Глава 24

На вскинутой длани Мрака мышцы вздулись красиво, заиграли под солнцем, красиво вырезанные, огромные, тугие. Он подвигал пятерней, словно отодвигал облака, поинтересовался:

– Тебе как там, в болоте?

– Да вроде бы знакомо, – ответила она с удивлением. – А что?

– Вон там гусь брякнулся, – указал Мрак. – Толстый, как боярин. Во-о-он, прямо в трясину! Сумеешь достать?

Она оскорбленно фыркнула.

– И ты вызвал меня для такой малости?

– А немалости я сам делаю, – сообщил ей Мрак скромно.

Ошеломленные Олег и Таргитай смотрели, как вода забурлила, в сторону места, где упал гусь, протянулась чуть ли не кипящая дорожка, со дна поднялась муть, всплыло коричневое облако ила, а женщина уже поднялась до пояса, обнаженная и очень красивая, в правой руке высоко над головой гусь, вода стекает ей на голое плечо. Из гуся высунулась длинная стрела.

– Этот?

– Он самый, – ответил Мрак.

– Хороший выстрел…

Она исчезла, вода вскипела, бурлящая дорожка протянулась к берегу, и снова болотница возникла по грудь в воде. Олег и Таргитай так засмотрелись на ослепительно ладное тело, которое заиграло всеми жилками, когда отвела руку за голову, швырнула, когда ее тело напряглось, небольшая грудь подпрыгнула, что даже не заметили, как гусь, разбрызгивая воду и роняя зеленые лепестки ряски, опустился прямо в протянутую длань оборотня. Мрак тут же перекинул Таргитаю, обдав его мутной водой с намокших перьев:

– Займись.

Тяжелый гусь шарахнул Таргитая по голове, оба упали, но и тогда, поднявшись и держа добычу обеими руками, Таргитай завороженно смотрел на прекрасную болотницу. Она, чувствуя восторженные взгляды по крайней мере двух мужчин, дразнясь, то высовывалась, показывая тугие чаши грудей, то погружалась до подбородка. Рядом топтался и шумно дышал Олег, зеленые, как у болотницы, глаза стали круглыми, восторженными и перепуганными разом.

Мрак кивнул:

– Благодарствую.

– Только свистни, – напомнила она чуть обиженно.

Вода едва слышно плеснула, над ее головой пошли круги, и тут же поверхность застыла, словно была из тягучей живицы. В глубине мелькнуло белесое тело, исчезло, а Мрак уже повернулся, развел руками:

– Как, костер еще не горит?.. Гуся все еще не ощипали?

Таргитай попятился, гуся прижимал к груди, оба с Олегом смотрели на невозмутимого оборотня круглыми, как у совы, глазами. Олег наконец выдавил:

– Мрак… Я не знал, что ты можешь повелевать… чем-то таким…

– Каким? – спросил Мрак невинно.

– Ну, не совсем людьми.

Мрак отмахнулся:

– Мы сами не совсем люди. Люди дома сидят, сопли жуют. Какая погода будет, при той и живут. А нам все не так, все стараемся перепортить.

Таргитай возопил жалобным голосом:

– Олег колдует, теперь и Мрак умеет… А я?

– Ты бог, – напомнил Мрак ехидно.

– Что бог, что бог?.. Мне тоже хоть собакой бы покомандовать.

Он начал оглядываться, всерьез собираясь разводить огонь среди болота, уже мысленно разделывая жирного гуся, но Мрак, уже забыв о них, осторожно двигался вперед, куда указала берегиня.

Олег ощутил смутное сочувствие к недалекому дурню:

– Тарх, я могу горы сдвинуть, а щепку не умею… А сам знаешь, щепки в жизни нужнее. Ну а ты вовсе… Наверное, можешь звезды туда-сюда! А кому это нужно, если человек видит только свой огород, жену соседа и корытце с брагой?

Болото с каждым шагом становилось ужаснее, один Таргитай шел без страха. Мешок за спиной оттягивает толстый, как воевода, гусь, дудочка тоже с ним, на привале поиграет, надо только не лезть впереди Мрака, а то рассердится, а потом, у костра, когда поедят и станут добрее, он им сыграет новую песню.

Впереди ровное поле с кочками мха внезапно выгнулось горбиком. Секира сразу оказалась в руках Мрака, словно сама прыгнула, Таргитай смотрел с любопытством, Олег опасливо остановился, а на верхушке горба мох треснул, развалился, опал по обе стороны.

Из болотной дыры, опершись перепончатыми лапами о края, на них смотрело нечто в блестящей слизи. Выпуклости глаз были такие же серые, как и весь упырь, Таргитай не сразу их отыскал на лысой голове, что сразу переходила в туловище. Казалось, что по его телу сползают волны слизи.

Упырь был в трех шагах впереди, можно обойти как справа, так и слева, но Мрак остановился, помялся, буркнул:

– Слышь, мужик… тут к тебе вопросец имеется.

И отступил, давая место Олегу. Волхв тоже замялся, упырь вылез чересчур неожиданно, нет заготовленных слов: «Приветствую тебя, блестящий и древний…»

Упырь смотрел хмуро и недвижимо. Когда заговорил, а скорее проквакал, под горлом раздулся белесый пузырь, совсем как у лягух, что живут на дереве, хотя должны бы дуться по бокам морды, как у лягух с болот:

– Кто вы, посмевшие нарушить покой Великого Болота?..

– Всего лишь люди, – ответил Олег с таким смирением, что Мрак едва не вбил его в болото по самые ноздри. – Простые люди, короткоживущие!.. А вы древний народ и мудрый.

Упырь слушал неподвижно, глупо блестящий. Слизь сползала и сползала, то ли вырабатывалась в нем бесконечно, то ли это только казалось, а на самом деле под кожей двигались упырьи мускулы. На плече прилип комок мха, так и остался, а если бы слизь сползала настоящая, то мох, как сказал себе Олег успокаивающе, сполз бы тоже.

Таргитай вздрогнул от квакающего голоса:

– Люди здесь не ходят.

«А мы не просто люди, – хотел было сказать Таргитай. – Нас уже называли не только дураками, но и героями», – но пока он приосанился, откинул гордо голову и выставил правое плечо и ногу вперед, ответил Олег:

– Мы не просто люди. Мы родились и жили в Лесу. С упырями никогда не спорили, жили в мире…

– С нами никто в мире не живет.

– Но мы жили в мире!

Упырь проквакал:

– С нами никто в мире не живет, потому что мы ни с кем не живем в мире. Зачем вы пришли?

Голос звучал враждебно. Олег развел руками:

– Да мы просто идем…

– По Великому Болоту никто просто не ходит. Знаю, что найдете, – смерть… но за смертью не стоило идти так далеко.

Олег кусал губы, придумывал ловкий ответ, тогда Мрак отпихнул его и бросил сурово:

– Слышь, мужик!.. Попадется у вас шибко умный, пришли – пусть говорят о высоком. Или глубоком, им виднее. А ты, по морде вижу, простой и даже очень простой. Скажи, как нам с Великим Упырем перемолвиться?

Упырь качнулся, будто получил бревном по голове. Его сплющило, затем серо-зеленая кожа пошла пятнами, волны слизи стали коричневыми. Зловонный запах превратился в смрад, он начал раздуваться. Невры замерли, чувствуя неладное.

Затем упырь застыл, перестал двигаться. Мертвые глаза смотрели неподвижно, а квакающий голос сказал медленно:

– Вы… те Трое… Спасшие Мир?..

Олег ахнул, а Мрак пораженно хлопнул себя по ляжкам:

– Ты гляди!.. И этот! Дуб узнал, даже упырь из болота сразу пальцем… или чем там у него, тычет, только людям хоть кол на голове теши, хоть мордой о стол, хоть не знаю что с ними…

Упырь повозился, устраиваясь в жиже поудобнее, волна смрада заставила невров покачнуться, словно каждому в лицо махнули измазанной грязью лапой. Глаза навыкате без всякого выражения смотрели на троих двуногих.

– Мы знаем, – проквакал он. – Мы знаем, ибо мы – самые мудрые и знающие.

Мрак сказал все еще радостно-удивленным голосом:

– Ты в самом деле мудрый… Только насчет самого-самого мы уже слышали.

В квакающем голосе послышалось презрение:

– От Дуба, понятно. Они в самом деле мудрые… если сравнивать с лесным зверьем. Или птицами. Но мы, упыри, были здесь еще до того, как в нашем Великом Болоте кое-где подсохла земля и на этих островках начала расти трава, потом кусты, а затем уже и деревья. Когда какой-то гусь занес в эти места желудь, от которого и пошли эти дубы, я был уже немолод, немолод… Я хорошо помню наше Великое Болото, что шло следом за отступающим Льдом… И пополнялось его водами. И неба не было видно за низкими тучами в десять слоев… И никто в те давние времена вовсе не знал, что есть какое-то солнце, звезды, что вообще есть небо…

Олег возразил:

– Твоя мудрость неизмерима! Но люди не все звери, есть среди нас искатели мудрости. Их зовут волхвами. Я волхв… Нам очень нужен Великий Упырь. Нам нужна ваша великая неизмеримая мудрость!

Упырь поторчал, как неподвижная глыба, блестящий такой слизень, затем качнулся жирно и неторопливо, поплыл через болото, недвижимый настолько, словно не сам плыл, а его тащили на незримой веревке.

Трое двигались с осторожностью, но мох держал, хотя прогибался, как ковер, летящий под облаками. От смрада звенело в ушах, зловонная туча испарений опускалась все ниже, почти задевала голову. Воздух стал еще плотнее, Таргитай некстати подумал, что в таком и он бы летал, если бы хоть перепонки на пальцах, просто замахал бы чаще и полетел, полетел…

Он вздрогнул, квакающий голос влез в сладкие грезы, как грязный сапог Мрака на поляну с цветами:

– Вот она, настоящая середина всего Мира.

Упырь без плеска ушел под мох. Они остались на краю болота, где в трех шагах мох обрывался, дальше только вода, настоящая вода с ряской, тиной, плавающими листьями. Пахло гнилью, разлагающимися водяными растениями, жирными пиявками. Воздух стал еще и грязно-желтым, словно донный ил поднялся и рассеивался все выше и выше, поднимаясь к небу. Нечистые испарения опускались так низко, что задевали мшистые кочки.

Поверхность в середине покрытого мхом болота качнулась. С величавой медлительностью появились блестящие корни, а по мере того как поднимались, невры увидели причудливо сплетенное из корней и коряг кресло. Показалась блестящая, как валун, голова. Выпуклые глаза рептилии сразу отыскали невров, так же медленно из болота поднялся весь упырь, неподвижный, громадный и грузный, весь в блестящей слизи, почти неотличимый от того, который привел их сюда, разве что кожа в трупных пятнах, изъедена язвами, а перепончатые лапы покрыты зловещими шишками и наростами.

Олег, пересилив себя, поклонился. Драться бесполезно, да и не за тем шли. Сказал дрогнувшим голосом:

– Наслышаны о твоей великой мудрости, Великий Упырь.

На болоте мертвая тишина. Упырь один, без придворных, челяди, шутов и даже стражи. Конечно, само болото лучше любой стражи, но любой князек окружил бы себя народом для важности.

Упырь не двигался, не шевелил губами, толстыми, как жирные пиявки, но квакающий голос раздался, как будто говорило само болото:

– Для важности?.. Что такое… важность? А, понятно… Нет, смертные, мы знаем свою мощь, нам не надо… не надо… Это хорошо, что вы пришли… сами. Мне нужны будут люди, чтобы вылавливать тех… кто в лесу… в горах… кто далеко…

– Зачем? – спросил Мрак.

– В своей милости… мы осчастливим всех… даже людей!.. стать упырями…

Таргитай ахнул, Олег молчал, а Мрак спросил сдавленным голосом:

– Как?..

Он осекся на полуслове, ибо упырями, как и ведьмами или другой нечистью, можно не только родиться, но и стать из обыкновенных людей, однако Упырь ответил:

– Нам не нужны леса или пустынные земли… все должно стать Великим Болотом!.. И всем выпадет счастье в нем жить. Ваши женщины отныне будут откладывать яйца… нет, метать икру, из которой… молодые упыри… Счастье вернуться в мир, из которого вышли…

Мрак прорычал:

– Разве мы вышли из болота?

– Да, – прозвучал громкий голос. – Из Великого Болота.

Мрак оглянулся на волхва, тот угрюмо кивнул, отвел взгляд.

– Но зачем возвращаться? – спросил Мрак враждебно. – Люди привыкли в лесу…

– Много знаний – много горя, – ответил Упырь. – Вы это уже знаете, но остановиться не можете. А дальше будет еще страшнее, хуже… Мы поможем вам остановиться! Вернем в Лоно, ибо теплое болото, в которое погрузитесь, вам напомнит то материнское лоно, в котором плавали до появления на этот жестокий холодный свет… И остатки больного разума угаснут. Вы снова будете безмятежно счастливы… Вас не будет тревожить ни зависть к более удачливым, ни… ничего не будет тревожить… Не будет страха перед грядущим, как нет его у рыб, лягушек, птиц…

Мрак побагровел, Олег встревожился, как бы оборотнем не овладела слепая дурь воина, именуемая священной яростью богов, сразу же кувикнутся все трое, но Мрак всхрапнул, повел вокруг налитыми кровью глазами:

– Когда, говоришь, великий Род вам передаст Перо?

– Через восемь дней, – ответил Упырь. – В священной Долине соберутся вожди гномов, великанов, упырей, леших и прочих-прочих… Ровно в полдень явится великий Род. Сказано, что передаст тем, кто лучше всех распорядится миром…

– Это упырям, да?

– Упырям, – подтвердил Упырь. – Только упыри хранят верность старому Покону.

Мрак вдруг спросил:

– А не скажешь, Мудрый, почему людей не пригласили вовсе?

Упырь ответил без колебаний:

– Это известно всем.

– Да?

– Все знают… что только люди уничтожают себе подобных… этого не делают ни лешие, ни мавки, ни великаны, ни упыри… А люди убивают, жгут дома, поля, и – хуже того! – погибают даже леса… Нам, правда, леса ни к чему, но деревья хранят болота от солнца, сухого воздуха. Потому люди исключены вовсе… а Перо получат либо упыри, что вернее всего, либо древолюди, либо горные великаны или вихри…

Каждое слово падало на их плечи, как скала. Олег вздрагивал, с трудом пытался разогнуться, но тяжесть снова обрушивалась на его плечи, он мучительно кривился, задерживал дыхание.

Мрак вздохнул, голос трескался, как мелкий камешек в жарком огне:

– Но вы живете в болоте! А как же те, что в горах, в лесу…

Великий Упырь ответил без колебания и задержек. Стало ясно даже Таргитаю, что среди упырей это давно решено.

– Мы – древний народ, самый древний на свете! Мы еще с гномами тягались за древность рода и победили!.. Потому мы знаем, как жить верно. А знаем мы не только об этом болоте… И не всегда упыри жили здесь. Едва это болото образовалось на месте уходящего Льда, как прилетающие утки занесли на лапах налипшую икру уток, гусей, всяких червяков, а также икру упырей из самого древнего болота на свете – Мертвого!.. Там сейчас нет ничего, а только пустота, называемая странным именем – Пески… Всякий, имеющий глаза, да увидит, что упыри нашего Великого Болота имеют ноздри, как древние упыри из Мертвого болота, в нашей речи встречаются сходные слова, что доказывает наше кровное родство, например, они говорили «камыш», а мы говорим «осока», и всякий видит, что в обоих словах есть «а», значит, кровное родство, мы прямые потомки и наследники тех, древних. А значит, мы имеем права также и на Мертвое болото, на все земли, где оно находилось и где в Начале Начал проходил Великий Лед… Но мудрость великодушна, и мы оставим жить ваших женщин… А вас на первых порах поставим расширять наше Великое Болото, пока болотом не станет весь белый свет…

Мрак скрежетал зубами. Олег придержал его за плечо, голос волхва был сдержанным:

– Спасибо. Но сперва подождем решения бога богов.

– Зачем? – послышался квакающий голос.

– Мы должны убедиться, что Перо Власти перейдет к упырям, – пояснил Олег.

Таргитай держал Мрака за плечи, тряс, дул в глаза, не давая красной пелене залить глазные яблоки. Олег старался смотреть на повелителя упырей так же бесстрастно, как смотрел на них сам Великий Упырь.

После долгого молчания вокруг огромного трона колыхнулась вода. Олег задержал дыхание. Огромное сплетение корней, коряг и водяных растений медленно пошло вниз. Великий Упырь смотрел в упор. Олег чувствовал, как повелитель болота ждет от них каких-то слов, но отыскать не мог, а Таргитай с Мраком вообще за его спиной пыхтели и боролись, будто грелись на холоде.

Трон уходил обратно в болото все так же медленно, но сколько Олег ни пытался выжать из себя хоть слово, губы не двигались. Когда над водой осталась одна блестящая голова, повелитель упырей сделал движение словно бы приподняться, дать людям на миг больше времени, чтобы успели пасть в грязь и признать его власть, но Олег стоял как столб, сзади только пыхтели, и Упырь ушел в мутную темную воду, а следом опустилась и верхушка трона.