Цитаты из книги «Фокус с зеркалами»

Должно быть, кое-что меня все же тревожит, – неуверенно произнесла миссис Серроколд. – Льюис слишком много трудится, Стивен часто забывает поесть из-за своего театра, Джина ведет себя очень нервозно… Только вот я никогда не умела переделывать людей и не представляю, как бы это получилось у тебя. Стало быть, и нет смысла тревожиться, не так ли?

Не имело ли какого-то тайного значения существование разных имен, которыми разные люди называли Кэролайн Луизу Серроколд? Может быть, она была для них символом, а не реальным человеком?

Марпл дошло, что только она сама – не считая отсутствовавшей Рут – употребляла это имя. Муж называл ее Кэролайн, мисс Бельвер – Кэрой, Стивен Ристарик – Мадонной, Уолли обращался к ней официально – миссис Серроколд, а для Джины она была бабушкой.

В запутанных закономерностях жизни Стоунигейтса тревоги и желания разных людей сталкивались друг с другом. Но все эти тревоги и желания (опять же, насколько она могла понять) никак не касались Кэрри-Луизы.

Пожилая дама не могла определить, в чем состоит дефект Эдгара Лоусона, очевидно, находившийся вне сферы наблюдений и признанных фактов. Но главное, она не могла понять, каким образом этот дефект, что бы он ни представлял собой, влияет на ее подругу Кэрри-Луизу.

Разве это не здорово? Разве это не единственно верный подход? Мы не ругаем этих ребят и не наказываем их, а даем им почувствовать, какие они замечательные. – Да, случай интересный. Вы разговаривали с ним?

Да, найти хорошую прислугу сегодня трудно – но можно. И денег у них вполне хватает. Просто никому ни до чего нет дела. Если б это был дом…

будто он сын великого князя или что-то в этом роде. Черт возьми, этому парню вообще известно, кто его настоящий отец? – Думаю, нет, – сказала мисс Марпл. – В этом-то, видимо, и заключается проблема.

Эдгар Лоусон продолжил, и его рассказ напоминал монолог, произносимый со сцены:

– Никто не знает об этом, кроме мистера Серроколда. Понимаете, если это станет достоянием гласности, отец может серьезно пострадать. Он повернул к ней голову и улыбнулся печальной, исполненной достоинства улыбкой.– Видите ли, я – сын Уинстона Черчилля. – сказала мисс Марпл.