Глава 2. Единый

Гейб почти два часа шёл буквально на ощупь, поскальзываясь на камнях и рискуя разодрать скафандр. Сдался, когда понял, что ничего у него не получится. Просто сел на уступе и стал наблюдать за безмятежной гладью озера, кромка которого уходила в клубящуюся туманом мглу.

Снег к тому моменту уже прекратился, а морось на Титане была вечной, Гейб не обращал на неё внимания. Тишина. Только потрескивающее шипение динамика, передававшего дыхание Гейба и с каждым вдохом отсчитывавшего остаток его жизни. Даже сниженный на треть поток не спасёт.

Буря успокоилась мгновенно – крик не был услышан, и недавние события, безумные в своём зверстве, словно не коснулись Гейба, наблюдал со стороны: на самом деле на дне озера остались семь человек, а не шесть. Гейб тоже погиб.

Опустив веки, Гейб закрыл визор шлема перчатками: хотелось сжаться, спрятаться и перестать существовать. И напоследок увидеть Солнце. Но здесь оставалась лишь мгла. И смерть.

Время ускорило ход, или Гейбу так казалось: не сделает всё, что хотел, так поразмыслит. Несбыточные планы уже не пугали объёмом, нутро окутывал саван апатии – уже ничего не изменить, но грезить будущим по-прежнему хотелось. Человеческая натура.

От всего, что не удалось, к горлу подступала паника, и Гейб ради собственной безопасности пришёл к выводу, что думать не о чем: судьба увенчала его жизнь бесславным финалом. Поднял голову и вернулся взглядом к Титану – холодному, как прежде, скользкому, зловещему, – но заметил кое-что ещё.

Призрачный свет, окружённый гало, не напоминал галлюцинацию, и Гейб подумал бы, что с комбината возвращается вертушка, вот только привычного гула винтов не услышал, а прожектор – если это был он – светил один.

Мгла не сразу раскрыла свои объятия, выпуская из них корабль неизвестной модели, внезапно оказавшийся слишком близко: Гейб замер, решая, привлекать внимание или нет, но ничего не успел – сверхмощный луч высветил его фигуру на фоне скал. Глаза ослепило; неловко встав, Гейб инстинктивно заслонился от яркости предплечьем; конечности занемели, а голова кружилась от гипоксии. Или от нехватки лекарств, с последнего приёма таблеток прошло довольно много времени, не представилось возможности перед сменой.

Сопла корабля выдавали голубоватое свечение, Гейб по мере возможности разглядывал диковинный транспорт, навскидку предназначенный для межпланетных полётов – катер завис над ним, а в днище открылся люк. Машинально поймав трос, Гейб закрепил карабин на костюме и тут же почувствовал ровную механическую силу: лебёдка тянула его вверх, отдаляя от скалистого берега и всепоглощающего кошмара озера.

Мозг отключился: Гейб даже предположить не мог, откуда взялись его спасители – спасители ли? – и не знал, что ждёт его на корабле, но не сопротивлялся.

– Живой? – рывком за лямки Гейба втянули внутрь трюма.

Визор шлема покрыл толстый слой конденсата. Гейб упал ничком и не нашёл в себе ресурсов перевернуться: накатившая усталость забрала последнюю энергию.

– Слава Единому, хоть один спасся…

В камеру с шипением закачивался воздух, а чьи-то руки умело отцепляли крепления шлема, одновременно приподнимая Гейба.

– Стоп, а ты?..

– Гебриэл Дэвис, бригадир, – способность соображать никуда не исчезла, и Гейб ответил на немой вопрос: – Борк и остальные погибли.

– Суки! – воскликнул мужик чуть старше Гейба, но аналогичной комплекции, необычайно активный и живой: скорость, с которой он снимал скафандр с лёгким отливом, впечатляла.

– Не то слово, – скорее выстонал, чем сказал Гейб и сполз на пол, так и не найдя опоры у стены, к которой его привалил незнакомец.

– Как?.. – судя по всему, внятно формулировать свои мысли мужик не умел.

– У них были пустые кислородные баллоны, – пояснил Гейб, посмотрел на серый потолок и сделал глубокий вдох, чтобы наконец прийти в себя: вопросов к спасителю возникло множество, а в голове вертелось сказанное жандармами слово «база».

– Молли, это же?.. – на него уставилась пара тёмных, обрамлённых яркими ресницами глаз.

– Не наш, Рик, – разочарованно отозвался мужик.

Тому, кого назвали Рик, Гейб дал бы лет шестнадцать – давно не видел подростков, с момента, как выпустился из училища, но тогда и сам был близок к этому возрасту.

– Вам нормально? – спросил Рик, присев рядом с лежащим на полу Гейбом.

– Да, вполне. Лучше, чем полчаса назад, – с невесть откуда взявшейся иронией ответил Гейб и повторил для новоприбывшего: – Меня зовут Гебриэл Дэвис, я бригадир с комбината Онтарио. А вы кто такие?

– Всё ему расскажи… – отозвался Молли.

– Домой или?.. – спросил Рик товарища, так и не поднявшись с корточек.

– Рули, а то Кэс тебя оттаскает, – с усмешкой сказал Молли.

– Уже умер от страха, – хмыкнул Рик, но резко сорвался с места в ответ на выкрикнутое не то баритоном, не то контральто «Рикардо!» откуда-то из глубин катера.

– Ну, раздевайся, чего разлёгся? – скомандовал Молли, посмотрев на Гейба.

Несмотря на полное бессилие, пришлось подчиниться: Гейб сел и плохо гнущимися пальцами принялся раскрывать застёжки – за год на Онтарио научился делать это совершенно бездумно, на автомате.

Глупо было ожидать, что он получит все ответы сразу, но уже начал догадываться: жандармов интересовало местонахождение базы. Какой базы? Ещё во время службы на Лигее Гейб знал о существовании сопротивления: повстанцы устроили диверсию на одном из объектов комбината, но по горячим следам задержать виновных не удалось.

Тогда Гейб находился на стороне стражей правопорядка – к тому же погибли рабочие, – но в глубине души не оставлял попыток оправдать подобные поступки: сам был не в состоянии протестовать открыто, хотя отношение к персоналу и условия труда оставляли желать лучшего. Как и общая политика владельцев комбинатов, с каждым годом всё туже затягивающая ремни на шеях людей, которым некуда деваться с Титана.

Конечно, наличие повстанцев на юге казалось логичным, просто Гейб теперь не вникал: не его ума дело. Да и бригадиры избегали при нём откровенных бесед, памятуя о статусе бывшего жандарма, чего говорить о рабочих.

По факту Гейб не представлял опасности и ничего не собирался передавать выше – именно из-за несогласия и уволился, хотя сейчас, наверное, имел бы возможность обратиться за медицинской помощью: высока была вероятность, что одобрили бы лечение в госпитале на Марсе. Но Гейб уходил из жандармерии, не думая о будущем. И всё равно ни о чём не жалел.

Избавившись от скафандра, Гейб осмотрелся: интерьер катера показался ему армейским, а сквозь толстые слои ментального шлака проступила почерпнутая ещё в училище информация – скорее всего, это штурмовой бот.

Как он оказался в руках гражданских – сомнений тут не было, – Гейбу только предстояло узнать, но здоровяк Молли, несмотря на суровую наружность, военного поведением не напоминал. О Рике и говорить не стоило – юнец был худосочным, но не истощённым, а вполне здоровым и довольным жизнью. Даже жизнерадостным – в первую очередь бросилось в глаза, Гейб просто забыл, что так в принципе бывает.

Носивший волнистые волосы в хвостике Молли наблюдал за телодвижениями Гейба с лукавой улыбкой, почёсывая короткую бороду с проседью, но помощи не предлагал. Одежда у его спасителей тоже отличалась от виденного ежедневно, слишком чистая и разноцветная, а вот Гейб, сняв скафандр, остался в заштопанном нижнем комбезе, выглядевшем максимально непрезентабельно.

– Есть будешь? – спросил Молли, когда Гейб встал в полный рост, но от слабости пошатнулся и зацепился за переборку, чтобы не упасть.

– Нет, – Гейб не чувствовал голода, только головокружение, лишь бурлящий бульон нерешённых загадок не давал ему отпустить себя и забить на всё.

– А зря. Надо хоть попить, – покачал головой Молли, взял со скамьи бутылку и бросил её не глядя.

Гейб машинально поймал и даже удержался на ногах: о том, насколько сильно хотел пить, понял с первым глотком – практически залпом осушил стандартные пол-литра чистой, прохладной и лишённой постороннего привкуса воды.

– Спасибо, – восполнил недостаток воздуха Гейб и опустился на скамью напротив: так и есть, штурмовой бот – крепления под потолком предназначались для брони и оружия, но сейчас там висели тросы, карабины и кошки. – А куда мы летим?

– Тебе не кажется, что для попрощавшегося с жизнью ты задаёшь слишком много вопросов? – в трюме появилась женщина: Гейб обмер и в буквальном смысле вытаращился на неё.

Нет, он не считал женщин экзотикой, но конкретный экземпляр точно ей являлся: ростом выше Рика и килограмм на двадцать тяжелее, а непрошибаемый апломб в светло-серых глазах выжигал в усеянном пятнами комбинезоне дыры; досталось и лицу, но Гейб с честью выдержал испытание.

– Кэс, – представилась наконец женщина.

– Гейб, – ответил он, но остался на месте – тремор в конечностях то отступал, то усиливался.

– Мутный ты, Гейб, – без экивоков сказала Кэс и упёрла внушительные кулаки в бока; ей было примерно лет тридцать пять, но выраженная маскулинность могла прибавлять возраста.

– Да как бы вы тоже, – пожал плечами Гейб.

Поддерживать беседу в таком ключе не имело смысла – Гейб откинулся на переборку и почувствовал, что может отрубиться: теперь усталость вышла на новый уровень, и то, что будет дальше, уже не волновало.

– Молли, проверь, – в приказном тоне сказала Кэс; тот достал портативный сканер и подошёл к Гейбу.

Обыск длился пару минут – естественно, ничего не обнаружили: вживляемый под кожу всем жандармам чип удалили сразу после увольнения, а гражданским ничего не полагалось. Тем более на Онтарио, где, по словам бригадиров, утонувших в озере рабочих даже не искали, чтобы зазря не расходовать ресурсы при отсутствии нужного оборудования; ещё и экономия на погребении. И утилизации скафандров.

– Чисто, – огласил вердикт Молли и поморщился: наверное, от Гейба не очень хорошо пахло.

– Лады, – Кэс ещё раз пробуравила Гейба взглядом и скрылась за гермодверью.

Молли присматривал за Гейбом до самой посадки, о которой возвестили специфичные глухие удары по корпусу.

– Пойдём, счастливчик, – скривилась Кэс, уверенным шагом прошествовав к ещё одним воротам бота: сервоприводы с жужжанием плавно открывали створку, одновременно служащую трапом.

К этому моменту Гейб окончательно вернул себе самообладание и контроль над конечностями, потому встал и последовал за предводительницей: кажется, её опасался даже Молли, а Рик и вовсе с шутливой серьёзностью прятался за переборкой, выжидая, пока Кэс покинет корабль.

Чем раньше служил тёмный ангар, Гейб с ходу догадаться не смог: бункер не поражал размерами, как грузовые терминалы на севере, но и на объект гражданского назначения не походил.

– Чё встал? – Молли подтолкнул Гейба: создал затор на трапе.

– У вас тут генератор гравитации? – спросил Гейб, определившись с ощущениями: с непривычки идти было непросто.

– Да, а чё? – невозмутимо ответил Молли.

Встречающие не сразу вышли на освещённый длинными узкими лампами пятачок – четыре человека тоже ждали кого-то другого, а увидели Гейба.

– Гебриэл Дэвис, бригадир, – пояснила ситуацию Кэс.

– Единый был милостив, – сказал пожилой благообразный мужчина и шагнул к Гейбу.

– Если б не мы, вся его милость пошла бы Каталине под зад, – гыгыкнул Молли, а остальные заржали.

– Будь он милостив, остальные бы спаслись, – парировал мужчина лет сорока, усиленно хмуривший брови.

– Я запросила у Юны, – сказала Кэс и сделала контрольный выстрел взглядом: Гейб не знал, кто такая Юна и что у неё запросили, а потому не понимал, чем это может ему грозить. – Через пару часов ответит. А пока помойся, а?

Гейб ответил на реплику самой широкой улыбкой, на которую был способен: видимо, личную гигиену в неизвестной организации чтили не меньше Единого. На комбинате мало кто заморачивался частым мытьём, тем более что душ был ионным и ощущения чистоты не давал. А раздражённой химикатами и лекарствами коже от таких процедур становилось хуже.

– Рик, проводи, – дала поручение Кэс и скрылась в сумраке ангара.

– Пойдём, – кивнул Рик и взглядом указал направление: до стоящей в свету четвёрки они так и не добрались.

В условиях нормальной для человека гравитации передвигаться без опоры оказалось тяжело – Гейб отвык за год, – ступням без обуви стало холодно, но он оглядывался, пытаясь понять, куда попал: идея, что это ангар большого корабля, уже не выглядела бредово. Хотя подобные вещи Гейб видел только в обучающих голофильмах – он и в космос-то летал на симуляторе.

– Неплохо у вас тут, – поделился впечатлением Гейб, когда Рик через узкий коридор провёл его в санблок: душевая с отдельными кабинками и настоящей водой была на порядок лучше того, что имелось на комбинате моря Кракена.

– Что есть, то есть, – несмело улыбнулся Рик и протянул взятое с невысокого шкафчика полотенце. – Одежду найду, пока вы мыться будете.

– Хорошо, – Гейба от Рика, по его прикидкам, отделяли от силы лет десять, и обращение на «вы» коробило.

Стоять под упругими тёплыми струями было странно – моющее средство не сразу дало пену, а покрытую язвами кожу саднило. Но Гейба не останавливала боль: пытался оттереть грязь и страдания последних суток. Последних месяцев и даже лет.

От водяного пара в кабинке стало душно, Гейб по вернувшемуся головокружению понял, что пора выходить. Вытирание тоже приносило дискомфорт, он наскоро промокнул тело и повязал полотенце на бёдра.

У выхода из душевой его уже ждал Рик с аккуратно сложенной стопкой одежды, на полу стояла пара ботинок.

– Я не знаю ваш размер, – виноватым тоном произнёс он и отвёл взгляд. – Молли поделился.

– Хорошо, спасибо, – Гейб старался вести себя непринуждённо и предложил: – Давай на «ты», а то мне неудобно.

– Договорились, – кивнул Рик и вручил ему вещи. – Я снаружи подожду.

Гейб решил не возвращаться в кабинку, чтобы одеться – присел на низкую скамью и начал натягивать на влажную кожу сначала трусы, а потом брюки. Что одежда с чужого плеча, его волновало мало, всё было чистым и практически новым. И действительно подошло по размеру, только футболка чересчур обтянула плечи. С ботинками дело обстояло хуже – давили по длине, но, если вытащить стельки, идти можно.

– Я готов, – сказал Гейб сидевшему в кресле Рику.

– Тогда в столовую. Не верю, что ты не голоден, – он подскочил на ноги и устремился в другую сторону коридора настолько быстро, что Гейбу пришлось догонять.

В этот раз осмотреться не удалось: все ресурсы организма уходили на ходьбу в неудобных ботинках и поддержание равновесия. Через пару метров Гейб плюнул и стал держаться за стенку, чтобы не упасть, хотя всё равно шёл прихрамывая.

– Всё нормально? – резко затормозив, поинтересовался Рик: в его вопросительном взгляде читалось искреннее беспокойство.

– Ботинки малые, – с мученической гримасой ответил Гейб.

– В форте должны найтись побольше.

– В форте? – переспросил Гейб, стараясь справиться с одышкой.

– Ну… э-э-э… неважно, – замешкался Рик. – Тебе не положено знать.

– Да уж понял, – напоследок тяжело вздохнул Гейб и тряхнул головой, показывая, что готов продолжить путь.

Теперь Рик сбавил темп и постоянно проверял, успевает ли за ним Гейб: где-то в параллельной реальности действительно существовали люди, которым не плевать на других, но встретиться с ними на базе сопротивления оказалось неожиданностью. Хотя, возможно, дело было в возрасте – Гейб тоже поступал в училище, имея крайне радужное представление о жизни, а подсказать, что к чему, было уже некому.

От яркой иллюминации столовой у Гейба заслезились глаза, пришлось проморгаться перед тем, как увидеть большой зал со столами и линию раздачи с несколькими пищевыми синтезаторами.

– Это крейсер, что ли? – спросил он и по выражению лица Рика сразу понял, что попал в точку. – Охренеть!..

– Какой-то для рабочего чересчур догадливый, – нахмурился мужчина, которого Гейб видел в ангаре.

– Алан, он бригадир, – поправил Рик, и, кажется, на его смуглой с оливковым оттенком коже проступил румянец.

Гейб от греха подальше проигнорировал реплику Алана: близко не общался ни с рабочими, ни с бригадирами, потому не мог знать о широте их кругозора – сам получил огромный объём информации в училище, а до этого ему многое рассказывали и показывали родители.

В замешательстве остановившись у синтезатора, Гейб попросил у Рика помощи взглядом: не то чтобы не умел обращаться со сложными приборами, просто на то, чтобы разобраться с конкретной моделью, потребуются силы. А их запас у Гейба исчерпался ещё на озере.

– Что вам… тебе сделать? – Рик всё понял моментально.

– Без разницы, – Гейб опустился на ближайший стул и, наплевав на хмуро-серьёзного Алана, стащил с ног ботинки.

Пальцы Рика с неуловимой скоростью выбрали нужную программу, и уже через три минуты на столе перед Гейбом появилась тарелка с неизвестным, но очень аппетитным яством. Во всяком случае, после коричневой бурды с Онтарио любая пища будет казаться аппетитной.

Однако желудок не выразил энтузиазма по этому поводу, так что Гейб остановился после второй ложки – таблеток для снятия рези перед едой он, естественно, не принимал.

– Хорошо тут у вас кормят, – сказал Гейб, чтобы хоть как-то занять паузу.

– Не жалуемся, – ответил Алан.

– За чей счёт пируем? – Гейб знал, что уже нарывается: никто ему не скажет правду. Точно не сейчас.

– Спонсора всё равно уже нет, – хмыкнул Алан и сел напротив Гейба.

– Невкусно? – вдруг спросил Рик, заметив, что Гейб не ест.

– Нет, – покачал головой Гейб. – Просто отвык.

– У нас лучше синтезаторы были…

– Да что ты помнишь? – перебил Рика Алан. – Совсем мелким был, когда улетели. Да и сейчас мелочь…

– Мне почти двадцать! – возмутился Рик.

– Не мелкий разве? – Рик скорчил ему рожицу. – Ещё маме пожалуйся…

– Отставить! – гаркнула Кэс, стремительной походкой врываясь в столовую.

Взгляд женщины был сфокусирован на Гейбе: он отложил ложку, готовясь выслушать её пламенную речь, но в итоге получил направленный в лоб излучатель бластера.

– Юна сказала, что его имя есть в списках жандармерии.