его ждала жена, которая в старости могла повторить за полчаса один и тот же вопрос одиннадцать или шестнадцать раз. Он отвечал ей все шестнадцать раз и не сердился.
Однажды она взяла на кухне нож и, горько стеная, вознося одну за одной молитвы праотцу Аврааму, зарезала свою несносную дочь. Дуся смолкла и отныне успокоилась навсегда. Вот что бывает, милые дети, с теми, кто плохо и нерадиво молится!
После очередного побега он приехал в монастырь с толстой длинной веревкой и уже не пошел ни к игумену, ни к братии, а, забравшись в самый дальний угол святой обители, привязал себя к громадному многолетнему дубу, завязав веревку тройным морским узлом.