Публий был мелким торговцем (честно говоря, он не брезговал и береговым пиратством, когда ситуация позволяла) и встречал в жизни очень наглых людей – в том числе и тех, что за отличного раба предлагали три сестерция. Однако наглость женщины ввела его в полное изумление. Незнакомка смотрела ему в глаза, и он не мог говорить.

– Да кто ты?.. – обрёл он, наконец-то, дар речи и снова резко замолк.

У самого его носа сверкнул кружок.

Ауреус. Монета с профилем луноликой женщины, держащей рог изобилия в тонких руках, – Юлия Друзилла, родная сестра цезаря (и, как шепчутся на базарах люди, его тайная любовница), светлый образ коей, как равной богам, он повелел чеканить на чистом золоте.

– Двадцать, если отплывем через три часа, – внятно сказала незнакомка. – И еще полсотни, когда довезёшь. Нас встретит доверенный человек и расплатится. Не пожалей места, о купец…

Она зря беспокоилась. Публий принял решение, едва завидев монету.

– Пройдите на «Клеопатру», госпожа, – раболепно поклонился старик. – Я сейчас… найду матросов… кое-какие припасы, водицы… садитесь под тент… здесь жарко. Если хотите, в трюме немного льда…

Не веря своему счастью, торговец бегом бросился через площадь к самому знаменитому заведению Напуле под вывеской с изображением пышной матроны с рыбьим хвостом и надписью Sirena. На пороге в лупанар он оглянулся – женщина в пурпурной тунике взбиралась на палубу качающейся «Клеопатры» и двигалась так осторожно, словно опиралась на невидимую руку.

«Сумасшедшая», – вынес краткий вердикт опытный Публий.

…Да и ладно. Какая вообще разница, кто именно ему платит?

Глава IX. Сорок митрополитов (Преисподняя/Небесная Канцелярия)

…Шеф не собирался придерживаться придворных политесов. Он, конечно, знал: Голос создал всё живое на этой Земле, в том числе и его. Но логичнее этого не помнить – так, как женщины забывают бывших любовников. Посему Шеф для удобства считал, что создался сам и Преисподняя вместе с ним. Он был в ярости и в принципе не желал выбирать выражений.

– Меня задолбала твоя реклама! – вызверился Шеф. – Сколько можно?

– Веяния времени, – с флегматизмом ответил Голос. – Думаешь, мне самому это нравится? Я иногда вспоминаю, как блаженствовал на Земле один и не приходилось себя рекламировать. Никакого зла. Ни пепси, ни героина, ни бен Ладена.

Шеф снизил градус, но позиций не сдал.

– Ты сам виноват в появлении героина. – Он воинственно щёлкнул по столу хвостом, как бы подтверждая свою теорию. – Создание Адама и Евы – твоих рук дело? В-о-о-о-от. Вследствие эволюции человека возник и ЛСД, и героин, и опиум. Рай – источник лузерства, а ты – бездарь. Стыдно признаться? Ха-ха-ха. Создавая что-то, никогда не знаешь, что получится в финале.

– Это и про тебя можно сказать, – отрезал Голос. – Ладно, что произошло?

Шеф набрал в лёгкие горячий воздух Ада.

– В Чистилище попали сразу сорок митрополитов из Москвы. Мне уже позвонили из транзитного зала, их всех готовят к депортации в Преисподнюю. Те, что против, собрали стихийный митинг, скандал. Может, устроишь себе прямое включение? Там такое происходит…

Голос мигнул правым глазом: в небе, прямо под солнцем, образовался четырёхугольник экрана – справа и слева появились голубые колонки.

– В эфире канал «Рай только Рай», или РТР, – сказала с экрана ведущая – красивая блондинка в белом хитоне, с крыльями за спиной. Она вещала мягко и нежно, без обычной напористости «говорящих голов» – в Раю не была принята агрессия. – По велению Голоса нашего мы передаём репортаж из Чистилища, куда срочно отправлен святой мученик Валентин.

Она поправила в ухе микрофон.

– Ты слышишь меня, святой Валентин?

– Да, святая Епифания, и воздаю хвалу Голосу! – сладко ответил Валентин, возникнув в квадратике экрана: схожий с пирожным юноша, покровитель продавцов цветов и шоколада, в честь коего отмечают праздник 14 февраля. – Просим зрителей обратить внимание – сейчас мы покажем уникальную съёмку.

Камера «бегом» пронеслась по серым коридорам Чистилища, отобразив сгоревшие танки, обломки упавших самолетов, затонувшие корабли и покрытые пылью завалы землетрясений. Новоявленные покойники сидели в Транзитном зале, ожидая отправки в Рай или Ад. В конце коридора наблюдалась свара. Санитары растаскивали людей в чёрных платьях, с высокими головными уборами, а те кричали, отчаянно сопротивляясь.

– Требую аудиенции у Голоса! – вопил седой митрополит, отбиваясь от слуг Чистилища. – С какой стати я в Ад попаду? Я в КПСС с восьмидесятого года… то есть… ну, неважно! Десять тысяч молебнов, как штык, отслужил!

– В праматерь вас святую! – орал его сосед, толстяк лет сорока. – Куда вы меня тащите? Я же детскую площадку снёс, чтобы храм чудный в Курске построить! Отойди, бесовская рожа, я тебя крестом так звездану!

За кадром послышался сочный удар – митрополит исполнил угрозу.

– Свечи, свечи подносите, братие! – мощно и голосисто неслось с заднего ряда. – Сейчас мы тут запалим всё, устроим им Содом и Гоморру! Ишь чего удумали – благость святую, добрых пастырей в Преисподнюю ссылать!

Голос махнул рукой – блондинка улыбнулась, и экран исчез.

– Так вот – эти твои деятели мне в Аду на хрен не нужны, – со злобой сказал Шеф. – Чудесный сюрприз – сидишь спокойно, а на тебя валится оптовая партия служителей добра. Город забит до упора – и рыцари крестовых походов, и папы Римские (одни Борджиа со своим производством яда из ромашек просто задолбали), и набор патриархов от Константинополя до Румынии, и средневековые монахи-блудодеи… Голова кругом идет! Ладно, хоть Торквемада шашлычную открыл, у него фирменный кебаб «Еретик» – пальчики оближешь. Но эти! Знаю я твоих митрополитов. Будут пытаться по ночам святую воду гнать да тайные собрания устраивать: «Как построить в Аду Царствие Небесное». Забирай этих мудаков, к моей бабушке.

С пальмы на крышу беседки упал кокосовый орех.

– Интересное кино, – спокойно ответил Голос. – А больше мне никого забрать не надо? Там у тебя сидит парень, который во время штурма крепости Безьер на вопрос, как отличить еретиков от католиков, ответил: «Убивайте всех, Голос на том свете узнает своих». Вот он мне в Раю-то будет кстати! Или, может, папу Сергия Третьего? Этот симпатяга велел зарезать двух других понтификов, переселил своих любовниц во дворец и назначил внебрачного сына новым папой. А то давай оформим переезд в Рай патриарха Иоакима, благословившего казнь – сожжение старообрядцев в срубе? Всех скопом буду рад видеть, они такие милые…

Шеф смущённо кашлянул, но сдаваться он не собирался.

– Старик, меня шокировало, что они прибыли такой толпой, – признался он. – Это дикая проблема. Твои служители, как попадут в Ад, им сам я не брат. Хуже только свидетели Иеговы. Ходят, на всё брезгливо смотрят, пальцы щепотью держат… да ужас, раствори меня святая вода. И да, я понимаю про Иоакима или Сергия… но сегодняшние-то чем тебе не угодили? Культурные ребята, кучу голды носят, стиль как полагается. Может, передумаешь?

Голос посмотрел на небо. Там парил воздушный шар с его изображением – въезд во врата Ерушалаима верхом на осле. Осёл был взят из «Шрека», и Голос сразу подметил – делая коллажи, ангелы не слишком стараются.

– Я тебе уже говорил, – заметил Голос, сделав упор на слово «уже». – Они меня подставляют. Всем прихожанам твердят о моей персональной скромности, несчастном осле и учениках в рубище, но при этом почему-то нет никаких объяснений, отчего лично им нельзя слезть с «мерседесов» и жить попроще, не на десять тысяч баксов в месяц.

– Однако, – усмехнулся Шеф. – У меня есть люди, что работают чисто за идею. Я в курсе, что твои ангелы повязали двенадцать моих шпионов, включая Бриттани Мерфи. Они вкалывали бесплатно, а вот слуги добра считают, что творить добрые дела без джакузи в квартире – западло.

Голос стандартно пропустил подколку мимо нимба.

– Чтобы войти в Рай, надо вести себя прилично, – сообщил он, и Шеф сморщился, словно проглотил лимон. – Пропуск на Небо зарабатывают уходом за больными детьми в хосписе, а не освящением автомобилей. Я уж не говорю, как они золотом завесились. Обожают блестящие побрякушки. Смотрю на них – впечатление, что я вождь папуасов.

Шеф выпустил дым из ноздрей. Он уже понял: разборка бесполезна.

– Это просто кошмар, – пожаловался он в пустоту. – Я представлял Ад культурным местом. Сюда попадают шлюхи, серийные убийцы, взяточники и другие приличные люди. Визовый режим в Раю превратил Город в балаган. Я отвел для служителей религий целых три квартала, но придётся расширять – давка, как у селёдок в бочке. Надел маску, прогулялся по улочкам как-то в сумерках – копыта от горя разболелись, давление подскочило. И есть от чего! Пьяные бенедиктинцы сшиблись стенка на стенку с шиитами шаха Аббаса. Мартин Лютер за вечерним чаем вылил варенье на далай-ламу. Ассирийские жрецы дерутся с вавилонянами. Целые столетия одно и то же: разбираются, у кого бог лучше. Молодым и глупым я думал, что люди помирятся, когда умрут. Чего им делить? Но нет. Смерть – лишь повод бить друг другу морду вечно.

Голос мысленно сочувствовал Шефу, но показывать это не стал. Прибой океана на чудесном песочном пляже настраивал его на философский лад. Из манговой рощи на лужайку, стуча копытцами, вышло стадо белых ягнят.

– Мы всё выяснили? Тогда прощай. Мне пора творить добрые дела.

– Может, поменяемся? – без особой надежды спросил Шеф. – Ты мне двенадцать шпионов, а я тебе – сорок митрополитов. От сердца отрываю. А что? Есть шанс на перевоспитание. Тебя увидят, так сразу раскаются.

– О, это ты напрасно так считаешь, – зевнул Голос. – Они ещё меня начнут учить, как надо управлять Небесной Канцелярией. Мне интриг среди ангелов хватает. Я думаю вообще прикрыть в Рай лазейку для гастарбайтеров.

Шеф накрутил кисточку хвоста на коготь.

– Попробуй, – заметил он с мрачным сарказмом. – Я посмотрю, кто из праведников добровольно согласится говно убирать. Ты все же сообрази по поводу обмена. Я тебе на сдачу сто римских пап пришлю. А ещё – хочу сказать, по пофигизму ты всё-таки Будда. Вот теперь я это знаю.

– Для кого-то опредёленно Будда, – согласился Голос. – А в чём проблема?

– Да ни в чём. Прощай, всего тебе плохого и ужасного.

Положив трубку, Шеф посмотрел на стену живого кабинета: её, словно бьющееся сердце, оплели синие жилы. Прикольно, Голос даже не спросил – каким образом в Чистилище попали сорок митрополитов? А ведь Шеф точно знал – они не подавились просвиркой на праздновании дня рождения главы Небес. Там произошёл серьёзный инцидент… любопытно, но кто же убийца?

Взяв пульт, Шеф включил ДВД-плеер. Это видео он уже пересмотрел двадцать раз. И оно ему нравилось страшно – практически до оргазма.

На экране была отчетливо видна девушка, стоящая посреди роскошного зала отеля «Хайятт». Запись, сделанная камерами слежения, не отличалась чёткостью, однако позволяла отследить огромные крылья, развернутые у неё за спиной. Закусив от ярости нижнюю губу, она палила из двух автоматов.

Шеф приблизил изображение.

Его внимание привлекла шея девушки. Что там такое на цепочке? Крест? Нет, кажется, кулон. А если сделать ещё четче? Увеличить во весь экран?

Роза. Сломанная роза, бутон которой теряет лепестки.

Он сразу вспомнил, где и при каких обстоятельствах видел эту эмблему.

…Оказывается, всё сложнее, чем думалось. Значительно сложнее.