Глава 4

– Давай Китай, – произнёс Пётр, его голос звучал твёрже, чем раньше, но всё ещё сохранялась напряжённость. Он осознавал, что этот разговор будет не менее важным, чем предыдущий, если не более. С каждой новой встречей ответственность только возрастала, и он чувствовал это. Сейчас не просто контакт с очередным лидером, по сути – шаг к мировому консенсусу, шаг, который мог определить будущее Земли.

Голограмма начала формироваться, и перед Петром возникла фигура председателя Китая – человека, в чьих руках находилась судьба одной из древнейших и могущественных цивилизаций на планете. Его лицо, исполненное мудрости и внутренней силы, казалось спокойным, но Пётр знал: под этим внешним спокойствием скрывается целая вселенная мыслей и стратегий. Председатель – человек, который привык к власти, к принятию решений, влияющих на миллиарды людей, и его сложно удивить.

Что поразило Петра – председатель находился один в своём кабинете. Обычно такие лидеры всегда окружены советниками и охраной, но этот человек, вероятно, предчувствуя важность предстоящего разговора, выбрал уединение. Его тонкий политический инстинкт или шестое чувство подсказывали именно такое поведение.

Как только перед ним материализовалась голограмма Петра в чёрных латах, председатель инстинктивно потянулся к кнопке вызова охраны, но, осознав бесполезность этой попытки, махнул рукой. Если эти существа могли проникнуть в самое сердце, его кабинет, охрана не поможет. Возможно, разумнее всего будет просто выслушать, что они хотят сказать.

– Приветствую вас и в вашем лице самую древнюю цивилизацию планеты Земля, – начал Пётр. Его голос звучал твёрдо, в нём чувствовалось уважение. Он понимал, что нужно осторожно вести этот разговор. Перед ним находился не просто лидер, а человек, представляющий многовековую историю и культуру.

Председатель, хотя и оставался внешне спокойным, с едва уловимой усмешкой наблюдал за Петром. Однако его глаза выдали напряжение – он, как опытный политик, понимал, что не может просто игнорировать происходящее. Вопросы метались в его сознании: кто эти существа, чего они хотят и какова их цель?

– С кем говорю и что вам от меня нужно? – голос был спокойный, ровный, почти безэмоциональный, но в глазах мелькнула тень тревоги. Он старался держать себя в руках, но его ум работал на полную мощность, пытаясь осмыслить эту новую ситуацию.

– Я – главнокомандующий флотом цивилизации Иджи, – продолжил Пётр, стараясь придать своему голосу уверенность и непреклонность. – Наша главная база находится на Тибете. Вы, вероятно, уже знаете о последних событиях – это наше вмешательство. Мы – инопланетяне. Теперь мы живём на Земле. Планета находится под угрозой погружения в хаос, а мы стремимся предотвратить это. Мы хотим мира на планете и дальнейшего развития цивилизации без войн.

Председатель на мгновение замер, обдумывая услышанное. Он был человеком, который привык видеть мир через призму рациональности, и всё, что сейчас говорил Пётр, казалось ему фантастическим. Но факт оставался фактом: кто-то смог проникнуть в его кабинет и установить прямую связь, минуя все службы безопасности. Это было тревожным сигналом, и он понимал, что должен отнестись к этому разговору серьёзно.

– Допустим, я поверю в то, что вы говорите, – медленно начал председатель спокойным голосом, но в нём ощущалась вековая мудрость. – Более того, Китай всегда оставался приверженцем мирного развития цивилизаций. Но как вы предлагаете достичь мира на планете, которую раздирают алчные войны и противоречия?

Пётр смотрел прямо в глаза председателю, ощущая его сомнения и внутренние колебания. Это был человек, который управлял страной с миллиардами людей, и его решения оказывали влияние на весь мир. Пётр знал, что ему нужно подбирать слова с особой осторожностью, чтобы убедить этого лидера.

– Вы разумный человек, ваше руководство страной пропитано тысячелетней мудростью, и это даёт вам уникальное преимущество. Я провожу переговоры с лидерами ведущих стран, от которых зависит будущее мира. В ближайшую неделю должно прийти осознание необходимости мирного сосуществования. Если этого не произойдёт, нам придётся вмешаться и скорректировать политику тех стран, которые останутся на пути агрессии.

Эти слова прозвучали как предостережение, но в них также была и надежда. Пётр хотел, чтобы человечество сделало правильный выбор, и он надеялся, что председатель Китая сможет понять, насколько важен этот момент.

Председатель задумался. Он долго молчал, и это молчание казалось почти осязаемым. Его лицо сохраняло невозмутимое выражение, но в его глазах можно было прочитать борьбу. Перед ним стояло нечто большее, чем просто враг или союзник. Это была сила, которая могла изменить ход истории. Он понимал, что решение, которое он примет, повлияет не только на его народ, но и на судьбу всей планеты.

– Чего вы хотите конкретно от меня? – наконец спросил председатель, его голос был уже не таким резким, как в начале. В нём чувствовалась осторожность, но также и желание найти компромисс.

Пётр понял, что выбрал правильный тон, правильные аргументы. Это был тот момент, когда лёд начал трогаться.

– Не сопротивляйтесь мирным переговорам, – спокойно ответил Пётр. – Даже если они покажутся вам невероятными. Помните, за этим стоим мы – Иджи. Мы стремимся к миру, и вы можете сыграть ключевую роль в его установлении.

Председатель медленно кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, но Пётр понял, что он достиг своей цели. Этот разговор был не просто диалогом, а началом чего-то большего. Пётр отключился, оставив председателя наедине с его мыслями.

В отличие от первого контакта с президентом США, этот разговор оказался более спокойным, менее драматичным, но не менее важным. Пётр чувствовал, что на этот раз его слова нашли отклик. Председатель Китая – человек, прошедший через многие политические штормы, казалось, действительно осознал, что мир – это единственный путь, по которому следует идти. Так это или нет, покажет ближайшее будущее.

Когда Пётр вернулся в реальность, он почувствовал, как его напряжение немного спало. Он глубоко вдохнул, позволяя лёгкому чувству облегчения охватить его.

Верочка, всё это время наблюдавшая за ним, улыбнулась, её глаза светились тёплым пониманием и поддержкой. Она видела, как Пётр преодолел свои сомнения, как справился с этим трудным разговором, и гордилась им.

– Вот видишь, получилось. Есть разумные люди среди руководителей.

Пётр, несмотря на усталость, почувствовал облегчение. Он знал, что впереди ещё много работы, но этот шаг был очень важным. Мир, который они стремились создать, становился всё более реальным. В его глазах снова загорелся огонь решимости.

– Да, – тихо ответил он, чувствуя, как внутри него разгорается новая энергия. – Мы сделаем это.

Глава 5

Пётр сидел перед терминалом, чувствуя, как напряжение медленно сжимало его грудь. Каждая мысль, каждое предстоящее слово казались ему важными и опасными одновременно. Контакт с Россией – один из самых сложных. Россия – страна, которая находилась под постоянным давлением, окружённая внешними и внутренними врагами. Она балансировала на самой грани войны. Пётр прекрасно осознавал, что этот разговор может стать тем, что изменит будущее – в одну или другую сторону. Одно неверное слово, одно неверное решение – и последствия будут катастрофическими.

С каждым новым контактом на него ложилась всё большая ответственность. Пётр повернулся к Верочке, которая стояла рядом. Её лицо выражало сосредоточенность, но в глазах светилась тёплая поддержка, та, которая всегда помогала ему сохранять уверенность, когда его собственные силы начинали ослабевать.

– Ладно, соединяй с российским руководителем, – сказал он, его голос прозвучал тише, чем он ожидал. Ему нужно было время, чтобы подготовиться, чтобы найти нужные слова. – Президенту России сейчас тяжелее всех, но он держится и не провоцирует большую войну.

Пётр сделал паузу, пытаясь найти смысл в том, что происходит, и в том, что должно произойти. Он понимал, что этот разговор может нести в себе нечто большее, чем просто обмен политическими взглядами. Это был шанс для России, для мира – но риск слишком велик.

Верочка, почувствовав его напряжение, слегка прищурилась и спросила с лёгким сомнением в голосе:

– Это ты говоришь потому, что мы сами россияне?

Её слова прозвучали почти как вызов. Пётр на мгновение замер, взвешивая их. Он знал, что в её вопросе есть доля правды, но не мог позволить себе руководствоваться только эмоциями. Он усмехнулся, но эта улыбка не выражала радости – скорее горечь.

– Нет, я рассуждаю объективно, – произнёс он после короткой паузы, стараясь говорить уверенно. – Лидер России держит удар десятков стран, которые объединились против него. Всё, чего хочет президент России, – это мира.

Пётр говорил искренне, но чувствовал, как в его голосе проскальзывает горечь. Он понимал, что российскому лидеру приходится решать неимоверно сложные задачи, находясь под постоянным давлением как извне, так и внутри страны. Страна, которую он пытался защитить, находилась в обороне – слишком много сил пытались разрушить то, что завоёвано поколениями. Пётр знал, что их переговоры могут стать поворотным пунктом. Президент России – человек, привыкший к борьбе, к тяжёлым решениям, сейчас стоял перед выбором, который мог изменить ход истории.

– Но мир – это то, чего он больше всего хочет достичь.

Верочка кивнула, её глаза смягчились. Она понимала, насколько тяжела эта ситуация для Петра. Он говорил не как дипломат или стратег, а как человек, который видел, как его родина страдает, и знал, что любое неправильное слово может всё разрушить.

Вскоре перед Петром появилась знакомая картинка – кабинет российского президента. Этот строгий, почти аскетичный интерьер знаком каждому россиянину: именно отсюда президент регулярно обращался к нации и проводил важнейшие онлайн-совещания. Каждый предмет, каждая деталь говорили о власти и выдержке.

Президент, сидящий за массивным столом, внимательно смотрел на его голограмму. Закованная в чёрные латы фигура Петра казалась призрачной на фоне привычной обстановки. Он не мог увидеть лицо Петра из-за шлема и бликующего забрала, и это добавляло ещё больше напряжения. Голограмма не двигалась, и в этом молчании витала угроза – не та, что пугает своей агрессией, а та, что медленно проникает в разум, заставляя предполагать худшие сценарии.

Президент, человек, прославившийся своей спокойной, почти ледяной выдержкой, не спешил реагировать. Он был ветераном политических и дипломатических баталий, привык к неожиданным ситуациям и к давлению. Но даже ему сейчас пришлось напрячься. Его острый ум сразу устремился к возможности взлома: «Неужели это чья-то продуманная провокация? Может, какой-то хакер проник в святая святых Кремля?» Но с каждой секундой это предположение теряло силу. Фигура Петра не исчезала, не начинала искажаться – наоборот, она оставалась чёткой, почти осязаемой, и это делало её ещё более зловещей.

Молчание длилось дольше, чем положено в подобных ситуациях. Каждая секунда добавляла напряжения, казалось, будто невидимая петля затягивалась всё сильнее вокруг их разговора, прежде чем он начнётся. Пётр стоял, стараясь держаться с достоинством, хотя внутри всё бурлило от нервного ожидания. Он знал, что любое его слово будет тщательно оценено и разобрано по частям.

Президент вглядывался в его фигуру, изучая её с прищуром. В его голове один за другим рождались варианты возможных объяснений: это могла быть ловушка, хитрая тактика оппонентов, возможно, что-то гораздо более серьёзное. Он давно научился не доверять поверхностным ощущениям, и сейчас его интуиция подсказывала ему, что перед ним не просто человек в броне, а нечто большее – нечто, что требовало серьёзного отношения.

Наконец Пётр решился заговорить, чувствуя, как его собственное молчание стало слишком тяжёлым. Он осознавал, что каждое слово, произнесённое сейчас, станет катализатором будущих событий. Нужно говорить чётко, спокойно и уверенно, даже если внутри бушевал шторм эмоций.

– Очень разумно, – начал Пётр, его голос был ровным, но с лёгкой хрипотцой, вызванной напряжением. Он намеренно не спешил, давая возможность президенту переварить его слова. – Вы не поддались панике, не позвали охрану. Это правильный ход, но, если хотите, можете вызвать кого-нибудь. Я подожду.

Пётр намеренно сделал паузу, проверяя реакцию. Это был тест – на то, как президент воспримет его спокойствие. Он знал, что сейчас любая поспешность могла быть истолкована как признак слабости или ложной угрозы.

Президент чуть прищурился, и его взгляд стал ещё более холодным и проницательным. Его голос, когда он наконец заговорил, был острым и холодным, как сталь:

– Кто вы такой и что вам нужно?

Вопрос прозвучал с такой прямотой, что казалось, воздух в кабинете стал гуще. Пётр понимал, что это не просто любопытство. Лидер России требовал ясности, требовал, чтобы гость объяснил своё присутствие и цели, не давая никаких поблажек.

Пётр собрал всю свою силу воли, чтобы остаться собранным, хотя внутри он чувствовал себя как на грани пропасти.

– Я – главнокомандующий флота Иджи, – произнёс он спокойно, но в голосе чувствовалась скрытая мощь. – Недавние события на Тибете и в космосе – дело наших рук. Мы больше не скрываемся, потому что не видим в этом смысла. Ваша планета и цивилизация на грани разрушения. Если вы не возьмёте ситуацию под контроль, хаос поглотит всё. Я пришёл предложить вам шанс – шанс на мир.

Каждое его слово звучало как холодный расчёт, но в нём проскальзывало отчаяние человека, который видел, как мир катится в пропасть.

Президент медленно кивнул, обдумывая услышанное. Его лицо оставалось непроницаемым, но глаза выдавали интенсивное размышление. Взгляд сосредоточен, будто каждое слово Петра взвешивалось на внутренних весах. Он понимал, что такие предложения не делаются просто так. За ними всегда стоит нечто большее. У него не было иллюзий: он знал, что такие контакты могут изменить не только политику страны, но и весь мировой порядок.

– Утопия, – наконец произнёс президент. Его голос был низким, сдержанным и медленным, как будто каждое слово проходило через фильтр многолетней мудрости и опыта. – Как это можно сделать? На нас не напали до сих пор потому, что у России имеется надёжный ядерный щит, – в его словах звучала горькая правда. Этот человек знал цену миру, он видел, как баланс силы сохраняет хрупкое спокойствие, поддерживаемое страхом разрушения.

Пётр кивнул, признавая правоту президента. Он не мог оспорить эту истину.

– Не спорю, – ответил Пётр твёрдым голосом, наполненным глубокой решимостью. – Это факт, который трудно игнорировать. Я провожу переговоры с ключевыми мировыми лидерами. Иджи требуют мира, только мира. Этому посылу нет альтернативы. В ближайшую неделю начнётся движение к миру, но, если лидеры не смогут договориться, мы возьмём это на себя.