В электричках в то время уже не топили; мы всю недолгую дорогу согревались чаем из китайского побитого термоса, мутно-голубого, с алой розой и огромным зелёным листочком. Хозяйственная Вика Криворожко разложила на коленях бутерброды с пошехонским сыром, любительской варёной колбасой, кружком солёного огурчика и курчавой веточкой петрушки: угощайтесь, ребзя, не стесняйтесь. Разлапистый Андрюша Семикозов с провинциальной гордостью цитировал латинские пословицы: как гласит древнеримская мудрость… древние недаром говорили, что… Женственно ранимый Егор Бай (которого в глаза и за глаза называли ебаем) сообщил, что меняет фамилию.
– Чью возьмёшь? – невинным голосом спросила Мура Канторович.
Бай не почуял подвоха.
– Бабкину возьму, она у нас была Донская.
– Хорошее дело, – ответила Мура, – будешь Ебаем-Донским.
Все засмеялись. У Егора навернулись слёзы. Только невнятная Аня Насонова осуждающе мотнула головой. Как нехорошо, Мария, как нехорошо.