Песня

 
Окно мое высоко над землею,
Высоко над землею.
Я вижу только небо с вечернею зарею,
С вечернею зарею.
 
 
И небо кажется пустым и бледным,
Таким пустым и бледным…
Оно не сжалится над сердцем бедным,
Над моим сердцем бедным.
 
 
Увы, в печали безумной я умираю,
Я умираю,
Стремлюсь к тому, чего я не знаю,
Не знаю…
 
 
И это желание не знаю откуда,
Пришло откуда,
Но сердце хочет и просит чуда,
Чуда!
 
 
О, пусть будет то, чего не бывает,
Никогда не бывает:
Мне бледное небо чудес обещает,
Оно обещает,
 
 
Но плачу без слез о неверном обете,
О неверном обете…
Мне нужно то, чего нет на свете,
Чего нет на свете.
 

1893

Посвящение

 
Небеса унылы и низки,
Но я знаю – дух мой высок.
Мы с тобою так странно близки,
И каждый из нас одинок.
 
 
Беспощадна моя дорога,
Она меня к смерти ведет.
Но люблю я себя, как Бога, –
Любовь мою душу спасет.
 
 
Если я на пути устану,
Начну малодушно роптать,
Если я на себя восстану
И счастья осмелюсь желать, –
 
 
Не покинь меня без возврата
В туманные, трудные дни.
Умоляю, слабого брата
Утешь, пожалей, обмани.
 
 
Мы с тобою единственно близки,
Мы оба идем на восток.
Небеса злорадны и низки,
Но я верю – дух наш высок.
 

1894

Отрада

 
Мой друг, меня сомненья не тревожат.
Я смерти близость чувствовал давно.
В могиле, там, куда меня положат,
Я знаю, сыро, душно и темно.
 
 
Но не в земле – я буду здесь, с тобою,
В дыханьи ветра, в солнечных лучах,
Я буду в море бледною волною
И облачною тенью в небесах.
 
 
И будет мне чужда земная сладость
И даже сердцу милая печаль,
Как чужды звездам счастие и радость…
Но мне сознанья моего не жаль,
 
 
Покоя жду… Душа моя устала…
Зовет к себе меня природа-мать…
И так легко, и тяжесть жизни спала…
О, милый друг, отрадно умирать!
 

1889

Баллада («Сырые проходы…»)

 
Сырые проходы
Под светлым Днепром,
Старинные своды,
Поросшие мхом.
 
 
В глубокой пещере
Горит огонек,
На кованой двери
Тяжелый замок.
 
 
И капли, как слезы,
На сводах дрожат.
Затворника грезы
Ночные томят.
 
 
Давно уж не спится…
Лампаду зажег,
Хотел он молиться,
Молиться не мог.
 
 
– Ты видишь, Спаситель,
Измучился я,
Отдай мне, Учитель,
Где правда твоя!
 
 
Посты и вериги
Не Божий завет,
Христос, в Твоей книге
Прощенье и свет.
 
 
Я помню: в оконце
Взглянул я на сад;
Там милое солнце, –
Я солнцу был рад.
 
 
Там в зарослях темных
Меня не найдут,
Там птичек бездомных
Зеленый приют.
 
 
Там плачут сирени
От утренних рос,
Колеблются тени
Прозрачных берез.
 
 
Там чайки мелькают
По вольной реке,
И дети играют
На влажном песке.
 
 
Я счастлив, как дети,
И понял я вновь,
Что в Божьем завете
Простая любовь.
 
 
Темно в моей келье…
Измучился я,
А жизнь, – и веселье,
И правда Твоя, –
 
 
Не в пыльных страницах,
Не в тусклых свечах,
А в небе, и птицах,
И звездных лучах.
 
 
С любовью, о Боже,
Взглянул я на все:
Ведь это – дороже,
Ведь это – Твое!
 

1890

Никогда

 
Предутренний месяц на небе лежит.
Я к месяцу еду, снег чуткий скрипит.
 
 
На дерзостный лик я смотрю неустанно,
И он отвечает улыбкою странной.
 
 
И странное слово припомнилось мне,
Я всё повторяю его в тишине.
 
 
Печальнее месяца свет, недвижимей,
Быстрей мчатся кони и неутомимей.
 
 
Скользят мои сани легко, без следа,
А я всё твержу: никогда, никогда!..
 
 
О, ты ль это, слово, знакомое слово?
Но ты мне не страшно, боюсь я иного…
 
 
Не страшен и месяца мертвенный свет…
Мне страшно, что страха в душе моей нет.
 
 
Лишь холод безгорестный сердце ласкает,
А месяц склоняется – и умирает.
 

1893

Бессилье

 
Смотрю на море жадными очами,
К земле прикованный, на берегу…
Стою над пропастью – над небесами, –
И улететь к лазури не могу.
 
 
Не ведаю, восстать иль покориться,
Нет смелости ни умереть, ни жить…
Мне близок Бог – но не могу молиться,
Хочу любви – и не могу любить.
 
 
Я к солнцу, к солнцу руки простираю
И вижу полог бледных облаков…
Мне кажется, что истину я знаю –
И только для нее не знаю слов.
 

1893

Снежные хлопья

 
Глухим путем, неезженным,
На бледном склоне дня
Иду в лесу оснеженном,
Печаль ведет меня.
 
 
Молчит дорога странная,
Молчит неверный лес…
Не мгла ползет туманная
С безжизненных небес –
 
 
То вьются хлопья снежные
И, мягкой пеленой,
Бесшумные, безбрежные,
Ложатся предо мной.
 
 
Пушисты хлопья белые,
Как пчел веселых рой,
Играют хлопья смелые
И гонятся за мной,
 
 
И падают, и падают…
К земле всё ближе твердь…
Но странно сердце радуют
Безмолвие и смерть.
 
 
Мешается, сливается
Действительность и сон,
Всё ниже опускается
Зловещий небосклон –
 
 
И я иду и падаю,
Покорствуя судьбе,
С неведомой отрадою
И мыслью – о тебе.
 
 
Люблю недостижимое,
Чего, быть может, нет…
Дитя мое любимое,
Единственный мой свет!
 
 
Твое дыханье нежное
Я чувствую во сне,
И покрывало снежное
Легко и сладко мне.
 
 
Я знаю, близко вечное,
Я слышу, стынет кровь…
Молчанье бесконечное…
И сумрак… И любовь.
 

1894

Сонет («Не страшно мне прикосновенье стали…»)

 
Не страшно мне прикосновенье стали
И острота и холод лезвия.
Но слишком тупо кольца жизни сжали
И, медленные, душат, как змея.
Но пусть развеются мои печали,
Им не открою больше сердца я…
Они далекими отныне стали,
Как ты, любовь ненужная моя!
 
 
Пусть душит жизнь, но мне уже не душно.
Достигнута последняя ступень.
И если смерть придет, за ней послушно
Пойду в ее безгорестную тень: –
Так осенью, светло и равнодушно,
На бледном небе умирает день.
 

1894

Цветы ночи

 
О, ночному часу не верьте!
Он исполнен злой красоты.
В этот час люди близки к смерти,
Только странно живы цветы.
 
 
Темны, теплы тихие стены,
И давно камин без огня…
И я жду от цветов измены, –
Ненавидят цветы меня.
 
 
Среди них мне жарко, тревожно,
Аромат их душен и смел, –
Но уйти от них невозможно,
Но нельзя избежать их стрел.
 
 
Свет вечерний лучи бросает
Сквозь кровавый шелк на листы…
Тело нежное оживает,
Пробудились злые цветы.
 
 
С ядовитого арума мерно
Капли падают на ковер…
Всё таинственно, всё неверно…
И мне тихий чудится спор.
 
 
Шелестят, шевелятся, дышат,
Как враги, за мною следят.
Всё, что думаю, – знают, слышат
И меня отравить хотят.
 
 
О, часу ночному не верьте!
Берегитесь злой красоты.
В этот час мы всех ближе к смерти,
Только живы одни цветы.
 

1894

Гризельда

 
Над озером, высоко,
Где узкое окно,
Гризельды светлоокой
Стучит веретено.
 
 
В покое отдаленном
И в замке – тишина.
Лишь в озере зеленом
Колышется волна.
 
 
Гризельда не устанет,
Свивая бледный лен,
Не выдаст, не обманет
Вернейшая из жен.
 
 
Неслыханные беды
Она перенесла:
Искал над ней победы
Сам Повелитель Зла.
 
 
Любовною отравой,
И дерзостной игрой,
Манил ее он славой,
Весельем, красотой…
 
 
Ей были искушенья
Таинственных утех,
Все радости забвенья
И всё, чем сладок грех.
 
 
Но Сатана смирился,
Гризельдой побежден.
И враг людской склонился
Пред лучшею из жен.
 
 
Чье ныне злое око
Нарушит тишину,
Хоть рыцарь и далеко
Уехал на войну?
 
 
Ряд мирных утешений
Гризельде предстоит;
Обняв ее колени,
Кудрявый мальчик спит.
 
 
И в сводчатом покое
Святая тишина.
Их двое, только двое:
Ребенок и она.
 
 
У ней льняные косы
И бархатный убор.
За озером – утесы
И цепи вольных гор.
 
 
Гризельда смотрит в воду,
Нежданно смущена,
И мнится, про свободу
Лепечет ей волна,
 
 
Про волю, дерзновенье,
И поцелуй, и смех…
Лепечет, что смиренье
Есть величайший грех.
 
 
Прошли былые беды,
О, верная жена!
Но радостью ль победы
Душа твоя полна?
 
 
Всё тише ропот прялки,
Не вьется бледный лен…
О, мир обмана жалкий!
О, добродетель жен!
 
 
Гризельда победила,
Душа ее светла…
А всё ж какая сила
У духа лжи и зла!
 
 
Увы! Твой муж далеко,
И помнит ли жену?
Окно твое высоко,
Душа твоя в плену.
 
 
И сердце снова жаждет
Таинственных утех…
Зачем оно так страждет,
Зачем так любит грех?
 
 
О, мудрый Соблазнитель,
Злой Дух, ужели ты –
Непонятный Учитель
Великой красоты?
 

1895

Однообразие

 
В вечерний час уединенья,
Уныния и утомленья,
Один, на шатких ступенях,
Ищу напрасно утешенья,
Моей тревоги утоленья
В недвижных, стынущих водах.
 
 
Лучей последних отраженья,
Как небывалые виденья,
Лежат на сонных облаках.
От тишины оцепененья
Душа моя полна смятенья…
О, если бы хоть тень движенья,
Хоть звук в тяжелых камышах!
 
 
Но знаю, миру нет прощенья,
Печали сердца нет забвенья,
И нет молчанью разрешенья,
И всё навек без измененья
И на земле, и в небесах.
 

1895

Иди за мной

 
Полуувядших лилий аромат
Мои мечтанья легкие туманит.
Мне лилии о смерти говорят,
О времени, когда меня не станет.
 
 
Мир – успокоенной душе моей.
Ничто ее не радует, не ранит.
Не забывай моих последних дней,
Пойми меня, когда меня не станет.
 
 
Я знаю, друг, дорога недлинна,
И скоро тело бедное устанет.
Но ведаю: любовь, как смерть, сильна.
Люби меня, когда меня не станет.
 
 
Мне чудится таинственный обет…
И, ведаю, он сердца не обманет, –
Забвения тебе в разлуке нет!
Иди за мной, когда меня не станет.
 

1895

Осень

 
Длиннее, чернее
Холодные ночи,
А дни всё короче,
И небо светлее.
Терновник далекий
И реже и суше,
И ветер в осоке,
Где берег высокий,
Протяжней и глуше.
Вода остывает,
Замолкла плотина,
И тяжкая тина
Ко дну оседает.
Бестрепетно Осень
Пустыми очами
Глядит меж стволами
Задумчивых сосен,
Прямых, тонколистых
Берез золотистых, –
И нити, как Парка,
Седой паутины
Свивает и тянет
По гроздьям рябины,
И ласково манит
В глубь сонного парка…
Там сумрак, там сладость,
Всё Осени внемлет,
И тихая радость
Мне душу объемлет.
Приветствую смерть я
С бездумной отрадой,
И муки бессмертья
Не надо, не надо!
Скользят, улетают –
Бесплотные – тают
Последние тени
Последних волнений,
Живых утомлений –
Пред отдыхом вечным…
Пускай без видений,
Покорный покою,
Усну под землею
Я сном бесконечным…
 

1895