Александр, несмотря на небольшой семейный скандал, находился в прекрасном расположении духа. Он и сам не заметил, как дошёл до автобусной остановки, как дождался двенадцатой маршрутки, и как сел в неё, удобно устроившись на сидении у окна. Сейчас он снова смог спокойно погрузиться в свои мысли. Ему уже грезилось, как он получает премию нобелевского лауреата за экстраординарные достижения в научных изысканиях. Как папарацци окружают его, не давая выйти из служебной машины. Как многие знаменитости уважительно пожимают ему руку, а простые смертные стоят рядом, в огромной очереди, в надежде получить его автограф. Затем, его мечтания становятся ещё смелее. Вот уже сам президент лично вручает ему звезду Героя России за спасение человечества от великого заблуждения, под названием пятница тринадцатое, и благодарит его за то, что он, не щадя живота своего, провёл такие, опасные для жизни и здоровья исследования. И как он, Александр Евсеевич Окороков, вместе с президентом обращается к гражданам России в новогоднем поздравлении, давая им отеческие напутствия на предстоящий год. Затем он едет в Кремль вместе с главой государства, где пьёт с ним чай и обсуждает важнейшие вопросы внешней и внутренней политики. Ну а потом он летит в Ватикан, где сам папа римский пожимает ему руку и вручает награду за весомый вклад в искоренении богомерзкой ереси, под названием пятница тринадцатое. И когда лауреат многих премий, кавалер орденов и просто спаситель всего человечества, спускается из дворца папы римского по красной ковровой дорожке под усиленной охраной спецслужб, большой симфонический оркестр играет гимн, написанный специально в его честь. Вдруг, звуки оркестра прерывает негромкий женский голос:

– Молодой человек. – Все награды и титулы учёного мирового масштаба вмиг улетучиваются вместе с приятными мечтами, и мужчина, вдруг снова оказывается в обычной трясущейся маршрутке.

Александр увидел рядом с собой пожилую даму, которая что-то от него хотела. – Молодой человек, разрешите мне поговорить с вами о Том, Кто знает про вас всё?

Окороков невольно начал озираться по сторонам. Лёгкая тревога стала проникать в его сердце. «Неужели я проговорился вслух, когда мечтал? – Подумалось нашему герою. – Как же можно быть таким неосторожным во времена жёсткого плагиата и утечки информации?»

– Кто это такой? За мной что, уже следят? – Как можно спокойнее попытался спросить он пожилую женщину.

– О, да, – отозвалась она, с улыбкой глядя на нашего героя. – Он следит за вами всю вашу жизнь и хочет, чтобы вы узнали о Нём сегодня.

– И что, Он так просто раскроет мне своё имя? – полушёпотом спросил Александр.

– Да Он никогда и не скрывал Его, – добродушно ответила дама, – Он знает все ваши проблемы. Он знает, чем вы занимаетесь и, даже куда вы сейчас едете. Он хочет быть с вами и спасти вас!

«Неужели эта старуха тайный агент? – Мелькнула страшная мысль в голове учёного-любителя. – Говорит, что кто-то уже всё знает про меня. Неужели моё имя уже засветилось?»

– Спасти от чего? – Александр недоверчиво покосился на свою попутчицу. Он страстно искал подвоха в мягких словах пожилой дамы и не находил его. Вдобавок для себя, он обнаружил, что когда он смотрит в добрые и какие-то родные, глаза старушки, то ему хочется, почему-то, доверить ей, незнакомой ему личности, все свои секреты и, даже и саму жизнь. Это, непонятное для него чувство, слегка настораживало Александра. – Кто вы такая? – Всё тем же полушёпотом спросил он собеседницу.

– Меня зовут Анна Никитична. А вас как?

– А меня Фёдор Бондарчук, – непонятно зачем соврал Александр.

– Вы родственник кинорежиссёра? – Удивилась дама.

– Нет. Просто одноимёнец, то есть однофамилец! – выпалил Окороков. – А зачем вы за мной следите? Зачем вы меня преследуете?

– Очень приятно познакомиться, – Как будто не замечая вопросов, продолжала Анна Никитична. – У вас очень усталый вид, Фёдор.

– Просто я занимаюсь научными исследованиями.

– Так вы учёный?

– Не совсем, – уклончиво ответил Окороков, – Пока нет. Но собираюсь… Возможно, скоро стану… Стану учёным.

– И в какой сфере науки вы трудитесь? – Поинтересовалась пожилая дама.

– В сфере естественных наук, – уверенно сказал Александр.

– Наверное, это весьма интересно?

– Не столько интересно, сколько полезно. Полезно для всего человечества.

– Ааа. Ну, так оно, наверное, и должно быть. Ведь от науки польза должна быть всем.

«Зачем я ей всё разболтал? – Досадовал на самого себя муж науки. – Не нужно было говорить про пользу для всего человечества. Пусть бы лучше думала, что я какой-нибудь доцент-теоретик. Соберись, Окороков, и не позволяй больше хитрой старухе вытягивать из тебя информацию. А то не успеешь доказать теорему бытия, как её уже запатентует какой-нибудь пройдоха.»

– Я доцент-теоретик. – Важно кивнул головой Окороков. – Занимаюсь естественным отбором пернатых птенцов.

– Надо же! – Удивлённо воскликнула пожилая женщина. – Никогда бы не подумала..

– Не подумали что? – Подозрительно уставился на неё Александр. – Что птенцы могут быть пернатыми?

– Что существуют такие сферы в науке.

– А вы что же, специалист во всех сферах? – Недовольно буркнул мужчина. Он уже сам пожалел, что наврал Анне Никитичне про доцента и наплёл всякой чепухи про пернатых, но отступать было уже поздно.

– Да я вообще-то плохо разбираюсь в науках. – Честно призналась женщина. – И впервые разговариваю с учёным человеком. Вы, наверное, преподаёте на кафедре университета?

– Случается иногда. Чаще по выходным дням. В рабочие у меня это, слишком напряжённый график.

– Понимаю, – сочувственно качнула головой дама. – Наука, наука, наука…

– Вот именно, – Окороков важно надул щёки.

– А сейчас вы куда едете?

– Да на кладбище… – Александр осёкся. Он сам не понял, произнёс ли до конца последнее слово. Однако, осознал, что попал в неловкое положение, из которого теперь нужно было как-то выбираться. Он стал усиленно думать, что бы ещё такого соврать пожилой даме, чтобы логически завершить фразу и при этом не сесть в лужу. – Пернатые там лучше всего мрут в это время года. – Вырвалось у него, наконец то, что показалось нашему герою более-менее адекватным.

– Какая жалость. А почему они лучше умирают на кладбище?

«То ли она прикидывается простой старухой и морочит мне голову, то ли на самом деле интересуется. Вот только с какой, как говорится, целью?» – Александр пытливо вглядывался в лицо пожилой женщины, но ничего кроме добродушной и светлой улыбки не мог в нём разглядеть.

– А они чувствуют места захоронения! – Уверенно и нагло заявил Окороков. – И стремятся, так сказать, умирать в непосредственной близости от могил. Вот мы и пытаемся установить зачем.

– И как вы только до такого додумались? – Удивлённо покачала головой Анна Никитична. – Мне бы вот и в голову такое не пришло. Ну да вы же учёный, а я…

– Да, мы, учёные люди, как говорится, творчески подходим к нашим изысканиям! – Со знанием дела задрал нос Окороков.

– Ой, а мне уже пора выходить, – как бы разочарованно, посмотрела в окно Анна Никитична. – А я так и не успела сказать вам главное. Но у меня есть для вас один подарок.

– Что за подарок? – Насторожился Александр.

Женщина открыла сумочку и достала оттуда совсем небольшую книжку, размером с какой-нибудь русско-английский словарь.

– Это вам, – протянула она книжку нашему герою.

– Новый Завет и Псалтирь, – Прочитал он вслух и машинально убрал книжку в карман рабочей куртки.

– Это Слово Божье, – пояснила женщина. – Читайте Его и помните, что Господь вас любит больше, чем кто-либо на этом свете! – Она встала с сиденья и направилась к выходу. – Да, и желаю вам успехов в вашей научной работе! – Добавила она, выходя из маршрутки. Александр открыл было рот, чтобы что-нибудь сказать в ответ, но не смог выдавить ни слова. Автобус поехал дальше. «Странная бабуля, – подумал Окороков, – Наверное, сектантка какая-то» Он попытался снова углубиться в свои мечтания. Но симфонический оркестр больше не играл для него победного гимна. В голове крутились только слова странной женщины. Так прошло около десяти минут, и маршрутка достигла своего конечного пункта село Мутное. «Наступает момент истины», – подумал Александр и поспешно вышел из автобуса. Зима коснулась его лица лёгкой свежестью и посыпала своими белыми и пушистыми, но холодными хлопьями. Хрустя своими новыми унтами по снегу, Александр направил ноги к городскому кладбищу. Ему предстояло пройти метров 300 по занесённой дороге. И если днём её чистили специально к похоронам для приезжающих катафалков, то сейчас, вечером, конечно же, никто этого не делал. Кругом стояла тёмная, безлюдная и, немного жутковатая тишина. От всего этого нашего героя слегка передёрнуло. Но такова участь всех учёных – преодолевать трудности, он собрался с духом и решительно двинулся вперёд к намеченной цели. Наш герой мысленно старался настроить себя для предстоящего пребывания на кладбище. И вскоре уже показались первые могилы. Одни выглядели совсем простенько, с обыкновенными деревянными православными крестами. Другие же наоборот, смотрелись очень солидно, со своими дорогими мраморными памятниками. Хотя, вероятно, обитателей могил это едва ли волновало.

Подойдя совсем близко, Александр с трудом мог разглядеть фотографии и даже прочитать имена некоторых усопших. «Сколько народу-то перемёрло», – подумал он, вглядываясь в бескрайнюю даль виднеющихся надгробий. «Интересно, где сейчас все они? Хорошо им или нет? И есть ли они вообще сейчас где-то или их уже нет совсем? Скорее всего их уже нет, как они могут быть где-то, если они все уже умерли?» Окороков постоял ещё немного молча, а потом, вдруг, очнулся и сказал вслух:

– Я же здесь не за тем, чтобы читать имена покойников! – и он, расстегнув верхнюю пуговицу куртки, достал из внутреннего кармана сотовый телефон, включил диктофон и проговорил:

– Итак, сегодня, 13 ноября 2015 года в 19:25, я, Александр Евсеевич Окороков, начинаю исследование по доказательству своей теоремы о существовании пятницы тринадцатого. «Что-то как-то немножко запутанно, – подумал наш герой, – или нет?» Мне предстоит провести 4 часа 35 минут на городском кладбище, вблизи местечка Мутное, – продолжал он запись. – На предмет обнаружения мной, вышеназванным, нечистой силы или, каких-либо других паранормальных явлений. Все свои наблюдения в течение указанного времени, я буду фиксировать на диктофон моего сотового телефона. Если в промежутке данного времени я не обнаружу никаких потусторонних проявлений, то теорию о существовании нечистой силы буду считать полностью опровергнутой, а, значит, свою гипотезу о том, что любая пятница тринадцатого числа является обычным днём, я буду считать доказанной. Пока всё. – Он выключил диктофон и положил мобильник обратно в карман. «Хорошо сказал», – подумал про себя Александр и, довольный собой, двинулся дальше по кладбищенской дороге вдоль могил. Время потихоньку шло вперёд, и снегопад всё усиливался. Но Александру казалось, что оно замерло на месте. Он почти каждые две-три минуты доставал телефон, проверяя сколько ему ещё осталось дежурить. Так прошло минут тридцать пять, и наш герой, пройдя километра полтора, два, достиг окраины кладбища и упёрся в лес. «Мда, – подумал он, – время ещё только восемь вечера, а я уже прошёл всё кладбище. Что же я буду делать остальные 4 часа? Стоять на месте – холодно. Ходить – ноги отвалятся. Да уж, нелёгкое это, оказывается, дело, научные исследования. Что же, из двух зол выбирают меньшее. Пойду, потихоньку, в обратном направлении, а когда дойду до начала, снова поверну в конец. Так я, хотя бы, не замёрзну. Хорошо ещё, что тепло оделся. Плохо, только, что не поужинал и не взял с собой поесть. Желудок-то уже песни начинает завывать. Или это не желудок?» Александр прекратил говорить сам с собой и прислушался: «Нет. Наверное, это всё-таки желудок», – подумал он, не услышав ничего постороннего. Но, не прошёл он и сотни шагов, как ему ясно послышался какой-то непонятный, вой, который доносился то ли откуда-то с кладбища, то ли из села Мутного. Окороков остановился и ещё раз прислушался. Вой снова повторился, только уже более отчётливо. Теперь сомнений быть не могло в том, что он точно раздавался с кладбища. Александр осторожно достал телефон, оглянулся по сторонам, слегка присел и полушёпотом проговорил в диктофон:

– На часах 20:13. Отчётливо слышится подозрительный вой, доносящийся из начальной точки моего патрулирования. Исследователь попытается подойти поближе для определения характера воя. И, по возможности, определения существа, которому принадлежит таковой. До связи, – он убрал сотик и двинулся крадущейся походкой навстречу жутко-подозрительному звуку. В течение нескольких минут, Александр не различал никаких посторонних сигналов. Ему, даже, подумалось, что этот звук ему просто послышался, как вдруг, сильный и протяжный вой, сопровождаемый рычанием и скулением, раздался совсем рядом. Взору нашего героя предстал силуэт, напоминающий большую собаку, который стоял от него метрах в пятидесяти и упорно смотрел на него, то завывая, то издавая рычание. Александр от страха растерялся и нервно и быстро начал хлопать себя по карманам, с ужасом осознавая, что никакого оружия, серьёзнее ключей от квартиры, у него не было. И тут страх полностью парализовал его разум, нашёптывая лишь одно: – Дёру! Дёру! Дёру!

– Волк! – Выкрикнул Окороков и кинулся на окраину кладбища, в сторону леса. Фигура большой собаки, услышав голос мужчины, бросилась за ним вдогонку, радостно лая и виляя хвостом. Александр менее, чем за полминуты достиг леса, побивая все олимпийские легкоатлетические рекорды и метнулся, прямо по неглубоким сугробам, обходя ёлки, попадающиеся ему на пути, скорее интуитивно, чем осмысленно. Его неожиданная паранормальная находка уже успела нагнать его и бежала за ним, держась на почтительной дистанции в три-четыре метра. Таким образом, они добежали до какой-то огромной кучи, похожей на медвежью берлогу, всю заваленную сухими ветвями и свежим снегом. Александр остановился, уставившись на непонятное нагромождение, затем, тяжело дыша, оглянулся назад. Увидев своего преследователя рядом, он сделал дикие глаза и снова заорал:

– Волк!

И тут произошло то, что никто не мог предположить. Волк, неожиданно, радостно взвизгнул, сделал два больших скачка и на третий прыгнул Александру прямо на грудь. Мужчина не смог удержаться на ногах и, вместе с набросившимся на него «волком» улетел внутрь странной берлоги. Человек и животное кубарем покатились куда-то вниз, то, кувыркаясь, то съезжая на какой-нибудь части своего тела. Александр уже ничего не понимал. Ему показалось, что он превратился в большой ком снега. В результате совершаемых пируэтов, его рот и нос, и уши, и шею, и рукава куртки, и штаны, и унты: всё забило ледяными белыми комьями. Вскоре, он потерял сознание, не то от страха, не то от неприятного и опасного спуска. И, когда этот сумасшедший слалом закончился, наш герой оказался в глубоком сугробе, который накрыл его полностью с головы до ног.