5

Включенный верхний свет залил нашу комнату и преобразил ее. Ева поднялась и собралась пить на ночь чай с малиновым вареньем. Пока она в кухне гремела чашками, я успел еще раз осмотреться вокруг. Все привычные для меня вещи имеются. Есть и кое-что новое, чего в моей обычной, в смысле, в прежней жизни не было. Но сейчас мне не захотелось играть в разгадывание ребуса «найдите на картинках 10 отличий». Слишком уж сегодняшний день вымотал силы. Сколько прошло времени с того злополучного щелчка в голове на Лысой горе? Всего лишь несколько часов, а перевернулась вся жизнь. Впрочем, почему вдруг я называю тот щелчок злополучным? Может, он, наоборот, счастливый. Даже точно счастливый. По крайней мере, до сих пор. Ведь со мной Ева, Евочка, о которой я столько лет мечтал! А то, что нет Юли или еще кого-то, – не беда. Ведь Юля появилась исключительно из-за того, что не было Евы.

– Мальчики, кто чай будет пить? Все готово, – раздается из кухни голос Евы.

– Мама, мне сейчас не хочется. Я, может быть, попозже, – почти сразу отвечает Коля.

– Ну как знаешь. Андрей, а ты?

– Я тоже потом, наверное. Надо кое-что в интернете посмотреть, – откликаюсь я.

На самом деле от чая я бы сейчас не отказался. Но никак не могу преодолеть страх – страх общения с Евой. Точнее, не страх общения, а страх быть разоблаченным. Любой, даже самый невинный вопрос ее может обернуться катастрофой. Откуда мне, например, знать, что вчера в жизни другого Андрея происходило, где он был, что делал. Вообще-то вчера была пятница, обычный будний день, значит был на работе. А работает он, в смысле я, где?

Снова подступает холодный пот. Послезавтра понедельник. Куда мне ехать на работу? Вообще, кто я в этом мире? Ладно, разберемся как-нибудь, завтра еще воскресенье, целый день впереди, а за день многое можно успеть понять и узнать, если с умом подходить.

Может, хватит на сегодня? Сейчас лучше всего лечь и забыться. А утром? Не знаю, но недаром ведь утро вечера мудренее.

– Снова политновости штудируешь? – подает из кухни голос Ева. – И что там «Эхо Москвы» сообщает?

Значит, сайт «Эха Москвы» в этой жизни мною тоже просматривается регулярно. Черт, я же видел уже его среди закладок в браузере. И «Интерфакс» там был, и РБК. Привычная картинка мира. Вопрос Евы лишь подтверждает, что в этой сфере мало различий между мной тем и этим. И вообще пока кардинально нового в жизни нет, кроме одного, но очень важного – здесь есть Ева. Все остальное мелочи. Ну не все ли равно, в каком году наш дом построен: в 1956-м или в 1957-м?

– Ты что, игнорируешь меня, что ли? Почему не отвечаешь на мой вопрос? – не унимается Ева.

Да, действительно, за своими мыслями совсем упустил, что она про «Эхо Москвы» спрашивала. Надо что-то правдоподобное ответить, ведь на сайте я еще не бывал и новостей не читал. Совсем из привычной колеи выбился. Все-таки не каждый день чудеса в жизни происходят.

– Ничего особо выдающегося не произошло, – громко информирую Еву.

В конце концов, даже если и произошло, то выдающееся событие или нет – категория оценочная.

Ева возвращается из кухни и садится на тахту.

– Лучше тебе стало? – я смотрю на ее покрасневшее лицо.

– Да так, – не очень определенно отвечает Ева, – температура, по-моему, повысилась, и кашель вроде собирается начаться.

– Температура всегда к вечеру повышается, не волнуйся, аспирин выпей и ложись, – подаю я совет и понимаю, что рискую.

– Я ничего другого и не ожидала от тебя услышать, – улыбается Ева. – Вот почему ты всегда, когда я болею, одни и те же слова говоришь?

Меня охватывает ликование – я угадал! Риск – дело благородное. Так держать!

– А что в моих словах такого? – как же тяжело не показать в голосе распирающую меня радость. – Констатация фактов и стандартный способ лечения.

– Пимушев, ты неисправим! – подводит итог Ева. – Но я все же сделаю сейчас так, как ты сказал. Только давай договоримся – не приставай ко мне сегодня, мне правда не очень хорошо.

– О чем ты говоришь? Я же все понимаю. Ложись. Я тоже долго сидеть не буду, глазки слипаются. Хорошо сегодня в Битцевском парке было.

От просьбы Евы на душе становится совсем легко. Внутри у меня до сей минуты боролись два противоположных чувства: желание близости с Евой и стремление эту близость отодвинуть в неопределенное будущее. В моей жизни Ева была недоступной и недостижимой. Я ведь ее ни разу даже толком не поцеловал, не говоря уже о чем-то большем. А тут вдруг Ева – моя жена много лет, сын взрослый у нас, но Ева для меня по-прежнему не целованная. Странное, очень странное чувство, никогда такого не испытывал.

Пока я пытался привести в порядок свои мысли, тупо уставившись в монитор ноутбука, Ева достала из шкафа и принесла на тахту вторую подушку и два одеяла: одно обычное и одно тканевое. Свой красный халат и плед она положила на кресло. Выпив таблетку аспирина, Ева пожелала мне спокойной ночи и юркнула под одеяло.

Я посмотрел на время в уголке монитора. Начало одиннадцатого. Вечерами по субботам я ложусь позже, ведь впереди еще воскресенье. Но сейчас во мне поселилась просто дикая усталость, не физическая, а психологическая какая-то, если сказать точнее – нервная. Смотрю в ноутбук и ничего не замечаю. Пора, пора мне тоже спать. А с другой стороны, боязно очень. Вдруг проснусь – и нет Евы, нет ничего, что пришло в мою жизнь или, скорее, во что пришла моя жизнь. Страшно, но усталость берет свое.

Машинально совершив все обычные перед сном дела, отправляюсь в постель. По пути, правда, еще зашел в комнату к Коле:

– Приглуши, пожалуйста, музыку. Мы уже легли, маме нездоровится.

– Да, папа, конечно, – с готовностью откликается Коля. – Я сейчас на наушники перейду. А как там мама?

– Вроде ничего, простуда обычная. Надеюсь, что утром будет уже хорошо. Кстати, а во сколько вставать будем? Ты же хотел на Клязьминское водохранилище ехать?

– Да как обычно, часов в восемь. Устраивает?

– Вполне.

Мы желаем друг другу спокойной ночи, и я уже в который раз за этот вечер успокаиваюсь. Сегодня тревога и спокойствие, страх и радость волнами прошивают мое тело, сменяя друг друга.

Залезаю под тканевое одеяло. Ева никак не реагирует, видимо, уже заснула.

А я вроде начинаю привыкать к происходящему. Оказывается, в этом мире, где я непонятным образом очутился, очень многое неотличимо от привычного мне. Вот Коля только что сказал, что вставать будем часов в восемь, причем как обычно. Но и я по выходным встаю не позже, жалко терять свободный день, особенно такой короткий, как зимой. Да и сейчас, в сентябре, он уже заметно сократился по сравнению с макушкой лета.

Итак, отметим: распорядок выходного дня прежний, время вставания привычное, прогулки я совершаю такие же, как в своей привычной жизни. Даже такая вроде мелочь как тканевое одеяло, под которым я сейчас лежу. Под обычным мне всегда жарко. Ну, за исключением тех немногих дней осенью и весной, когда на улице уже или еще холодно, а отопление пока не включили или уже выключили. А летом мне и тканевого одеяла много, я его кладу рядом с собой, благо тахта широкая, и сплю без одеяла. И сейчас оно на мне, привычное, родное, уже старенькое одеяло, а вот Ева свернулась калачиком под другим, стандартным, помещенным в пододеяльник. Да, с одеялом тоже все в порядке, все привычно. Как говорится, мелочь, а приятно. Вот только летом куда мне класть тканевое одеяло? Ведь рядом на тахте не пустое место, а самая настоящая Ева обитает. Ладно, доживем до лета – разберемся.

Надо бы составить план на завтрашний день, но голова совсем не варит. И мысли – не мысли, а клочья сплошные. Тем не менее хоть чуть-чуть, самое необходимое. Итак, Коли не будет весь день до вечера. Ева точно останется дома, надо выздоравливать. А у меня будет по крайней мере несколько часов, когда уйду на пеший маршрут и буду один. А хорошо ли уходить, если жена болеет? Не знаю, но сегодня же она тоже чувствовала себя неважно, а меня не было. Точнее, сначала не было другого Андрея. И где сейчас этот другой Андрей? Меня словно пронзает током. Он что, занял теперь мое место? Каково ему сейчас там, в одиночестве? Мне становится безумно жаль себя, пусть другого, но все же себя. Нет, нет, не должно быть так плохо! Тут что-то не так. Жаль, что я квантовой физики не знаю. Чувствую, что дело в чем-то фундаментальном. А может, это мое юношеское увлечение фантастикой говорит? Вывод один: придется перелопатить кучу материалов в интернете, через поисковики найти, может, подобные случаи есть описанные. Пишут же о путешествиях во времени. А тут не во времени, а просто непонятно как. Слушайте, а может, это переход в параллельный мир? От этой мысли, непонятным образом не приходившей мне в голову до сих пор, сбрасываю одеяло и рывком сажусь на тахте. От моего резкого, пружинистого движения просыпается Ева:

– Андрей, что случилось? Почему ты в такой странной позе сидишь?

– В какой еще странной? – неуверенно мямлю я.

– Ну, не в очень естественной, – смягчается Ева.

– Извини, пожалуйста, что разбудил. Просто мне сон странный приснился. А какой именно, сразу забыл. Спи.

* * *

Я просыпаюсь с чувством страха какой-то очень важной для меня, судьбоносной потери. В первые мгновения не могу понять, о чем вообще может идти речь. Из окна мягко льется свет раннего осеннего утра. И тут ко мне начинают приходить воспоминания о вчерашнем дне.

Ева, где моя Ева? Рядом на тахте никого нет. Ни Евы, ни одеяла, ни подушки. Я холодею от ужаса. Все, вот и кончилась моя сказка. Может, мне вообще все только приснилось? Стоп, вон рядом с тахтой на кресле лежит сложенный вчетверо плед. У меня его никогда не было. Значит, вчерашнее – это не сказка, не сон? Плед, спасительный для моей души плед! Именно им вчера укрывалась Ева. Начинают включаться другие органы чувств. Из кухни доносятся приглушенные голоса. Странно, что я до этого их не слышал. Чувство такое, как будто уши были заложены, и вдруг звуки прорвались.