Глава 4

На следующее утро мне прислал зов Сева Пожарский. Он сделал это на рассвете, когда я только что вылез из постели.

– Саша, мне нужно срочно с тобой поговорить, – сказал Сева.

– Ты знаешь, сколько сейчас времени? – поинтересовался я.

– Нет, – ответил Сева, – но это не важно. Мы должны поговорить прямо сейчас.

Кажется, у моего друга стряслось что-то серьезное.

– Ладно, говори, – согласился я, но все оказалось не так просто.

– Это слишком важный разговор, Саша, – сказал Сева, – мы с тобой должны срочно встретиться.

– Хорошо, – не стал спорить я, – сейчас я проснусь, оденусь и приеду к тебе. Ты где, у себя в мастерской?

– Я стою возле твоего дома, – к моему удивлению, ответил Сева. – Впусти меня.

Недоуменно хлопая глазами, я вышел на балкон и увидел, что возле калитки и в самом деле переминается с ноги на ногу Сева Пожарский. В руке у него что-то блестело.

Игнат и Прасковья Ивановна еще благополучно спали. Мы все привыкли вставать рано, но не настолько же. Продолжая недоумевать, я быстро оделся, спустился по лестнице и подошел к калитке.

Только тогда я разглядел, что в руках у Севы блестит бутылка игристого. Судя по этикетке, очень дорогого. Утреннее солнце весело играло на темно-зеленом стекле.

– Это и есть повод для разговора? – с улыбкой поинтересовался я, отпирая калитку. – Заходи.

– Это очень важный разговор, – сказал Сева, потрясая бутылкой.

– Ты предлагаешь распить ее прямо с утра? – спросил я.

– А сейчас утро? – удивился Сева. – Я даже не заметил.

Его глаза были красными, как будто он не спал всю ночь. Скорее всего, так оно и было. Я незаметно принюхался, но мой друг оказался совершенно трезв. Ситуация становилась все более удивительной.

– Так что у тебя стряслось? – спросил я.

Сева сунул бутылку под мышку и посмотрел на меня.

– Это очень важно для меня, Саша, ты должен понять. Такая возможность выпадает один раз в жизни.

Он взмахнул руками, и бутылка упала на дорожку. Счастье еще, что дорожки у меня в саду не выложены плиткой, а посыпаны песком. Сева наклонился, подобрал бутылку и снова прижал ее рукой.

– Дай-ка сюда, – сказал я, – ты непременно ее разобьешь.

Я отобрал у него бутылку.

– Так что это за возможность, которая выпадает только раз в жизни?

– Ну, это я преувеличил, – самокритично сказал Сева. – Допустим, не раз в жизни, но раз в году – это точно, а то и реже. Ты понимаешь, Саша?

– Ничего не понимаю, – честно сказал я.

– Но я же тебе объясняю, – рассердился Сева, – это очень редкая возможность и очень важная для меня.

– Сева, оттого, что ты повторишь мне это несколько раз, я лучше понимать не стану, – с улыбкой сказал я. – Скажи только одно. Это срочно?

– Да, – кивнул Сева, – но не очень.

– Если не очень, тогда проходи в дом. Позавтракаем, и ты расскажешь мне все по порядку.

Прасковья Ивановна только-только появилась на кухне. Протерев заспанные глаза, она увидела Севу и огорченно всплеснула руками.

– Как же так, Александр Васильевич? Гости на рассвете, а у меня завтрак не готов. Вы подождите буквально полчаса, я сейчас.

– Не беспокойтесь, Прасковья Ивановна, – улыбнулся я. – Этот гость неожиданный, но мы с ним замечательно обойдемся остатками вчерашнего ужина. Поищите в холодильном шкафу, что найдется.

Прасковья Ивановна принялась накрывать на стол.

– Присаживайся, – сказал я Севе, отдавая ему бутылку с игристым.

Хоть Сева и принес ее ко мне домой, но все-таки это была его бутылка.

Сева поставил бутылку рядом с собой. Тут же нетерпеливо повернулся, задел ее локтем, и она чуть не упала.

– Игнат, убери это, пожалуйста, – попросил я.

Затем мы завтракали. Сева долго и обстоятельно уминал холодную индейку, намазал себе три бутерброда и запивал их апельсиновым соком. Я терпеливо ждал, пока друг наестся. Раз уж он сказал, что дело не срочное, значит, лучше не расспрашивать его, пока он ест, а то начнет отвечать с набитым ртом, и я вообще ничего не разберу.

Прасковья Ивановна с умилением смотрела на Севу. Она любила, когда гости едят хорошо и много. Наконец Сева откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу.

– Ух, как хорошо! Кажется, я со вчерашнего вечера ничего не ел. Или со вчерашнего дня?

Последние слова он пробормотал неразборчиво. А затем глаза Севы закрылись, он уронил голову и заснул.

– Ты хотел о чем-то со мной поговорить? – громко напомнил я.

Сева вздрогнул и непонимающе захлопал глазами.

– О чем? – недоуменно нахмурил он.

– Не знаю, – ответил я, – но ты утверждал, что дело очень важное.

– А, да, – вспомнил Сева.

Затем напряженно оглянулся по сторонам, как будто подозревал, что вокруг него собрались шпионы и любители подслушивать.

– Только об этом никто не должен знать, Саша, – значительным шепотом сказал он мне. – Мы можем где-нибудь поговорить наедине?

И Сева недоверчиво покосился на Игната.

– Хорошо, – вздохнул я, – идем ко мне в кабинет. Только уж подожди еще минуту, я сварю нам кофе.

– Хорошо, – согласился Сева.

Я решил сделать кофе покрепче, поэтому всыпал в каждую джезву по две ложки молотого кофе с горкой. Старался я не зря, потому что, пока кофе закипало, Сева снова благополучно уснул на стуле и даже начал слегка похрапывать.

Я слегка постучал джезвами по столу, чтобы осела гуща, но Сева никак на это не отреагировал. Тогда я перелил кофе в чашки и потряс его за плечо.

Мой друг снова вскинул голову и непонимающе посмотрел на меня.

– Саша, это ты? – спросил он. – А где я?

– У меня дома, – терпеливо напомнил я.

– Точно! – согласился Сева.

– Ну что, идем в кабинет? Поговорим о чем-то важном.

Мы спустились вниз. Видя сонное состояние друга, я заботливо подобрал для него самый неудобный стул, который только был у меня в кабинете. Затем протянул ему чашку с кофе.

– Пей, – велел я.

Сева взял чашку двумя руками, сделал большой глоток и поморщился.

– Горячий.

– А ты как хотел, – проворчал я.

Затем я опустился в кресло и тоже сделал глоток кофе, и откинулся на спинку.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить?

– Саша, через неделю будет конкурс, – торжественно сказал мне Сева.

Я внимательно смотрел на него, ожидая продолжения. Но Сева молчал с таким видом, как будто сказал все, что хотел.

– Отлично, дружище, – терпеливо кивнул я, – но, может быть, ты соизволишь рассказать мне, что это за конкурс?

– Конкурс артефакторов, конечно, – обиженно ответил Сева. – Конкурс на звание мастера.

– И ты хочешь в нем участвовать? – догадался я.

– Ну, разумеется, – кивнул Сева. – А что еще мне делать, Саша? Всю жизнь работать в этой мастерской под руководством Кузьмы Петровича?

Он сделал еще глоток кофе.

– Нет, Кузьма Петрович, конечно, очень хороший человек и настоящий мастер, но ведь он постоянно ворчит. Саша, это же невозможно терпеть. Кузьма Петрович придирчивый и неуживчивый. Кроме того, он все время пьет чай с баранками.

Мне стало смешно.

– Если ты не помнишь, то я очень хорошо знаком с Кузьмой Петровичем, – улыбнулся я. – Не стану утверждать, что знаю его недостатки лучше, чем ты. Но все-таки мне бы хотелось больше услышать про конкурс, а также узнать, чего ты хочешь от меня.

– Через неделю состоится городской конкурс молодых артефакторов, – наконец-то внятно объяснил Сева. – Все начинающие артефакторы города будут соревноваться между собой. Соберется специальная комиссия из старых пердунов, то есть из старых мастеров и хозяев мастерских. Три победителя конкурса станут мастерами и получат право работать самостоятельно и даже открыть свои мастерские. Ты понимаешь, Саша?

Сева замолчал с торжественным видом, глядя на меня.

– Вот оно что, – понял я, – и ты хочешь участвовать в этом конкурсе. Вот теперь я понимаю. Ну что же, Сева, я не сомневаюсь в твоей победе. Ты несколько раз делал для меня самые разные артефакты и доказал, что способен быть мастером. Но я по-прежнему не понимаю, что требуется от меня.

– Чертежи, конечно, – сказал Сева, удивляясь моей непонятливости. – Саша, чтобы выиграть в конкурс, я должен создать какой-то необычный артефакт. Такой артефакт, которого не делал никто, а для этого мне нужны чертежи.

– Ага, – начал понимать я.

– Но не любые чертежи, – продолжил Сева. – Понимаешь, я сам должен их выбрать. Мне нужен самый лучший артефакт.

– И ты хочешь, чтобы я провел тебя в Незримую библиотеку? – понял я.

– Вот именно, – с облегчением кивнул Сева, – я тебе уже битый час об этом говорю.

Его слова прозвучали несколько несправедливо, но я решил не обращать на это внимания. В конце концов, мой друг был изрядно взбудоражен предстоящим конкурсом.

– А ты сам пробовал попасть в Незримую библиотеку? – спросил я.

В свое время я поделился с Севой способом, при помощи которого можно попасть в Незримую библиотеку, и даже записал для него рецепт ячменных лепешек.

– Пробовал, и не раз, – признался Сева. – Ну, не могу я найти эту проклятую дверь, вот и все! Я и лепешки пек, и пирожные покупал, и конфеты, даже игристое с собой брал. Никакого толку. Бродил по городу целый день, но дверь мне так и не попалась.

– Вот видишь, – огорченно сказал я, – это верный знак. Незримая библиотека пока не хочет тебя видеть. Уж извини, дружище, я уверен, что это временно, но ты же понимаешь, что я не могу провести тебя туда против воли Библиуса. Ты мой друг, Сева, но я с Библиусом тоже дружу. Поэтому предлагаю придумать какой-нибудь компромиссный вариант.

Пока я все это говорил, Сева благополучно заснул прямо на стуле. Счастье еще, что перед этим он допил кофе и поставил чашку на стол. Я посмотрел на мирно спящего друга и сокрушенно покачал головой. Видимо, компромиссный вариант придется искать мне одному, подумал я.

Впрочем, что здесь думать? Все понятно.

– Я сам пойду в Незримую библиотеку и подыщу для тебя чертежи артефакта поинтереснее, – вздохнул я. – А ты пока отдохни здесь.

Я тоже допил кофе, затем открыл дверь кабинета.

Разумеется, Игнат стоял неподалеку, старательно делая вид, что занят исключительно своими делами.

– Всеволод Дмитриевич уснул у меня в кабинете, – сказал я Игнату. – Не мешай ему, ладно? Но если он проснется, пожалуйста, помоги ему добраться до постели. А я сейчас уйду по делам. Надеюсь, что ненадолго.