчики могут попробовать открыть ворота.

– Ещё чего!? Сюда им ходу нет. – в этот момент в коридоре что-то упало, и старый воин оголил свой меч. Вид у него был хоть и нелепым, но грозным, он одной рукой опирался на костыль, вторая с мечом была выставлена вперёд. – Ну, кого там несёт? Сюда вам не пройти.

В дверном проёме показался второй парень и воин, застыв на месте приготовился принять бой, но в этот же момент, тяжёлая лавка обрушилась ему на голову и теряя сознание он услышал:

– Мы уже здесь. Запри дверь.

– Что? – спросил парень с мечом.

– Запри дверь! Нам здесь отсидеться придётся. – парень подошёл к большому деревянному колесу и взялся за рукояти…

– Воевода! Воевода! – кричал совсем юный, светловолосый парнишка, взбегая по ступеням на стену.

Седой воин, крикнув ещё одну команду, отошёл в сторону.

– Чего там? – спросил он парнишку. – Соседи откликнулись?

– Именно так. – запыхавшись ответил тот и протянул маленький свёрток, перетянутый красной нитью.

Воевода развернул письмо, и прочитав, весьма короткий, текст, отвел глаза в сторону. Сердце его взволнованно забилось. Содержимое письма звучало так: «Великий и справедливый король Генрих умер на рассвете, да упокоится его душа. Готовим войско.»

Надежда таяла, старик, прищурив глаза, отсеивал звуки битвы вокруг, пытаясь расслышать знакомые щелчки. Да, это несомненно они, этот хруст шестерней он бы ни с чем не спутал, и значило это только одно, ворота открыты.

– Бросить стены! – заорал что есть сил воевода. – Мечники, к воротам. Лучники, сыпь.

Он подозвал к себе воина и схватив его за плечо проговорил:

– Зарий, я возьму дружину мечников и буду удерживать ворота сколько смогу. А ты выводи войско пещерами. Жителей оставьте, их не тронут, они не грабить пришли, а править. Поэтому уводи воинов, сколько успеешь, все кто останется… Их вряд ли пощадят. Давай.

– Но отец. – возразил парень.

– Зарий!!! – гневно рыкнул воевода, но, смягчив тон, добавил: – Найди Алексия, не забывайте, вы присягали нашему королю. Ступай сынок. Ступай.

Он хлопнул парня по плечу и уходя бросил на него последний, наполненный печалью и решительностью, взгляд. Спускаясь вниз по ступеням, он прокричал:

– Багровая дружина за мной! Остальные за Зарием! Немедля!

Старик спустился в низ, на широкой улице, спешно, собралось около четверти тысячи воинов.

– Родные мои! Вместе с вами на погибель иду. Костьми лягу! Но знаю, каждая минута, выигранная нами здесь, это десятки, а может и сотни жизней наших братьев и сыновей. Дадим им время, а уж они отомстят за нас. Придёт время, и они несомненно отомстят за нас!