Цитаты из книги «Под боссом»

Макс приезжает ко мне в течение десяти минут, несмотря на утренние пробки. – Ты на велике, что ли, ехал? – уточняю с порога. – Сейчас тебе лучше быть со мной милой, иначе придётся звонить деду.

Они могли обидеть Катю. – Что твоя Катя идиотка, я уже давно выяснил. Но где были твои мозги, когда ты к ним в одиночку полезла? – Я вообще-то здесь сижу, – обиженно бурчит засопевшая Катя. – Ты идиотка, – громко произносит Кирилл, развернувшись вполоборота. – Так лучше? Катя ничего не отвечает, а через пару секунд тянется к моему уху: – Он перестаёт казаться мне милым. Ой, а мне сегодня в его исполнении даже хамство заходит

Обойдёмся без поцелуев, Володь, океюшки? Мы же с тобой профессионалы. Ответом мне становится урчащий шёпот: – Одно другому разве мешает? Хм-м. Очень мешает, если ты, как Хома Брут, заперт в моём меловом круге френдзоны. Лазеек я в нём не оставляю.

Твоя временная помощница пыталась спровоцировать меня на домогательство, чтобы по просьбам конкурентов очернить мою репутацию в прессе, – холодно произносит Люцифер. – Советую тебе поскорее от неё избавиться. Ганский пристально смотрит на меня, после чего переводит взгляд на Серова. – Я знаю об этом, Кирилл. Саша мне рассказала. Я отодвигаю в сторону пустую тарелку и, с особой тщательностью промокнув губы салфеткой, смотрю на Люцифера, который впервые на моей памяти выглядит застанным врасплох: тёмные ресницы моргают, в глазах повисло недоумение. Шах и мат, козлина.

Я бы сразу перешёл к сути встречи, но вряд ли это возможно, пока твоя помощница не перечислит официанту все блюда из меню, – саркастично произносит Серов. – Я здесь по работе, – незамедлительно огрызаюсь я. – По работе здесь только твой диктофон.

Расскажи мне, как там на воле? А то я последние полгода ничего, кроме Анютиных какашек и члена твоего брата, не вижу. – Фу-у-у, Ника. Никогда не упоминай в моём присутствии этого питонообразного. Из-за него я с четырнадцати лет страдаю герпетофобией

Мне каре ягненка с клюквенным соусом и картофельным пюре, салат с брезаолой, винную тарелку, профитроли и… Хотя нет, суп, наверное, лишним на ночь будет. Лицо у Ганского вытягивается, и нечто похожее происходит у меня в трусах. Ну а сейчас-то почему? Потому что она ест как перед казнью? – А пить что будешь? – Александра обожает «Гленфарклас» пятьдесят девятого, – не удерживаюсь я от усмешки. – Только на корпоративах, – щебечет стерва и, нацепив кубик сыра на шпажку, отправляет его в рот. Сука. – Можно мне вино? – вытащив обсосанную деревяшку изо рта, кладет её на салфетку. – Кьянти подойдёт. Официант кивает не сразу, продолжая на неё глазеть, и теперь мне хочется втащить ещё и ему. Не девка, а коронавирус.

Ну вот же, идеальная ассистентка. Одевается каждый день как на похороны, лишних вопросов не задаёт, не улыбается, биография такая же увлекательная, как инструкция на освежителе воздуха, в генеалогическом древе никаких магнатов и гениев компьютерного софта не значится.

И что, вот так всё и будет? Я просто дам ему стоя? Это вообще не обо мне. Я сначала хожу на свидания – кино, рестораны, романтичные поцелуи в машине возле дома, немного лёгкого петтинга, – а уже потом перехожу к главному блюду. Но когда Серов перехватывает пальцами мои скулы и влажно целует, последней ускользающей мыслью становится: «Ну мы же ели вместе осьминогов».

мне совершенно наплевать, каким образом ты его подготовишь. В голове звучит пожарная сирена, сигнализирующая о тотальном воспламенении в моей нервной системе, и побороть её у меня попросту нет сил. Говнюк. Прикармливал меня осьминожками, чтобы я потеряла бдительность, и стоило мне её потерять, вновь выпустил наружу своих чертей.