Цитаты из книги «Черная обезьяна»

– Чай, чай, чай, – сказал я. – Три чая? – пошутил Милаев. Граммов триста выпил уже, судя по шутке.

– Когда больно – плачь. И никогда не плачь, когда обидно. Это разные вещи.

что революция – это велосипед, если остановится – упадёт. Но про велосипед я не понял.

…где тот зазор, когда страсть вдруг превращается в непреходящее кислое болотное марево, то и дело окатывающее чувством постыдной гадливости…

сквозняк подтекал еле-еле, как мазут.

стало ясно, что в том, где нас не застали, включив белый свет и указав пальцем, мы не раскаиваемся никогда. Спим со своей подлостью в обнимку: хоть какая-то живая душа рядом, хоть кто-то тихо греет душу. Убьёшь её – и кто останется поблизости до самой смерти?

Люди не чувствуют стыда, – произнёс вслух. – Если их никто не видит – не чувствуют ни малейшего.

– Я же говорил, что не надо пить из-под крана, – голосом, свалявшимся как шерсть, попросил я.

Мысленно он играл в рыбу, которая уходит из сетей. Сначала рыба металась вдоль берега, затем пробовала затаиться в корягах, но потом, поняв, что круг замыкается, стремительно прорывалась в глубину меж ног крайнего рыбака. Рыбак, почувствовав лодыжкой щекотное движенье хвоста большой рыбы, то ли огорчился, то ли рассмеялся, со стены было не рассмотреть, да и рыбе всё равно, что там у рыбака на лице.

Но детей слышу, дети дома, дети мои, дети, дети.