Все те годы органы и войска НКВД стояли на страже правопорядка, боролись с преступностью, уничтожали бандитов, грабителей и ворье, охраняли государственную границу и жизненно важные объекты, участвовали в «стройках века», которые были все-таки нужны стране. В трудную годину войны дивизии НКВД сражались на главных направлениях обороны Москвы и Кавказа. Партизанское движение, разведка, в том числе и агентурная во фронтовом тылу, тоже шли по линии НКВД – НКГБ. Только в оккупированные районы Московской области в 1941 году было направлено для выполнения диверсионных заданий в тылу врага 5429 человек. Показателен и такой факт. 24 июня 1945 года на Параде Победы почетное право бросить 200 поверженных гитлеровских знамен к подножию Мавзолея было доверено воинам НКВД из дивизии имени Дзержинского. А после войны советские чекисты громили недобитое националистическое подполье на Украине и в Прибалтике, вылавливали карателей и полицаев в Белоруссии, охраняли правопорядок на освобожденных территориях и участвовали в восстановлении разрушенных городов. Работу, к сожалению, до конца не довели: дожившие до наших дней седовласые представители украинской повстанческой армии – откровенные пособники нацистов – сейчас требуют от президента Украины льгот участников Великой Отечественной войны.

В ходе совместной работы бойцов «невидимого фронта» и советских ученых-атомщиков наша страна стала ядерной державой. Именно за эту работу Берия был удостоен высших наград.

Работа партизан. Немецкий эшелон с живой силой и техникой подорван бойцами оперативной группы

Когда умер Сталин, в верхнем эшелоне власти, и прежде всего внутри Президиума ЦК КПСС, развернулась жесткая борьба за лидерство. Руководители страны в те дни нарочито настойчиво с трибун вещали о единстве, объединении, необходимости сплотиться, но на самом деле рвались к власти. Увереннее всех рвался Берия. Это и понятно: в его руках сосредоточилась невиданная сила – все спецслужбы страны – объединенное МВД. Кроме этого – все архивы, дела и документы по репрессиям. За 118 дней он развил такую активность, которая смертельно напугала остальных. Он открыто говорил о недостатках, ошибках и извращениях, допущенных в сталинский период, вносил предложения, которые без преувеличения можно теперь назвать революционными. Правильность многих из них позже подтвердилась историей. Соратникам оставалось одно – убрать его, обвинив в тяжких преступлениях, «сделав» врагом народа, особо не задумываясь над абсурдностью обвинений. Так Берия из почти народного героя превратился в народного врага, изменника, шпиона, насильника, развратника и т. п.

О его действительных злодеяниях – политических репрессиях, убийствах, нарушениях законности, издевательствах, похищениях людей – в официальном обвинении сказано очень мало; его уничтожили и растоптали с помощью других обвинений и, убрав с политической арены, освободили место для себя, обеспечив собственное спокойное существование. Хотя и непродолжительное.

Летом 1953 года Берия и еще шесть человек его ближайшего окружения по МВД: В. Меркулов, Б. Кобулов, С. Гоглидзе, В. Деканозов, П. Мешик и Л. Влодзимирский – были арестованы и 23 декабря 1953 года по приговору специального судебного присутствия Верховного суда СССР расстреляны. Все они были признаны виновными в государственных (контрреволюционных) преступлениях, в том числе и в измене Родине в форме шпионажа. Кроме того, им вменялись ошибочные взгляды на ряд вопросов внутренней и внешней политики, кадровой работы, недостатки в организации Работы МВД и внешней разведки, а также неправильные, по мнению суда, отношения с партийными органами в центре и на местах. У Берии в обвинении, кроме того, фигурируют изнасилование его любовницы в 1949 году, служба в 1919 году контрреволюционному правительству Азербайджана, а в 1920 году – тайная связь с охранкой меньшевистского правительства Грузии, являвшейся, как следует из приговора, «филиалом английской разведки». Берия признан виновным в попытке установления в 1941 году тайной связи с Гитлером, а в 1953 году – с руководителями Югославии Тито и Ранковичем, в попытке передать после войны иностранным государствам часть территории СССР, а в 1942 году еще и изменить Родине при обороне Кавказа. В приговоре перечислено несколько преступных эпизодов, связанных с политическими репрессиями, убийствами, террором, злоупотреблениями.

Прошло почти 50 лет, и 29 мая 2000 года Военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела в порядке надзора это уголовное дело. Действия Деканозова, Мешика и Влодзимирского – менее активных соучастников – были переквалифицированы на обычное воинское преступление и расценены судом как злоупотребление властью при наличии особо отягчающих обстоятельств. Приговор был изменен, и мера наказания определена в 25 лет лишения свободы каждому. В данном случае был применен закон РФ от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий».

Приговор в отношении Берии, Меркулова, Гоглидзе и Кобулова оставлен без изменения, поскольку, по мнению Военной коллегии Верховного суда РФ, указанный выше закон к ним применен быть не может: они не являются жертвами политических репрессий. Поэтому и пересмотр дела в рамках этого закона в отношении их невозможен. А другого закона нет. Таким образом, они продолжают оставаться изменниками Родины и шпионами.

Ну что сказать? Конечно, руки их по локоть в людской крови. Они ошибались, совершали тягчайшие преступления, усердствуя и выполняя незаконные распоряжения власти, не смея ей перечить. Но убежден, что шпионами и изменниками Родины они никогда не были.

Наркомат внутренних дел Грузии тогда возглавил Гоглидзе. Кто он?

Гоглидзе Сергей Арсеньевич (1901–1953). Генерал-полковник (1945). Родился в Грузии в селе Корта Рачинского уезда Кутаисской губернии. Окончил коммерческое училище в Ташкенте и курсы усовершенствования высшего комсостава при военной академии имени М. В. Фрунзе. С 17 лет служил в Красной армии. С 1921 г. – в войсках ВЧК в Туркестане, Сибири, затем в штабе войск ГПУ в Москве. В 1922–1923 гг. был уполномоченным по укреплению охраны западной границы, в 1923–1928 гг. – инструктором, инспектором политической инспекции войск ВЧК – ГПУ Закавказья. С 1928 по 1934 г. он занимал должности помощника, зам. начальника, начальника Управления погранохраны и войск ГПУ Закавказья. В 1934–1938 гг. Гоглидзе – народный комиссар внутренних дел ЗСФСР, начальник Управления НКВД по Грузинской ССР. В ноябре 1935 г. ему присвоено звание комиссара госбезопасности 2 ранга. Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва. В ноябре 1938 – феврале 1941 г. возглавлял Управление НКВД по Ленинградской области. В марте 1939 г. на XVIII съезде партии был избран кандидатом в члены ЦК ВКП (б). В апреле – июле 1941 г. – уполномоченный ЦК ВКП (б) и СНК СССР в Молдавии. С июля 1941 г. – начальник УНКВД по Хабаровскому краю и уполномоченный НКВД СССР по Хабаровскому и Приморскому краям, Читинской области и Бурят-Монгольской АССР. С мая 1943 г. – начальник УНКГБ (с апреля 1946 г. – УМГБ) по Хабаровскому краю и уполномоченный НКГБ СССР (с апреля 1946 г. – МГБ СССР) по Дальнему Востоку. С января 1951 г. – начальник Главного управления охраны МГБ СССР на железнодорожном и водном транспорте. В августе 1951 г. был назначен 1-м зам. министра государственной безопасности СССР; с ноября 1951 г. – министр государственной безопасности Узбекской ССР. С февраля 1952 г. – снова 1-й зам. министра госбезопасности СССР, по совместительству возглавлял 3-е Главное управление (военной контрразведки) МГБ СССР. На XIX съезде партии был избран кандидатом в члены ЦК КПСС. В марте 1953 г. был снят с поста зам. министра, но оставался начальником 3-го Главного управления и членом коллегии МВД СССР. В июне 1953 г. – в ГДР, руководитель опергруппы МВД СССР по ликвидации произошедших там народных волнений. Там же, в Германии, был арестован.

Награжден двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Кутузова 2-й степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, медалями.

23 декабря 1953 г. Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР приговорен к высшей мере наказания. В тот же день приговор был приведен в исполнение. Не реабилитирован.

За машиной с Берией и Гоглидзе в четвертой машине ехало несколько человек обслуги, в последней – замыкающие охранники. На полпути, когда миновали впадение Гегги в Бзыбь, Берия остановил кавалькаду. Подойдя к лимузину генсека, он попросил его пересесть в предпоследнюю машину. Сталин послушался. Вместе с ним уселся и Берия.

Обслуга переместилась во вторую машину.

– Почему поменялись местами? – спросил Сталин. Нет, в своих сотрудниках Берия абсолютно уверен, но, как говорится, береженого бог бережет.

– Тяжелое предчувствие, Иосиф Виссарионович… Есть кое-какие сомнения… Один агент сообщил нечто экстраординарное…

Дорога петляла, перепрыгивая с левого берега на правый, потом обратно. Миновали один мост. А на втором мосту произошло нечто невообразимое. Первая машина с охраной благополучно переехала на другой берег. Второй ЗИС, в котором должен был находиться генсек, осторожно взобрался на деревянный настил, и он тут же рухнул под тяжестью автомобиля. Лимузин упал в воду и застрял между валунами.

Впечатление было такое, что прогремел взрыв. Правда, не очень сильный, но его многократно увеличило горное эхо. Охранники схватились за оружие. Часть их бросилась в ущелье искать террористов, другая плотно сомкнула кольцо вокруг остановившейся машины генсека.

Почему мост рухнул именно под вторым автомобилем, из которого незадолго до происшествия пересел в предпоследний «хозяин» в соответствии с настоятельным советом Берии? Случайность? С дьявольской хитростью организованная провокация? Или действительно Берия располагал какими-то агентурными сведениями?

Экспертизу по свежим следам происшествия не производили. Сваи, опоры не обследовали. Ничего не фотографировали. Никаких актов-протоколов не составляли.

Как было на самом деле с этим мостом, правду об этом инциденте никто никогда не узнает.