Цитаты из книги «Поцелуй, Карло!»

– И как это? Быть артистом? – спросил Ники. – Это значит, что ты сделал со своей жизнью что хотел, но ничего не заработал. Неплохая сделка.

что у жизни есть два уровня. Первый – улица, по которой он водит машину, где люди живут, работают, ходят, стоят, спят, занимаются любовью, спорят и улаживают разногласия, и второй уровень – подземный, под мостовыми и тротуарами, в глубине земли, под речными ложами, под камнями и глиной, под пластами породы, в глубине расплавленной магмы, в недосягаемой дали, в центре мироздания. Именно там погребены такие ископаемые чувства, которые возможно добыть лишь невероятными усилиями человеческой души.

Семья – самое главное, она сплачивается ради себя самой, чтобы пережить трагедию, чтобы быть поближе, стать сильней и излечиться.

У него была щербинка между передними резцами, и среди односельчан это почиталось признаком удачи, поскольку теоретически туда можно просунуть монетку, а это значит, что фортуна будет благоприятствовать всю жизнь.

Любовь… знаешь, любовь – это хрупкая романтическая мечта, странствие двоих в утлой лодочке. Вы отправляетесь в плавание, когда на море тишь, а позднее оно начинает бурлить, поднимается ветер, шторм швыряет вас, и вы понимаете, что в лодке большая дыра, которую вы не заметили раньше, а теперь вы в открытом океане, и вам ничего не остается, как вычерпывать воду во мраке, под гром и молнии. Ни пищи вы не запасли, ни фонаря у вас, ни сирены. Все, что у вас было, – это любовь, но этого ой как мало. И вы начинаете тонуть. Вы оборачиваетесь друг против друга. Вы забываете, зачем вы вообще сели в эту лодку. Все, что вы видели вначале, – бескрайнее синее небо, яркое солнце и друг друга. И это видение ослепило вас. Любовь – это обреченное путешествие, где все хорошее остается позади.

Каждый итальянец знает: если подливка подгорела, то уже ничто не поможет. Единств

Братья побили горшки из-за денег. Деньги – причина всех раздоров в любой итальянской семье со

– Умная жена откладывает деньги, не посвящая в это мужа.– Твоя мать хорошо тебя обучила.– Не моя, – усмехнулась Бетти, – а твоя.