Цитаты из книги «Sony. Сделано в Японии»

Но как тогда, так и сейчас существовала и существует тонкая грань между соревнованием и побоищем. В Китае есть поговорка — не разбивай чужую миску с рисом. В Японии считают, что не следует уничтожать стоящего конкурента — надо сохранить ему честь и престиж.

Мы, японцы, конкурируем не только в бизнесе, но и в жизни.

И слава, и карающий меч японского бизнеса, и одновременно горючее двигателя нашей промышленности — это

Эти первые бумажные ленты были, конечно, ужасными. Ибука говорил, что качество было настолько плохим, что едва можно было расслышать слова «моси-моси» — так японцы приветствуют друг друга по телефону. Но мы были горды этим. В то время на нас работали сорок пять человек, и более трети из них были выпускники колледжей. Большинство из нас были знающими специалистами, но мы не могли произвести высококачественный продукт, который нам был необходим, не имея пластика для ленты. Когда мы сумели достать пластик, то разработали собственную технологию ее изготовления. Технология у нас была готова, и скоро мы вышли с лентой на рынок. Ибука так активно стремился закрепить свои позиции на рынке магнитной ленты, что нам пришлось приложить много дополнительных усилий в этом деле, и несколько лет спустя, в ноябре 1965 года, он, как и все мы, испытал удовлетворение, когда IBM предпочла нашу ленту для запоминающего устройства в своих компьютерах. Когда наша компания начала снабжать компанию IBM технологией для производства магнитной ленты, установила там свою аппаратуру и направила на предприятие IBM в Боулдере, штат Колорадо, своих технических специалистов, это стало волнующим событием для всех нас.

Наша первая и самая трудная задача состояла в том, чтобы достать или сделать самим исходный материал. У нас не было пластиков, а был только целлофан. Известно, что он не годится, но мы были вынуждены брать то, что можно было достать. Ибука, я и блестящий молодой инженер Нобутоси Кихара работали одной бригадой, разрезая целлофан на длинные полосы шириной в четверть дюйма и покрывая их различными экспериментальными материалами. Вскоре нам стало ясно, что из этого ничего не выйдет, поскольку даже самые лучшие и самые прочные сорта целлофана можно было прогонять через лентопротяжный механизм только один-два раза, после чего лента растягивалась, безнадежно теряя форму, что искажало звук. Мы наняли химиков, чтобы они придумали способ сделать целлофан более упругим, но это тоже не дало никаких результатов. Потом мы попробовали более плотный целлофан. Безуспешно. Наконец, я спросил своего двоюродного брата Горо Кодеру, работавшего в компании Найти хороший магнитный материал для покрытия ленты в то время дефицитов было почти невозможно. Теперь даже мне все это кажется невероятным, но те первые ленты Кихара, Ибука и я делали вручную. Мы нарезали достаточное для небольшой катушки количество ленты. Склеенную длинную полосу раскладывали на полу лаборатории. Наши первые попытки достать необходимый магнитный материал закончились неудачей. Исходные материалы не годились, потому что магниты, которые мы стирали в порошок, были слишком мощными. Для нашей ленты нам нужен был только слабый магнитный материал. В своих поисках Кихара натолкнулся на оксалат железа, который при сжигании превращается в окисел железа. Это было как раз то, что надо. Но где его достать? Я схватил Кихару, и мы пошли в тот район Токио, где находились фармацевты-оптовики, и там действительно нашелся только один магазин, который торговал этим химикатом. Мы купили две бутылки оксалата железа и принесли их в лабораторию. У нас не было электрической печи, чтобы накалить эту соль, поэтому мы достали сковородку и, помешивая соль деревянной ложкой, жарили ее до тех пор, пока она не стала сначала коричневой, а затем черной. Коричневое вещество было оксидом железа, а черное — тетраоксидом.

Германии. Действительно, во время войны немцы использовали магнитную ленту для передачи многих своих пропагандистских программ, длившихся часами. Компания , которую теперь называют 3М. Технология развивалась и совершенствовалась. Именно такую аппаратуру, а не проволочные магнитофоны и должна была производить, по мнению Ибуки, наша компания.

Мы с Ибукой часто говорили о том, что наша новая компания должна стать новатором, мозговым трестом, который будет оригинальными способами производить но

Шли месяцы, но официального уведомления о том, что меня вычистили из университета, так и не поступило, и каждый месяц из отделения мне звонили и просили прийти получить жалованье, потому что по каким-то причинам я оставался в платежной ведомости.

После знакомства Ибука и Маэда рассказали моему отцу о новом предприятии и о своих планах, добавив, что я абсолютно необходим в этом новом деле. Когда они кончили, все мы со страхом ждали ответа. Отец, очевидно, был готов к этому. Почти не колеблясь, он сказал, что возлагал на меня надежды как на своего преемника в качестве главы семейства, а также ожидал, что я возглавлю семейное предприятие. Затем он повернулся к Маэде и Ибуке: «Но если мой сын хочет заняться чем-нибудь еще, чтобы реализовать себя или найти применение своим способностям, я не буду ему мешать». Он с улыбкой посмотрел на меня. «Делай, что тебе больше нравится», — сказал он. Я был в восторге. Ибука был поражен. Позднее он говорил мне: «Я думал, что заполучить тебя будет труднее». Мой средний брат Кадзуаки, который в то время учился в в Токио, добровольно предложил заменить отца в качестве владельца сакеваренного завода семейства Морита, когда отец отойдет от дел. Все вокруг улыбались, испытывая облегчение, и были счастливы.

Компания Ибуки называлась NipponSokuteiki , или Японская компания измерительных приборов, и на его заводе в префектуре Нагано работали 1500 человек, выпускавших небольшие механические элементы, регулирующие частоту колебаний в приборах радиолокаторов. Эти компоненты должны были давать колебания с частотой ровно 1 килогерц, и Ибуки пришла в голову остроумная мысль: нанять студентов музыкальных учебных заведений, обладавших тонким слухом, чтобы проверить точность этих элементов путем сравнения последних с простым камертоном, делающим тысячу колебаний в секунду. Я вспомнил об этом как о примере оригинальности и изобретательности его ума, которые произвели на меня столь сильное впечатление и вызвали у меня желание работать с этим человеком.