Отзывы на книги автора «Роберт Льюис Стивенсон»

Я для себя до сих пор не определился - какой из двух романов с сюжетами из английской истории можно назвать лучшим: "Айвенго" Вальтера Скотта или "Черную стрелу" Роберта Стивенсона. Исторические периоды выбраны едва ли не самые интересные, в первом случае - правление Ричарда Львиное Сердце, во втором - война Алой и Белой розы. Нет, я не буду пытаться выяснить, какой из двух романов лучший, я пережил удивительные мгновения упоения, читая оба произведения, пусть они делят пальму первенства.

Так вот, "Чёрная стрела" рассказывает о перипетиях войны Алой и Белой роз. Мы помним это название, но помним ли, кто стоял за каждой из роз, и цветок какого цвета торжествовал победу? Белую розу представляли претенденты на престол - Йорки, а Алую - другие соискатели короны - Ланкастеры, которые в результате 30-летней борьбы и выиграли этот кровавый спор между красными и белыми, и тогда тоже, как выясняется, победили красные.

Главный герой романа - Дик Шелтон оказывается в эпицентре борьбы династических партий, его личная судьба вплетается в судьбу страны. Вскрывшиеся обстоятельства гибели его отца заставляют его сменить лагерь, перейдя от Ланкастеров к Йоркам. Что же, возможно, его переход мог помочь последним одержать окончательную победу. Конечно же, это шутка, поскольку битва при Шорби, красочно описанная автором, является плодом его вымысла, да и Ричард на тот момент еще не мог командовать войском, поскольку ему было только 8 лет (события романа происходят в 1460-ом году) и он еще не получил титул герцога Глостерского.

Это мы поговорили про исторический антураж, но главное достоинство романа, конечно же, его приключенческая линия, ради которой автор и поступился кое-какими историческими реалиями. Эта линия и делает роман одним из лучших из написанных по мотивам английской средневековой истории. Особенно украшают книгу две темы, одна из которых отношения Дика с юным Джоном, который на поверку оказывается Джоанной Сэдли, и между молодыми людьми вспыхивает нешуточной силы любовь; вторая - "Джон-Мщу-За-Всех" со своими лесными братьями, еще одна реинкарнация Робина Гуда.

Роман заканчивается довольно мажорно, все главные герои, в том числе капитан корабля и верный Лоулесс, обретают счастье и благополучие. Обращает на себя внимание название прихода, в котором обвенчались Дик и Джоанна - Холивуд. Такая транскрипция была в издании, которое я читал, но ведь можно написать и так: Голливуд. Ясно, что во времена Стивенсона никакого калифорнийского Голливуда в том смысле, в каком мы его воспринимаем сейчас, быть не могло, хотя бы потому, что не было никакого кино. Но всё равно, такое название прихода заставляет улыбнуться нынешнего читателя, превращая роман в "голливудскую историю".

Я для себя до сих пор не определился - какой из двух романов с сюжетами из английской истории можно назвать лучшим: "Айвенго" Вальтера Скотта или "Черную стрелу" Роберта Стивенсона. Исторические периоды выбраны едва ли не самые интересные, в первом случае - правление Ричарда Львиное Сердце, во втором - война Алой и Белой розы. Нет, я не буду пытаться выяснить, какой из двух романов лучший, я пережил удивительные мгновения упоения, читая оба произведения, пусть они делят пальму первенства.

Так вот, "Чёрная стрела" рассказывает о перипетиях войны Алой и Белой роз. Мы помним это название, но помним ли, кто стоял за каждой из роз, и цветок какого цвета торжествовал победу? Белую розу представляли претенденты на престол - Йорки, а Алую - другие соискатели короны - Ланкастеры, которые в результате 30-летней борьбы и выиграли этот кровавый спор между красными и белыми, и тогда тоже, как выясняется, победили красные.

Главный герой романа - Дик Шелтон оказывается в эпицентре борьбы династических партий, его личная судьба вплетается в судьбу страны. Вскрывшиеся обстоятельства гибели его отца заставляют его сменить лагерь, перейдя от Ланкастеров к Йоркам. Что же, возможно, его переход мог помочь последним одержать окончательную победу. Конечно же, это шутка, поскольку битва при Шорби, красочно описанная автором, является плодом его вымысла, да и Ричард на тот момент еще не мог командовать войском, поскольку ему было только 8 лет (события романа происходят в 1460-ом году) и он еще не получил титул герцога Глостерского.

Это мы поговорили про исторический антураж, но главное достоинство романа, конечно же, его приключенческая линия, ради которой автор и поступился кое-какими историческими реалиями. Эта линия и делает роман одним из лучших из написанных по мотивам английской средневековой истории. Особенно украшают книгу две темы, одна из которых отношения Дика с юным Джоном, который на поверку оказывается Джоанной Сэдли, и между молодыми людьми вспыхивает нешуточной силы любовь; вторая - "Джон-Мщу-За-Всех" со своими лесными братьями, еще одна реинкарнация Робина Гуда.

Роман заканчивается довольно мажорно, все главные герои, в том числе капитан корабля и верный Лоулесс, обретают счастье и благополучие. Обращает на себя внимание название прихода, в котором обвенчались Дик и Джоанна - Холивуд. Такая транскрипция была в издании, которое я читал, но ведь можно написать и так: Голливуд. Ясно, что во времена Стивенсона никакого калифорнийского Голливуда в том смысле, в каком мы его воспринимаем сейчас, быть не могло, хотя бы потому, что не было никакого кино. Но всё равно, такое название прихода заставляет улыбнуться нынешнего читателя, превращая роман в "голливудскую историю".

Причудливы выверты памяти, когда отчетливо помнишь, что что-то смотрел или читал, но совершенно не помнишь о чем. С детства встает перед глазами образ принца Флоризеля, мастерски исполненный гениальным Олегом Далем, сюжет истории про таинственный клуб с некрофильским названием к моменту прочтения книги забыла напрочь - к счастью, разумеется, потому как небольшой сборник повестей про весьма эксцентричного наследника престола не вызвал бы у меня в противном случае столько эмоций, а он вызвал.

Жутковатое впечатление осталось у меня от посещения такого прелюбопытного места, все чтение дивилась любопытству и отваге Флоризеля, отчаянно бросающегося во все тяжкие - в новые приключения, ну и восхищалась, конечно же. Жить на полную катушку, интересоваться миром - всем, бескрайним, а не только тем, что ограничен стенами твоего дворца, знакомиться с самыми разными людьми, а не только теми, кто прислуживает или работает на тебя. Радоваться этим новым встречам и извлекать из них пользу. Привлекать людей не титулом, деньгами или связями, а собою. Легко входить в доверие к незнакомцам, быть убедительным и легким в общении, не скупиться на эмоции и уметь рисковать. О, я точно была им очарована! Наверное, потому так ясно и отложился в моей памяти образ Даля-Флоризеля (кстати, отмечу удивительное актерское попадание в типаж своего героя).

В сборнике было несколько частей-повестей, первая понравилась больше - вот это ощущение страха, предчувствия, когда вместе с героем чуть вздрагиваешь: а не тебе ли достанется карта смерти? Не твою ли судьбу решит сегодняшний вечер? Да, до мурашек. Я ведь реально не помнила стивенсоновский сюжет и была ошарашена всем происходящим в Клубе, из которого хотелось немедленно выбраться наружу, на свежий воздух, а здесь... здесь уже выносили приговоры и распределяли смерть...

Спойлерить не буду, прочтете - узнаете, в чем там соль книги. Мне же еще очень глянулась настойчивость принца. Да, он обаятелен, да , он легко в общении, да, он может притворится своим парнем, но он никогда не прощает смертельных обид и непорядочности, вот в приведении замысла мести он тверд, как никто другой. Принцы обид не прощают.

Легкая детективная история с нотками ужаса непременно скрасит ваш вечер (перед сном читать еще более атмосферно - говорю по собственному опыту). А тех, у кого мало времени на чтение, обязательно порадует небольшой объем книги. Да, страниц в книге немного, зато сколько же приключений!.. До высшей оценки книжечка Стивенсона недотянула, но читать, повторюсь, ее было приятно)

Причудливы выверты памяти, когда отчетливо помнишь, что что-то смотрел или читал, но совершенно не помнишь о чем. С детства встает перед глазами образ принца Флоризеля, мастерски исполненный гениальным Олегом Далем, сюжет истории про таинственный клуб с некрофильским названием к моменту прочтения книги забыла напрочь - к счастью, разумеется, потому как небольшой сборник повестей про весьма эксцентричного наследника престола не вызвал бы у меня в противном случае столько эмоций, а он вызвал.

Жутковатое впечатление осталось у меня от посещения такого прелюбопытного места, все чтение дивилась любопытству и отваге Флоризеля, отчаянно бросающегося во все тяжкие - в новые приключения, ну и восхищалась, конечно же. Жить на полную катушку, интересоваться миром - всем, бескрайним, а не только тем, что ограничен стенами твоего дворца, знакомиться с самыми разными людьми, а не только теми, кто прислуживает или работает на тебя. Радоваться этим новым встречам и извлекать из них пользу. Привлекать людей не титулом, деньгами или связями, а собою. Легко входить в доверие к незнакомцам, быть убедительным и легким в общении, не скупиться на эмоции и уметь рисковать. О, я точно была им очарована! Наверное, потому так ясно и отложился в моей памяти образ Даля-Флоризеля (кстати, отмечу удивительное актерское попадание в типаж своего героя).

В сборнике было несколько частей-повестей, первая понравилась больше - вот это ощущение страха, предчувствия, когда вместе с героем чуть вздрагиваешь: а не тебе ли достанется карта смерти? Не твою ли судьбу решит сегодняшний вечер? Да, до мурашек. Я ведь реально не помнила стивенсоновский сюжет и была ошарашена всем происходящим в Клубе, из которого хотелось немедленно выбраться наружу, на свежий воздух, а здесь... здесь уже выносили приговоры и распределяли смерть...

Спойлерить не буду, прочтете - узнаете, в чем там соль книги. Мне же еще очень глянулась настойчивость принца. Да, он обаятелен, да , он легко в общении, да, он может притворится своим парнем, но он никогда не прощает смертельных обид и непорядочности, вот в приведении замысла мести он тверд, как никто другой. Принцы обид не прощают.

Легкая детективная история с нотками ужаса непременно скрасит ваш вечер (перед сном читать еще более атмосферно - говорю по собственному опыту). А тех, у кого мало времени на чтение, обязательно порадует небольшой объем книги. Да, страниц в книге немного, зато сколько же приключений!.. До высшей оценки книжечка Стивенсона недотянула, но читать, повторюсь, ее было приятно)

С большим удовольствием прочел этот роман где-то в предновогодние дни, и отметил для себя, что я перечитал еще далеко не все достойные вещи из классики XIX века, хотя их становится всё меньше и меньше. Честно говоря, не ожидал от "Похищенного" такого высокого качества и такого увлекательного чтения. Это не в том смысле, что я считаю Стивенсона слабым автором, всё как раз наоборот. Просто его "Остров сокровищ" и "Чёрная стрела" настолько качественны и популярны, что от не столь "раскрученных" произведений ждешь, что они будут хотя бы чуть-чуть, но послабее. Каково же бывает удивление, когда обнаруживаешь, что не столь известное произведение оказывается того же уровня, что и прославленные.

Главный герой "Похищенного" - тот самый похищенный Дэвид Бэлфур чем-то напоминает Джима Хокинса из "Острова сокровищ", он поначалу так же наивен и неискушен, но столкнувшись с серьезными проблемами, приобретающими вид опаснейших, но чертовски увлекательных приключений, набирается ума-разума, обретает силу духа, осваивает полезные навыки, обзаводится верными и неподкупными друзьями.

Конечно, приключения Дэвида Бэлфура выглядят не так экзотично, как похождения Джима Хокинса, вместо тропических островов мы - читатели - так и не покидаем малоуютную Шотландию с её холодными ветрами и суровыми ландшафтами. Но приключения главного героя от этого не становятся менее увлекательными - ему придется оказаться в плену у пиратов, пережить кровавую стычку на борту корабля, стать жертвой кораблекрушения, попасть на необитаемый остров, пережить погони и преследования.

Повествоание ведется от лица самого Дэвида Бэлфура, который умудряется расположить к себе читателя, продемонстрировав свой ум и сообразительность. Это тот случай, когда герой вызывает сочувствие и сопереживание - обязательное условие хорошей литературы. Надо признать, что практически все действующие лица выписаны автором с завидным мастерством, пожалуй, только злодей-дядюшка немножко грешит картонностью и шаблонностью образа, но это не очень портит роман, потому как дядюшке отведено не очень много страниц.

Безусловно, чувствуется влияние Вальтера Скотта, но, честно говоря, мне трудно представить роман из шотландской истории XVIII века, в котором рассказывается о якобитах и есть отсылки к Роб Рою, который был бы свободен от влияния корифея. Насчет Роба Роя, он, как известно, умер в 1734 году, а события, описанные в "Похищенном" относятся к 1751 году, но в романе выводится младший сын легендарного шотландского Робин Гуда - Робин Ойг, который, как и отец, тоже объявлен королевской властью вне закона.

Интересна линия дружбы Дэвида с Аланом Брэком из рода самих Стюартов. Образ Алана тоже удался Стивенсону, он нарисовал отчаянного сорвиголову, молодого человека с кучей недостатков, невероятно самовлюбленного, обидчивого и вспыльчивого, но верного друга и надежного товарища. Дружба героев пройдет через ряд испытаний, порою оказываясь на грани, но благородство одного и рассудительность другого не дадут ей распасться.

Хорошая литература, увлекательная для подростков и интересная для более зрелого читателя, которую можно рекомендовать, если читатель ждёт не познания таинственных истин, а добротную приключенческую линию, в меру интересную и в то же время правдоподобную. Если в чем-то и есть переизбыток, так это в вереске, вереска очень много, он цветет практически на каждой странице, но это тоже не идет во вред, а просто делает Шотландию еще шотландистее, напоминая читателю тех же Вальтера Скотта и Роберта Бёрнса, которые если чего и не жалели в своих произведениях, так это именно вереска - настоящего шотландского дикого вереска!

Остров Детства. Вот он - всегда светлый, добрый, лучистый, с абрикосовыми деревьями. Плывешь ли куда-то, тонешь ли, дрейфуешь в проруби - на остров Детства ты всегда можешь вернуться. Там всегда ждут друзья, они тебе искренне рады. Но на этот Остров кое-кого лучше высадить сразу и навсегда, чем топить его уже потом на вполне взрослой глубине. Куда лучше образы некоторых авторов оставить в своей памяти чистыми, детскими, незапятнанными. Вот, ты подплываешь и они машут своими разномастными шляпами издали. Здравствуйте, дорогие друзья детства, Теодор Драйзер, Джек Лондон, Майн Рид, Рафаэль Сабатини, Эмилио Сальгари. Примите еще в свои ряды Фенимора Купера. Конан-Дойль? Ну, что вы. Плывет дальше. Пристли тоже. И Ремарк. Ну и что, что весь прочитан. В перечитывании особый смак. Ах да, простите, попросите господина Стивенсона на борт. За ним-то мы и приплыли.

Когда я просмотрел список прочитанного у любимого Стивенсона (впрочем, а у кого он не любимый), то пришел в ужас. Пять произведений! И это при том, что собрание сочинений демонстративно стояло в дефицитные книжные годы на самом видном месте. Справедливости ради следовало бы заметить, что основные тяготы чтения легли на второй том, он выделялся на общем фоне своей потрепанностью, ибо заключал в себе "Остров сокровищ" и "Черную стрелу". Остальное же или было читано по одному разу, или было оставлено на черный день. В результате со Стивенсоном в детстве произошло тоже самое, что сейчас происходит с Диккенсом. Мне жалко его читать. Что делать, если он кончится?

"Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" даже не короткая повесть, а большой рассказ - венец творчества Роберта Льюиса Стивнсона. Можно даже не предполагать, а утверждать, что таковым бы он не являлся, если бы судьба была более благосклонна к замечательному автору и его жизненный путь не прервался во цвете лет. Тема двойственного союза доктора Джекила и мистера Хайда настолько глубока, многогранна и объемна, что будет актуальна всегда и во все времена. Приписывать этому произведению лишь одни мистические корни было бы чрезмерным упрощением и вызывает некоторое недоумение тот факт, что "Странная история" не стоит на одних полках с признанными мэтрами мировой классической прозы. Связано это прежде всего с тем, что время и читатели нарекли Стивенсона писателем для детей и юношества, автором приключенческих романов.

Почему это так? Вряд ли сам Стивенсон ориентировался на подобную аудиторию, поэтому корни ответа на этот вопрос следует искать в самой личности автора. И действительно, нечто лирическое из-под пера Роберта Льюиса выглядело бы несколько неестественно, но такие вещи как схватки с пиратами, лесные охоты, поединки, любой другой экшн, требующий недюжинной фантазии и концентрации волевых усилий - это именно то, что всегда привлекало читателей. И, хотя на войне чаще всего четко разделается свой и чужой, белое и черное (все это является ярким признаком детского произведения), мы хорошо помним неоднозначные образы очаровательного Сильвера или мастера Хэтча из "Черной стрелы", которым просто невозможно не симпатизировать. У каждого автора свои сильные и слабые стороны. Похожим путем сейчас, вслед за Робертом Льюисом идет Джоан Роулинг. Пройдет время и, дай бог, читательская община забудет ее невнятные эксперименты, навсегда вписав ее в мировую историю литературы как писательницу для детей и юношества.

Доктора Джекила и мистера Хайда было бы недостаточно только сравнивать, делая упор на том, что в человека мы превращаемся лишь тогда, когда над нами властвуют не только одни животные инстинкты. Все мы изображаем в этой жизни кого-то другого, играем какую-то роль в своей пьесе жизни, стараемся казаться лучше в чужих и собственных глазах. Наш личный мистер Хайд всего лишь затаился и ждет своего часа. "Эффект Джекила", свойственен на разных уровнях только общей недоразвитой массе. Пример доброго и вечного искусно используется истинными Хайдами, которые пускают в дело это свойство обучаемости народа в своих личных корыстных целях. В идеале человек развитый приходит к собственным понятиям и на него больше не влияют ханжеские тиски общества и ограничения. Природу добра и зла рассматривать не буду - это слишком банально.

Если углубиться в дальнейшие дебри этого необъятного произведения, то можно бы было сделать много выводов о проблемах воспитания детей и формировании у них личности Джекила и личности Хайда. Не думаю, что злобный образ Хайда все же является потаенным желанием самого Стивенсона и он воплотил в нем все то, что не смог получить в реальной жизни. Скорее, он, со свойственной ему проницательностью, просто видел и чувствовал ту самую грань лучше многих, которую так мистически описал. История бы была странной, если бы была написана кем-то другим. В данном случае достаточно упомянуть лишь фамилию автора.

Пятнадцать звезд и бутылка рому сверху. Светлого.

Остров Детства. Вот он - всегда светлый, добрый, лучистый, с абрикосовыми деревьями. Плывешь ли куда-то, тонешь ли, дрейфуешь в проруби - на остров Детства ты всегда можешь вернуться. Там всегда ждут друзья, они тебе искренне рады. Но на этот Остров кое-кого лучше высадить сразу и навсегда, чем топить его уже потом на вполне взрослой глубине. Куда лучше образы некоторых авторов оставить в своей памяти чистыми, детскими, незапятнанными. Вот, ты подплываешь и они машут своими разномастными шляпами издали. Здравствуйте, дорогие друзья детства, Теодор Драйзер, Джек Лондон, Майн Рид, Рафаэль Сабатини, Эмилио Сальгари. Примите еще в свои ряды Фенимора Купера. Конан-Дойль? Ну, что вы. Плывет дальше. Пристли тоже. И Ремарк. Ну и что, что весь прочитан. В перечитывании особый смак. Ах да, простите, попросите господина Стивенсона на борт. За ним-то мы и приплыли.

Когда я просмотрел список прочитанного у любимого Стивенсона (впрочем, а у кого он не любимый), то пришел в ужас. Пять произведений! И это при том, что собрание сочинений демонстративно стояло в дефицитные книжные годы на самом видном месте. Справедливости ради следовало бы заметить, что основные тяготы чтения легли на второй том, он выделялся на общем фоне своей потрепанностью, ибо заключал в себе "Остров сокровищ" и "Черную стрелу". Остальное же или было читано по одному разу, или было оставлено на черный день. В результате со Стивенсоном в детстве произошло тоже самое, что сейчас происходит с Диккенсом. Мне жалко его читать. Что делать, если он кончится?

"Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" даже не короткая повесть, а большой рассказ - венец творчества Роберта Льюиса Стивнсона. Можно даже не предполагать, а утверждать, что таковым бы он не являлся, если бы судьба была более благосклонна к замечательному автору и его жизненный путь не прервался во цвете лет. Тема двойственного союза доктора Джекила и мистера Хайда настолько глубока, многогранна и объемна, что будет актуальна всегда и во все времена. Приписывать этому произведению лишь одни мистические корни было бы чрезмерным упрощением и вызывает некоторое недоумение тот факт, что "Странная история" не стоит на одних полках с признанными мэтрами мировой классической прозы. Связано это прежде всего с тем, что время и читатели нарекли Стивенсона писателем для детей и юношества, автором приключенческих романов.

Почему это так? Вряд ли сам Стивенсон ориентировался на подобную аудиторию, поэтому корни ответа на этот вопрос следует искать в самой личности автора. И действительно, нечто лирическое из-под пера Роберта Льюиса выглядело бы несколько неестественно, но такие вещи как схватки с пиратами, лесные охоты, поединки, любой другой экшн, требующий недюжинной фантазии и концентрации волевых усилий - это именно то, что всегда привлекало читателей. И, хотя на войне чаще всего четко разделается свой и чужой, белое и черное (все это является ярким признаком детского произведения), мы хорошо помним неоднозначные образы очаровательного Сильвера или мастера Хэтча из "Черной стрелы", которым просто невозможно не симпатизировать. У каждого автора свои сильные и слабые стороны. Похожим путем сейчас, вслед за Робертом Льюисом идет Джоан Роулинг. Пройдет время и, дай бог, читательская община забудет ее невнятные эксперименты, навсегда вписав ее в мировую историю литературы как писательницу для детей и юношества.

Доктора Джекила и мистера Хайда было бы недостаточно только сравнивать, делая упор на том, что в человека мы превращаемся лишь тогда, когда над нами властвуют не только одни животные инстинкты. Все мы изображаем в этой жизни кого-то другого, играем какую-то роль в своей пьесе жизни, стараемся казаться лучше в чужих и собственных глазах. Наш личный мистер Хайд всего лишь затаился и ждет своего часа. "Эффект Джекила", свойственен на разных уровнях только общей недоразвитой массе. Пример доброго и вечного искусно используется истинными Хайдами, которые пускают в дело это свойство обучаемости народа в своих личных корыстных целях. В идеале человек развитый приходит к собственным понятиям и на него больше не влияют ханжеские тиски общества и ограничения. Природу добра и зла рассматривать не буду - это слишком банально.

Если углубиться в дальнейшие дебри этого необъятного произведения, то можно бы было сделать много выводов о проблемах воспитания детей и формировании у них личности Джекила и личности Хайда. Не думаю, что злобный образ Хайда все же является потаенным желанием самого Стивенсона и он воплотил в нем все то, что не смог получить в реальной жизни. Скорее, он, со свойственной ему проницательностью, просто видел и чувствовал ту самую грань лучше многих, которую так мистически описал. История бы была странной, если бы была написана кем-то другим. В данном случае достаточно упомянуть лишь фамилию автора.

Пятнадцать звезд и бутылка рому сверху. Светлого.

Остров Детства. Вот он - всегда светлый, добрый, лучистый, с абрикосовыми деревьями. Плывешь ли куда-то, тонешь ли, дрейфуешь в проруби - на остров Детства ты всегда можешь вернуться. Там всегда ждут друзья, они тебе искренне рады. Но на этот Остров кое-кого лучше высадить сразу и навсегда, чем топить его уже потом на вполне взрослой глубине. Куда лучше образы некоторых авторов оставить в своей памяти чистыми, детскими, незапятнанными. Вот, ты подплываешь и они машут своими разномастными шляпами издали. Здравствуйте, дорогие друзья детства, Теодор Драйзер, Джек Лондон, Майн Рид, Рафаэль Сабатини, Эмилио Сальгари. Примите еще в свои ряды Фенимора Купера. Конан-Дойль? Ну, что вы. Плывет дальше. Пристли тоже. И Ремарк. Ну и что, что весь прочитан. В перечитывании особый смак. Ах да, простите, попросите господина Стивенсона на борт. За ним-то мы и приплыли.

Когда я просмотрел список прочитанного у любимого Стивенсона (впрочем, а у кого он не любимый), то пришел в ужас. Пять произведений! И это при том, что собрание сочинений демонстративно стояло в дефицитные книжные годы на самом видном месте. Справедливости ради следовало бы заметить, что основные тяготы чтения легли на второй том, он выделялся на общем фоне своей потрепанностью, ибо заключал в себе "Остров сокровищ" и "Черную стрелу". Остальное же или было читано по одному разу, или было оставлено на черный день. В результате со Стивенсоном в детстве произошло тоже самое, что сейчас происходит с Диккенсом. Мне жалко его читать. Что делать, если он кончится?

"Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" даже не короткая повесть, а большой рассказ - венец творчества Роберта Льюиса Стивнсона. Можно даже не предполагать, а утверждать, что таковым бы он не являлся, если бы судьба была более благосклонна к замечательному автору и его жизненный путь не прервался во цвете лет. Тема двойственного союза доктора Джекила и мистера Хайда настолько глубока, многогранна и объемна, что будет актуальна всегда и во все времена. Приписывать этому произведению лишь одни мистические корни было бы чрезмерным упрощением и вызывает некоторое недоумение тот факт, что "Странная история" не стоит на одних полках с признанными мэтрами мировой классической прозы. Связано это прежде всего с тем, что время и читатели нарекли Стивенсона писателем для детей и юношества, автором приключенческих романов.

Почему это так? Вряд ли сам Стивенсон ориентировался на подобную аудиторию, поэтому корни ответа на этот вопрос следует искать в самой личности автора. И действительно, нечто лирическое из-под пера Роберта Льюиса выглядело бы несколько неестественно, но такие вещи как схватки с пиратами, лесные охоты, поединки, любой другой экшн, требующий недюжинной фантазии и концентрации волевых усилий - это именно то, что всегда привлекало читателей. И, хотя на войне чаще всего четко разделается свой и чужой, белое и черное (все это является ярким признаком детского произведения), мы хорошо помним неоднозначные образы очаровательного Сильвера или мастера Хэтча из "Черной стрелы", которым просто невозможно не симпатизировать. У каждого автора свои сильные и слабые стороны. Похожим путем сейчас, вслед за Робертом Льюисом идет Джоан Роулинг. Пройдет время и, дай бог, читательская община забудет ее невнятные эксперименты, навсегда вписав ее в мировую историю литературы как писательницу для детей и юношества.

Доктора Джекила и мистера Хайда было бы недостаточно только сравнивать, делая упор на том, что в человека мы превращаемся лишь тогда, когда над нами властвуют не только одни животные инстинкты. Все мы изображаем в этой жизни кого-то другого, играем какую-то роль в своей пьесе жизни, стараемся казаться лучше в чужих и собственных глазах. Наш личный мистер Хайд всего лишь затаился и ждет своего часа. "Эффект Джекила", свойственен на разных уровнях только общей недоразвитой массе. Пример доброго и вечного искусно используется истинными Хайдами, которые пускают в дело это свойство обучаемости народа в своих личных корыстных целях. В идеале человек развитый приходит к собственным понятиям и на него больше не влияют ханжеские тиски общества и ограничения. Природу добра и зла рассматривать не буду - это слишком банально.

Если углубиться в дальнейшие дебри этого необъятного произведения, то можно бы было сделать много выводов о проблемах воспитания детей и формировании у них личности Джекила и личности Хайда. Не думаю, что злобный образ Хайда все же является потаенным желанием самого Стивенсона и он воплотил в нем все то, что не смог получить в реальной жизни. Скорее, он, со свойственной ему проницательностью, просто видел и чувствовал ту самую грань лучше многих, которую так мистически описал. История бы была странной, если бы была написана кем-то другим. В данном случае достаточно упомянуть лишь фамилию автора.

Пятнадцать звезд и бутылка рому сверху. Светлого.

Остров Детства. Вот он - всегда светлый, добрый, лучистый, с абрикосовыми деревьями. Плывешь ли куда-то, тонешь ли, дрейфуешь в проруби - на остров Детства ты всегда можешь вернуться. Там всегда ждут друзья, они тебе искренне рады. Но на этот Остров кое-кого лучше высадить сразу и навсегда, чем топить его уже потом на вполне взрослой глубине. Куда лучше образы некоторых авторов оставить в своей памяти чистыми, детскими, незапятнанными. Вот, ты подплываешь и они машут своими разномастными шляпами издали. Здравствуйте, дорогие друзья детства, Теодор Драйзер, Джек Лондон, Майн Рид, Рафаэль Сабатини, Эмилио Сальгари. Примите еще в свои ряды Фенимора Купера. Конан-Дойль? Ну, что вы. Плывет дальше. Пристли тоже. И Ремарк. Ну и что, что весь прочитан. В перечитывании особый смак. Ах да, простите, попросите господина Стивенсона на борт. За ним-то мы и приплыли.

Когда я просмотрел список прочитанного у любимого Стивенсона (впрочем, а у кого он не любимый), то пришел в ужас. Пять произведений! И это при том, что собрание сочинений демонстративно стояло в дефицитные книжные годы на самом видном месте. Справедливости ради следовало бы заметить, что основные тяготы чтения легли на второй том, он выделялся на общем фоне своей потрепанностью, ибо заключал в себе "Остров сокровищ" и "Черную стрелу". Остальное же или было читано по одному разу, или было оставлено на черный день. В результате со Стивенсоном в детстве произошло тоже самое, что сейчас происходит с Диккенсом. Мне жалко его читать. Что делать, если он кончится?

"Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" даже не короткая повесть, а большой рассказ - венец творчества Роберта Льюиса Стивнсона. Можно даже не предполагать, а утверждать, что таковым бы он не являлся, если бы судьба была более благосклонна к замечательному автору и его жизненный путь не прервался во цвете лет. Тема двойственного союза доктора Джекила и мистера Хайда настолько глубока, многогранна и объемна, что будет актуальна всегда и во все времена. Приписывать этому произведению лишь одни мистические корни было бы чрезмерным упрощением и вызывает некоторое недоумение тот факт, что "Странная история" не стоит на одних полках с признанными мэтрами мировой классической прозы. Связано это прежде всего с тем, что время и читатели нарекли Стивенсона писателем для детей и юношества, автором приключенческих романов.

Почему это так? Вряд ли сам Стивенсон ориентировался на подобную аудиторию, поэтому корни ответа на этот вопрос следует искать в самой личности автора. И действительно, нечто лирическое из-под пера Роберта Льюиса выглядело бы несколько неестественно, но такие вещи как схватки с пиратами, лесные охоты, поединки, любой другой экшн, требующий недюжинной фантазии и концентрации волевых усилий - это именно то, что всегда привлекало читателей. И, хотя на войне чаще всего четко разделается свой и чужой, белое и черное (все это является ярким признаком детского произведения), мы хорошо помним неоднозначные образы очаровательного Сильвера или мастера Хэтча из "Черной стрелы", которым просто невозможно не симпатизировать. У каждого автора свои сильные и слабые стороны. Похожим путем сейчас, вслед за Робертом Льюисом идет Джоан Роулинг. Пройдет время и, дай бог, читательская община забудет ее невнятные эксперименты, навсегда вписав ее в мировую историю литературы как писательницу для детей и юношества.

Доктора Джекила и мистера Хайда было бы недостаточно только сравнивать, делая упор на том, что в человека мы превращаемся лишь тогда, когда над нами властвуют не только одни животные инстинкты. Все мы изображаем в этой жизни кого-то другого, играем какую-то роль в своей пьесе жизни, стараемся казаться лучше в чужих и собственных глазах. Наш личный мистер Хайд всего лишь затаился и ждет своего часа. "Эффект Джекила", свойственен на разных уровнях только общей недоразвитой массе. Пример доброго и вечного искусно используется истинными Хайдами, которые пускают в дело это свойство обучаемости народа в своих личных корыстных целях. В идеале человек развитый приходит к собственным понятиям и на него больше не влияют ханжеские тиски общества и ограничения. Природу добра и зла рассматривать не буду - это слишком банально.

Если углубиться в дальнейшие дебри этого необъятного произведения, то можно бы было сделать много выводов о проблемах воспитания детей и формировании у них личности Джекила и личности Хайда. Не думаю, что злобный образ Хайда все же является потаенным желанием самого Стивенсона и он воплотил в нем все то, что не смог получить в реальной жизни. Скорее, он, со свойственной ему проницательностью, просто видел и чувствовал ту самую грань лучше многих, которую так мистически описал. История бы была странной, если бы была написана кем-то другим. В данном случае достаточно упомянуть лишь фамилию автора.

Пятнадцать звезд и бутылка рому сверху. Светлого.

Однажды в трактир "Адмирал Бенбоу" заселяется необычный постоялец – бывший моряк по имени Билли Бонс. Хмурый и нелюдимый, он проводит дни в своей комнате, распивая ром, а любые намёки хозяев трактира на оплату за постой старый моряк недвусмысленно игнорирует. Что, однако, не мешает ему договориться с сыном трактирщиков, Джимом Хокинсом, об уплате четырёх пенсов первого числа каждого месяца, если тот будет в оба глаза смотреть, не появится ли поблизости моряк на одной ноге.

Опасения Билли Бонса были ненапрасны. Так, в короткий срок его посещают два сомнительных типа, один из которых после жестокрй драки спасся бегством, а второй вручил моряку черную метку, грозное предупреждение тому, кто предаёт общие интересы команды.

И так уж получилось, что Билли Бонсу не удалось сбежать – апоплексический удар настиг его раньше бывших приятелей. Но теперь бежать из "Адмирала Бенбоу" предстоит Джиму и его матери, обнаруживших в вещах покойного таинственную карту некоего острова. Но за ней охотятся и бывшие "коллеги" Бонса: отставные члены команды пиратского судна "Морж" под командованием грозного капитана Флинта во что бы то ни стало хотят заполучить карту, на которой, как оказалось, указано место, где зарыты сокровища.

Расторопный Джим, завладев картой, показывает её доктору Ливси и сквайру Трелони, и последний в рекордный срок организует подготовку к отплытию из Бристоля в сторону Острова сокровищ. И все вроде довольны, кроме капитана "Эспаньолы" Смоллетта, у которого появляются большие сомнения по поводу надёжности команды. Довольно быстро эти сомнения подтверждаются, и наши герои неожиданно оказываются в окружении отпетых головорезов.

Так начинается путешествие Джима Хокинса и его новых друзей в поисках сокровищ старого капитана Флинта. Их ждут не только захватывающие приключения, о которых втайне мечтает молодой Джим Хокинс, но и настоящая борьба за выживание, в которой нашим героям придётся не раз проявить смекалку, а порой положиться на собственную интуицию.

Прелесть этой повести в том, что она динамична и имеет скромный объём. Автор не стал её сильно затягивать, разумно полагая, что от сильно перегруженного текста внимание ребёнка, на которого ориентировано произведение, быстро рассеится. Ещё один несомненный плюс, это достойное воплощение "неоромантизма", чьим горячим сторонником был Стивенсон. В результате, несмотря на общий романтический настрой, создаваемый рассказом о невероятных приключениях в экзотическом месте, центром повествования являются вполне обычные люди с их обычными желаниями, мыслями, пороками и достоинствами.

У Стивенсона, кстати, пороки и добродетели имеют чёткий черно-белый окрас. То же относится и к действующим лицам, среди которых есть исключительно положительные и исключительно отрицательные персонажи. Единственный, которому Стивенсон дал поблажку на некие личностные колебания, это пират Джон Сильвер. Снабдив наводящего на всех страх пирата безжалостным и коварным характером, Стивенсон всё же наделяет его харизмой, определённой житейской мудростью и даже даёт возможность избежать правосудия.

Что же касается общего посыла, то тут Стивенсон предельно прозрачен: хороший и честный человек, используя природный ум и свои лучшие качества в благородных целях, обязательно найдёт свой "остров сокровищ". Да, и не стоит недооценивать командную работу, укрепляющую личные связи и способствующую продвижению общего дела.