Ибо называлось такое поведение спекуляцией воровским именем. Особо строгое наказание за это не предусматривалось, если в поведении не было корыстных целей, но дорога в воровской мир уже навсегда была закрыта.
однозначно должны были быть какие-то взаимоотношения связанные со всем общим, но это далеко не значило, что арестант мог где-то похвастаться близостью с этим уркой
любой из бродяг всегда знает, даже будучи «под замком», где в данный момент находится тот или иной жулик. И не обязательно, чтобы это было внутри лагерного управления.
Куда бы не прибыл этап: в тюрьму, на пересылку, в карантин зоны, непосредственно в столыпине, первый вопрос, который задают бродяги окружающим: «Кто из воров присутствует»?
Но, заметьте, ничего предосудительного, с воровской точки зрения, в этом не было. Такой мужик по-жизни освобождался, его встречали кореша, как и подобает, хорошо зная, что их друг жил в зоне мужиком