«Г. Лауб, исполнив скрипичный концерт Бетховена, к сожалению, с весьма дурным акком-панементом оркестра, доставил слушателям истинное наслаждение своей мастерской игрой, и этим успел хотя бы несколько сгладить то грустное впечатление, которое произвело исполнение симфонии Мо-царта. Что за величественные звуки выходят из под смычка этого артиста, что у него за широкий coup d’archet, какая игривость и какое спокойствие при одолении самых неимоверных трудностей? Его staccato, pizzicato изумительны, его flageolet до того чист, что дума-ешь, слышишь флейту, а не скрипку. Какое глубокое понимание переда-ваемого им сочинения, какая грандиозность стиля. Да г. Лауб истин-ный последователь великой Шпоровской школы» [100, 1869,№138].

Фердинанд Лауб. Фото из интернета.

Весной 1869 года киевляне получили возможность оценить мастерство воспитанников нового учебного заведения: в апреле состоялся первый публичный концерт учащихся музыкального учи-лища. Перед нами программа этого концерта:

«9-ое Собрание

5 Апреля 1869 г.

В котором все музыкальные произведения были исполнены г.г. воспитанницами и воспитанниками Киевского Музыкального училища.

– Allegro ma non troppo, из симфонии Бетховена.

Аранж. для двух форт. со струнными смычковыми инструментами

– Merceau de salon для скрипки с фортеп., Гаузера. исп. гг. Колаковский и Котек..

– Романс с хором из оп. «Жизнь зацаря», «Не о том скорблю» Глинки. Соло исп. г-жа О. Леонович.

– «Фантазия» для скрипки и фортепиано, на мотивы из оперы“Ломбарди» Вьетана. Исп. г-жа Куличенко и г. Котек

– Аllegro из VI Сонаты Моцарта. Исп. г-жа Н. Н. Романовская.

– «Дайте крылья мне», романс. Ромберга. Исп. г-жа Куличенко.

– а) Этюд (gis-moll) Кесслера.

б) Ноктюрн ор.55 Шопена.

Исп. г-жа О. Клименко.

– «Крылья веры» для пения, фортеп. и виолончели Р. Пфенига. Пение исполн. г-жа О. Леонович.

– Соло и хор из оратории «Последние семь слов Спасителя» №3.

«Горько плача и рыдая» Гайдна. С аккомп. фортеп. и смычковых инструментов, соло исп. г-жи О. Леонович, О. Ортинская и

гг. Иващенко и Вуич» [100, 1868—1869, с.14].

Две фамилии в афише заслуживают особого внимания. Это А. Ко-лаковский и И. Котек, чьи имена мы увидим в концертных афишах и следующего года. А через несколько лет один из них станет препо-давателем училища.

Алексей Антонович Колаковский (1855—1912) после учебы в Киевском музыкальном училище окончил Московскую консер-ваторию, гастролировал в Западной Европе, стал солистом Большого театра в Москве. В 1880 году газета «Киевляни»» написала о концерте Колаковского: «В то время, как в нашем театре серьезная опера приносится в жертву оперетке, истинными представителями серьезной музыки являются приезжие концертанты и гг. препода-ватели музыкальной школы. Об интересном концерте г. Коммисар-жевского, мы уже сообщали. Теперь, в субботу, 27 сентября, в биржевом зале состоялся другой концерт, данный молодым скрипачем г. Кола-ковским, личность которого представляет для нас Киевлян особый интерес. Г. Колаковский уроженец нашего края и воспитанник Киевской музыкальной школы. В 1872 году, по окончании курса, он был рекомен-дован советом школы петербургской консерватории и принят в число ее учеников. Ныне он блестяще окончил курс под руководством знаме-нитого Ауэра, получил золотую медаль и как замечательный талант удостоен стипендии для поездки за границу для дальнейшего усовер-шенствования. Таким образом, в концерте г. Колаковского, получившего свое первое образование в Киеве, наше общество видело еще раз наг-лядно плоды полезной деятельности киевской музыкальной школы, без подготовки и покровительства которой многие местные таланты погибали бы никем незамеченные. В концерте г. Колаковского участво-вали также преподаватели музыкальной школы гг. Брагин и Ходо-ровский и певица г-жа Бородина. Сам концертант исполнил A-moll-ный концерт – Вьетана, фантазию из оперы «Фауст» Вьетана и из оперы «Отелло» Эрнста, Andante 2-го концерта Вьетана и испанские тан-цы – Capacaтe… Вообще артисту этому, блестящая будущность которого несомненна, остается теперь только одна задача, – задача бесконечная как и искусство, – совершенствовать игру свою в деталях и развивать вкус, изучая игру лучших артистов…» [100, 1880,№218].

С 1897 по 1907 годы Колаковский будет работать в Киевском учи-лище, а затем в Петербургской консерватории. За десять лет работы Алексея Антоновича в Киеве ни одно из квартетных собраний не про-ходит без его участия.

Иосиф Иосифович Котек (1855 – 1885) по окончании училища едет в Москву и поступает в Московскую консерваторию. Его учи-телями становятся: по классу скрипки – Фердинанд Лауб, по классу теории музыки – Петр Ильич Чайковский. Модест Ильич, брат Чайков-ского, пишет об И. Котеке: «Это был молодой человек чрезвычайно привлекательной внешности, несмотря на неправильность черт лица, – добродушный, увлекающийся, одаренный большой музыкаль-ностью и еще большим талантом виртуоза. С первого времени поступления в класс Петра Ильича он обращал внимание своей симпатичностью, главное же, даровитостью в исполнении музы-кальных задач (что в обязательных классах гармонии встречалось редко), и вскоре стал любимцем своего учителя. Этому немало способ-ствовало восторженное отношение молодого ученика к произведениям Петра Ильича и проявление глубокой привязанности к его личности. У профессора и ученика установились дружеские отношения, которые продолжались и вне стен консерватории» [91, т.2,с.5].

П.И.Чайковский и И.И.Котек. Фото из книги автора.

После окончания консерватории И. Котек зарабатывает себе на жизнь (а он очень беден) уроками и редкими концертными выступ-лениями. Значительную роль в его карьере сыграла Надежда Филаре-товна фон Мекк, которой он был рекомендован Николаем Григорье-вичем Рубинштейном. Молодой скрипач играет в семейных концертах в доме фон Мекк, выезжает с ними за границу. Через некоторое вре-мя, заработав немного денег, Котек едет в Берлин совершенствоваться у знаменитого Йожефа Иоахима, а впоследствии получает приглаше-ние Берлинской королевской школы музыки стать преподавателем. Он не порывает связи с родиной, часто приезжая с концертами.

В жизни Чайковского Котек сыграл значительную роль. Именно от Котека Надежда Филаретовна фон Мекк узнала о его дружеских отношениях с ее кумиром П.И.Чайковским, а в 1867 году молодой скрипач передает ее просьбу Петру Ильичу: сделать переложение для скрипки с фортепиано одной из его пьес. С этого времени начинается многолетняя переписка и дружба Н.Ф. фон Мекк и П.И.Чайковского.

Надежда Филаретовна фон Мекк. Фото из интернета.

О степени доверия Чайковского к Котеку говорит хотя бы то, что единственными свидетелями, приглашенными Петром Ильичем на свое венчание, стали его брат Анатолий и Котек. Чайковский вни-мательно следит за карьерой своего ученика и друга, переписывается с ним. Когда композитор бывает за границей, Котек его навещает. Так было в 1877 году в Вене, затем в следующем году в Кларане, когда сочиняется скрипичный концерт и Котек становится первым скри-пачом, который играет еще не опубликованное сочинение. «Я кончил сегодня концерт. Остается переписать его, несколько раз проиграть (с Котеком, который еще здесь) и затем инструментовать», – пишет Чайковский Н. Ф. фон Мекк из Кларана 16.03.1878 года [91, т.2, c.113]. О том, как ценил музыканта Чайковский, свидетельствуют, например, слова, обращенные к издателю П.И.Юргенсону: «…Концерт же непременно должен быть корректирован Котеком и ни кем иным, ибо, будучи хорошим музыкантом, он в то же время превосходный скрипач» [91, т.2, c.123].

К сожалению, молодой музыкант заболевает туберкулезом. Чайковский очень огорчен и едет навестить больного: «Я узнал, что Котек, которому я дал слово навестить его, очень плох и очень жаждет видеть меня» [91, т.2, c.586]. Он приехал в Давос, где лечился Котек, и попытался помочь другу: «…Я сделал все возможное для него: был тайно от него у доктора и просил в случае, если он найдет Давос неподходящим, отправить его на Ривьеру. Котеку дал запасную сумму и вообще оказал ему нравственную и материальную помощь и приехал из Давоса с сознанием исполненного долга дружбы [91, т.2, с.590].

1 января 1885 года в письме к Надежде Филаретовне Чайковский пишет: «…В самый сочельник, утром я получил телеграмму о смерти Котека. Кроме того, что это известие поразило меня и сильно опеча-лило, на меня еще легла тягостная обязанность уведомить несчаст-ных родителей о потере любимейшего старшего сына, бывшего уже и в материальном отношении поддержкой бедной семьи» [91, т.3, с.14]. Ранняя смерть прервала карьеру талантливого музыканта – первого выпускника молодого учебного заведения.

Расписание занятий. 1869 г. Фото из книги автора.

Еще один интересный человек, сыгравший значительную роль в музыкальной жизни Киева, появляется в городе в 1869 году. Василий Алексеевич Кологривов (1827—1874) – известный виолон-челист, один из вдохновителей Русского музыкального общества, соратник и друг Антона Рубинштейна, а кроме того, талантливый организатор. Для характеристики В. А. Кологривова достаточно при-вести выдержку из письма вице-президента ИРМО князя Оболенского, который в ответ на ходатайство Киевского отделения о субсидии, пи-сал, что он «со своей стороны решительно не понимает, зачем Киев-скому Музыкальному Обществу нужна субсидия, когда у него есть Василий Алексеевич Кологривов, который дороже всяких субсидий, ибо на опыте уже обнаружил необыкновенную способность созидать все из ничего; и даже думает, что ему, Кологривову было бы обидно получить субсидию при начале дела, – это значило бы усомниться в нем и его способностях» (Цит. по: [17,с.20]).

Василий Алексеевич Кологривов. Фото имз интернета.

В автобиографии Антона Рубинштейна есть такие слова о Колог-ривове: «Полный несокрушимой энергии, человек почина, инициативы, он предался делу учреждения, и организации Музыкального Общества со всем пылом своей души, с фанатизмом, доходившим до грубости… Он вербовал в Общество все и всех; он захватывал чуть не на улицах; толковал, объяснял, привлекал; изыскивал средства, – словом, работал для Общества, как при его основании, так и в первые годы по его учреждении для его упрочения и развития» (Цит. по: [51,с.29]).

Результаты деятельности Кологривова в Киевском отделении ИРМО достаточно весомы: он пригласил в Киев прекрасного музы-канта, в будущем – директора Московской консерватории – Николая Альбертовича Губерта (1840—1888) для открытия бесплатных хоровых классов. В итоге в 1869 году в Киеве появился хор, который насчи-тывал до 250 активных участников.

М. Губерт. Фото из НБ им. Вернадского.

Кологривов инициировал приезд в Киев и выступления таких известных музыкантов, как Генрик Венявский (скрипка), Леопольд Ауэр (скрипка), Арвед Портен (виолончель), Альберт Цабель (арфа). Он сумел убедить городские власти передать во владение Киевскому отделению участки земли на Подоле и вблизи Крещатика, что и поз-волило впоследствии построить здание музыкального училища, сумел настоять на передаче музыкальному училищу органа из римско- като-лической каплицы университета (теперь там оборудован отличный концертный зал). Благодаря Кологривову богатые и влиятельные люди города были привлечены к деятельности отделения и вносили значи-тельные суммы на содержание училища. В результате энергичных действий Кологривова и финансовой помощи благотворителей учеб-ное заведение становится на ноги – увеличивает количество учени-ков, привлекает новых преподавателей. Причем, все чаще пригла-шаются музыканты, имена которых известны публике, а это, в свою очередь, привлекает новых учеников.

Но несмотря на все ухищрения, предпринятые руководителями Киевского отделения, финансовые проблемы, стоящие перед музы-кальным училищем, принимают все более угрожающиий характер. К 1 июля 1872 года «дефицит выражался уже весьма круглой цифрой в 5000 рублей» [63, 1872—1873, с.15—19]. Преподаватели год не получали зарплату. Они выдают поверенному Рокотову дове-ренность на взыскание судом следуемых им от отделения денег. Это был момент, когда казалось, что дни училища сочтены. Его закрытие было для всех почти очевидным. Но случилось чудо! В виде помощи частных лиц, симпатизирующих отделению, и благодаря «Высочайшей милости»: «Музыкальное училище, по неимению в Дирекции Отделения положительно никаких материальных средств для содержания оного, предполагалось не открывать более в 1872 году, и только по полу-чении известия о Высочайшей милости, именно о даровании Киевскому Отделению бывших Почтового Дома и Сада, Дирекция решилась вновь открыть Училище, а поэтому классы начались только 25 Сентября. Вследствии такого недоразумения, которое не могло не повлиять на публику, также позднего открытия учебного курса, дирекция была в большом затруднении пригласить ГГ. Преподавателей. И Учащихся было только 27 человек. Несмотря на все затруднения, благодаря Директору училища Р.А.Пфенигу, классы приняли должное направление и в конце Мая были проведены экзамены…»