Огромную роль в военно-патриотическом воспитании в годы Великой Отечественной войны играли материалы периодической печати. Так, например, газеты описывали уход на войну братьев Бейбулатовых из чеченского селения Осман-Юрт. Повестки они получили в первый же день войны. Прощаясь с матерью, старший брат – Ирбайхан сказал ей: «Мать, в нашем доме не останется мужчины, все мы уходим на войну. Я не знаю, трудно в доме без мужчины. Но имею ли я право остаться с тобой? Посмотри мне глаза, мать, и скажи: будешь ли ты любить сына, который в час такой опасности домашний очаг поставит выше счастья народа? Я знаю тебя, мать, что ты согласишься скорее видеть меня мертвым на поле боя, чем живым, спрятавшимся от сражений». И мать в ответ сыну сказала: «Ты уходишь на войну, оставляешь мне гордость, но не слезы!»²⁸.

В ноябре 1942 г. в той же газете «Грозненский рабочий» было опубликовано письмо заместителя политрука Б. Габисова, родившегося в 1912 г., работавшего учителем, а с 1939 по 1946 г. – служившего в рядах Советской Армии. «Дорогие братья и сестры из родной Чечено-Ингушетии! – писал Бисултан Габисов. – Я сын чечено-ингушского народа, сражаюсь с первых дней войны с немецко-фашистскими ордами и хочу подтвердить факты чудовищных зверств, которые творили и творят немецкие изверги на временно оккупированной ими советской территории. На берегу реки, возле населенного пункта Н. наши бойцы обнаружили труп лейтенанта Петренко, зверски замученного гитлеровцами. Фашисты вырезали у него горло, отрезали уши, а потом бросили в костер. В деревне С. Обнаружено более 50 трупов зверски замученных красноармейцев. В одном колхозе немцы, поселившись в доме учительницы Константиновой, застрелили на глазах матери ее 5-летнего сына Вову только за то, что он взял со стола коробку спичек. Таких фактов тысячи. Города и села, где побывали гитлеровцы, ограблены до нитки, превращены развалины. Кровь стынет в жилах и сердце сжимается, когда смотришь на это жуткое зрелище. В сердце каждого из нас одно стремление – уничтожить фашистскую гадину, смести ее с лица земли. Фашистские варвары хотят поработить вас, свободолюбивые чеченцы и ингуши, надругаться над нашими женами, сестрами и невестами. Поднимайтесь на смертный бой с немецко-фашистскими оккупантами! Точите кинжалы острее, седлайте боевых коней. В предгорьях славного Кавказа враг должен быть разгромлен. Смерть бешеной гитлеровской саранче!»²⁹.

Хотя это письмо и носило явно пропагандистский характер, многое из перечисленного в нем имело место во время войны. Как известно, перед нападением на Советский Союз рядом приказов нацистское командование освободило германских военнослужащих от ответственности за уголовные преступления против советских граждан. Это привело к массовой вспышке убийств мирных граждан, разнузданного и повсеместного насилия против женщин. Проявляемая при этих преступлениях жестокость обеспокоила даже Гитлера, который заявил: «То, что делают наши войска, в самом деле не поддается воображению»³⁰. В то же время, вступая на территории Франции, Бельгии и Нидерландов, каждый солдат имел памятку с «10 заповедями о ведении войны германскими солдатами», в которой предписывалось вести себя лояльно по отношению к мирному европейскому населению³¹.

31 января 1944 г. ГКО СССР во главе с И.В. Сталиным утвердил постановление о выселении чеченцев и ингушей в Среднюю Азию по обвинению в предательстве и массовом сотрудничестве с немцами. Для успешного проведения депортации населения было взято на учет подлежащих выселению 459 486 человек, включая проживающих в районах Дагестана, граничащих с Чечено-Ингушетией районах и в г. Владикавказе. Выселение решено было провести в течение 8 дней. 21 февраля последовал приказ наркома внутренних дел СССР о проведении соответствующей операции. И только 7 марта, то есть спустя почти две недели после осуществления депортации, под нее была подведена законодательная база в виде соответствующего Указа Президиума Верховного Совета СССР. 7 марта 1944 г. данным Указом Чечено-Ингушская АССР была упразднена, территория ее разделена между Северо-Осетинской АССР, Дагестанской АССР, Грузинской ССР и Ставропольским краем РСФСР³². Операцией по выселению чеченцев и ингушей руководил нарком внутренних дел генеральный комиссар госбезопасности СССР Лаврентий Берия и его заместители. Депортацию осуществляли опергруппы НКВД – НКГБ и СМЕРШ (19 тыс. человек) при содействии войск НКВД и армейских частей. К выселению чеченцев и ингушей в Среднюю Азию были привлечены также 6–7 тыс. дагестанцев и 3 тыс. осетин из колхозного и сельского актива. На 11 часов утра 23 февраля 1944 г. были вывезены из населенных пунктов ЧИАССР 94 тыс. 741 человек, т. е. свыше 20 % подлежащих выселению. К 24 февраля вывезли из населенных пунктов 333 тыс. 739 человек, из которых погружены товарные вагоны и отправлены в Казахские и Киргизские степи 176 тыс. 950 человек. Во второй половине дня 23 февраля почти во всех районах Чечено-Ингушетии выпал обильный снег, в связи с чем выселение вайнахов несколько замедлилось³³. Только после смерти Сталина советское руководство во главе с Н. Хрущевым отменило большую часть репрессивных актов в отношении депортированных этнических групп. 9 января 1957 г. Указами Президиума Верховного Совета РСФСР была восстановлена Чечено-Ингушская АССР.

Народы Северного Кавказа, как и всей страны, искренне откликнувшиеся на обращение И.В. Сталина от 3 июля 1941 г., призвавшего их на Отечественную войну, с первого и до последнего ее дня считали эту войну против немецких агрессоров войной освободительной, борьбой за собственное дальнейшее существование. Факты измены, предательства, сотрудничества с немецким командованием и оккупационной администрацией не были исключением и на Северном Кавказе, равно как они имели место во всех без исключения оккупированных районах страны. Причем, в некоторых районах СССР, оккупированных противником, удельный вес населения, сотрудничавшего с ним, был выше, чем в национальных автономиях Северного Кавказа³⁴.

В большинстве случаев открытый переход на сторону врага был связан с неверием в победу Красной Армии, ненавистью к советской власти, местью государству или конкретным людям за обиду, желанием хорошо и сытно жить в экстремальных условиях нацисткой оккупации, сделать карьеру при новой власти. Причины, толкнувшие наших сограждан на сотрудничество с оккупантами, имели сложный и неоднозначный характер, были порождены разными обстоятельствами бытового, психологического и мировоззренческого порядка.

Для осуществления своих политических устремлений на Северном Кавказе оккупационные власти создавали батальоны легионеров – добровольцев. Во второй половине 1942 г. в составе немецкой группировки, наступавшей на Кавказе, насчитывалось 25 таких батальонов, а к 5 маю 1943 г. было сформировано уже 90, в том числе 9 северокавказских. Германское командование по мере продвижения вермахта к Кавказу летом 1942 г., стремясь внести раскол в советское общество по национальному признаку, издало ряд распоряжений и инструкций по общению немцев с местным нерусским населением. В одном из приказов командования группы армий «Юг» предписывалось следующее: 1) Уважать собственность горских народов. Изъятия проводить только за плату; 2) Все мероприятия, обусловленные войной и касающиеся горцев, следует обосновывать; 3) Уважать честь кавказских женщин. Альфред Розенберг, как было вскрыто на Нюрнбергском процессе, предлагал энергичнее использовать «исторически закоренелую ненависть между кавказскими народностями, развивая ее, идя навстречу гордости и тщеславию тех или других», обострять национальные противоречия с целью господства в регионе. Розенберг цинично заявлял, что «формирования кубанцев будут дислоцироваться в Азербайджане, или азербайджанские – на Тереке, или грузинские – среди горных народностей». Фашисты часто использовали старый принцип «Разделяй и властвуй!»³⁵.

Обвинения в «массовом предательстве» в годы войны были попыткой власти придать решению о насильственном переселении целых народов легитимный характер. В самое тяжелое время, в 1942 г. более 5 тыс. коммунистов ушли на фронт. Секретарь Курчалоевского РК ВКП (б) М. Савченко сообщал секретарю ОК ВКП (б) X. Исаеву: «Нашлось много военнообязанных среди чеченцев, которые подали заявления и идут добровольцами в Красную Армию, изъявляя свое желание с оружием в руках защищать свою Родину»³⁶.

Необходимо признать, что в период военных неудач на Северном Кавказе летом 1942 г., в ходе оккупации и первые месяцы после изгнания немцев последним удалось привлечь на свою сторону, по различным подсчетам, около 15 000 населения (чеченскую территорию немцы не смогли оккупировать), т. е. не более 2–5% от всего населения Северного Кавказа. Это никак не могло перечеркнуть того факта, что патриотические настроения народов оказались сильнее старых обид и недовольства тоталитарным режимом. Германская оккупационная политика учитывала многонациональный состав жителей Северного Кавказа и поэтому, в первое время, имела успех у части населения. Первый период пребывания гитлеровцев в регионе характеризовался тем, что сеть культурных учреждений не только не сократилась, а наоборот, увеличилась. В каждом оккупированном районе края стали издаваться немецкие газеты, причем на нескольких кавказских языках, что способствовало налаживанию отношений с населением. Немцы повсеместно открывали различные религиозные учреждения, поощряя практически все вероисповедания. Ситуация резко изменилась после Сталинградской битвы. Многие культурные и религиозные учреждения были разграблены, ценности вывезены³⁷.

Летом 1942 г. начинается диверсионно-подрывная работа немецкого командования, нацеленная на использование в собственных целях националистинеских движений Северного Кавказа. В тыл советских войск забрасываются немецкие диверсанты и кадровые разведчики, перед которыми ставится, в том числе, и задача объединения всех повстанческих групп в крупные объединения. Под влиянием этой пропагандистской деятельности незначительная часть населения автономных республик Северного Кавказа приняла участие в антисоветских митингах, а отдельные из них вступили в повстанческие формирования.

Огромную помощь по наведению порядка в тылу оказали истребительные батальонов в составе 100–200 человек представляли грозную силу для немецких диверсантов и парашютистов, оказывали серьезную военную поддержку действующей армии. 2 июля 1942 г. Чечено-Ингушский ВКП (б) принял решение о создании истребительных батальонов в Малгобеке, Грозном, Гудермесе, Надтеречном и Сунженском районах. Через 5 дней, 7 июля, в основном было закончено формирование истребительных батальонов. В 1942 г. в Чечено-Ингушетии были образованы 8 истребительных батальонов численностью 10 тыс. человек, а к 1 февраля 1943 г. в республике насчитывалось 15 батальонов. При батальонах имелось 88 групп содействия, общим числом 1360 человек. 12 декабря 1942 г. боевыми наградами за отвагу в борьбе с немецкими диверсантами были награждены чеченцы: Амалатов С.А., Атаев С.А., Дашкаев Т.Д., Халадов К.Х., Хутиев Ц.Х. Медали «За боевые заслуги» получили сельские жители Чечено-Ингушетии: Джанаралиев Х.Д., Дакашев М.Д., Аматукаев А.А.³⁸.

Еще царская власть понимала, что привлечение на российскую военную службу кавказцев имело важнейшее, далеко идущие последствия. Российские императоры прекрасно учитывали рыцарский менталитет горских воинов, их храбрость, верность данному слову, присяге. Поэтому безбоязненно формировали из кавказцев привилегированные войсковые части. Создание местных (горских) воинских подразделений давало не только надежную и действенную поддержку регулярным частям русской армии, но и формировало в местном населении убеждение, что они являются полноправными подданными Российской империи.

Горцы на протяжении столетий плечом к плечу сражались в рядах Русской армии. Кавказцы, служа России верой и правдой, вписали славные страницы в ее военную историю. Изобилует примерами воинской доблести история Крымской войны 1853–1856 гг., когда Кавказско-горский полк сражался с конницей англо-франко-турецких войск. В Крымской войне в составе Русской армии участвовало около 1 тыс. чеченцев – после ее завершения 802 чеченца за проявленную доблесть были награждены медалями. Особенно активно кавказские горцы стали привлекаться к службе в рядах российской армии в ходе Кавказской войны. В Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. в составе Русской армии добровольно сражалось 42 тыс. горцев Северного Кавказа. 15 января 1877 г. был сформирован Чеченский конно-иррегулярный полк (800 чел.). По отзывам русского командования горцы демонстрировали в борьбе с турками образцы отваги, мужества и верности воинскому долгу.

В Русско-японскую войну горцы добровольно сформировали Терско-Кубанский полк. В Первую мировую войну, на основании единодушного постановления Съезда представителей всех народов Северного Кавказа, горцами была создана Кавказская конная туземная дивизия, в составе 6 полков. По личному пожеланию Николая II, командование этой дивизией принял брат императора, великий князь Михаил Александрович. Архивные документы за август-октябрь 1914 г. содержат множество заявлений от добровольцев. Один авторитетный чеченец 8 августа 1914 г. просил прямо у императора «разрешение ехать на войну и взять с собой сотню чеченцев-добровольцев». Кавказская туземная конная дивизия именовалась в военном обиходе «Дикой». В истории Дикой дивизии нет ни единого случая, даже единоличного – дезертирства. Вернувшийся из поездки на юго-западный фронт один из видных чинов главного управления почт и телеграфов М.М. Спиридонов, отвозивший подарки воинам, дает очень яркий очерк боевой жизни Кавказской дивизии: «На врага они идут только с высоко поднятой головой, и в первое время не было никакой возможности заставить их подползать к вражеским окопам во время наступления. Немцы же, особенно не имевшие еще дела с кавказскими наездниками, при появлении их бегут. Впрочем, такая боязнь вполне понятна. Кавказцы действуют с необыкновенной лихостью».

В годы Великой Отечественной войны, как и в годы Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. российская власть опасалась повстанческих движений. Накануне Русско-турецкой войны царские стратеги рассматривали возможность возникновения взрывоопасных ситуаций на Кавказе и ведения военных действий на два фронта: в тылу и на территории противника. В 1875–1876 гг. в Чечне и Дагестане действовало несколько турецких агентов из числа кавказских эмигрантов, посланных генерал-губернатором Эрзерума для подготовки крупного восстания на Кавказе. В 70-е годы XIX века на территории Терской области действовали турецкие агенты, подстрекавшие к восстаниям и отделению Чечни от России.

Подготовка к восстанию 1877–1878 гг. в горной Чечне началась весной 1876 г. Жители горных сел собирались в лесах на тайные сходки, где речь шла о непосильных страданиях народа, звучали клятвы не мириться с установившимися порядками. Последним толчком к восстанию послужили слухи о появившейся возможности в условиях войны ликвидировать местные органы власти и обрести независимость³⁹. Восстание возглавил Алибек-Хаджи Алдамов. Многие чеченцы не поддержали восставших в силу того, что считали такие действия вероломными. Нападать с тыла, пусть даже на врага, в момент битвы его с третьим лицом считалось нарушением чеченской чести и достоинства мужчины и воина. Подлежало всеобщему осуждению внезапное, вероломное нападение на противника. Ислам осуждает войны, которые ведутся ради отмщения, удовлетворения амбиций. Соблюдение набожности даже в сражении – принцип мусульманского воспитания.

Многие чеченские общества и отдельные лица по несколько раз обращались к начальнику Аргунского округа с просьбой разрешить им арестовать и доставить к нему всех нарушавших порядок, но он на это не давал согласия. Многие старшины напрямую обращались к начальнику Терскую область с негодованием: «…зачем допустили Алибека-Хаджи забрать такую силу…взбунтовать всю Ичкерию…У нас, ведь, ты знаешь, в начале ничего не было. И сидели бы мы спокойно, если бы тех остановили…»⁴⁰. Некоторые чеченские аулы с оружием в руках действовали против мятежников. Немалую роль в том, что восстание не поддержали многие чеченские общества, сыграла не военная, а идеологическая борьба, т. к. большая часть чеченского духовенства, глубоко знавшая Коран, выступила против воззваний и действий восставших, за что некоторые из мулл и духовных лидеров поплатились жизнью. Их заслугой является то, что они до конца соблюдали ключевые нормы ислама и своими действиями сохранили от разорения и уничтожения целых районов Чечни.

Предводители восстания оправдывали свои поступки тем, что они считали себя обязанными пожертвовать личным благом для оказания помощи своему религиозному главе (имаму), а потому и нарушали заключенный с русскими мир, хотя это и не положено делать по шариату, т. к. договор должен быть священен. Главной задачей они считали не свержение власти, что также противоречит нормам ислама, а желали только возвратить отнятые у них земли, часть которых была отдана казакам⁴¹.

Спустя 65 лет после подавления крупнейшего на Северо-Восточном Кавказе восстания, повстанческое движение снова возникло в Чечне. Лидеры повстанцев Чечни и Ингушетии X. Исраилов и М. Шерипов организовывали несколько повстанческих вооруженных групп, действовавших в труднодоступных горных районах. X. Исраилов возглавлял Особую партию кавказских братьев (ОПКБ), ставшую своей главной задачей объединение всех повстанцев Северного Кавказа для борьбы против сталинского режима и провозглашения независимого горского государства. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что как в документах этой партии, так и в своей конкретной деятельности повстанцы исключали возможность союза с немецкой армией и оккупационными властями в целях свержения советской власти на Кавказе.