Смертный Мир был бурлящим котлом жизни, где смертные существа проживали свои короткие, но насыщенные жизни, стремясь к благополучию, знанию или даже бессмертию. Этот мир, расположенный между сияющими Небесами и мрачным Подземельем, был тонкой прослойкой, чувствительной к колебаниям энергий обоих высших царств. Обычно, влияние Подземного Мира здесь ощущалось лишь через естественный цикл смерти, работу Владык Ада по приему душ и редкие, сдерживаемые проявления неупокоенных.
Но теперь что-то изменилось.
Сначала это были едва заметные аномалии. Крестьяне жаловались, что земля стала "холодной", даже под жарким летним солнцем. Урожаи гнили на корню без видимой причины, почва казалась истощенной, лишенной жизненной силы. В некоторых регионах, особенно расположенных над древними пещерами или вблизи старых кладбищ, из земли начали просачиваться странные, дурно пахнущие испарения, вызывающие слабость и болезни.
Затем появились более тревожные знаки. В деревнях, где недавно прошли похороны, стали замечать блуждающие тени, неотличимые от умерших. Это были не просто призраки, потерявшие дорогу, как иногда случалось, а нечто более плотное, наполненное холодной злобой или безысходной тоской. Они не просто пугали; их присутствие вытягивало жизненную Ци из окружающих, оставляя людей обессиленными и больными.
Появились сообщения о странных землетрясениях – не мощных, сотрясающих землю толчках, а скорее о глубоких, утробных дрожаниях, идущих будто бы из самой сердцевины планеты. После таких дрожаний часто обнаруживались провалы в земле, ведущие в бездонные, неестественно темные пещеры, из которых веяло могильным холодом.
Культиваторы, чье восприятие тонких энергий было обострено, почувствовали перемены первыми и наиболее остро. Их каналы Ци, обычно гармонирующие с потоками Небесной и Земной Ци, стали ощущать вторжение чужеродной, тяжелой Инь-энергии. Эта энергия не была обычной Земной Ци, используемой в некоторых техниках культивации; она была мертвой, загнивающей, стремящейся подавить и поглотить животворящую Ци. Медитация становилась опасной, ибо можно было легко впитать эту скверну.
Ученые-даосы и мастера фэншуй отмечали, что линии земли, несущие живительную энергию, искажались, становясь темными и застойными. Духовные места, некогда полные гармонии, теперь казались мрачными и опустевшими. Символы защиты от зла, веками работавшие, теряли свою силу против новой, всепроникающей тьмы.
В городах начали распространяться слухи о "призрачных армиях", марширующих в ночи, или о "черных вихрях", поглощающих путников. Хотя большинство этих историй были преувеличениями, в их основе лежала пугающая правда: граница между Смертным Миром и Подземным Царством становилась размытой. Существа, которые никогда не должны были покидать царство мертвых без разрешения Владык Ада, теперь проникали наружу. Не только низшие призраки, но и более могущественные сущности, наполненные темной силой.
Даже Небесная Ци, обычно очищающая и светлая, казалась ослабленной, неспособной в полной мере противостоять этому вторжению. Грозы стали реже приносить очищение, их энергия, казалось, быстро рассеивалась, поглощенная плотной Инь-мглой.
Мастера боевых искусств и культиваторы, сталкивающиеся с этими проявлениями, обнаруживали, что их обычные техники, основанные на Ян-энергии или балансе, недостаточно эффективны против существ, состоящих из чистой Инь-Ци и энергии смерти. Мечи, освященные светом, могли лишь временно отпугнуть призрака, но не уничтожить его окончательно.
В одном древнем монастыре, расположенном на горе, известной своей мощной Земной Ци, старейшины обнаружили, что корни их священного древа, уходившие глубоко в землю, стали черными и безжизненными, будто их отравили изнутри. Энергия, что некогда струилась из горы, теперь казалась холодной и мертвой.
Хаос медленно, но верно распространялся. Это было не вторжение в привычном смысле слова – не армия, открыто марширующая по дорогам. Это было скорее *просачивание*, *искажение* самой реальности Смертного Мира, тянущее его вниз, к глубинам Подземного Царства.
Смертные были напуганы. Культиваторы – встревожены. Все ощущали, что это не просто локальные беды, а симптомы чего-то гораздо большего, угрожающего самим основам их существования. Что-то глубоко неправильное происходило внизу, в царстве, которое всегда должно было оставаться запечатанным и отделенным.
И эхо этого шепота из Подземного Мира начало достигать даже высших сфер, заставляя богов Небесного Царства обратить внимание на тревожные сигналы из нижних миров. Баланс нарушался. И последствия этого нарушения только начинали проявляться.
Гармония Бессмертного Царства была настолько совершенной, что даже малейший диссонанс ощущался как болезненная резь. Боги и бессмертные, чье восприятие простиралось далеко за пределы физического зрения, не могли долго игнорировать растущую дисгармонию, исходящую из нижних миров.
Сначала это были тонкие сдвиги в потоках космической Ци. Энергия Ян, обычно свободно циркулирующая между Небесами и Смертным Миром, казалась, натыкалась на невидимое препятствие или поглощалась чем-то, идущим снизу. Небесные провидцы и астрологи отмечали аномалии в движении звезд и созвездий, которые традиционно отражали состояние нижних царств. Небесные воды – чистая роса и нектар, питающие Бессмертное Царство, – начали приобретать едва заметный привкус чего-то горького и тяжелого.
Небесный Владыка, Юй-ди, чья мудрость охватывала всё мироздание, первым почувствовал масштабы нарушения. Его бесконечное сознание, обычно равно охватывающее все три царства в их гармоничном взаимодействии, теперь ощущало растущую область искажения, пульсирующую из глубин. Он созвал совет высших божеств в своем Дворце Чудесного Неба.
Среди собравшихся были Повелитель Востока, ответственный за рассвет и начало, Богиня Милосердия Гуаньинь, чья чуткость ощущала страдания в Смертном Мире, и многие другие столпы Небесного Царства. Присутствовала и Дянь-Му, Богиня Молнии, вместе с Лэй-Гуном, Богом Грома. Их сферы – стихии, несущие как жизненную силу, так и разрушение – были особенно чувствительны к нарушению баланса.
«Великое равновесие мироздания нарушено», – произнес Юй-ди, его голос звучал как эхо древних истин. Его облик, обычно спокойный и сияющий, был омрачен легкой тревогой. «Энергия Инь из Подземного Мира становится неуправляемой. Она просачивается в Смертный Мир, искажая его природу и вызывая хаос. Души сбиваются с пути, живительная Ци угасает».
Дянь-Му выступила вперед, ее глаза-молнии сверкали решимостью. «Я чувствую это, Владыка. Моя сила, сила Ян, ощущает сопротивление снизу. Мои грозы не могут очистить скверну так, как раньше. Это не просто нарушение, это агрессия».
Лэй-Гун, стоявший рядом, ударил своим громовым молотом о щит, создавая низкий, угрожающий рокот. «Если это агрессия, мы должны ответить силой!»
«Не торопись, Лэй-Гун», – остановил его Юй-ди. «Хотя природа нарушения очевидна, его причина – нет. Подземный Мир и его правители всегда следовали древним законам. Такая масштабная утечка энергии Инь и выход неупокоенных душ означают либо катастрофу в самом Подземном Мире, либо… преднамеренное действие».
Все взгляды обратились к Дянь-Му, как к божеству, чья сфера была наиболее противоположна Подземному Царству. Но именно Хоу-ту, Хранительница Подземного Мира, была связана с землей и смертью, и именно ее домен был источником проблемы.
«Мы должны установить контакт», – решил Юй-ди. «Отправить посланника в Подземный Мир, чтобы узнать причину этого нарушения и потребовать его прекращения. Кто готов предпринять это путешествие?»
Путешествие в Подземный Мир было опасным даже для божества. Его мрачная, тяжелая энергия была чужда природе Бессмертного Царства, а его обитатели могли быть непредсказуемы. Тишина повисла в зале.
Дянь-Му шагнула вперед без колебаний. «Я пойду, Владыка».
Юй-ди посмотрел на нее с легким удивлением. «Дянь-Му? Твоя природа – чистый Ян. Энергия Подземного Мира будет враждебна тебе больше, чем кому-либо другому».
«Именно поэтому», – ответила Дянь-Му. «Если это преднамеренное действие, оно направлено против самой сути Бессмертного Царства. Моя сила – его воплощение. Я должна увидеть это своими глазами. К тому же, если Хоу-ту действительно сошла с пути или ею манипулируют, только сила, равная по могуществу, но противоположная по природе, может заставить ее прислушаться… или противостоять».
Лэй-Гун выразил желание сопровождать ее, но Дянь-Му покачала головой. «Мой господин, твоя сила нужна здесь, чтобы защищать границы, если ситуация ухудшится. Я пойду одна. Но я возьму с собой небесного посланника, чей долг – передавать волю Небесного Владыки».
После короткого обсуждения был выбран небесный посланник – существо, чья природа была более нейтральной, способное перемещаться между мирами. Дянь-Му получила напутствие от Юй-ди: узнать причину, передать требование Небесного Царства о восстановлении порядка и оценить ситуацию. Применять силу только в случае прямой агрессии.
Подготовка была минимальной. Дянь-Му, облаченная в свои сияющие одежды, взяла свой Громовой Барабан и Зеркало Молнии – артефакты невероятной силы. В сопровождении бледного, но решительного небесного посланника, она направилась к одной из древних, скрытых в облаках врат, ведущих в нижние миры.
На границе между Небесами и Смертным Миром энергия Ян начала ослабевать, уступая место более тяжелой, плотной Ци. По мере того, как они спускались, свет блекнул, воздух становился холоднее, а ощущение древнего, подавляющего присутствия росло с каждой секундой. Дянь-Му, воплощение света и грома, чувствовала, как чуждая энергия Подземного Мира пытается проникнуть в нее, исказить ее, подавить ее сияние. Это было неприятное, но знакомое ощущение – вечное противостояние ее природы и природы Подземного Царства.
Когда они миновали последние слои Смертного Мира и начали спускаться в бездонные, мрачные глубины, где начиналось владение Хоу-ту, Дянь-Му почувствовала, что привычный порядок здесь полностью нарушен. Потоки душ метались хаотично, словно реки вышли из берегов. Воздух был пропитан не просто Инь-энергией, а чем-то ядовитым, искаженным.
И затем она увидела врата Подземного Мира – не просто вход, а зияющую пасть, из которой исходил холод и тьма. И перед вратами, невидимые для глаз смертных, но ощутимые каждым фибром ее бессмертного существа, стояли призрачные стражи и существа, чьи формы были искажены страданием и злобой. Они не были похожи на обычных стражей Подземного Мира; в них чувствовалась дикая, безудержная агрессия.
Стало ясно, что простой дипломатической миссии может оказаться недостаточно. Дянь-Му сжала Зеркало Молнии, готовясь к худшему. Они вступили на территорию, где свет Небес был нежеланным гостем, и где что-то фундаментальное сдвинулось с места.
О проекте
О подписке