Читать книгу «Поживём – увидим. По дневникам путешественника» онлайн полностью📖 — Юрия Матвеева — MyBook.
image

Глава 2: ПЕРЕЛЁТ

Как всегда, прибыв чуть заранее, он имел ещё некоторое время в запасе до объявления посадки на рейс Люфтганзы. Уж сколько раз доводилось летать, реалии жизни и многолетний опыт не позволяли сильно расслабиться. То есть это он так считал, хотя внешне привык действовать без суеты и видимой спешки. Когда-то давно Фёдору было даже интересно подсчитать, сколько раз в год он перелетел различными самолётами и вертолётами. Бывало, доходило и до двадцати пяти. А потом он перестал думать об этом, отмечая для себя разве что новую модель самолёта.

Рейсы этой компании из Питера обычно очень ранние. И не раз, не желая вставать среди ночи на такси, он ехал поздним автобусом и выбирал место на втором этаже зала вылета среди свободных скамеек. Тут можно и переночевать. Зашить несколькими стежками ниток язычки молний на карманах лёгкого рюкзачка, чтобы грузчики в очередной раз не обворовали. Это, конечно, не панацея, но паковать в полиэтилен он не любил, а так, воришкам, чем рисковать из-за мелочи, лучше залезть в другие сумки. Ниточки – чисто психологический барьер. Давно выработанное за множество поездок содержимое рюкзака всегда вписывалось в восемь килограммов, и его можно было с лёгкостью взять на борт, но любимый швейцарский нож, плюс перцовый баллончик, приходилось сдавать в багаж.

Избавившись от необходимости заранее вставать в очередь на посадку, только ради того, чтобы первым занять багажное отделение над своим креслом, он мог заказать чашечку кофе. Фёдор давно перестал испытывать шок от цен в наших аэропортах. Такое впечатление, что человеку давался шанс последний раз в жизни что-нибудь выпить или почитать. Такой вот чёрный юмор перед перелётом. Обо всём этом Фёдор почему-то думал, медленно вращая большим и средним пальцем чашечку с горячим напитком. Пока есть время, можно заняться телефоном. Вокруг него кто-то сидел с ноутбуком, кто-то читал, пытаясь подчеркнуть своё напускное спокойствие, но то и дело поглядывая на часы. Тут нет суеты, что всегда царит у стоек регистрации и на паспортном контроле. За окном по-прежнему моросит в предрассветных сумерках.

Еще не остыв от только что пройденных предполётных процедур, в кафе шумно ворвались две возбужденно-веселые девчушки. Мысленно они были уже где-то в тёплых странах, видимо следуя через Германию транзитом. Постояли у одной барной стойки ровно столько, чтобы прочитать первый ценник и машинально залезть в сумочку за деньгами. Но после внезапного морального шока от увиденного они метнулись к другому кафе. Фёдор заметил, как у одной из девушек из сумки что-то выпало, откатившись в проход между ножками стульев. Это «что-то» очень сильно напоминало заначки, которые делали наши родители в свои молодые годы. Сидящие за столиками ничего не заметили, но другие, на подходе с нижнего этажа, могли увидеть интересный предмет. В полной уверенности, что именно лежит на полу между стульями, он встал и подошёл к находке.

Скрученный рулончик серо-зелёных купюр, перетянутый резиночкой, оказался в его руках. То, что не было доверено банковской карте, лежало здесь. Да и была ли карта – большой вопрос. В общем – курортный бюджет валялся под ногами. Не торопясь, Федя направился в сторону девушек. Бог миловал от соблазна забрать находку. Почему-то такая мысль даже не пришла в голову. Он видел, кто потерял деньги – очевидно, это и сыграло свою роль. А у стойки бара уже витала в воздухе твердая решимость «жить на широкую ногу». Девчонки радостно суетились в выборе минимального заказа, роясь в сумочках в поисках кошельков.

«Девушки, вы ничего не потеряли?» – негромко, но отчетливо спросил Федор, остановившись в нескольких метрах от веселых беззаботных подружек. Обе обернулись. На одном личике Федор увидел недовольно-пренебрежительную гримасу – «Ой, нам сейчас не до знакомства, не видите – мы отдыхаем!» На втором же за считанные мгновения отразились бури эмоций, молниеносно сменяя друг друга – от «ой, опять эти поклонники!», «где же, ну?…что??? не может быть…, что же теперь…???» На мгновение она застыла, все лицевые нервы её разом отмерли, а мышцы тела застыли. Такое состояние называется ступором, когда человек уже заглянул в свои потаённые закрома и ничего там не увидел.

«Возьмите – это Ваше», – он протянул рулон опешившей красавице, та машинально потянулась рукой к своему сокровищу, забыв даже поблагодарить его. В её воображении, наверное, в одно мгновение пронеслись картины испорченного отпуска, возможный скандал дома. Охвативший ужас так и застыл в глазах, и она ещё не осознала внезапного избавления от неприятностей. Тут не осталось места не то что для выражения благодарности, а даже для радости. От неловкого положения всех спасло очередное приглашение на посадку. Федор пошёл вниз, не дожидаясь развития событий….

Когда самолёт пробивает слой за слоем серые тучи и вырывается на заданный эшелон, ты как будто попадаешь в другой мир. Солнце заливает светом пушистые белоснежные поверхности облаков. Его горизонтальные лучи рисуют картины из причудливых теней и расцвечивают небосвод, где в густо-синие, где в малиновые цвета. Ты паришь как будто над раем. Федору всегда нравилось это ощущение. На коротком плече в Европу хотелось взять место у окна, компенсировав роскошным пейзажем в иллюминаторе убогий интерьер подержанных лайнеров, на которых порой не стесняются выполнять рейсы в Россию весьма солидные авиакомпании. Несколько часов блаженства, с неохотой прерываемых на напитки и завтрак. Лёгкая грусть по Родине при виде знакомых контуров побережья в разрывах облаков. Прекрасно понимая, что через это надо пройти и скоро всё отхлынет, он даже позволил себе немного сыто подремать.

Некогда уютный франкфуртский аэропорт давно потерял свой шарм из-за появившихся накопителей безопасности и бесконечных досмотров. Тут памяти не за что зацепиться. На Колумбию Фёдор мечтал вырваться побыстрее. Взять место у прохода, чтобы за многочасовой перелёт выходить, никого не беспокоя. Позволить себе даже выпить немного вина, и заняться просмотром фильмов, чтением журналов, пробежаться по разговорнику. Оставив на другом континенте свои дела, свои проблемы, он, тем не менее, не мог избавиться от мыслей. От чувства вины перед близкими за недостаточное внимание в бытовой суете, за грубо сказанное слово. На такой высоте происходит как бы очищение совести. Небеса заставляют, как минимум, задуматься.

В наступившей ночной темноте над поверхностью огромных грозовых туч засверкали странные вспышки. Одно дело – гроза на земле. Даже разряды между облаками уже не удивляют. Но тут – неземной красоты и значимости картина! Куда-то в преисподнюю уходят потоки электричества, называемые голубыми джетами. С огромной высоты разряжаются красные спрайты. Происходит глобальный обмен энергией между землёй, облачностью и ионосферой. Каналы передачи энергии опутывают всю Землю, но бывают видимы лишь при определённых обстоятельствах и немногими. Да человечество и узнало о них не более четверти века назад.

Можно сказать, что испарения в виде капель воды несут заряд в некое пространство над землёй. Земля заряжена положительно, а низ облачности отрицательно. Тогда как верх облачности, в свою очередь, положительно, а ионосфера на высоте около 90 км – отрицательно. Затем ионизированный с высоких слоёв воздух замыкает цепь на землю. Несут заряд – значит, несут информацию. Оттуда же заряженные ионы возвращают информацию на землю. Пространство этой природы огромно. Человек думает и видит. И видит он, возможно, как раз то, о чем думает. Не исключено, что это один из способов глобального обмена мыслями человечества в пределах мирового разума. В размышлениях подобного рода и завершилось перемещение Фёдора в воздушном пространстве. Впереди ждали новые задачи, новые встречи, впечатления, эмоции.

Глава 3: КОЛУМБИЯ

Последний поезд метро высадил Фёдора в окраинном районе Медельина, где царило уныние и запустение. Поднявшись под козырёк уличной платформы, он некоторое время не хотел выходить наружу. Дождь лил как из ведра. Оставшись один, он вынужден был мобилизовать все свои природные инстинкты, всматриваясь в неясные силуэты, зашевелившиеся на границе влияния уличного фонаря. Шум воды перебивал звуки речи, да и вряд ли она была бы понятна. При таких обстоятельствах лучше доверять интонациям и эмоциям встречного человека.

Накинув непромокаемую куртку, он шагнул в темноту района, где надеялся найти ночлег. Свет фонарей создавал лишь иллюзию безопасности, на самом деле притягивая всякий сброд, Очень не хотелось стать источником наживы для этих типов. В подобных районах постоянно подходят какие-то люди, тихо прося денег и что-то бормоча про неблагоприятную экономическую ситуацию. Бомжи повсюду. Так, набережная реки Медельин просто кишит этими париями от жизни. Тут они спят, стирают, опорожняются. Кучи кала и потоки мочи стекают от стен старых городов Колумбии. Там нет воздуха – он превратился в зловоние. Уже никто не обращает внимания, когда прямо на переходе у музея Золота бомж садится на корточки среди своих пяти огромных мешков с тряпьём и мусором и опорожняется на асфальт. Для этих людей уже все рубежи пройдены. Жизнь поддерживается только инстинктами. Проститутки больших городов ужасны и жалки. Взгляд отрешённый, либо натянута маска приветливости и жеманства. Вид их, кроме безразличия, ничего не вызывает.

Ранним утром, когда ещё некому кормить голубей в парке Боливара, у стены кафедрального собора стояла, ссутулившись в беззвучных рыданиях, какая-то бедная крестьянка. Она старалась не показывать это, но эмоции душили человека. Тут же нашлась женщина совсем другого социального статуса, которая стала её утешать. Здесь, перед Богом, никому не стыдно проявить свои чувства, как в боли, так и в сострадании. А водоворот городской жизни набирал обороты. Гвардейцы в красивых мундирах уже сделали утренний развод с поднятием флага и исполнением гимна. Заспешил народ по своим делам. В суматохе один парень, разносчик молочных коктейлей, уронил на тротуар свой поднос. Он присел на одно колено, закрыл лицо в локти и тихо, по-мужски рыдал. Вокруг белела лужа с горой стаканов.

Что промелькнуло у него в этот момент в голове? Горечь оттого, что теперь придется голодать, отрабатывая долг хозяину или идти тёмной ночью на скользкий путь удачи – грабить прохожих. Кто знает? Да только сразу около парня остановились множество людей, и все, понимая, молча давали ему купюры в мокрые руки. А он, онемев от переживаний, даже едва мог благодарить их. Оказать помощь реально нуждающемуся – великий дар в наше время. Это не ханжеская подачка на паперти, глаза в сторону – и скорее уйти, забыть. Не пожертвование непонятно кому и куда, но озвученное, как бы невзначай, при каждом удобном случае. Такое заслужить надо.

Фёдор с некоторой тоской наблюдал эту сцену и, к его сожалению, не мог помочь парню, как другие прохожие. Хотя, наверное, мог, но его сознание говорило, что исправлять свои ошибки надо с первой страницы. В первые дни прибытия он бродил по кайе в Канделярии и решил купить ручку. Не хватило мелочи, но мужик её и так отдал, сказал, что потом занесёшь. А он забегался, решил, что и так обойдётся, быстро придумав себе оправдание в том, что, мол, продавец его – старую сломал, просматривая механизм. Да и торговаться у них принято. Цена всё равно падает. Только дело не в цене, а в поступке.

Пообещал в пути случайному попутчику небольшой сувенир, но так и не отправил. Хотя тогда за язык никто не тянул, а потом решил, что обойдётся. Как-то противно от всего этого стало. Тогда ещё кое-какие деньги были, а сейчас почти ничего. Судьба не оставляет безнаказанными такие жалкие поступки. А нужда обостряет совесть.

– Что ж, – решил Фёдор и поспешил разыскать того торговца. После недолгого плутания по классической застройке латинских городов в виде большой сети уличных квадратов, он разыскал мужчину. Да только тот его не узнал, удивился и быстро отвлёкся на разговор с другим клиентом. Тогда Федя, как отчаянно утопающий, стал искать того, кому эти деньги нужнее. Ирония судьбы в том, что даже нищие не попадались там, где были всегда. – Может у них сиеста? Так тебе, жлобу, и надо! – раздражённо подумал он про себя.

Наконец, взгляд с трудом выхватил некую серую личность, поедающую с пластиковой тарелочки остатки чьей-то еды. Фёдор отдал нищему деньги, на что тот даже не произнёс ни слова, а взгляд его не выразил никаких эмоций. Уж они-то – те ещё психологи: «За что тебя благодарить, если я ни о чём не просил»?

«Как-то оно посветлей в жизни стало!» – с облегчением вздохнул он и понял, что проблемы будут решены. Нужно продать кое-что из своих вещей и жить дальше. Федор перестал воспринимать негатив колумбийских улиц, зато восторгался красотой местных сеньорит. Вскоре был предложен путнику и хлеб, и кров. Доброжелательность потекла блаженным ручейком. К вечеру, в районе аэропорта, он, скорее по наитию, выловил русскую речь с сильным акцентом. Двое мужчин вышли в поисках машины.