Екатерина Ивановна

Как же я люблю Андреева за его откровенность, за его правдивый и жестокий цинизм. Он умеет так красиво всадить нож в самое сердце, и так медленно его там провернуть.
Катерина Ивановна горе горькое Горюшки, он её чуть было не застрелил, потаскуху эдакую. А потом....ох что с ним было потом, покоя мужик лишился, как горевал по этой прости Господи.
А она то та ещё лиса, с горя этому дала, с радости того полюбила, вообщем веселая бабенка оказалась.
А Горя, вот не даром его так называли, Горя то горя хлебнул, рога замучился спиливать.

Пьеса Леонида Андреева начинается как-то по-водевильному. В доме члена Государственной Думы Георгия Дмитриевича Стибелева – шум, гам, тарарам: в час ночи разъяренный муж трижды стреляет из револьвера в якобы изменившую ему жену, но, по счастью, промахивается. И тогда он решает выгнать ее из дому. За все шесть лет брака ничего подобного не случалось, Екатерина Ивановна – «наша чистая Катя» – была преданной женой и заботливой матерью двух детей. И самое-то ужасное, что «изменила» с ничтожнейшим Ментиковым, бывшим у ее мужа на побегушках. Это вообще очень любопытный персонаж. Приживал, беззастенчивый нахлебник, который не брезгает подворовывать у художников эскизы, выпить-закусить «на халяву». У него даже фамилия какая-то водевильная. Все его презирают, но не выгоняют, так как он очень услужлив и всем нужен, согласен выполнять любые их поручения. Андреев в письмеНемировичу-Данченко, который ставил его пьесу, подчеркивал важность этого персонажа: «Присутствие и терпимость к Ментикову безнадежно осуждают... всю ту жизнь, в которой может он безнаказанно существовать».

Пьеса оказывается намного серьезнее, чем обещают ее первые страницы. И, как представляется, воспринимать ее, как и многое у Леонида Андреева, следует не в бытовом ракурсе, а всё же иначе. У драматурга получилось весьма напряженное действие, в центре которого – смерть женской души. Екатерина Ивановна, как объяснял ее сам автор всё тому же Немировичу, – «танцующая женщина», «она пришла танцевать в ту жизнь, в которой никто не танцует, зато все толкаются и действуют локтями», и в результате она «потеряла ритм, сошла с ноги». И он не скрывал, что любит свою героиню, но «скрытно».

«Я сама себя боюсь!» – восклицает она. Ее одолевают тёмные страсти, страшат те бездны, которые обнаруживаются в человеческой душе, в её собственном сердце. Не случайно с самого начала в пьесе настойчиво повторяется связанный с ее образом мотив полёта (этим героиня мне даже напомнила другую Катерину, страстно вопрошающую, «отчего люди не летают, как птицы?»). Но позже в «летящих» жестах Екатерины Ивановны ощущаются «преувеличение и искусственность», а полёт оборачивается падением в пропасть. На наших глазах некогда чистая женщина превращаетсяв существо, соединяющее в себе черты Мадонны и блудницы, причем последняя в ней заявляет о себе всё громче и громче. И это вовсе не примитивная история о нравственном падении героини, ее бесстыдстве и неприкрытой похоти. Андреев показывает психологическую сложность человеческой натуры, в которой ой как много всего.

Окружение Екатерины Ивановны – пошлые дворяне-интеллигенты, чиновники, декадентствующие художники – вовсе не близки ей: ее натуру сформировала родная природа Орловской губернии, тамошние живописные края. В трудный момент рядом с нею не оказалось никого, на кого можно было бы опереться, у кого найти поддержку. Ну не у валяющегося же в ногах и постоянно плачущего мужа, в самом деле? Он даже к собственным детям проявляет полное пренебрежение. И не у художника Коромыслова, вечно пишущего «голых баб», понимающего, что это «свинство», но от лени и скуки не желающего ничего менять в своей жизни и творчестве. Лучше всего суть его характера передает авторское замечание в ремарке, описывающей интерьер его жилища: «здесь ничего не берегут и пользуются мгновением». Вот он и пользуется Екатериной Ивановной без всякого зазрения совести (да и Лизой не прочь попользоваться), как, впрочем, и другие. И остаётся ей только жалкое существование среди жалких людей, ведь даже последний «полёт» – прыжок из окна шестого этажа – оказывается ей не по силам.

Леонид Андреев - это всегда надрыв и душевная боль. Мир у него такой мрачный, что хочется застрелиться. Именно со стрельбы и начинается первое действие пьесы. Георгий Дмитриевич Стибелев (член Думы, депутат) трижды стреляет в свою жену Екатерину Ивановну. Увы, мимо. Нет, сначала хочется порадоваться, что убийства не произошло. Смерть - не выход из семейного тупика, ревность - не лучший советчик.
Стрельба запустила цепь последующих событий - уход жены, измена жены, покаяние мужа, прощение, примирение, падение... Нам позволяют наблюдать трагедию, которая не ограничивается отношениями супружеской пары, волей-неволей страдать приходится родным и близким - брату Георгия Дмитриевича, сестре Екатерины Ивановны, другу семьи художнику Коромыслову. Есть еще дети и родители, которые чаще остаются за кадром.
Георгий Дмитриевич несет груз вины, больше не смея поднять руку на жену, пропадает на службе, проводит в Думе по два заседания, забывая сменить сюртук и мало следя за собой. А что же Екатерина Ивановна? По ее поведению можно заподозрить, что ей куда интереснее было с тем, прежним, Горей, который ревновал и угрожал револьвером. Кто-то скажет, что роковая семейная драма изменила Катю. Но так ли это? Мы не можем знать, какой героиня была раньше, встречая ее впервые во время ключевой сцены.

Наблюдая за падением главной героини, за ее скверной игрой в роковую женщину, понимаешь, что автор предлагает нам покопаться в противоречивой женской душе. Что за зверь женщина и что она хочет от жизни? В описаниях сцен наигранные позы героини с закидыванием рук назад (как для полета или падения в пропасть) изображались фальшивыми, неестественными, подчеркивая обманчивую суть натуры Катеньки. Основную характеристику нам суждено услышать от Коромыслова. Он художник, знаток человеческой природы и отзывается о себе подобных не слишком лестно: "Боже мой, какая это темная сила - человек!". Но и для него женская душа - загадка. Он говорит Кате о дьявольском соблазне, одновременно называя ее чем-то мертвым, умершим.

Коромыслов. И этакая мерзость, и этакая гнусность! Ведь когда я сошелся, сходился с вами, я ведь думал, что вы живой человек, и, как с живым, борьба и все такое — а оказался просто мародером, который грабит трупы! Ведь вы труп, вы мертвая, Екатерина Ивановна! Этакая мерзость!

Подозреваю, что Леонид Андреев вкладывает в уста Коромыслова собственные взгляды на женщину. Автор не раскрывает нам образ Екатерины Ивановны. Он с некоторым недопониманием изображает ее поступки, жесты, передает слова, но за всем этим не видно глубины. Возможно, причина в том, что героиня пуста внутри, мертва и она ищет страсти, чтобы оживить себя? О чем она плачет и заламывает руки?

Ну, скажем, иду я, мужчина, в царствие небесное, и так всем об этом говорю, и так все это и видят: вот человек, который идет в царствие небесное. А женщина? — черт ее знает, куда она идет! То ли она распутничает, то ли она молится своим распутством или там упрекает кого-то… вечная Магдалина, для которой распутство или начало, или конец, но без которого совсем нельзя, которое есть ее Голгофа, ее ужас и мечта, ее рай и ад. Молчит, таится, на все согласна, улыбается, плачет…