Глава 3

– Вот мы и пришли, – произнёс Калеб, открывая дверь и отступая чуть назад, давая Ричарду возможность войти первым.

Юноша неуверенно переступил порог, стянув с шеи колючий шарф, огляделся по сторонам, внимательно осматривая комнату. Она была невероятно маленькой, едва хватало места на одного. По бокам от серых обшарпанных стен стояли две узкие кровати, одна из которых была аккуратно застелена, в то время как на второй, слегка покосившейся, валялось скомканное покрывало и старенький фотоаппарат. Внимание Ричарда привлекло огромное окно в конце комнаты, с трещиной, от которой отходили другие, более мелкие, словно паутина, трещинки. Возле окна стоял небольшой стол, заваленный газетами, и кресло-качалка, а на полу лежал изъеденный молью коврик.

Ричард почувствовал себя неловко. Он с чего-то решил, что квартира будет уютной и комфортной, к столь бедной обстановке юноша оказался не готов.

– Располагайся! – сказал Калеб, непринуждённым жестом окидывая пространство комнаты. Он подошёл к окну, распахнул его, и, опершись на подоконник с потрескавшейся желтоватой краской, закурил. Юноша бросил быстрый взгляд на Ричарда, а затем всей грудью вдохнул прохладный вечерний воздух. На улице горели фонари, вдалеке можно было увидеть тысячи вывесок, озарявших город диодным свечением. – В это время город только просыпается.

Ричард тряхнул головой, мысленно убеждая себя, в том, что это, на самом деле, отличное место. Он вряд ли смог бы найти что-нибудь лучше, поэтому молодой человек решительным движением положил саквояж на незанятую кровать и открыл его. Нужно было разобрать вещи. У него их было совсем немного: пара сменных рубашек и брюк, несколько пар носков, нижнее бельё, мыльные принадлежности, и блокнот в коричневом переплёте – в нём юноша делал наброски своего романа, записывал стихи, свои мысли. Быстро расправившись со своими немногочисленными пожитками, Ричард подошёл к Калебу, который продолжал курить, задумчиво всматриваясь в вывеску небольшого магазинчика напротив их дома, блики которой отражались в линзах очков юноши.

Задрав голову, Ричард посмотрел на небо. Ему было непривычно не видеть звёзд. В этом городе работали десятки фабрик и заводов, выбрасывавших тонны дыма и копоти. Небо застилал густой смог, который словно одеялом окутывал весь город.

– В моём городе, когда наступала ночь, я часами мог смотреть на звёзды, – произнёс Ричард, с досадой опустив голову.

– У нас звёзды редкое явление.

Немного подумав, Калеб добавил:

– Помню, когда я был маленький, отец возил меня за город. С наступлением темноты мы, лёжа на траве, считали падающее звезды, отец показывал мне разные созвездия… Как давно это было, – он грустно улыбнулся, поправив съехавшие очки.

Ричард повернул голову, смотря на профиль молодого человека. С новой силой в нём проснулось любопытство.

– Что же случилось? – осторожно спросил он. – Почему тебя родители выгнали из дома?

Калеб замялся, его зелёные глаза недобро блеснули, возле бровей появилась морщинка.

– Не сейчас. Обещаю, я расскажу тебе всё, но позже, – наконец сказал он, сделав затяжку, выпуская ртом колечки дыма.

Ричард хоть и сгорал от любопытства, понимал, что это больная тема для его нового друга. Но как же было интересно узнать, что такого мог сделать Калеб. Почему его выгнали из дома? Мать Ричарда на такое никогда бы не пошла. Она была не самой лучшей женщиной на свете, но сына по-своему любила, хоть эта любовь и душила Ричарда крепкими тисками.

Калеб дёрнул Ричарда за руку, тем самым оторвав его от размышлений:

– Ричи! Смотри. Видишь те огни? Там вовсю кипит жизнь. Многочисленные клубы, пабы, кабаре… В это время полгорода толпится именно на Кэридж-роуд. На, затянись, – Калеб протянул Ричарду свою сигарету.

Затянувшись, юношу охватило странное, приятное чувство. В этот момент он, как никогда, почувствовал себя свободным. Он мог делать, всё, что хотел, и никто и слова бы ему не сказал, он мог не спать целыми днями, писать стихи или делать очередные наброски, он мог гулять, где хочет, заводить новые знакомства. Это безумно его окрыляло.

Ричард счастливо улыбнулся, перевалился через подоконник, рассматривая проходящих мимо людей, которые не подозревали, что за ними наблюдает молодой человек, готовый кричать от радости. Ветер растрепал его и без того взъерошенные волосы, голубые глаза словно сияли каким-то потусторонним блеском, на лице застыло мечтательное выражение. Он не заметил несколько странных взглядов, которые кинул на него Калеб.

– Сколько девушек у тебя было, Ричи? – спросил вдруг парень, ткнув Ричарда в бок.

Ричард вспыхнул, краснея до кончиков своих ушей. Он не мог признаться в том, что у него ни разу не было девушки. Он даже не влюблялся толком. Когда-то ему очень нравилась, жившая по соседству, Одри Трэнтон. Она была невысокой, с очаровательными веснушками на лице и рыжевато-каштановыми волосами. Ричарду нравилось смотреть, как слегка морщился её нос, когда она смеялась, или сияли глаза, стоило ей услышать рок-н-ролл. Но сама Одри никогда его не замечала. Вокруг неё всегда было много друзей, и неуверенному Ричарду не было места среди них.

– Да ладно?! Нет… Серьёзно? – воскликнул Калеб, с недоверием посмотрев на Ричарда, даже его рот слегка приоткрылся от удивления.

– Просто… Так. Так вышло, – запинаясь, ответил Ричард.

Он чувствовал, как горят его уши и ему хотелось провалиться сквозь землю, только бы не продолжать этот разговор. Между друзьями возникла неловкая пауза. Ричард смотрел куда угодно, но только не на Калеба, не желая видеть на его лице насмешки. Ну почему он не смог соврать? Сказал бы, что всё было с Одри – они хорошо проводили вместе время, она рыдала, когда он уезжал, понимая, что теряет своего лучшего любовника, а он бы обещал ей писать. Да, это ложь. Но Одри бы никогда об этом не узнала, а Ричард не чувствовал себя сейчас таким придурком.

Калеб вдруг потянулся и хлопнул юношу по плечу, не давая Ричарду замкнуться.

– У нас говорят: веселье начинается в полночь, – с лукавой улыбкой произнёс он, посмотрев на Ричарда таким хитрым взглядом, что сразу стало ясно – молодой человек что-то задумал.

– Ты куда-то хочешь пойти? – настороженно спросил Ричард.

– Да, собирайся! Мы пойдём в клуб.

– Я даже не знаю…

Юноша замялся, неуверенно дёрнул плечом. Он всё ещё испытывал это ужасное чувство неловкости, которое бывает, когда зачастую сболтнёшь лишнего.

– Да ладно тебе, – хлопнул Калеб нового соседа по плечу, – будет весело. Нас ждёт выпивка, горячие Пташки, танцы, – Калеб схватил Ричарда за плечи, повернул его к себе лицом, внимательно вглядываясь в его глаза. – Поверь мне – ты никогда не забудешь эту ночь!

Ричард вдруг понял, что не может отказаться.

Они собирались больше часа. Вернее, собирался Калеб, укладывая волосы разными способами, множество раз, пока не остался довольным своим внешним видом. Ричард же надел первую попавшуюся рубашку, а брюки решил вовсе не менять. У него было не так много одежды, чтобы выбирать.

– Нет, нет, нет! Ты в этом хочешь пойти? Хочешь всех девушек распугать? – закричал Калеб, когда увидел юношу, придирчиво качая головой и рассматривая его дурацкий галстук в горизонтальную полоску.

– Но у меня больше ничего нет, – пробормотал Ричард, неловко переступив с ноги на ногу.

Калеб хмыкнул, подошёл к старенькому шкафу возле его кровати и, покопавшись в нём, бросил в Ричарда белоснежную рубашку и чёрные брюки со стрелками.

– На вот, примерь. Думаю, тебе подойдёт.

Калеб повернул голову к окну, стараясь не смотреть на переодевающегося юношу. Его внимание привлёк фонарь, в свете которого летали крохотные светлячки.

– Ну как тебе? – с неуверенностью произнёс Ричард, застёгивая последнюю пуговицу рубашки. Юноша был худощавого телосложения, и она оказалась ему великовата, но в целом это было почти незаметно.

Калеб вздёрнул брови, поправив очки, придирчиво осмотрел Ричарда с головы до ног, на его лице возникла широкая улыбка.

– Совсем другое дело. Теперь ты не выглядишь как наивная девственница! Ой! – он театрально прикрыл рот рукой и, звонко смеясь, ринулся прочь из комнаты в коридор.

Глаза Ричарда, и так большие от природы, сделались просто огромными, он возмущённо охнул, сжал ладони в кулаки, на его лице застыло оскорблённое выражение.

– А ну, стой, сука! – проорал молодой человек и погнался за Калебом.

Они бежали по этажу, издавая столько шума, что недовольные соседи открывали двери, провожая их гневными взглядами, а иногда и крича что-то грубое. Юноши не обращали на это внимания, гоняясь друг за другом по лабиринтам коридора, словно глупые школьники.

– Чёртов хлыщ! – кричал Ричард так громко, что его могли услышать даже в соседнем доме. Он задыхался от долгого бега, в боку горело, но останавливаться юноша не собирался.

– Сладкая школьница! – дразнил его Калеб.

Он бросился бежать по ступенькам, направляясь к выходу из дома. Перескочив сразу две вместо одной, не удержался, замахал руками, теряя равновесие, но в последний момент ухватился за перила. Это и сыграло Ричарду на руку. Нагнав Калеба, он напрыгнул на него сзади, обхватил руками за шею, прижимая к себе.

– Если не извинишься, вместо причёски у тебя на голове будет гнездо! – выдохнул он прямо в ухо друга.

Тот дёрнулся, продолжая смеяться, схватил Ричарда за руку, попытавшись, впрочем, безуспешно, убрать её со своей шеи.

– Так мне ещё никто не угрожал. Ты псих!

– Ещё одно слово… – Ричард многозначительно замолчал, сильнее прижимая юношу к себе.

– Я всё понял! Прости, только не трогай волосы, – наигранно жалобным голосом воскликнул Калеб.

– Что ты понял?

– Всё понял!

Ричард выпустил из своей хватки Калеба, краем глаза заметив, как пожилая дама, с презрением глядя на них, что-то пробормотала и захлопнула дверь своей комнаты.

* * *

В клуб друзья попали только к одиннадцати вечера, когда ночь успела полностью вступить в свою силу, и отчаянная молодёжь искала приключений, желая испытать несравнимые ни с чем ощущения эйфории.

Ричард, сам того не осознавая, тоже испытывал чувство возбуждения, ожидая чего-то неизведанного и манящего. Ему казалось, что сейчас он совершит свой самый безбашенный поступок. Ричард слегка нервничал от этого: в голове звучал осуждающий голос матери, убеждающий, что это плохая идея, разве так она воспитывала своего мальчика, чтобы он кутил и развлекался с легкодоступными девушками? По её мнению, Ричард должен был стать образцовым юристом: «Они много зарабатывают, Ричи, милый, и ты сможешь работать у своего дядюшки в конторе, разве это не замечательно?»

Юноша тряхнул головой, желая отогнать невесёлые мысли. Думать о матери и её советах сейчас ему хотелось меньше всего. Он, в конце концов, впервые собрался повеселиться по-настоящему.