Глава 3. Компромиссное положение

Есть способ задушить противника без физического контакта. В начале поединка каждый боец считает себя технически более оснащенным, что создает иллюзию возможности использовать любые приемы. Однако по ходу боя некоторые техники становятся недоступными из-за защитных способностей противника. Тот, кто один за другим нейтрализует приемы соперника, как бы душит его, загоняет в темноту, не оставляя возможности двигаться дальше.

Раздел третий, Сороковая техника Кодекса боя

Мюррей Пирсон брел по Маркспар-роу. В Подземье началась красная смена, и уборщики-гранты уже сметали в кучки вчерашний мусор. Он откусил от буханки черствого хлеба, но поднявшийся в желудке ихор билбаба предостерег от попыток поесть.

Мюррей бросил корку следующему за ним по пятам облезлому псу.

В уже открывшихся пещерообразных барах под орущими лайтбордами собирались сборщики – выпить и перекусить перед выездом на полевые работы в степь.

Он миновал несколько втиснутых в эту унылую улицу храмов наслаждений, привлекающих к себе густым медовым запахом. Из темных углов полуразрушенных жилых комплексов выглядывали наркоманы, воры-карманники и просто бандиты. Мюррей чувствовал на себе жадные взгляды. Решив, вероятно, что идущий по улице здоровяк не станет легкой добычей, крысы снова забились в свои щели.

Совсем недавно он сам был среди этих крыс, шатался по грязным улицам в поисках выпивки и забытья.

Пнув бродячую собаку, уже несколько раз цапнувшую его за пятки, Мюррей вступил в квартал лоточников и как будто попал в джунгли, наполненные пронзительными каркающими голосами торговцев и резкими запахами жарящегося искусственного мяса.

С Маркспар-роу он свернул на хлипкий мостик с прогибающимися под его весом досками, из которых торчали гвозди. Под мостиком лениво шумел поток сточных вод.

В освещенной спектральным светом галерее подремывал в кресле пузатый охранник. Заметив Мюррея, он вскинулся.

– Ослеп, дуралей старый? – Он указал на неоновую вывеску у себя над головой. – Время работы – с зеленой по темную смену. Сейчас закрыто – поединков нет, ставки не принимаются.

– Я знаю, что закрыто. И пришел не бои смотреть. Мне надо встретиться с твоим боссом.

– Вот как? – Мерк поднялся и окинул Мюррея изучающим взглядом. – Только вот босс сказал мне, что никаких встреч в эту красную смену у него нет и чтоб его не беспокоили.

Гривар был немного моложе Мюррея и весил порядка двухсот пятидесяти фунтов. Довольно сильный, несмотря на брюшко. Бить он, похоже, предпочитал с левой ноги. Подбородок крепкий. И все же больше, чем на минуту его, наверное, не хватит.

Мюррей знал, что одержит верх. Уложит этого охранника и пройдет дальше. Но там, скорее всего, будут и другие громилы.

– Как насчет того, чтобы сходить к боссу и спросить, не согласится ли он встретиться со старым другом? – Мюррей достал кусочек оникса и бросил мерку.

Тот попробовал его на зуб и кивнул:

– Кто спрашивает?

– Мюррей Пирсон.

Глаза охранника слегка расширились, но он быстро справился с удивлением. Даже теперь, спустя десятилетия, имя Мюррея отдавалось эхом в Глуби.

– Подожди здесь, – буркнул охранник и направился к лестнице.

Мюррей ждал, переминаясь с ноги на ногу и изо всех сил стараясь удержать в узде ихор билбаба. Откуда-то снизу просачивался запах неочищенных сточных вод.

Спустившись по этой лестнице несколько лет назад, он увидел мальчишек, сражающихся в круге, чтобы выжить, услышал насмешки пьяной публики и проклятия наставников. Тогда он вышел, держа Сего на руках.

Возвратившийся мерк кивнул Мюррею и жестом позвал за собой.

На этот раз здесь было тихо. Охранник привел Мюррея в одну из задних комнат, оказавшуюся причудливо обставленным кабинетом.

Талу практически не изменился с их последней встречи. На скуластом, рябом, с тяжелым подбородком лице застыла надменная улыбка.

– Вот уж кого никак не ожидал увидеть здесь в красную смену, так это Мюррея Пирсона.

Талу указал гостю на украшенное резьбой кресло. Мюррей неохотно сел.

– Я никогда не получал удовольствия от встречи с тобой, Талу. Но иногда приходится идти туда, куда ведет дерьмовая дорожка.

– Начало не самое любезное, Пирсон, если исходить из того, что тебе действительно нужно что-то от меня, – сказал толстяк. – Не думаешь, что иногда выгодно быть повежливее?

Общаясь с администрацией Цитадели в Верхнем мире и людьми вроде Каллена Олбрайта, Мюррей научился забывать о таком понятии, как самолюбие.

Не каждый бой тот, которого ты ждешь.

– Извини. Последние месяцы были не самые легкие.

– Я так и слышал. – Талу окинул Мюррея оценивающим взглядом. – Мои люди в Глуби донесли, что ты вернулся. Вообще-то, я ждал тебя раньше, учитывая наше общее прошлое.

Мюррей стиснул зубы, чтобы не зарычать. Талу вынудил его выйти на арену, назначив ценой свободы Сего победу в поединке. Мюррей победил Драгуна в «Лампаи» на глазах у тысяч зрителей. Вспомнив тот бой, он рассеянно потер пустую глазницу.

Талу рассмеялся, и его щеки задрожали, как желе.

– Ты всегда застревал в прошлом. Драгун лишил тебя глаза, но ты ведь победил, да? Могучий Мюррей Пирсон вернулся на арену через два десятка лет после того, как оставил ее навсегда. Ты сражался на переполненном «Лампаи»! Великолепное зрелище! Хотя Драгун был моим бойцом, я поставил и на тебя. Не знал? Не знал, что я верил в тебя, Пирсон?

Мюррей не ответил, да в этом и не было необходимости. Талу, как обычно, довольствовался звучанием собственного голоса.

– Ты получил своего мальчишку, правильно? Того, с золотом в глазах. Слышал, ты забрал его в Верхний мир, в Лицей. Слышал, что он отлично прошел Испытания и стал лучшим в своем классе. Ты получил все, что хотел, так отчего этот кислый вид? Почему хотя бы иногда не позволяешь себе побыть довольным?

– Я здесь не для того, чтобы предаваться воспоминаниям, – сказал Мюррей. – И я знаю, что ты послал головорезов в Фармосс – беспокоить моих друзей. Так что давай покончим с этим дерьмом.

– Как скажешь, Пирсон. – Талу пожал плечами и отправил в рот жевательную резинку. – Я следил за успехами твоего мальчика, потому что эта информация ценна для некоторых заинтересованных сторон. Знание такого рода вещей – мой путь к выживанию здесь. Но зачем ты вернулся в Глубь? Надеюсь, не для того, чтобы напиваться в стельку и спать в луже собственной мочи, как делал последние месяцы.

– Я дал Сего обещание, – ответил Мюррей. – Сказал, что найду его младшего брата Сэма. Парень тоже вырос в трубе, как Сего. И я подозреваю, что он все еще там. Прожил всю жизнь в фальшивом мире, созданном смотрящими.

– Да… Я слышал о «Колыбели», – сказал Талу. – Но все-таки… Фальшивый мир? А вот мои источники говорят, что мир, создаваемый «Колыбелью», так же реален, как и любой другой. Посмотри на наркоманов на улицах, их разум затуманен кливерами. Посмотри на завсегдатаев домов куртизанок, одурманенных ароматами. Посмотри на пьяниц, которые, спотыкаясь, выходят из баров, – они напиваются, чтобы забыть прошлое. – Талу задумчиво глядел на Мюррея. – Так что, разве их миры фальшивые? Разве «Колыбель» не так же реальна, как их туманные представления о реальности?

– Я здесь не для того, чтобы философствовать с тобой, Талу. – В животе у Мюррея снова забурлил ихор билбаба. – Мне нужна информация о том, где можно найти Сэма.

Челюсти Талу задвигались быстрее.

– Ты же знаешь, что даже у такого человека, как я, с моими широкими связями, есть ограничения. В мире существуют силы, которые, если я произнесу неосторожные слова, могут поставить под угрозу мои деловые интересы. И тогда все, над чем я работал, все, что строил, рухнет. Разозлить их равносильно самоубийству.

– Ты должен что-то знать, – сказал Мюррей. Он не стыдился того, что говорил и что думал о нем Талу. – Хоть что-то. Скажи, где я могу его найти.

Некоторое время Талу молчал, не сводя с Мюррея пристального взгляда, потом кивнул:

– Я не испытываю к тебе неприязни, Пирсон. Более того, как я уже говорил, вижу в тебе родственную душу.

Мюррей вздохнул, готовясь слушать, – Талу любил поговорить.

– Знаю, ты считаешь меня слабаком. Я рос не так, как другие гривары. Я не обладал физическими способностями, которые позволили бы мне сражаться, идти по пути, предначертанному для нашего вида. Из-за этого я столкнулся с гневом всего мира. Мои родители, братья и сестры, другие дети – все они стали моими мучителями и превратили мою жизнь в сущий ад. Они говорили, что я не создан для этого мира. Что я должен покончить с собой, чтобы им не пришлось кормить лишний рот.

В полутемных нишах комнаты замигал спектральный свет.

– Но я нашел свое место в этом мире, Пирсон. Не так легко, как ты, которому и искать-то его не пришлось. А вот я прокладывал себе путь через грязь, уничтожая тех, кто вставал на пути. – Талу встал и, залюбовавшись одной из фарфоровых статуэток на полке, вытер ее кусочком ткани, который извлек из складок своего пышного одеяния. – Я вижу, что ты лежишь в грязи, Пирсон. Вижу, что ты пытаешься выбраться, и поэтому помогу тебе. Но, конечно, тебе придется заплатить.

Мюррей знал, что у Талу всегда и на все есть цена. Достав битком набитый кошелек, он бросил его на стол.

Талу взглянул на раскрывшийся кошелек и рассмеялся:

– Ох, Пирсон… Этих денег мне не хватило бы и на один день. Содержание мой берлоги обходится недешево. Неужели думаешь, что я стану рисковать моим бизнесом, моей жизнью, моей репутацией ради такой мелочи?

– У нас это уже было, – прорычал Мюррей. – Если думаешь, что я снова выйду драться за тебя в каком-нибудь шоу…

– Нет-нет, – сказал Талу. – Твое возвращение в «Лампаи» не принесло бы мне никакой выгоды. После того боя мир изменился. Многие из тех, кто в иных обстоятельствах стояли бы во главе национальных сил, идут сражаться в Глубь. Они бегут от надвигающейся войны, не желая присоединиться к Потоку. Так что даже появление в «Лампаи» Могучего Мюррея Пирсона отозвалось бы в этих пещерах не более чем шепотом.

– Что же тебе нужно тогда? – спросил Мюррей. – Кроме вот этих денег и кулаков, у меня ничего нет.

– Ты прав, – согласился Талу. – Это все, что у тебя есть. И я действительно могу воспользоваться твоими кулаками, как ты говоришь. Хотя и не на арене. В другом месте.

– Хочешь, чтобы я стал одним из твоих мерков? – Мюррей повысил голос. – Да ты совсем ушел во тьму, если думаешь, что я опущусь так низко.

– Тебе напомнить, где ты был совсем недавно? – Не переставая жевать, Талу вытер с губ слюну. – Называй это, как хочешь, – мерк, гривар по найму, платный громила.

– Нет, – решительно ответил Мюррей. – Я не стану выколачивать долги из бедолаг в темных переулках, как другие твои головорезы.

– Я имел в виду кое-что более специфическое. То, что больше подходит человеку с твоими навыками. А самое главное – то, что полностью совпадает с твоими собственными целями. Похоже, у духов все-таки сложился план, соответствующий и твоим, и моим потребностям.

– О чем ты? – спросил Мюррей.

– Дело вот какое. До меня дошли слухи, что первая партия мальчишек из «Колыбели», которую заказывала Цитадель, оказалась бракованной из-за того, что исходный код смотрящих содержал ошибку. Партия подлежала уничтожению.

– Я в курсе, – сказал Мюррей.

– Значит, у тебя есть собственные источники. Но знаешь ли ты, что стало с этими детьми, с теми, кто подвергся экспериментам, как младший брат Сего?

– Расскажи. – Мюррей хлопнул ладонью по столу.

– Они не мертвы, – сказал Талу. – Хотя Цитадель с радостью уничтожила бы их, здесь, в Глуби, есть силы более меркантильные. Некоторые все же сочли неудавшихся детей «Колыбели» ценным приобретением.

Мюррей облегченно вздохнул:

– Их кто-то купил? Кто-то из Цитадели?

– Да. Здесь все имеет цену.

– Кто?

– Ну, если скажу, я ведь больше тебе не понадоблюсь, не так ли?

– Чего ты от меня хочешь? Выкладывай, – прорычал, едва сдерживаясь, Мюррей.

– Как я уже заметил, наши цели совпадают. Так получилось, что человек, купивший весь выводок «Колыбели», в прошлом доставлял мне проблемы. Был, можно сказать, занозой в заднице.

Мюррей хорошо знал Талу. Он уже понял, чего хочет от него хозяин невольничьего круга.

– Тебе нужно, чтобы я позаботился о твоем враге.

– Да. Я бы и сам разобрался с ним много лет назад, но этот даймё особенно хорошо защищен. И раз уж ты туда собрался, думаю, было бы разумно убить двух летучих мышей одним камнем.

Для рыцаря-гривара, даже отошедшего от дел, немыслимо стать наемным убийцей. Одно дело – сразиться с кем-то честно, бросить вызов в круге, с соблюдением Кодекса, и совсем другое – прокрасться в чужой дом и убить под покровом ночи.

Но для Мюррея этот туман рассеялся. Он давно понял, что Кодекс – это способ контролировать его народ, держать гриваров в узде, пока даймё управляют и получают прибыль. Для Мюррея Кодекс умер, и Мюррей позволял себе делать то, нужно ему.

– Скажи мне, кто этот даймё, – прошептал он. – Назови имя, чтобы я мог найти Сэма и освободить мылоеда от бремени жизни.

Талу улыбнулся:

– Рад снова работать с тобой, Мюррей Пирсон.

Бескрайняя вентурийская пустыня поглотила их сразу после того, как они спустились с горного перевала.

Мюррей обнаружил тропинку между двумя барханами, и группа двигалась по ней в сопровождении стаи тощих песчаных лисиц, надеющихся поживиться объедками.

Вентури появился на горизонте внезапно, словно мираж в растущем утреннем зное: мастерские по ремонту мехов и кожевни под красными крышами, расположившиеся на окраине пустынного городка.

В бешеной ночной скачке все устали, но продолжали то и дело оглядываться: не преследуют ли надзиратели? Мюррей говорил, что бронированные чудовища вряд ли погонятся, что им важнее вернуться в империю и сообщить о своей недавней победе.

Но и сам Мюррей будто наяву чувствовал запах горящей плоти и видел кровавое месиво, в которое превратила повстанцев импульсная пушка. Он все еще слышал безмолвный вопль вентурийца.

Теперь Коленки покачивался на спине рока. Сидящий сзади Дозер обхватил друга руками и положил голову ему на плечо.

Из всех драконышей Коленки был самым сильным, но Мюррей видел, какое бремя несет этот парень. Ужас, который ты увидел, будет жить в тебе всегда. Со временем картина поблекнет и отступит на второй план памяти. Это как с переломом: кость срастется, но конечность уже не будет двигаться с прежней легкостью.

Бледный рассвет расползался по пустыне. Коленки зевнул, и Дозер у него за спиной открыл глаза.

– Я не спал.

Коленки усмехнулся и вытер плащом лицо:

– Конечно. И плечо мне не ты обслюнявил.

Дозер смущенно почесал затылок:

– Просто устал, вот и все. Нужно было немного отдохнуть перед предстоящими боями.

Мюррей о поединках в Вентури даже не думал.

Во второй месяц каждого лета пилигримы собирались в пустынном городке, чтобы принять участие в состязаниях.

Вентурийские соревнования служили настоящим испытательным полигоном для пилигримов, которые добирались сюда, и зачастую именно они определяли, кто станет победителем в трехмесячном споре.

– Я тоже не прочь поспать, да только надо кому-то управлять птицей, – пробормотал Коленки.

Небольшой отряд неспешно протрусил мимо двух мальчишек с измазанными сажей лицами, сидящих в пыли возле ремонтной мастерской и безучастно жующих хлеб. Появление на дороге группы чужаков не вызвало у них ни малейших эмоций; они уже привыкли к тому, что чужаки – частые гости в их городе.

– Это ведь твоя родина, да? – спросила Бринн.