– Говоришь, не до рассказов тебе? А в чем дело? … Просьбочка имеется? Ах, Саид, одному тебе скажу, по секрету – несчастный я человек. Все словно сговорились: Хомутов, сделай то, Хомутов, сделай это. И хоть один человек пришел бы, предложил так душевно: «Егор Афанасьевич, дорогой, может у тебя просьба какая есть? Говори – все сделаю». Жаль, нет сейчас таких людей, боюсь, вымерли все до единого… Ну, это так, к слову. Какие, Саид, проблемы?… Человека твоего взяли? А хоть хороший был человек?… Правая рука? И кто взял?… Бригада из Москвы. То-то я думаю, неужели Саид в своем хозяйстве разобраться не может. Да, тяжелый случай. А ведь мы вам предлагали, ко всем авторитетам с поклоном ходили, давайте московских бугров кормить вместе. И что же нам, Саид, твои кореши ответили? Дескать, они люди бедные, им и на местных чиновников наскрести не всегда удается. Только вот неувязочка получается. Откуда у бедных людей деньги на дворцы, яхты, бриллианты для любовниц? Если ты бедный человек – должен ходить с голой задницей. А если у тебя копейка завелась – думай, куда ее потратить в первую очередь. А то вечно норовите проскочить на халяву. Сколько ж можно? И потом, поздновато ты, Саид, опомнился. У меня об этом человеке соответствующие органы еще с утречка справлялись. Мол, не ваш ли, уважаемый Егор Афанасьевич, сотрудник сгоряча пристрелил таксиста, слегка поцарапавшего своим авто его драгоценный лимузин. «Нет, – отвечаю, – у меня такие неуравновешенные типы долго не задерживаются. А почему вы решили, что он мой?» «Да вот, сидит, грозится, что камня на камне не оставит от нашего заведения, если немедленно не отпустим. Заодно упомянул о каких- то могущественных покровителях, на вас намекнул. Лучше бы Богу молился, что жив остался – ведь убитый таксист вез двоих московских ребят из комитета по борьбе с бандитизмом. Из-за этого инцидента у них что-то серьезное сорвалось». «Значит, угрожает? -спрашиваю». «Еще как!» «А вы по почкам не пробовали?» «Собирались, но надо же было выяснить, что за человек. Сейчас сделаем». Так что забудь, Саид, о своей бывшей правой руке. Ищи новую. Успехов тебе. Пока.

– Вот, гнида, – мысленно прошелся Дьяконов насчет Хомутова.

Только к концу разговора до него дошло, чего именно добивался Нефтяной Барон. Уже сегодня все авторитеты обычного уголовного мира будут знать, что сырьевики окончательно обнаглели, и их пора как следует проучить. Конечно, финансовые возможности и связи в Госаппарате у паханов куда скромнее, но бойцов могут выставить столько же, да и местные власти половины России под ними ходят. Если дело пойдет на принцип, начнется нешуточная заварушка, и новый проект на неопределенное время придется отложить.

– Ай, да Егор Афанасьевич. Недаром он, единственный из них, успел при Советской власти оказаться в рядах номенклатуры. Пацан Мусорщик, небось, и значения этого слова не знает. А уж об умении на любой ход противника мгновенно отвечать хитро закрученной интригой им всем остается только мечтать. Но сейчас Хомутов, кажется, перестарался, следуя большевицкому лозунгу «победа любой ценой». Он рассчитывает всех их втравить в схватку с урками, а ведь можно за его спиной договориться и оставить уважаемого Егора Афанасьевича один на один с паханами. Называется «не рой другому яму – покойником будешь». Стоп. А может, мне вместо Лесного Царя заняться Хомутовым. Заварушка начнется, и уберу его под шумок. Это стоит обдумать…

– Непостижимые люди, дикая самурайская логика, – Мусорщик по-европейски отпил немного, поставил бокал на место.

Возвращаясь от Нефтяного Барона, в аэропорту он попросил Дьяконова «подбросить его», пояснив, что его «борт» что-то барахлит. Теперь становилось ясно, что мифическая поломка самолета – лишь предлог для конфиденциального разговора.

– Ведь сколько лет они наслаждаются властью, пусть ограниченной территорией одного государства и его правительством, но большой властью. А теперь, когда им предлагается практически безраздельная власть планетарного масштаба, они начинают рассуждать про какие-то деньги, прикидывать выгодно или нет, завывают о судьбе несчастных русских женщин.

Дьяконов хотел возразить, что большинству его приятелей власть сама по себе нужна, как земле – колхозы. Второй Нефтяной Барон и Лесной Царь, несмотря на почтенный возраст, продолжают горячо любить женщин, правда, в последние годы, если можно так сказать, полуплатонически. Третий Нефтяной Барон обожает хорошо закусить. Именно закусить, а не выпить, поскольку спиртное выступает в роли стимулятора аппетита. Хозяин Горы помешан на драгоценных камнях. Вся страна могла бы несколько дней не работать, если национализировать и продать его коллекцию. И она продолжает стремительно увеличиваться.

Хомутов – тот да, конкретно помешан на власти. Потому и верховодит в их компании. Потому и норовит зарубить на корню идею Железного Короля, считая, подобно Цезарю, что «лучше быть первым в провинции, чем вторым в Риме». Ахтуб – тот любит все – и власть, и вино, и женщин, так что, по идее, должен плохо кончить. Вот как мог возразить Мусорщику Дьяконов, но не стал. К чему метать бисер, если уже имеешь определенное мнение о собеседнике. Хотя сейчас Арсений Викторович подумал, что, возможно, это мнение ошибочное.

– И козе понятно, что загвоздка в одном человеке. Остальные – бараны, куда пастух укажет, туда и поплетутся. Но этот – его не переубедишь. Он будет стоять, как скала. А скалу, если она оказалась на твоем пути, не уговоришь слегка посторониться. Ее можно только убрать. Арсений Викторович, если и вам пришла в голову та же мысль, знайте – я полностью на вашей стороне и готов сделать все, что прикажете, – Мусорщик перешел на заговорщицкий шепот, но благодаря идеальной звукоизоляции салона было отчетливо слышно каждое его слово. – Есть у меня человек. Уникальный стрелок. Из импульсного ружья с пятисот метров белку снимет. Одно слово – и он полностью в вашем распоряжении.

– Спасибо, Руслан, – Дьяконов с трудом сдержал презрительную ухмылку.

Не говорить же этому несмышленышу, что у Железного Короля имеются куда более действенные средства. Арсению Викторовичу вспомнился один случай почти тридцатилетней давности. Тогда он был еще очень далек от нынешних вершин, но денег на жизнь хватало. Был жаркий день, Дьяконов хотел купить ананас, но не успел. Буквально нос к носу он столкнулся со старым институтским приятелем. Несмотря на духоту, тот был в костюмчике, при галстучке и с папочкой, то ли из, то ли под крокодиловую кожу. Разговорились. Оказалось, что приятель успел стать ученым секретарем солидного института.

– Триста «зеленых» чистыми в месяц, – с гордостью сказал он. – Для ученого в наше время – бешеные деньги. Ну, а где ты трудишься, Арсений?

– Да, в общем-то, можно сказать, нигде.

Приятель скользнул взглядом по скромной с виду безрукавке (откуда ему было знать, что этот фасон разработан всемирно известным модельером) и с жаром залопотал:

– Ну, ничего, я тебя в наш институт устрою. Оклады, правда, не ахти какие, но на хлеб хватает».

– Я бы с радостью» – ответил Арсений, – да все время в разъездах. То к Уральскому хребту приходится наведываться, то в Сибирь, а чаще по Франции, Германии и тому подобным странам мотаюсь. И потом, – добавил он, подходя к своему «Майбаху», – мне, чтобы заработать три сотни «баксов», и часа вполне хватает.

Мусорщик очень походил на давнего приятеля Арсения Викторовича: так же активно предлагал свою помощь, даже не подозревая, насколько жалко она выглядит по сравнению с истинными возможностями Железного Короля.

Экран синтплея озарял комнату мягким, ласковым светом. Последнее слово индустрии развлечений, предел мечтаний миллионов подростков и даже людей солидного возраста. Заложенные в компьютер несколько тысяч сценариев и характеристики лучших актеров мира позволяли синтезировать на экране фильмы любых жанров: от исторических саг до боевиков и фантастики. Идеальная компьютерная графика делала их практически неотличимыми от игрового кино. Потребитель мог либо полностью создать фильм по своему замыслу, либо ввести исходные данные и тогда все дальнейшие события зависели исключительно от «прихоти» синтплея.

Вадим нервно отключил чудо техники от сети. Конечно, дивная игрушка, но сколько же можно. Почти три недели он проводит за синтплеем все свободное время. Да нет, уже ровно три недели прошло с того дня, как уехала Аннушка. А ведь это только начало – курсы рассчитаны на десять месяцев. Сам виноват. Ведь это он уговорил любимую взяться за изучение геологии. По приказу Лифшица в их Центре организуется лаборатория геохимии. С Аннушкиным дипломом химика и его связями вполне реально устроиться туда. Надо лишь освоить смежную специальность. Одного не учел Вадим – как ему прожить без малого год. Хорошо его приятелям, которые уже привыкли свободное время проводить за рулеткой, картами да с женщинами того сорта, для которых вступающий с ними в интимную связь мужчина, является не мужем, не любовником, и даже, не хахалем, а просто клиентом. Некоторые, правда, сопровождали свои забавы употреблением обычной водки, которой в конце концов и отдавали предпочтение. Но таких безжалостно увольняли. Вообще за те семь лет, в течение которых Вадим служил у Хозяина Горы охранником, их ряды заметно поредели. Оно и понятно – давным-давно отгремели войны за право контроля над нелегальным вывозом сырья, найдены и беспощадно уничтожены уцелевшие во время «разборок» конкуренты. Уже долгие годы Хозяин Горы и его сообщники пожинали плоды победы. У них оставался один серьезный противник – государство. Это если подходить к вопросу чисто теоретически. На практике же трудно было придумать для российских чиновников кару более ужасную, чем ликвидация «семерки». Во-первых, это самым прискорбным образом сказалось бы на финансовом благополучии государственных мужей. К примеру, министр внутренних дел ежемесячно получал конверт с суммой, равной его годовому жалованью. И еще несколько тысяч аппаратчиков разной степени ответственности охотно брали подкормку из рук главарей «семерки». Во-вторых, при разгуле псевдодемократии, лихорадившей страну вот уже несколько десятилетий, Нефтяной Барон и компания являлись диктаторским началом, без которого можно было ожидать самых ужасных бед. В самом деле, кто еще мог без суда и следствия шлепнуть заведомого насильника или убийцу, причем не только на своей территории, но и в любой другой точке России, если на это, разумеется, намекнет тот же министр. Да и воровать сырье, как это ни удивительно, больше не стали, просто само воровство оказалось строго централизованным, подотчетным, а потому более эффективным и, следовательно, очень прибыльным. Ликвидируй «семерку» – и на смену крупным хищникам придут тысячи шакалов, которые не столько урвут, сколько уничтожат, сгноят, потеряют и при этом нагромоздят горы трупов. Так что для властей существование «семерки» было приятно во всех отношениях.

Выключив синтплей, Вадим быстро собрался и вышел на улицу. Благодаря удобному местоположению, Дивногорск стал главной резиденцией Хозяина Горы. В город отовсюду свозились драгоценные камни, здесь они обрабатывались и отправлялись в Европу. Кроме того, сравнительно неподалеку геологи Лифшица обнаружили залежи великолепных сапфиров. Изысканного василькового цвета с нежно-бархатным оттенком, эти камни по красоте не уступали знаменитым бирманским и цейлонским сапфирам, а по размерам даже немного превосходили их. На окраине города выстроили цеха по обработке драгоценных камней и административный центр. Всю территорию обнесли высоченным забором с натянутой сверху проволокой под высоким напряжением, по углам возвели сторожевые вышки. Между городом и владениями Хозяина Горы пролегала идеально ровная дорога – она являлась как бы пограничной полосой, на которую местные даже не отваживались ступать, хотя прямо им этого никто не запрещал.

Вадим подошел к служебному входу, нажал кнопку звонка. Стальные ворота бесшумно разошлись и, пропустив Вадима, немедленно сомкнулись. Он очутился в стальном мешке – впереди еще одни, внутренние ворота, с боков высоченные металлические стены. Несколько секунд кто-то невидимый пристально изучал Вадима, после чего раздался сухой, беспристрастный голос:

– Наберите свой код.

Снять крышку кодового устройства и набрать требуемую комбинацию цифр было минутным делом. После этого внутренние ворота гостеприимно распахнулись, открывая Вадиму дорогу к комплексу сооружений, предназначенных для охранников. Справа виднелись административный центр и производственная зона, где сотни искусных ювелиров ежесекундно увеличивали и без того громадное состояние Хозяина Горы. Попасть туда можно было только по специальному пропуску, а выйти лишь через сито хитроумных устройств, «прощупывавших» чуть ли не каждую клеточку человеческого тела.

– Какими ветрами? – несколько грузноватый мужчина лет сорока пяти, с чертами лица, определенно говорившими о его крестьянском происхождении, но на которые наложила свой отпечаток двадцатилетняя карьера наемного убийцы, посматривал на Вадима с удивлением и даже некоторой долей подозрения. – Тир, спортзал, стадион, бассейн?

– Слушай, Михалыч, что там в группе сопровождения, может кто смениться захочет?

– Где ж ты раньше был? У Ячменева жену в роддом отвезли, а о замене он не подумал. Лишь в последний момент попытался трепыхаться, да без толку. И ты маленько припоздал – «камневоз» минут десять как отчалил… Впрочем, на ключи от моей тачки, если повезет – догонишь. Только смотри, пусть счастливый папаша вернет машину на место.

Главным недостатком Дивногорска с точки зрения Хозяина Горы было то, что ближайшее пригодное для устройства взлетной полосы место находилось в семнадцати километрах от города. Ежемесячно на запад отправлялась новая партия самоцветов. Сборы проводились по уже ставшему привычным ритуалу. Сначала в контейнер из особого сплава помещали «сырые», необработанные алмазы. Поскольку при огранке стоимость камня увеличивалась в два – три раза, можно себе представить, какие потери нес Лифшиц, отдавая эту работу в чужие руки. Но таково было условие зарубежных партнеров. Их тоже можно было понять. После того, как южноафриканцы стали обрабатывать камни сами, только Россия могла дать работу мастерам-ювелирам из Амстердама, Брюсселя, Вены, Тель-Авива.

Соответственно, чемоданчик с уже обработанными алмазами-бриллиантами и более крупными солитерами – был относительно небольших размеров, но все же увесистее, чем «кейс» с сапфирами. И, наконец, в большом по сравнению с «кейсами» контейнере находились изумруды, александриты, аквамарины, топазы, шпинель и другие самоцветы.

Контейнер и чемоданчики грузились в специально для этих целей сконструированный автомобиль, сплошь покрытый броней, который моментально окрестили «камневозом». Он доставлял груз к самолету, а тот перевозил товар в Берн, куда к назначенному времени собирались оптовые покупатели со всего мира.

В былые годы при перевозке камней на аэродром принимались все меры для обеспечения безопасности. За час до вывоза броневика специальная группа прочесывала дорогу и окрестности. С воздуха операцию прикрывало четыре вертолета. Но привычка к спокойной жизни сделала свое черное дело. На смену бдительности пришла беспечность.

Вадим догнал «камневоз» на пол пути к аэродрому. Видимо ребята никуда не торопились. Броневик величественно плыл по асфальту. В небе над ним стрекотал вертолет. Один – единственный. Вадим резко сбросил скорость, двигаясь в некотором отдалении от «камневоза». Останавливать процессию с грузом не разрешалось никому. У решившегося на такой отчаянный поступок оставался небогатый выбор: получить либо очередь из крупнокалиберного пулемета, либо ракету.

Ослепительная вспышка и грохот взрыва заставили Вадима инстинктивно дать по тормозам и поднять вверх голову. На месте вертолета стремительно рос ядовито-оранжевый огненный шар. За доли секунды достигнув максимальных размеров, шар опал, и на землю посыпались обломки того, что совсем недавно было надежной боевой машиной. И тут же раздалось еще несколько мощных взрывов. Машину Вадима изрядно тряхануло. А «камневоз», могучий, бронированный гигант, подскочил вверх и, перевернувшись на бок, отлетел к обочине.

– Радиоуправляемые магнитные мины. Расставили по дороге в расчете на то. что хоть одна прилепится к днищу. Броню, конечно же, не пробило, но ребят, что внутри, покалечило сильно. Но кто, зачем? – пока Вадим прокручивал эту мысль, тренированный взгляд засек невысокую каменную гряду метрах в пятидесяти от перевернутого «камневоза». Резко крутанув руль, Вадим бросил машину на обочину. По днищу барабанной дробью застучали камни.

– Хорошо, что не мины, – подумал Вадим, автоматически выхватив пистолет и выкатившись из замершего у самых камней автомобиля.

Он ожидал, что по нему немедленно откроют ураганный огонь, но явно преувеличил собственную значимость. Выглянув в зазор между грядой и бампером «тачки», Вадим увидел четверых здоровых мужиков, пристраивающих у дверей «камневоза» какой-то замысловатый агрегат. Рядышком о чем-то яростно спорили еще трое налетчиков, время от времени тыча пальцами в сторону Вадима. Один из них, видимо начальник, предлагал двум другим пойти и шлепнуть свидетеля. А те, похоже, возражали, что свидетель может быть вооружен и уговаривали для страховки пальнуть по камням из ракетной установки.

– Ну и бардак! – хмыкнул Вадим, недоумевая, почему же так гладко прошла у нападавших первая часть операции.

Устроившись поудобнее, он тщательно прицелился в агрегат, громким гулом и узкой синеватой струей пламени возвестивший о начале своей работы. Даже с пятидесяти метров было видно, как на патентованную суперброню «камневоза» ложится черный прочерк, добираясь до хитроумных запоров.

– Должно же у этой штуки быть какое-то топливо. Ну, не может у нее не быть топлива, – твердил Вадим, раз за разом нажимая на курок.

Топливо было. Причем много, потому что рвануло – ни приведи Господи! Четверо мужиков, сгрудившихся у агрегата, вынуждены были отправиться в мир иной по частям – не самый лучший способ для любых путешествий. Еще троих взрывной волной швырнуло на землю. Правда, двое из них вскоре поднялись, но были то ли контужены, то ли сильно ошарашены происшедшим, и Вадим несколькими выстрелами быстренько уложил их обратно. Он подавил в себе желание немедленно вскочить и броситься к броневику, в котором, возможно, лежали еще живые и нуждавшиеся в помощи товарищи, и на всякий случай отполз от машины. Интуиция не подвела. По автомобилю густо полоснули автоматной очередью. Пули смачно шлепали по обшивке, цокали по камням, с визгом рикошетируя самым непредсказуемым образом. Шикарная «тачка» Михалыча на глазах превратилась в жалкие остатки былой роскоши, а обстрел не прекращался.

Вадим осторожно выглянул с противоположного конца края каменной гряды. Так и есть. Один ведет непрерывный огонь, не давая высунуться, в двое обходят с флангов, намереваясь взять в клещи.

– Черт! – в лицо брызнуло каменное крошево от ударившей совсем рядом пули.

Хитрецы. Оказывается есть еще и четвертый, который только и ждал, когда он высунется с этой стороны. Ну, хитрецы. Если бы они еще научились метко стрелять – цены бы им не было.

Вадим оглянулся назад, ища варианты отхода. Пейзаж не радовал – голая степь. Была, правда, рядышком какая-то лунка – сурку укрыться в самый раз. А человеку, тем более его комплекции, туда можно было только голову спрятать, как страусу. Но Вадим к лунке все-таки отполз. Если эти ребята подойдут к обоим краям гряды одновременно, ему крышка. Двоих сразу он положить не успеет. Но если один из них опередит другого хоть на парочку метров, значит еще не все потеряно. Он же профессионал, а они любители… напасть из-за угла.

Внезапно стрельба прекратилась. Вадим напрягся, ожидая какого- то подвоха, эдакой гнусной штучки со швырянием гранат или залпом из ракетной установки. Но вместо этого услышал сзади мерно нарастающий гул.

– Ну конечно, как же он забыл в пылу борьбы. Сразу же после взрыва вертолета в Центр пошел сигнал тревоги. Просто к нему не были готовы. Пока сообразили, что это не чья-то глупая шутка, пока собрали по всем закоулкам ребят из дежурной сотни, пока двинулись на помощь – ушло минут десять. Ну, все, теперь можно расслабиться.

Вадим медленно встал, обстоятельно стряхнул с одежды пыль и не спеша двинулся к поврежденному «камневозу». Его заметили. Командир сотни, поджарый мужчина средних лет и такого же роста бросился наперерез.

– Что случилось? – напористо и даже не пытаясь скрыть раздражения рявкнул он.

Вадим в ответ лишь пожал плечами. Мол, что случилось – и сами видите, а кто устроил засаду – черт его знает.

– Ну что ты жмешь плечами, урод! Натворили делов – вовек не расхлебаешь. Скажи спасибо, что груз уцелел, не то бы я тебя прямо здесь закопал.

Вадим был человеком спокойным, но очень не любил, когда его оскорбляли, тем более незаслуженно.

– Это не я, это ты должен спасибо говорить. Я здесь оказался случайно, в группу сопровождения не входил, но без меня камешкам давным-давно приделали бы ноги, потому что ты, орелик, собирал ребят вдвое дольше положенного.

Казалось, в лицо командира плеснули темно-багровой краской. Он шевелил губами, пытаясь что-то сказать, но не мог, видимо одновременно подсчитывал, сколько таких, как он можно нанять на триста миллионов – примерную стоимость уцелевших камней. И еще одна мысль посетила командира: если этот парень действительно спас груз, с ним надо быть поласковей. Сегодня он герой, с его слов будут знать о происшедшем, и от него зависит оценка действий дежурной сотни.

– Ну, извини, погорячился, думал, ты с ними, – командир кивнул в сторону «камневоза», из которого уже выносили людей.