Зигмунду Фрейду и его идеям и повезло, и не повезло. Повезло в том, что об его идеях узнали, и здесь его заслугу отменить никак нельзя — он выступал не просто как врач или ученый, но еще и как пламенный трибун, активнейшим образом пропагандируя свои идеи, вступая в полемику, отстаивая свою точку зрения, признавая ошибки, уточняя свою позицию — т.е. вел жизнь самого настоящего, без малейших скидок, ученого. Не повезло в том же месте, что и повезло — он стал именем нарицательным, и Фрейд как личность, и «Фрейд» как автор фрейдизма настолько глубоко вошел в культуру человечества, что о нем узнало интеллектуальное большинство, неспособное ознакомиться с его работами. Ну и как подобает стайке дебилов, интеллектуальное большинство стало гыгыкать «О, он писал, что все хотят трахнуть свою маму, гы-гы, он сам хотел её трахнуть, гы-гы, и убить папу, гы-гы». Среднестатистический критик идей Фрейда напоминает мне этих двух известных персонажей массовой культуры.
Этот массовый стереотип оказался настолько устойчивым, что ряд людей, отказывающих Фрейду во вкладе в психологию, делают это исключительно на основании чьего-то краткого пересказа. Т.е. люди на полном серьезе обсуждают вклад человека, при этом не читая его работ — в лучшем случае только критику. Если вдруг вы находите противника Фрейдизма, сразу же задавайте ему вопрос — что именно он читал. В большинстве своем случае выяснится, что огромное ничего. Когнитивный диссонанс в том, что Фрейд как живой ученый, и «Фрейд» как образ в голове интеллектуального большинства вообще не сходится, и достаточно просто дать человеку почитать пару работу Фрейда, он с удивлением обнаружит, что «Фрейд» в его голове и Фрейд в реальности два совершенно разных человека.
В чем совершенно точно нельзя отказать Зигмунду Яковлевичу, так это в том, что он просто «на кончике пера» повыводил гигантское количество вещей, которые подтвердить не мог просто по причинам того, что биология их еще никак не обнаружила. Максимальное мое удивление от этой книги — именно здесь Фрейд предсказывает не просто возникновение половых гормонов, а описывает их механизм влияния на поведение человека. Для тех, кто не понял — сами по себе гормоны (не половые) открыли только в 1902 году. Данная работа Фрейда датирована 1905-м годом — потенциально он мог знать о концепции. Но половые гормоны были открыты только в 1939 году, т.е. в год смерти Фрейда, а влияние их на психику были доказано и того позже. Т.е. ученый просто на основе наблюдений, эмпирического материала, предполагает наличие некоей субстанции, продуцируемой в организме человека, и даже мельком успевает описать особенности её влияния (пубертат и половые гормоны Фрейд увязывает достаточно хорошо), и все это «на кончике пера» — подобное прозрение это невероятно крутая вещь в науке, и уже только благодаря ему вся слава Фрейда оправдана.
О чем же собственно книга? Фрейд пытается анализировать в рамках сформированной им концепции «психоанализа» — откуда же возникают перверсии (отклонения). Надо сказать, что поскольку Зигмунд Яковлевич стоял у истоков, понятийно-категориальный аппарат еще не был сформирован — он появился гораздо позже, поэтому рассуждая в классических на момент жизни категориях «невротик» и «истероид» он нам не помогает, а скорее даже мешает — так, «невротик» для него понятие чрезвычайно широкое, а не просто «человек, страдающий расстройством невротического спектра». Употребление устаревшего на настоящий момент термина изрядно запутывает неподготовленного читателя, особенно когда Фрейда уносит в дебри, однако главный вывод Фрейда как был, так и остался неизменным — мы все родом из детства, и предпосылки для разного рода расстройств мы получаем в детстве.
Если коротко пересказать доминирующую идею — «перверсия» есть некая реакция на какой-то «излом» личности, рано или поздно полученный — и ровно как в биологии, неверное развитие будет тем больше, чем раньше оказали воздействие на организм. Как с деревом — надломите его на стадии ростка, и она будет кривое целиком. Попытайтесь надломить уже взрослое дерево — мало что с ним получится сделать. Т.е. «закрепление» каких-то вещей происходит в том возрасте, на который стандартная медицина обращала крайне мало внимания — в детском возрасте.
Другой крупный вектор в учении Фрейда — секс. Здесь главная проблема с восприятием — взрослые люди безнадежно испорчены, и для них «сексуальный» интерес во многом является табуированным — взрослый человек не может нормально реагировать на тему секса, и это обусловлено целыми рядом психических механизмов, предшествующих становлению личности в современном обществе. Для ребенка первичный «сексуальный» интерес абсолютно лишен моральной компоненты, как что-то неприличное в обществе, и носит фундаментальный ответ главный вопрос жизни — откуда я появился. Фрейд выказывает вполне себе резкое суждение, что любой интерес человека по своей природе сексуальный — ученый возникает тогда, когда человек сублимирует свой сексуальный интерес на другие темы. Табуируя главный вопрос, он исследует второстепенные — оставим справедливость этого утверждения, просто его отметим.
Ну и пока ребенок пытается реализовывать познавательную функцию, он получает целую кучу травм и комплексов, которыми его невольно награждают родители/сверстники/общество. Автор достаточно подробно рассматривает выявленные им механизмы — «вытеснение», «сублимацию» и пр. Разумеется, человеческая психика не математическая формула, и воздействуют на неё гигантское количество разного рода факторов, и вычленить что-то из уравнения с таким большим количеством переменных бывает сложно — но определить, что же повлияло на «излом» личности бывает возможно.
Часть идей Фрейда революционно-небесспорны. Например, Фрейд высказывает абсолютно невероятную на тот момент идею, что «влечение» гомосексуалиста к лицам одного с ним полом имеет абсолютно ту же природу, что и влечение к противоположному полу — просто происходит проблема с заменой объекта. По какой-то причине у человек как-бы «расфокусировалась» цель, и туда попали лица иного пола. Явление резкое и, насколько я знаком с этой темой, все-таки не совсем верное — по крайней мере такое комплексное и сложное явление как влечение явно складывается не из одной компоненты, и конечно же можно говорить о разной этиологии данного явления. С другой стороны, эта книга это элемент полемики, живого поиска лишь с небольшими фиксациями того, в чем автор уверен, и констатацией того, что дальнейшие исследования могут опровергнуть его точку зрения.
Если вам нравятся читать умные работы, где автор ищет вместе с вами, доказывает, обосновывает свои тезисы (пусть и ошибается) — работы Фрейда явно для вас. Что подкупает в его работах — желание услышать несогласие со своей позиции, причем аргументированное — не с позиции «это неприлично» и «маленькие дети не могут мастубрировать!», а с позиции аргументов. Фрейд явно получает удовольствие от аргументированных возражений, это позволяет ему отточить свою позицию, найти там опорные точки. В любом случае, чтение Фрейда, даже если вы с ним несогласны — это удовольствие. Уж не знаю, какой перверсией это удовольствие обусловлено для меня.