Глава 11
Слухи всегда опережали официальные объявления в стенах Топкапы. Шепот проносился по коридорам гарема быстрее ветра, и к тому моменту, когда Хюррем Султан вызвала Михримах к себе, девушка уже знала, что речь пойдет о ее будущем. Сердце ее сжалось в предчувствии.
Ей было семнадцать лет. Возраст, когда многие девушки ее круга уже давно были выданы замуж. Но она была Михримах Султан, единственная дочь Падишаха, и ее судьба решалась на другом, более высоком уровне. Ее брак был не просто союзом двух людей, а политическим актом, призванным укрепить династию.
В покоях матери было тихо, только слышался плеск фонтана во дворе. Хюррем сидела на своем диване, лицом к окну, и даже в ее всегда уверенной позе Михримах почувствовала легкое напряжение.
"Моя Луноликая," – голос матери был мягким, но в нем звучала сталь. Она повернулась, и Михримах увидела в ее глазах решимость, смешанную с чем-то, похожим на сожаление. – "Пришло время. Падишах принял решение относительно твоего брака."
Михримах замерла. Она ждала этого момента годами, но теперь, когда он наступил, казалось, что земля уходит из-под ног.
"Калфа Гюльбахар, выйди," – приказала Хюррем. Когда они остались одни, она продолжила, говоря тише. "Ты выйдешь замуж за Рустем-пашу."
Имя Рустем-паши не стало для Михримах неожиданностью. Слухи об этом ходили давно, Рустем-паша в последнее время все чаще бывал в их обществе, и мать явно благоволила ему. Он был Великим визирем, человеком, которому Падишах доверял, и, что самое главное, он был верным союзником Хюррем.
Но услышать это так прямо, как окончательный факт – это было другое. Михримах чувствовала, как в ней борются два чувства: осознание долга и легкий укол разочарования. Рустем-паша был умным, способным, амбициозным. Он был одним из самых влиятельных людей в империи. Брак с ним, несомненно, давал ей огромное положение и возможность влиять на дела государства. Но он не был героем из ее девичьих снов. Он был старше ее почти на двадцать лет, его лицо казалось суровым, а в глазах читался расчет.
"Рустем-паша?" – тихо повторила Михримах, словно пробуя имя на вкус.
"Да, моя дочь," – подтвердила Хюррем. "Это лучшее решение для тебя, для твоих братьев, для будущего нашей династии. Рустем – человек преданный, умный. Он Великий визирь, и его влияние растет с каждым днем. С ним ты сможешь добиться всего, чего захочешь. Ты станешь самой могущественной женщиной империи после меня. А когда Падишах… когда придет время… ты станешь опорой для Шехзаде Селима."
Хюррем не произнесла имя Мустафы, но обе они понимали, что этот брак – часть большой игры, направленной на обеспечение престола одному из сыновей Хюррем. Рустем-паша был ключевой фигурой в этом плане.
"Я понимаю, мама," – сказала Михримах, хотя ее сердце все еще сжималось. Она помнила слова матери о том, что ее брак будет политическим, что личные чувства не имеют значения. Она была воспитана в духе долга перед династией. Но отказаться от мечты о любви, о спутнике, с которым можно разделить не только власть, но и душу, было трудно.
Хюррем подошла к ней, взяла ее руки. В ее глазах больше не было стали, только нежность и забота.
"Я знаю, моя Луноликая," – прошептала она. "Это нелегко. Но ты сильная. Ты – моя дочь. И ты сможешь сделать этот брак счастливым. Ты сможешь использовать его для блага своей семьи. Ты сможешь стать великой."
Она говорила о величии, о власти, о влиянии. И Михримах слушала, чувствуя, как слова матери наполняют ее решимостью. Ее судьба была предначертана, и она была готова принять ее. Она выйдет замуж за Рустем-пашу. Она станет его женой, матерью его детей, но прежде всего – она останется Михримах Султан, дочерью Султана Сулеймана.
"Что я должна делать?" – спросила Михримах, поднимая на мать решительный взгляд.
Хюррем улыбнулась. Эта улыбка означала, что битва еще не выиграна, но подготовка к ней началась.
"Ты должна быть готова, моя дочь," – сказала она. "Готова ко всему. К свадьбе, к новой жизни, к ответственности, к власти. И ты должна помнить – ты не одинока. Твоя семья всегда с тобой. И Рустем… он будет служить нам верой и правдой. Ты будешь его госпожой, даже будучи его женой."
В этот момент Михримах поняла, что ее брак с Рустем-пашой будет не союзом равных, а скорее альянсом, где она, дочь Султана, всегда будет стоять выше своего мужа, пусть даже он и Великий визирь. Это было ее преимущество, ее власть, которую она должна была научиться использовать.
Решение было принято. Михримах Султан выходила замуж за Рустем-пашу. Дверь в золотую клетку детства захлопнулась за ее спиной, и она шагнула в новый мир – мир брака, политики и борьбы за власть. Цена этого мира была высока, но Михримах была готова ее заплатить. Она была готова стать "Ценой Власти".
Глава 12
Время до свадьбы потекло быстро, наполненное суетой и приготовлениями. Дворец Топкапы, всегда оживленный, теперь гудел, словно потревоженный улей. Лучшие портные шили наряды, ювелиры готовили украшения, повара составляли меню для свадебного пира, который обещал стать легендой. Михримах оказалась в центре этой бури, окруженная калфами и служанками, бесконечными примерами тканей и обсуждениями церемоний.
Ее собственные покои преобразились. Приносили новые ковры, мебель, утварь, все самое лучшее, достойное дочери Падишаха, выходящей замуж за Великого визиря. Это была роскошь, призванная подчеркнуть ее статус, но Михримах чувствовала себя скорее экспонатом, частью грандиозной выставки богатства и власти династии.
В этот период Рустем-паша стал появляться в ее жизни более регулярно, хотя и всегда в строго официальной обстановке. Под надзором калф или даже самой Хюррем Султан, он наносил визиты, привозил дары – изысканные ткани, редкие украшения, драгоценные камни. Он был учтив, вежлив, говорил о своих делах, о походах, о состоянии империи. Он явно стремился показать себя с лучшей стороны, представить себя как достойного мужа для Султанши.
Михримах наблюдала за ним, пытаясь разгадать человека, который вскоре станет ее мужем. Он был невысоким, но крепко сбитым, с уверенной осанкой. Его лицо было скорее умным, чем красивым, глаза – внимательными и цепкими. В его движениях, в его голосе чувствовалась сила и решимость. Он добился своего положения благодаря уму, трудолюбию и, несомненно, благодаря протекции ее матери.
Она не чувствовала к нему влечения, того трепета, о котором читала в стихах. Но она чувствовала… уважение? Возможно. И осознание его значения. Он был ключом к той власти, о которой говорила мать. Он был инструментом, который она должна была научиться использовать.
"Ты должна изучить его, моя Луноликая," – говорила Хюррем во время одной из их бесед. – "Узнай его слабости, его сильные стороны. Пойми, что движет им. Он амбициозен, это хорошо. Амбиции можно направить в нужное русло. Он предан мне, это самое главное. Теперь он должен быть предан и тебе."
Михримах слушала, впитывая каждое слово. Мать учила ее не только управлять домом, но и управлять людьми. Учила ее читать намерения по едва заметным жестам, по интонации голоса. Учила ее быть не просто красивой женой, но и умной советчицей, влиятельной фигурой.
"Твой дворец станет твоей крепостью," – продолжала Хюррем. – "Но и твоим центром власти. Там ты будешь принимать гостей, вести переговоры, собирать информацию. Твой дом – это продолжение твоей руки в делах империи."
Михримах представляла себе свой будущий дворец. Это было огромное здание, расположенное недалеко от Топкапы, подарок отца к свадьбе. Она видела его величественные стены, просторные залы, уединенные сады. Это будет ее дом, но и ее ответственность. Место, где она должна будет создать свою собственную сферу влияния.
Мысли о будущем вызывали смешанные чувства. Восторг перед возможностью власти, предвкушение новой, самостоятельной жизни. И одновременно – легкая грусть, прощание с детством, с беззаботной жизнью в золотой клетке гарема, где ее единственным долгом было учиться и расти. Теперь ее долги были перед империей, перед династией, перед самой собой.
Иногда, когда она оставалась одна, Михримах подходила к окну и смотрела на город внизу. На шумные рынки, на минареты мечетей, на корабли в порту. Там, внизу, была другая жизнь, жизнь простых людей, свободных в своем выборе. Она знала, что никогда не сможет быть частью этой жизни. Ее судьба была предопределена с рождения, с момента, как она появилась на свет в этих золоченых покоях.
Она была дочерью Солнца и Луны, и ее путь освещался их светом, но и определялся их волей. Ее брак с Рустем-пашой был частью этого пути. Она не выбирала его, но она могла выбрать, как пройти этот путь. Она могла быть просто женой, живущей в роскоши. Или она могла стать Михримах Султан – влиятельной, умной, способной изменить мир вокруг себя.
В один из дней, перед самой свадьбой, отец позвал ее к себе. Это было редкостью – они виделись не так часто, как ей хотелось бы. Султан Сулейман сидел за своим рабочим столом, окруженный книгами и документами. Он выглядел усталым, но в его глазах все еще горел огонь.
"Моя Луноликая," – сказал он, когда она вошла, и его голос смягчился. Он протянул ей руку, и Михримах подошла, поцеловала ее.
Он посмотрел на нее долгим, внимательным взглядом. "Ты выросла, моя дочь. Стала совсем взрослой."
Михримах почувствовала, как к горлу подступает комок. Она знала, что он любит ее, и эта любовь была для нее самой большой ценностью.
"Ты выходишь замуж," – продолжил Султан. – "Ты станешь женой моего Великого визиря. Это почетно. Но помни, кто ты. Ты – моя дочь. Кровь Османов течет в твоих жилах. Твой статус выше любого паши. Ты будешь служить империи, но твоим долгом всегда будет защита нашей семьи, твоих братьев."
Он говорил о долге, но в его глазах читалась забота. Он хотел, чтобы она была в безопасности, чтобы она была счастлива, насколько это возможно в этом сложном мире.
"Рустем – человек надежный," – сказал он, словно угадав ее мысли. – "Он будет служить тебе верой и правдой. Он знает свое место. Но ты – его госпожа. Никогда не забывай об этом. Используй свое положение мудро, моя Луноликая. Строй, твори добро, помогай людям. Пусть твое имя будет благословенным."
Он взял ее руку, поцеловал ее. "Будь счастлива, моя дочь. Я горжусь тобой."
Когда Михримах вышла из покоев отца, она чувствовала себя одновременно сильной и уязвимой. Слова отца придали ей уверенности. Она была не просто женой Рустем-паши, она была дочерью Султана Сулеймана. Это было ее истинное положение, ее щит и ее меч.
Глава 13
День свадьбы выдался ярким и солнечным, словно сам Аллах благословил этот союз. С самого утра дворец наполнился суетой, смешанной с предвкушением праздника. Воздух вибрировал от приглушенных голосов, шагов сотен людей, звуков готовящейся процессии.
О проекте
О подписке
Другие проекты