Цитаты из книги «Повесть непогашенной луны»

– Как видите, секретная бумага, почти приказ. Ее прислали мне утром. Вы понимаете.

В четыре часа, когда город заплакал мокрыми стеклами фонарей, подведенных,

Над городом шел желтый в туманной мути день.

Командарм: – Прощай. Первый: – Пока.

– Гаврилов, не нам с тобой говорить о жернове революции. Историческое колесо – к сожалению, я полагаю – в очень большой мере движется смертью и кровью, – особенно колесо революции.

За письменным столом в кабинете на деревянном стуле сидел негорбящийся человек.

на столе в кабинете – на красном сукне – стояли три телефонных аппарата, чтобы утвердить тишину совместно с потрескивающими в камине поленьями, три телефонных аппарата – три городских артерии приводили в кабинет, чтобы из тишины командовать городом, знать о городе, о всех артериях.

Однажды посыпал было снег, чтобы гуще размешать слякоть на мостовых

Улицы тогда пустели, чтобы отдохнуть в ночи

Люди науки, медицины, в частности, в огромном большинстве случаев почему-то очень некрасивы: или у них не доросли скулы, или гипертрофировались скулы так, что скулы расставлены шире ушей; глаза у них почти всегда под очками, или сели на висках, или залезли в самые углы глазниц; судьба одних лишила благословения волосами, и реденькая бороденка растет у них на шее, – у других же волос прет не только на скулах и подбородке, но и на носу и на ушах; и, быть может, это обстоятельство создало в среде ученых обычай чудачества, когда каждый ученый обязательно чудак, причем чудачество его – увеличивает его ученость.