Однако мысль о самоубийстве никогда не приходила мне в голову.
Ни мне, ни какому-нибудь другому пацану, с кем я был знаком в те дни.
Достаточно было того, что голод и холод постоянно хотели добить нас. Так зачем же облегчать им работу? Пусть постараются, пусть потрудятся.
Опыт показал, что чем тяжелее жизнь, чем больше ты бьешься за неё, тем меньше желаний возникает потерять её, особенно, как это было в моём случае, когда и не знаешь другой, лучшей доли.
В свои семь лет я находился на таком дне жизненного колодца, что хуже обстоятельств и вообразить себе было не возможно, а потому все, что могло случиться дальше, просто не могло быть хуже, чем тогда, а это несколько обнадеживало и означало прогресс в делах. Какой-никакой, но прогресс. И это в некоторой степени придавало мне мужества, а потому мысль о самоубийстве как-то не приходила в голову.