– То есть такое возможно? А починить «Харона» сервоботы, «не приходя в сознание», тоже могут?

– Нет, – Дэв покачал головой, но тут же вспомнил, что этот жест в скафандре тоже виден ему одному. – В отсутствии управления ИскИна роботы пользуются набором стандартных программ. Они могли бы починить колониальный челнок из ангара Ковчега, но конструкция нашего судна им не знакома. Так что ремонт невозможен.

– А если переподчинить сервоботы Харону?

Дэвид снова склонился к терминалу, но спустя несколько минут со вздохом разогнулся:

– Нет. Без команды ИскИна станции не выйдет.

– Да твою ж мать!

– Эй! С вами там всё хорошо? – напомнила о себе Хелен звонким голоском в их костных микрофонах.

– С нами да, а вот «у нас» не очень, – ответил ей дядя, уставившись в остекление кабины. «Харон» внизу светлым пятном выделялся во мраке, рассеивая его габаритными огнями и несколькими прожекторами. Луч одного из них вдруг вздрогнул и стремительно метнулся по стене, пока не упёрся в карго-пост. Михаэль прикрылся рукой от яркого света.

– Хелен! Хватит дурачиться!

– Эй, Дэв! Я тебя вижу. Хоть рукой помаши!

Парень смущённо оглянулся на капитана, разведя руками. Потом всё же помахал в сторону транспортника, заставив качнуться резкие тени в пучке света.

Лонгрэн вдруг пробормотал:

– Помаши рукой… – и направился к выходу из поста. – Жди здесь!

Спустившись на лифте, он вскоре уже был на дне дока. Хелен распознала его в тепловизор и снова подсветила прожектором. На этот раз Михаэль не одёрнул племянницу, позволяя той сопровождать себя лучом, и внимательно осматриваясь по сторонам.

Здесь тоже было чисто, ни следа пыли. Оборудование убрано в ниши. Выпирающие кое-где станины обозначены черно-жёлтыми предупреждающими окантовками.

В одном месте Михаэлю на глаза попался такой же «осиный» люк, но дополнительно обведённый широкой красной полосой. На самом люке была предупреждающая надпись.

«Системы внутренней обороны», – машинально отметил мужчина про себя. Факт наличия в двух шагах смертоносного железа на выдвижной турели не слишком его побеспокоил. Больше волновало то, как настроена программа этого автономного убийцы, лишённого сейчас центрального контроля.

Проходя мимо противопожарного щита, Лонгрэн вынул из креплений небольшой, но увесистый лом. Так себе оружие против турелей, равно как и выпирающий в кобуре на бедре ручной паллер⁷. Впрочем, лом ему был нужен в других целях.

Спустя какое-то время он, наконец, обнаружил то, что искал: раздвижные створки метра полтора в высоту. Рядом ещё одни такие же. Словно ворота гаражей для очень маленьких мобилей.

– Дэв, слышишь меня?

– Да, кэп!

– Краны-то хоть здесь работают? – спустя минуту, вспыхнув жёлтой мигалкой, далеко наверху ожила кран-балка. – Отлично! Спусти мне сюда какой-нибудь ящик со склада.

– Ящик?

– Да. Что-то не очень габаритное.

Ему пришлось подождать, пока Дэвид разберётся с ручным управлением. Наконец, захваты опустили рядом с Лонгрэном полимерный контейнер примерно полметра на полметра на полтора. Два человека могли бы довольно свободно его нести, для чего по бокам были выдавлены несколько углублений-ручек.

Вздохнув, и произнеся сакраментальное:

– Против лома нет приёма, – Михаэль всадил фомку в герметизирующий шов. В два приёма с треском отодрал крышку. Внутри под плёнкой тускло блеснули брикеты размером с кирпич.

– Дэв? Ты долго думал, прежде чем спустить мне стандартные пищевые рационы?

– Да взял первое попавшееся. Их тут на складах как грязи. А в чём дело-то?

Промолчав и только вздохнув, Михаэль разорвал плёнку и начал разбрасывать сублиматы длительного хранения в разные стороны. В гарнитуре связи было слышно, как хмыкнул Дэвид, а потом залилась смехом Хелен:

– Дядя, я тоже так хочу!

– С едой не играют, девочка. Так что если по возвращении я найду кухню в беспорядке, то твоей попе не сдобровать. И я не посмотрю, что ты считаешь свою попу ужасно взрослой!

Хелен расхохоталась было ещё больше, но вдруг осеклась, заметив движение рядом с Лонгрэном. Две пары створок в стене разошлись, и из ниш выехали сервоботы. Вернее выехал только один, и тут же отправился подбирать разбросанные капитаном брикеты. На пути второго стоял Михаэль. Сервобот попытался объехать его, но не сумел: он лишь до половины высунулся из своей ниши и был стеснён в движениях. Робот уставился на человека глазками камер, забавно шевеля антеннами, и пытаясь подобрать подходящий алгоритм действий.

Михаэль в это время торопливо набирал что-то на мовисенсе инженерного планшета. Потом развернул экран к сервоботу:

Внимание

Контакт

Дважды подними и опусти рабочие манипуляторы

Сфокусировав камеры и помедлив мгновение, робот поднял многопалые захваты. Опустил. Потом повторил всё ещё раз. Со стороны выглядело как нечто среднее между поклоном и жестом угрозы. Михаэль удовлетворённо хмыкнул, быстро стирая строчки и нанося новые:

Приблизься к стене

Напиши имя управляющего искусственного интеллекта

После чего отступил в сторону, позволив, наконец, роботу выехать из ниши. Тот резво развернулся на месте, по-крабьи боком сместился в сторону и извлёк из-под панциря сварочный пистолет. Пыхнуло пламя, мгновенно уменьшившись до минимального, и сервобот быстро начал водить им по стене.

– Дэвид! Запроси ИскИна из внутренней сети. Попробуй обращение… – и он продиктовал выжженное на гладком металле длинное буквенно-цифровое сочетание.

– Есть контакт! – с радостным удивлением в голосе воскликнул Дэв. – ИскИн отозвался.

Михаэль между тем показал роботу ещё одну команду. Прочитав, тот снова задвигал сваркой. Ещё дымящиеся буквы сложились в одно слово.

– Грэн! Его зовут Грэн!

* * *

Когда наладили контакт с «глючно»-молчаливым ИскИном стации, Дэву всё же удалось запустить ремонтные программы. Правда, пришлось ещё снять часть грузовых контейнеров с пилонов правого борта «Харона». Только после этого вокруг транспортника, наконец, начали свой молчаливый танец ремонтные сервоботы, краны и огромные манипуляторы. Процесс затягивался, и экипаж вдруг оказался в состоянии вынужденного безделья. Устав смотреть, как Хелен мается от скуки, а вокруг неё вьётся Дэвид, Лонгрэн не выдержал и изменил своё первоначальное решение не соваться дальше ангарной палубы Ковчега.

Впоследствии он не единожды корил себя за это. Но после того как загадочный Грэн начал отзываться на команды, а значит, должен был пропустить людей на станцию, желание провести хотя бы поверхностную разведку казалось естественным. Если и не выяснить причину, почему станция не добралась до места назначения, то хотя бы оценить внутреннее состояние. Наконец, узнать, что стало с капсулами анабиоза экипажа и хранилищем генетического материала, которое точно должно быть на любом Ковчеге такого класса.

Просто запросить эти сведения у ИскИна станции не удавалось. Дэвид в кои-то веки попросил Хелен удалиться, потому что уже не мог сдерживать матерный рык, который вызывали у него бесконечные отказы в доступе. Стоило лишь немного углубиться в базы данных, как он натыкался на непроходимые сбои. Длинно и замысловато выругавшись в очередной раз, Дэвид сказал капитану:

– Либо этот глючный врёт, как интендант военного космопорта перед ревизором, либо часть носителей данных повреждена физически!

– Как ИскИн может врать? – не понял Лонгрэн.

– Не знаю. Но как могут пропасть данные в нейросистеме, я тоже не знаю. Там же что-то вроде аналога коры головного мозга. И она раскидывает разные составляющие информации в разные отделы памяти. Что-то дублирует, связывает с другими сведениями. Это единая система, которая восстанавливается даже после частичного повреждения. Вон, Харон, до сих пор своё военное прошлое помнит!

– Ты навыки и фактические данные не путай. Базы-то у Харона как раз подтёрты. Да и с человеческим мозгом, бывает, амнезия случается. Мне вот, помню, однажды так по шлему автоключом прилетело, когда во время работ на корпусе он у кого-то из раздолбаев-монтажников от фала отцепился и «уплыл». Очнулся, а что было, и чего я в медотсеке забыл, вспомнить не могу. Еле медиколог меня утихомирил, когда я от него сбежать норовил и всё доказывал, что на смену опаздываю…

Михаэль, спохватившись, замолк. Постеснялся, что становится по-старчески многословным. Дэвид уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, но передумал. Так, в минуту общего молчания и родилась простая мысль: пройти в жилые отсеки Ковчега и посмотреть всё своими глазами.

– Только без фанатизма! – заранее предупредил Михаэль.

Больше всех идея не понравилась Хелен. Не сама по себе как таковая, а отсутствием в ней роли старшего астрогатора. Девушку опять намеревались оставить на борту транспортника.

– Мне же в конце концов страшно тут одной будет! – привела она последний слабый аргумент. Все прочие уже разбились о железную логику дяди.

– Займёшься своим любимым делом: будешь болтать с Хароном. Заодно присмотришь за ремонтом.

По лицу Дэвида растеклась хитро-сладкая ухмылка: мол, знаем, с кем больше любит болтать последнее время дочь капитана. Но Лонгрэн поймал его взгляд и нахмурился так, что парень предпочёл напустить серьёзный вид и начал перепроверять соединения скафандра.

– Не понимаю я ничего в ремонте!

– Харон понимает. Зато я буду знать, что ты в безопасности, а не заблудилась где-нибудь внутри этого сбрендившего «яйца», – отрезал Лонгрэн.

– А если вы заблудитесь? Связи-то с внутренними отсеками станции нет!

Тут снова вмешался Дэвид:

– Это снаружи нет. Попадём внутрь, попробуем найти командный терминал и с него уже заставить ИскИн наладить связь с «Хароном». В крайнем случае, через полчаса кто-то вернётся к шлюзу и отсемафорит тебе.

Так, слегка переругиваясь, и готовились к разведке.

* * *

Огромные бронированные створки биозащиты, ведущие в шлюзовой зал, они трогать не стали. Несколько таких залов в нижней части станции предназначались, чтобы десятки колонистов могли одновременно покидать герметичные отсеки или возвращаться в них. Дэвиду с Михаэлем хватило и технического перехода между «нижними» складами длительного хранения и «верхними», где располагались запасы для бодрствующей смены.

Лифт поднимался довольно долго, чем вызвал удивление Дэвида:

– Сколько же здесь этажей?

– Один, – хмыкнул Лонгрэн. – Водяная прослойка противорадиационной защиты.

– Это что: так много воды?

Из кабины лифта они шагнули в шлюз. Лонгрэн сначала промолчал, занятый изучением нарочито грубо выполненной, но надёжной панели управления пневматикой. И только убедившись, что процесс пошёл, и тесный отсек наполняется воздухом, снова повернулся к второму пилоту:

– Чему вас только учат в вашей лётной академии? – неодобрительно бросил он. – Помимо расхода на питьё и технические нужды, вода задерживает космические лучи…

– И идёт на топливо, – поспешил закончить фразу Дэвид.

– Хоть это знаешь. Да, ничего лучше, чем разлагать воду из астероидов на кислород и водород, люди так и не придумали.

По мере нарастания давления стало слышно, как сипло вздыхают клапаны, как кряхтит гидравлика, словно механизмы станции сбрасывали с себя оцепенение слишком затянувшегося сна.

– Просто странно: столько воды и камня. Где здесь для колонистов место осталось, и как всю эту дуру в подпространство впихнули? Это ж сколько энергии нужно!

– От астероида, вокруг которого и строился любой Ковчег, почти ничего не оставалось. Воду отделяли, породу перерабатывали в пенобетон. Он ещё легче воды, а для прочности его армировали здесь же добытым металлом. Опять же: основная часть колонистов не гуляла весь полёт по станции, а спала в анабиозе. Так что места тут с запасом, не переживай. И масса у нашего «яичка» совсем не как у булыжника. Тут материнская скала осталась только в самой сердцевине – служит защитой реакторной группы.