Цитаты из книги «Двадцать тысяч лье под водой»

– Неприятно, когда не знаешь всех языков, – сказал Консейль, – и неудобно, что вместо одного языка их расплодилась такая пропасть. Вот если бы был для всех один-единственный язык… – И это бы не помогло! – перебил его Нед Ленд. – Вы разве не сообразили, что эти люди нарочно выдумали себе какое-то дьявольское чириканье, от которого у всякого порядочного парня ум за разум заходит? Я, кажется, очень ясно им показывал, что голоден, есть хочу! Я открывал рот, двигал челюстями, щелкал зубами, облизывал губы, – что ж, все это разве непонятно? Уж так понятно! От Квебека до Паумоту везде поймут, что человек голоден, и дадут поесть!

Великое море у евреев, Mare nostrum[11] у римлян, обрамленное пальмами, апельсиновыми рощами, алоэ, кактусами, наполненное благоуханием миртовых деревьев, окруженное высокими горами, насыщенное чистым, прозрачным воздухом, но непрестанно подверженное вулканическим извержениям, справедливо можно назвать полем битвы, на котором до сих пор происходит борьба Нептуна с Плутоном за обладание земным шаром. «На нем и на его берегах, – говорит Мишле, – человек погружается в самый благотворный климат всего земного шара».

По преданиям, эта рыбка, уцепясь за подводную часть корабля, могла его остановить. Одна из них остановила таким образом барку Антония и помогла Августу победить врага в битве при Акциуме. От чего только не зависят судьбы народов!

бурый фукус имеет длину до пятисот метров. Прошло уже почти полтора часа, как мы оставили «Наутилус». Было около полудня, что я определил по перпендикулярности солнечных лучей. Переливы красок мало-помалу исчезли, изумрудные и сапфировые оттенки потускнели и пропали. Каждый наш шаг гулко отдавался в жидкой среде. Малейший шум передавался со скоростью, непривычной для нашего слуха. И действительно, вода – лучший проводник звука, чем воздух: она распространяет его в четыре раза быстрее. Вдруг дорога пошла под уклон. Мы находились на глубине сто метров, выдерживая давление десять атмосфер, но в скафандре я не испытывал этого давления. Я

Раковины жемчужницы имеют округлую форму, толстые, почти ровные створки и очень ребристую поверхность. Некоторые раковины были исчерчены зеленоватыми полосками, которые лучеобразно расходились от верхушки. Это были молодые раковины. Другие – твердые, почерневшие, лежали здесь, вероятно, лет десять, а может, и больше, и имели до пятнадцати сантиметров в ширину.

В шесть часов совершенно рассвело. Свет озарил нас мгновенно, как это всегда бывает в тропических странах, где нет ни утренней зари, ни вечерних сумерек.

Самые ценные жемчужины те, которые образуются в ткани самого моллюска, поодиночке. Они обыкновенно бывают белые, большей частью непрозрачные, но иногда попадаются такие, которые отличаются какой-т о особой, опало

Обычно же раскладывают раковины на плетеных циновках из испанского дрока, который растет по берегам. Моллюски умирают на воздухе и через десять дней уже находятся в требуемом состоянии разложения. Тогда раковины погружают в огромные резервуары с морской водой, потом открывают и промывают. Самые крупные жемчужины выбирают вручную. Затем начинается работа сортировщиков. Прежде всего они отделяют перламутровые пластинки, известные под названием «настоящей серебристой», «белого дичка» и «черного дичка», и раскладывают их по ящикам весом от ста двадцати до ста пятидесяти килограммов. Потом они вынимают из раковин ноздреватое вещество – паренхиму, кипятят его и процеживают, чтобы извлечь самые мелкие жемчужинки.

На створках жемчужина прилеплена крепко, а на моллюске она только чуть держится. Но у нее всегда есть ядро – инородное тело, песчинка или паразит, попавшее в раковину или ткань моллюска. Вокруг него и нарастает перламутровое вещество в продолжение многих лет тонкими концентрическими слоями.

Жемчужина – это не что иное, как перламутровое сгущение сферической формы. Оно или