Отзывы на книги автора «Максим Горький»

Я с февраля месяца безработная. Долгие поиски работы успехом увенчаться не желают, депрессия возникла как будто ниоткуда. И надо же такому случится, что как раз в разгар моих душетерзаний я начала читать Горького. В процессе я начала напоминать себе героя из короткого мультика про жирафа, тонущего в зыбучих песках. Смешного такого жирафа.

Наверное, правильно будет озаглавить рецензию 5 стадий принятия «Клима Самгина».

Стадия 1. Отрицание.
Здесь все просто. Даже слишком просто, ведь Максим Горький – писатель именитый и знаменитый. А прежде всего он знаменит тем, что является основным «идеологом социализма» и главным пролетарским писателем, который поддерживал идеи Ленина и большевиков. Коммунистами сейчас быть совсем не модно, да и после развала СССР Горький, казалось бы, потерял всё свою "литературную ценность" и уж точно не входит в списки наиболее читаемых авторов.
Отторжение вызывал не только объем текста, ведь размер "Жизни Клима Самгина" превышает "Войну и мир" Толстого, но и официальная рекомендация произведения, как образцового примера социалистического реализма! А я очень, очень не люблю советскую пропаганду и разнообразнейшие обоснования необходимости Октябрьской революции.
Скажите, стоило ли приступать к чтению книги при такой предубежденности к теме и автору? Да и чем меня порадовало начало? Своеобразным языком и частым употреблением слова «чорт» (я не ошиблась в написании, именно так фигурирует в тексте, равно как и «шопот»), потоком сознания о толстовцах, чередой самоубийств и их попыток? И даже знаменитое «А был ли мальчик», что это? К чему?
Нет, это не те радости жизни, которых ожидаешь от книги. Отрицание и еще раз отрицание необходимости читать «Клима Самгина».

Дальше...

Стадия 2. Гнев.
Герои книги, во главе с пресловутым Климом – это какой-то нездоровый срез общества. И если верно толкование критиков, что в образе Клима Самгина Горький вложил очень много подсознательного – то сам факт чтения такой книги выводил меня из себя.
Кто такой Самгин? Это образ человека, одинаково далекого от всех полюсов жизни, но вынужденного жить в таком полярном обществе. Для меня очень показательной была сцена ареста и предложения сотрудничества с жандармерией, в плане выбора, перед которым стоял Самгин, да и его решение, которое не мораль, а страх.

Странно, что существуют люди, которые могут думать не только о себе. Мне кажется, что в этом есть что-то безумное. Или – искусственное.

Не отпускало ощущение, что Клим живет в заключении, нет, не тюремном, а в неволе окружающей действительности. Это жутко, люди! Мне это страшно, когда есть течение и ты вынужден плыть по нему, поскольку слишком слаб для борьбы.
Наверное, именно страх и породил злость.
Злило все – потребительское отношение к женщинам, неразборчивость в сексуальных связях, физиологизм бесконечных «побитых оспой лиц» и некрасиво свисающих маленьких грудей.
Злили эсеры и большевики с их постоянной необходимостью к террору и попытками его обосновать. Злили народники с их поклонами «русскому мужику». И бесконечные пьянки, самовары, мужики, бабы и новые, новые, совершенно случайные люди.
А больше всего злил факт, что мне приходилось порой перечитывать страницы, поскольку я умудрялась читать не читая, а однажды просто… уснула. И не спрашивайте, что мне снилось.

Стадия 3. Торги
Если упал в воду - есть два варианта дальнейших действий, плыть или тонуть. Нельзя бесконечно барахтаться. Так и с книгами, надо либо читать либо оставить это.
Я барахталась. Я мучилась, вот-вот дочитаю первую книгу… вот-вот, совсем немного осталось до конца. Где-то здесь и наступил переломный момент, когда я готова была отложить «Клима Самгина» в сторону. Да, я искренне пыталась проникнуться духом книги, но не получалось. Возможно, именно поэтому я потратила некоторое время на чтение сопутствующей информации по истории революционной борьбы, разнообразных манифестов, да и об авторе расширяла горизонты.
Я встретила классификацию романа как "роман сознания", где "Жизнь Клима Самгина" ставили рядом с «В поисках утраченного времени» М. Пруста, «Волшебная гора» Т. Манна, «Человек без свойст» Р. Музиля, «Самосознание Дзено» И. Свево. Оооо, я хорошо помню "Человека без свойств"! Его я не осилила.
Это был торг с самой собой – читать или не читать, забыть или продолжить? И вот тут я натолкнулась на интересный факт.
Есть такая теория, что идею написания книги подкинул Горькому, как это ни странно, Сергей Есенин. За несколько лет до самоубийства он (т.е. Есенин) написал стихотворение «Черный человек» и прочитал его Горькому, и, как он сам рассказывает, Горький после этого плакал. Я это стихотворение перечитала, чтобы понять слезы Горького. И да, я действительно много поняла.

И наступила стадия 4. Депрессия.

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.

«Слушай, слушай, —
Бормочет он мне, —
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.

В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.

«Счастье, — говорил он, —
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.

Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.

«Слушай, слушай! —
Хрипит он, смотря мне в лицо.
Сам все ближе
И ближе клонится. —
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.

«Черный человек!
Ты — прескверный гость!
Эта слава давно
Про тебя разносится».
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...

...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах, ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала!
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И — разбитое зеркало...

Здесь полностью

Образ "Чёрного человека", который выдумал свою жизнь, но при этом жизнь обходит его стороной, оказался близок самому Горькому. А как же иначе объяснить появление этого романа? Да, масштабная историческая панорама, множество людей и характеров, возможно, некоторая ностальгия за дореволюционной Россией, где еще можно было сидя за самоваром ругать царя. А был ли мальчик? А может мальчика-то и не было? Нееет, нельзя написать такое, не подарив главному герою частичку себя. А может наоборот? Может это не автор создает книгу, а книга автора?
Где-то на таких мыслях меня и проняло. Я вспомнила все, что читала о связи образа Клима с образом самого писателя. Разобралась с тем, что говорит автор устами своих героев об истории, народе, борьбе. И, похоже, что именно Горький объективней всех написал о проблемах, причинах и последствиях Октябрьской Революции.
Клим Самгин - это "человек пустой души", не находящий своего места в жизни. Мне все время казалось, что у него внутри огромная пустота, которую он пытается заполнить. Самгин изучает людей, разбирает их, как механизмы и находит непригодными, бракованными. Особенно это заметно с женщинами. Это человек, который в любой компании может быть своим, но не из родства душ, а потому как не пытается ни менять что-то ни возражать кому-то.

Он не доверял случайным мыслям, которые изредка являлись у него откуда-то со стороны, без связи с определенным лицом или книгой. То, что, исходя от других людей, совпадало с его основным настроением и легко усваивалось памятью его, казалось ему более надежным, чем эти бродячие, вдруг вспыхивающие мысли, в них было нечто опасное, они как бы грозили оторвать и увлечь в сторону от запаса уже прочно усвоенных мнений.

Я поняла Клима, но легче от этого мне не стало. Его отстраненные суждения, его попытки любить, упирающиеся всегда в «А был ли мальчик?». Не было мальчика, Клим, ты все выдумал. И себя, себя ты тоже выдумал.

Стадия 5. Принятие.
"Жизнь Клима Самгина" очень неожиданно ворвалась в мое размеренное существование. Я давно так не ошибалась в первоначальной оценке, и не могла даже предположить, что книга так впечатлит.
У меня осталось после книги куча выписанных цитат и некий осадок на душе, какое-то ощущение незаполненности и неустойчивости мира вокруг. Мутно - да, это нужное слово для описания моего состояния. И я даже знаю, что повергло меня в такое состояние, это Босх с его "Страшным судом" и Алина Телепнева с ее: "Удрал Володя..."

Полное собрание сочинений Горького продается по 10 грн. за книгу. Мне предложили 18 томов за 150 гривен. В интернет магазине именно столько стоит «50 оттенков серого». Я не призываю сейчас всем дружно читать Горького, нет. Тем более, когда вы зажаты во временные рамки. Я призываю вас честно оценить свои силы, свои стремления и убеждения, подойти к зеркалу и увидеть своего «черного человека». Иногда лишь познакомившись с ним достаточно близко, можно себя понять. Я не говорю победить, но не мешало бы для начала разобраться в себе, а только потом учить окружающих своему пониманию мира.

Но эти формулы не удовлетворяли его. Он чувствовал, что не от людей, а от самого себя пытается спрятать нечто, всю жизнь беспокоившее его. Он не считал себя честолюбивым и не чувствовал обязанным служить людям, он не был мизантропом, но видел большинство людей ничтожными, а некоторых -- чувствовал органически враждебными.

Для меня чтение книги "Жизнь Клима Самгина" Максима Горького стало своеобразным вызовом и экспериментом. Так, прочитав на Лайвлибе статью о 10-ти книгах, которые обычно не дочитывают читатели, решила проверить на собственном опыте, что с этим классическим романом не так. К слову, в книжных хотелках был он у меня давно, объемных романов не боюсь, а в тот любопытный списочек 10 книг попал и мой любимый "Атлант расправил плечи", так что определенные сомнения были.

Сразу о впечатлениях, по свежим, так сказать, следам. Мне книга понравилась, увлекательно написанная хроника вмещает в себя и глубину характеров, и драматизм эпохи, философское наполнение сразу же обращает на себя внимание. Но вместе с тем могу прекрасно понять и тех, кто роман не дочитал, не смог дочитать. Слишком уж отвратительным здесь выписан автором образ главного героя - Клима Самгина. Хотя поначалу такого уж отвращения он не вызывает. По крайней мере, у меня не вызывал так уж точно. Юному, не определившемуся в жизни герою мы можем простить многое: зыбкость и невнятность позиции в жизни, противоречивость взглядов, суждений, убеждений. Мы не можем простить подобному персонажу лишь трусости и предательства, но в юном Климе такого не обнаружено. К тому же за маской сдержанности многое можно скрыть. Рожденный в богатой семье, не знавшей ни в чем нужды, рано уверовавший отчего-то в свои исключительные умственные способности, он и пройдет с этим чувством ложного превосходства над другими через всю свою жизнь. И вот по мере того как развивается сюжет (как идут годы), растет недовольство персонажем, испытывающим попеременно то жалость к себе, то разочарование окружающими.

Он мог бы сказать, что с некоторого времени действительность начала относиться к нему враждебно. Встряхивая его, как мешок, она приводила все, что он видел, помнил, в состояние пестрого и утомительно разноречивого хаоса. Ненадолго, на час, даже на десяток минут, он вдруг и тревожно ощущал бессвязность своего житейского опыта, отсутствие в нем скрепляющего единства мысли и цели, а за этим ощущением пряталась догадка о бессмысленности жизни. Многое казалось лишним, даже совершенно лишенным смысла, мешающим сложиться чему-то иному, более крепкому и ясному.

Самгин - вечный наблюдатель жизни, а не ее участник. Он боится высказать свое подлинное мнение, но за глаза и про себя обвиняет других в глупости, недалекости, все у него ничтожны и жалки, все женщины, как одна, безвкусно одеты, все мысли чужих людей банальны, а если не банальны - то это его, собственные самгинские мысли, только вот почему-то кто-то посмел их высказать раньше...

"Мне следует освободить память мою от засоренности книжной... пылью. Эта пыль радужно играет только в лучах моего ума. Не вся, конечно. В ней есть крупицы истинно прекрасного. Музыка слова -- ценнее музыки звука, действующей на мое чувство механически, разнообразием комбинаций семи нот. Слово прежде всего -- оружие самозащиты человека, его кольчуга, броня, его меч, шпага. Лишние фразы отягощают движение ума, его игру. Чужое слово гасит мою мысль, искажает мое чувство".

В непростое революционное время ему удается остаться в стороне от всего этого, он ни за кого. Крестьяне у него вечные жалобщики, рабочие делают все на показуху, писатели искажают в своих книгах действительность, революционеры - глупые мечтатели. Себя он причисляет к аристократам духа - интеллигенции, лишь ему позволено иметь собственное мнение насчет всего. Он вообще, по его собственным словам, выше этого - революции, бунтов, волнений. Ах, как они посмели нарушить его уютную жизнь!.. Хотя какой уж там уют и счастие... С женщинами не ладится - думаю, ясно почему. В праве на ум женщинам тоже отказано. Мало кто из женщин оказывается способными долго терпеть такое к себе отношение. О карьере тоже говорить бессмысленно: закончивший юридический факультет, он ненавидит все эти судебные слушания, в чем откровенно признается читателям. Богатый внутренний диалог и внешне скудная жизнь - интересное все-таки сочетание. Лишь к концу третьей части романа он вроде бы находит себя, вот только надолго ли?.. Близится семнадцатый год, Самгин, только-только вошедший во вкус публичный выступлений, сильно рискует: во многом провокационные речи до добра не доводят...

Превосходно показан автором контраст бурления революционных взглядов в России начала двадцатого века и застоя в жизни главного героя, которого до сих пор занимают какие-то мелочи: кровать узка, ноги затекли. Расстрелы, погромы, смерти, а вот тут такое - ну как не пожалеть бедняжку...

Осуждать его за странное, чуть потребительское отношение к женщинам тоже не совсем корректно, если вспомнить из какой он семьи: мать практически на глазах у ребёнка крутила роман с посторонним мужчиной в отсутствие дома мужа. Отсюда, наверное, это укоренившееся недоверие к любой представительнице прекрасного пола: уйдет, когда-нибудь обязательно обманет и уйдет, так не лучше ли первым, обвинив ее загодя в невежественности, неверности - предлог найти несложно...

Чуть покоробила в книге еврейская тема (антисемитизма): почему-то у людей, считавших себя интеллигентами, была привычка осуждать (и оскорблять) других...

Роман Горьким закончен не был: смерть помешала завершить один из главных романов жизни. Но, может, и к счастью. Боюсь, финал вряд ли был счастливым (да и не всем бы читателям пришелся бы по душе счастливый финал для такого отвратительного персонажа). А так, мы вольны дофантазировать его по собственному усмотрению. 4/5, мощная книга о том, что человек не винтик истории, он вполне способен выбирать течение жизни, главное сохранить в себе человеческое...

Героини двух рассказов Горького («Скуки ради» и «Двадцать шесть и одна») попадают в похожие ситуации, оказавшись преданными своими возлюбленными и осмеянными окружением. Но ведь главное - не само событие, а наше к нему отношение.

В отличие от робкой и беззащитной 40-летней Арины («Скуки ради»), 16-летняя Таня («Двадцать шесть и одна») выходит из своей истории победительницей, извлекая полезные уроки из полученного негативного опыта. И всё у неё будет хорошо, чего не скажешь о 26-головой негодующей толпе.

Сильную духом девушку ничто не сломает! Как писал Ницше, всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. Таня «ушла, прямая, красивая, гордая». А эти «двадцать шесть живых машин, запертых в сыром подвале» собственными руками срубили сук, на котором сидели, и «остались среди двора, в грязи, под дождем и серым небом без солнца...». «Лучше её — никого не было у нас, и никто, кроме неё, не обращал внимания на нас, живших в подвале, — никто, хотя в доме обитали десятки людей». Обидев девушку, которая была для них светом в окошке, они убили лучшее не в ней, а в себе, они наплевали не на неё, а в собственные души. «А мы — всё больше, всё сильнее бросали в неё грязью и ядом наших слов». Ох, уж это моральное негодование, надевающее на зависть и злобу маску добротели! Тот же Ницше называл его коварнейшим способом мести. «Сегодня мы узнаем наконец, насколько чист и недоступен для грязи тот сосуд, в который мы вложили наше лучшее». И что в результате? Душа Тани так и осталась чистой и недоступной для грязи, в отличие от этих двадцати шести морально негодующих душ.

Вот с этих слов, что я взял в заголовок, и начинается эта добрая сказка. Помню её еще в хрестоматии "Родная речь", вот только не помню за 1-ый или за 2-ой класс, давно это было.

Но, в любом случае, это первое произведение великого пролетарского писателя Максима Горького, с которым я познакомился, еще даже не подозревая с какой глыбой свела меня моя, на тот момент совсем зеленая, читательская судьба.

Сказка же, наверное, понравилась, потому что я её запомнил. А особенно запомнился стишок, который сочинил Пудик:
Эх, бескрылый человек,
У тебя две ножки...
Его даже не нужно было учить, он выучивался сам с одного прочтения, помню, как мы бегали между партами и кричали его друг другу, весёлое было время.

А сама сказка была совершенно ясна, в образе Пудика Горький писал о нас - детях. Причем, только сейчас я начинаю понимать, что, если бы Алексей Максимович захотел сказать всё, что задумывал, но вместо воробьишки взялся рассказывать про мальчика, получилось бы скучное моралите.

Зато образ баловника Пудика учит деток мудрости, которая потребна их возрасту: надо слушаться родителей - маму и папу, а то вывалишься из гнезда прямо под нос кошке, ну, или что-нибудь другое не очень хорошее случится. Уважать родителей надо, быть благодарными за червяка с ножками, тьфу ты, короче, за все блага ими даримые. Еще не стоит особо умничать, если чего-то не знаешь, лучше спроси отчего да почему, а не торопись делать великие открытия, что ветер дует, потому что деревья качаются.

Помню, мы смеялись над глупым Пудиком, но в глубине сознания теплилось, что и сами нечто подобное иногда выдаем. А, уж, заявления птенчика, что он сделает, чтобы все летали, ну, или что-то подобное, когда вырастет большой, так типичны почти для любого ребенка старшего детскадовского и младшего школьного возраста.

Ну, и, конечно, сказка укрепляла семейные ценности и сплоченность, ну, как же, мама без хвоста останется, а чадо свое любимое из любой беды спасет.

И как напутствие во взрослую серьезную жизнь звучит первая, по-настоящему мудрая мысль, посетившая воробышка: Всему сразу не научишься!

Тёплый рассказ-сказка, хороший, я, как выяснилось, пронес память о нем через всю жизнь. Помню, как в шутку говорил своему начинающему ползать и ходить сыну: "Чадо, чадо - чебурахнешься" :)

«Вспыхивают звезды и трепещут, точно испуганные скукой на земле»

Скука - главная героиня рассказа. Она наполняет собой и парализует души людей, лишая их способности чувствовать и сострадать.

Дважды в день к захолустной станции приходят из степи поезда и стоят по две минуты. Эти четыре минуты — главное и единственное развлечение станции, приносящее впечатления её обитателям. Служащие завидуют проезжающим людям, ощущая себя оторванными от жизни. «Скука как бы играет с ними, — на минуту освободит их от своих тесных объятий и снова обнимет». Ради неё герои совершают самые неприглядные поступки. Например, жестокими и злыми шутками они легко доводят слабую и безответную женщину Арину до самоубийства, чтобы всё-таки, скуки ради, посмеяться хоть немного. Вдоволь насмеявшись над чужими чувствами, работники станции привычно возвращаются в жуткий плен к своей поработительнице - скуке. И снова живут они по четыре минуты в сутки, изнывая от скуки, безлюдья, безделья и душевной пустоты, с завистью следя за поездами и жизнью, пролетающими мимо них...

.

Все-таки Горький велик и прекрасен. Очередное его произведение захватило меня со страшной силой - невозможно было оторваться, сердце болело за персонажей, голову кружило от их бравых порывов. Прочти я эту книгу в юном возрасте – загорелась бы идеей стать революционером. Уж больно цепляет роман; многие осуждают в подобных произведениях ярую пропаганду социалистического строя, но я люблю их как раз за это. Впрочем, в этой книге это не главное, есть в ней еще, чем зацепить читателя…

Всем нам известны истории, не только из книг, но и из жизни, где сын идет по пути отца, всеми силами стараясь не осрамить его, реже – дочь идет по пути матери. Но в этой книге все переворачивается с ног на голову, потому что даже не сын берет в пример мать, нет, а мать идет по стопам сына. И это – удивительно, живо и жизненно.

Павел Власов ведет активную революционную работу: добывает и читает запрещенную литературу, вместе со своими товарищами просвещает народ, вдохновляет его. Ведь все живут плохо, но не так уж и просто донести это до народа – да, люди знают это, но в большинстве своем думают, что так и должно быть. Цель Павла – горой стоять за правду, открыть ее людям, вдохновить их на создание нового мира, где им не придется терпеть страданий ради смешных прихотей богачей.

Матери Павла, конечно, нелегко это принять. Да и когда старому поколению легко было понять молодежь? Поначалу она не понимает, ради чего он губит свою жизнь, ведь очевидно, что его ждет тюрьма и Сибирь. Но, тем не менее, она молчит, настороженно присматривается к его загадочным «товарищам»… И постепенно понимает, что должна либо уйти с пути сына, либо… Либо помочь ему в становлении правды, почему бы и нет. Павла сажают в тюрьму, но его мать, преодолевая страх, продолжает его дело, беспокоясь уже не о том, как там сын, а о том, как бы не осрамить себя перед ним, перед тем, за кем готовы броситься толпы народа. И она на славу выполняет свою задачу.

Даже не знаю, что прибавить в свой отзыв об этой книге. Повествование очень увлекательное, терзания матери, ее колебания, порывы слезами и стенаниями остановить сына, медленное понимание ситуации, перестройка мировоззрения, желание хоть чем-то быть полезной, наконец, смирение перед решениями единственного ребенка – все это описано очень живо, реалистично и берет за душу. Да и вообще, Горький замечательно сложил эту историю: тут не только мать, тут еще и сплоченные революционеры самых разных возрастов и происхождений, причем еще в самом начале своего пути. Подавляемая любовь (потому что дело – превыше всего!), горячие споры, вера в лучшее будущее, умение спокойно хранить в сердце ушедших товарищей, постоянное ожидание ареста, тюрьмы, ссылки… Все это местами наивно, но очень трогательно, и невозможно не думать о персонажах этого романа с нежностью. Именно с нежностью, другого слова не подобрать. Любопытно, кстати, и то, что богачи, против которых бунтует народ, в отличие от многих произведений, у Горького не изображаются исчадьями ада. Здесь они плохие, но не ужасные, такие же люди, часто достойные жалости. Поначалу, конечно, возникает у простого человека предубеждение – а, богач!.. – но потом присмотрелся, подумал: а ведь тоже человек, и скорбно, что не видит, какие беды творит… В общем, все очень проникновенно, и если с высоты нашего времени и можно осудить кое-какие утверждения, то все с лихвой возмещает стремление героев – сделать мир лучше.

Вердикт однозначен – замечательный роман, безусловно заслуживающий прочтения.

Пелагея Ниловна — человек малозначимый. И сволочь. Именно так к ней обращается Михаил Власов — ее муж, первый силач в слободке с острыми глазками и буйным нравом. Впрочем, это его любимое слово, оно вовсе не отражает личность благоверной. Поэтому когда старший Власов издыхает от грыжи, хоронит его именно сволочь-жена и сын Павел, который в одночасье становится кормильцем семьи.
Павел Власов на отца по нраву не похож, да и на других фабричных работяг тоже. Каждый день безвозмездно отдавать каторге труда, вычеркивать его из жизни, чтобы выходные кончать пьянками и кровавыми драками. Увольте! Вокруг в клетках бедные люди с болезнью души, тревогой, хронической усталостью и раздражением. И без желания поменять привычный ход быстротечной жизни.
Изменения, что настигли сына, не остаются без внимания Пелагеи Ниловны. Она, повторюсь, человек очень малозначимый. Ее покойный муж забрал ее из отчего дома совсем молодой, она не помнит время до замужества, она не знает кем является. Двадцать лет брака она проливала слезы, жила в лихорадке, где главной целью было ублажать изверга-мужа, чтобы не грубил, не бил, да хоть раз приласкал. Она разучилась читать, стала бесплотной. Обида и бессилие были ее вечными спутниками, с ними она думала и умирать. Но огонь, горящий в глазах сына и выжигающий все на своем пути, наделяет ее давно позабытыми качествами и каждый день — это небольшой робкий шаг навстречу переменам. Переменам под красным знаменем.

Полна страданий жизнь этой кроткой женщины. Она образцовая жена и мать своего времени. Покорная и забитая, она даже учит сына в начале романа, что людей нужно опасаться, без страха не общаться с ними, ведь люди ненавидят друг друга и непременно погубят. Но открытый и свежий взгляд сына на общество, члены его «кружка», посещающие их дом, становятся катализатором к перерождению. Люди, горящие правым делом, объединенные единой высшей целью, которым не чужды сострадание и самопожертвование. «Видно, не одна я заново живу!..» — размышляет Пелагея Ниловна, которой дарована вторая жизнь. Растут ее интересы, ранее зацикленные только на домашних хлопотах, как растёт она личностно, становясь значимой фигурой в революционной борьбе. Как постепенно становится она матерью для всех товарищей сына, находя для каждого ласковое слово, поддерживая, оплакивая их. Поистине, мы все дети одной матери - правды.

Данная небольшая повесть является первой частью, открывающей собой знаменитую автобиографическую трилогию Детство. В людях. Мои университеты (сборник) , в которой писатель знакомит нас со своей жизнью, шаг за шагом ведя своё повествование по основным её вехам.

На фоне ярких, самобытных картин бытового и семейного уклада мы наблюдаем детство ребенка, из чего складывался его мир, отношения с ним и со взрослыми, будь то родные или посторонние, сыгравшие в определённый момент важную роль в судьбе ребенка.

В ходе чтения мы знакомимся с родственниками будущего писателя, перед нами проходит целая галерея живых и ярких образов, особенных запоминающихся характеров, в которых угадываются национальные черты, хоть положительные, хоть отрицательные.
Их речь, общение, взгляды на жизнь несут в себе вековую народную мудрость, особенно это касается бабушки, близость с которой и взаимопонимание привносят в происходящее нотку внутреннего тепла и доброты, так необходимые каждому из нас.

Благодаря этой живой настоящей истории человека, впоследствии ставшего писателем и приобретшего мировую известность, у читателя появляется уникальная возможность почерпнуть для себя многое из того времени, его внутреннего уклада и неповторимости в своей невозвратности.

Несмотря на людскую жестокость и другие страшные вещи, творящиеся на страницах, повесть читается легко, живо, с особым упоением от красочности и поэтичности литературного языка, человеческой мудрости, приобретаемой чаще всего через жизненные страдания, тяготы и невзгоды.
И словно заново открываешь для себя автора. ЗдОрово просто !
Рекомендую и с интересом продолжу чтение трилогии.

Данная небольшая повесть является первой частью, открывающей собой знаменитую автобиографическую трилогию Детство. В людях. Мои университеты (сборник) , в которой писатель знакомит нас со своей жизнью, шаг за шагом ведя своё повествование по основным её вехам.

На фоне ярких, самобытных картин бытового и семейного уклада мы наблюдаем детство ребенка, из чего складывался его мир, отношения с ним и со взрослыми, будь то родные или посторонние, сыгравшие в определённый момент важную роль в судьбе ребенка.

В ходе чтения мы знакомимся с родственниками будущего писателя, перед нами проходит целая галерея живых и ярких образов, особенных запоминающихся характеров, в которых угадываются национальные черты, хоть положительные, хоть отрицательные.
Их речь, общение, взгляды на жизнь несут в себе вековую народную мудрость, особенно это касается бабушки, близость с которой и взаимопонимание привносят в происходящее нотку внутреннего тепла и доброты, так необходимые каждому из нас.

Благодаря этой живой настоящей истории человека, впоследствии ставшего писателем и приобретшего мировую известность, у читателя появляется уникальная возможность почерпнуть для себя многое из того времени, его внутреннего уклада и неповторимости в своей невозвратности.

Несмотря на людскую жестокость и другие страшные вещи, творящиеся на страницах, повесть читается легко, живо, с особым упоением от красочности и поэтичности литературного языка, человеческой мудрости, приобретаемой чаще всего через жизненные страдания, тяготы и невзгоды.
И словно заново открываешь для себя автора. ЗдОрово просто !
Рекомендую и с интересом продолжу чтение трилогии.

Как долго я ходила вокруг этой книги. На полке для ближайшего прочтения книга пролежала у меня три года! Наконец добралась и прочитала я ее взахлёб. Ах, если бы в школе проходили "Детство", а не "На дне" или "Старуху Изергиль" (кстати, надо бы перечитать), у автора сегодня было бы намного больше читателей. Я конечно подозревала, что Горький гений (в школе скучнее Горького, был разве что Чехов), но прочувствовать действие его прозы на себе мне раньше не удавалось. Повесть "Детство" меня прошибла до глубины души. Книга по истине гениальная.

Я не читала других автобиографических произведений русских классиков об их детстве и юности (теперь буду это исправлять, мне очень понравилось читать такие книги), и очень рада, что начала именно с произведения Горького. Это не счастливое дворянское детство Толстого, эта книга о тяжёлой жизни не только конкретного ребенка, а целого пласта населения страны. Но герой книги Алексей Пешко́в не жалуется на свою судьбу, он так живёт, но принимает решение когда-нибудь что-то изменить. Он верит в доброе и светлое не смотря ни на что. Мне кажется, начинать знакомство с творчеством автора нужно именно с этой книги, чтобы понимать его, а не читать потом его прозу и удивляться "это вообще о чём?" Но "Детство" это далеко не детская книга. Она как минимум для старшего школьного возраста и конечно для взрослых.

Повесть построена таким образом, что начинается она с похорон и похоронами заканчивается. В самом начале книги Алексей теряет отца, а в конце книги мать. Но в промежутке между этими событиями будет ещё немало смертей и боли, которые выпали на долю ребенка. Но книга не об этом, а о том, что такое детство тоже принесло немало хорошего - рассказы бабушки, дружба с квартирантом "учёным человеком", которого никто не любит, доброта и бескорыстие Цыганка. И даже дедушкино "учение грамоте" розгами Алексей в итоге принимает как данность. В книге очень много фольклора, описания вечерних посиделок с песнями и танцами. Но особенно мне запомнилась глава о том, как Алексей понял, что у бабушки и дедушки свой Бог. Бог дедушки жесток и карает своих рабов за любой проступок. Бог бабушки - добрый и всепрощающий, плачет о грехах своих детей. Алексей сравнивает этих Богов и выбирает Бога по себе.

Самым удивительным для меня в этой книге было то, что книга хоть и мрачная, но не беспросветная. Здесь есть место и забавным событиям, и добру, и надежде. С удовольствием продолжу читать автобиографическую трилогию автора.